Магазинчик же «Старый сундук» в городе Брянске, как и прочие подобные антикварные лавочки в других поместных городах, представлял собой малый лубок народного творчества, где на 33 квадратных метрах каким-то причудливым и невероятным образом смогли уместиться весьма не схожие между собой предметы и вещи. Войдя в высокие парадные двери с непременным перезвоном тревожного колокольчика, который был здесь устроен исключительно в посыле привлечь внимание к входящему дремлющего за прилавком продавца, случайный посетитель совершенно неожиданно попадет в волшебном мир удивительных предметов и забавных вещиц, образчиков давно ушедшего времени, запечатлевшие в своих потёртостях, трещинках и тусклой патине образ жизни прошлых обладателей. Удивлённый обыватель прямо порога погружается в прекрасную сказку, в декорациях из великолепия старинного фарфора, изящных статуэток и изысканных столовых сервизов, самотканых крестьянских рубашек и платьев, цветастых Павловский платков и красных гвардейских мундиров с рядами позолоченных пуговиц, отливающего серебром оружия, пузатых Баташовских самоваров с гроздьями наградных медальонов и стеклянных витрин с прекрасными китайскими вазами. Ещё больший эффект на случайного зрителя производит внимание десятков потревоженных звоном колокольчика глаз святых угодников и образов на всевозможных иконах, ладанках, барельефах и старинных картинах, собранных на стенах лавочки в импровизированный иконостас, с обозначение цены за каждого. И всё это великолепие нафталинового покоя сопровождается размеренным щёлканьем хода стрелок полтора десятка настенных и каминных часов, шелестом шестерёнок зубчатых механизмов и скрипом пружин, и с периодичностью в полчаса громогласно нарушалось многоголосым боем. Однако в магазине Ивана Ивановича, после обзора лубочного великолепия собранного материала, внимание посетителя вскоре будет обращено в глубь помещения, где за стеклянным прилавком с выкладкой из коллекций нумизматических монет и марок, орденов, медалей и серебряных столовых приборов, под развёрнутым бархатным Красным знаменем, с тиснёной бахромой, вышитым золотом портретом Ильича и надписью «Союз Советский Социалистический Республик» восседали на посту, в высоких стульях две возрастные дамы гувернантской наружности, со строгим взглядом хранительниц покоя и исторических ценностей. Своих Гарген-хранительниц антиквар тщательным образом отобрал из значительного числа претенденток ещё пару десятков лет тому назад и затем немногим менее по времени муштровал в рамках установленного им порядка и обучал премудростям антикварного дела. Теперь же, исходя из многолетнего опыта, глубины и разнообразия приобретённых навыков и знаний в области живописи и иконописи, производителей и марок фарфора, типажей самоваров, определению пробы и стоимости серебряных и золотых изделий, классификации бумажных банкнот и облигаций, монет и марок, военных и государственных наград, часов и янтаря, церковных книг и мебели, можно было с уверенностью предположить, что эти дамы держали в своих руках абсолютно всё, от священных жуков-скарабеев Египетских фараонов, до драгоценных яиц Фаберже, и вероятно окажись эти незаметные труженицы прилавка в другом каком-нибудь более значимом общественном месте, то давно получили бы заслуженные учёные степени. Однако и сам Иван Иванович, отдадим ему должное, по заслугам ценил своих товарок, доверял тем почти полностью, как никому другому, но по установленной привычке держал постоянно в тонусе, чтобы ненароком запамятовав не пронесли чего-либо стоящего мимо кармана хозяина. Потому дорожил ими, вероятно немногим менее чем самой ценной антикварной вещицей в свой коллекции. Антикварные дамы также отвечали хозяину взаимностью и преданностью, получали хорошие оклады и премиальные, с выгодно купленных или проданных предметов, и хотя со стороны могло показаться, что им порядком наскучила рутинная и монотонная специфика профессии, о другой доле и не мечтали.

Иван Иванович выглядел мужчиной приятной наружности, 45 лет от роду, чуть выше среднего роста, уже начинавший немного полнеть от сытой и налаженной жизни, что отмечалось вывалившимся за дорогой кожаный ремень брюк небольшим животиком. Лицо гражданина Нагенса носило печать аристократизма, несмотря на обычные и исконно русские имя и отчество, его прибалтийская фамилия только подтверждала, что в венах антиквара текла кровь родовитых немецких баронов и высокомерных лабусов. Хотя, может быть мы и преувеличиваем, но аристократический высокий лоб, красивые, вьющиеся тёмно-русые волосы, зачёсанные назад и большие влажные губы невольно обращали на себя внимание собеседников, а прозрачная фарфоровая кожа лица и фактурный с горбинкой нос, и умные, слегка ироничные, немного на выкате карие глаза, только усиливали впечатление врождённого благородства.

Одевался Иван Иванович не вычурно, но ярко, со вкусом и только в вещи приятные на ощупь и удобные в носке. В обозначенный день на нём имелся мягкий оливкового цвета пиджак, в тонкую голубую клетку, синяя, набивного рисунка шёлковая рубашка, с завязанным под ней на шее цветастым, розовым платком и зауженные синие брюки в мелкую полоску. Ноги коммерсанта в розовых носках в цвет шейного платка помещались в изысканные, кожаные итальянские ботинки, с мягким задником, пошитые на манер турецких мокасинов. Изысканный перстень белого золота, с бриллиантом в два карата на безымянно пальце левой руки, классические золотые швейцарские часы и последняя модель iPhone Pro венчали образ антиквара, как человека состоявшегося и живущего в достатке.

Иван Иванович встретил Брянского крепким рукопожатием и проводил в небольшой кабинет, который располагался за спинами дам хранительниц, в подсобке магазинчика. В углу, на особой электрической плитке, в квадратной сковороде раскалённого песка уже подходила к готовности турка с молотыми зёрнами ароматного кофе. И хозяин приняв гостя и пригласив к столу, приступил к колдовству над закипающей туркой. Стол к приходу гостя оказался уже сервирован кофейными чашками на блюдцах тонкого фарфора, серебряным сливочником и маслёнкой из того же набора, французским багетом, а так же выкладкой нарезки всевозможных сыров, вяленого мяса и колбасок на восточных широких цветастых тарелках, открыта стеклянная банка отборной красной икры и баночка с сочными маслинами, а завершала скромную композицию початая бутылка дымчатого стекла, неизменно любимого Нагенсом напитка VSOP «Hennessy», с парой серебряных штофов, с вензелями в эмалях «КТ», какого-то старинного дворянского рода.

– Ну, ты я думаю не откажешься? – пригласил Нагенс, предлагая Брянскому пригубить штофик.

– Да, под такую закуску грех не поддержать, – Гриша поднял серебряный стаканчик с вензелями, чокнувшись с владельцем заведения.

Приятели выпили, крякнули от удовольствия, ощутив впрыск живительной влаги в организм и вкусно, с удовольствием закусили, тем что «Метро» послал. Удивительно, но сам Нагенс при его сигаретном бизнесе не курил, вернее бросил, как только обзавёлся следующей молодой женой Катериной, наверно больше стал заботиться о здоровье, стараясь поддерживать активную физическую форму. С возрастом однако, антиквар стал более взыскателен и даже немного капризен, но это впрочем свойственно многим, кто в силу приобретённого достатка имеет возможность выбирать.

Между тем, Иван Иванович разлив по чашкам дымящийся кофе, предложил Брянскому оценить новый рецепт и намазывая масло на багет серебряным ножом и ложкой зачерпнув икры, завел неспешный разговор: