Первый удар черным клинком бессмертный принял на защищенное броней предплечье. Клинок не нанес вреда, лишь звонко ударился и отскочил, но плоть Эркена прожег жуткий хлад, словно его коснулось не оружие, но нечто большее.

Броня бессмертного защитила еще от нескольких ударов, после чего Эрк понял, что ему стоит что-то менять. Каждое попадание черного клинка прожигало бессмертного до самых костей, хоть и не наносило видимого вреда. Но Эркен чувствовал эти атаки, и чем больше их било в цель, тем хуже становилось самочувствие Эрка.

Наловив ударов из-за собственной самоуверенности, Эркен наконец начал что-то делать. Призвав щит и топор, парень принялся отбивать и парировать удары мертвецов, не забывая бить в ответ. На одного покойника требовался один удар, после чего нежить разлеталась клочками жуткого дыма и пропадала без следа.

Сражаться с мертвецами было далеко не тем же, что битва с вампирами или другими живыми существами. Нежить не отступала и не боялась. Трупы практически не защищались, били резко и часто, вкладываясь в каждый удар. План черной нежити оказался прост: окружить и искромсать. Мертвецы не учли лишь, что перед ними не обычный противник, который не рухнет от одного меткого удара.

Эркен вырвался из окружения, заметив, что его броня гниет, осыпается и тут же восстанавливается, вновь покрывая тело. Тело бессмертного наполнял дикий холод, сковывающий движения и мысли. Эрк чувствовал, что пропадает, погружается в черные холодные воды бездонного океана смерти. Незабываемые и крайне яркие ощущения, которые, обычно, становятся последними для простого смертного, но Эркен мог испытать их и поделиться впечатлениями с тем, кому это будет любопытно. Эркену даже начало казаться, что он видит другой мир за пределами жизни и обыденной реальности. Мир, в который его затягивает мертвенный холод, расползающийся по телу.

Ряды черных мертвецов заметно истощились после яростной рубки, но нежить не знала страха и не умела отступать. Вновь обратившись в черный дым, умертвия окружили Эрка со всех сторон и принялись бить его проклятым оружием с необоримым желанием убить.

Эркен старался принимать удары на щит и бил в ответ топором, пытаясь вырваться из кольца врагов, но в этот раз нежить оказалась проворнее, а их черные клинки заставили броню бессмертного осыпаться на песок. В следующий миг Эрк почувствовал пронзающий хлад и ощутил, как кривой черный клинок проталкивается через его плоть. Бессмертному перехватило дух, тело сделалось тяжелым и непослушным, ноги подкосились, и парень едва устоял, но нашел в себе силы ударить в ответ, чтобы снести мертвецу лысую голову.

– «Помоги нам», – услышал Эрк в своей голове. Кто сказал это? Юноша не видел вокруг никого кроме черных мертвецов.

Броня Эрка начала восстанавливаться, он отразил еще несколько ударов и увидел, что врагов осталось всего трое. Мертвецы более не представляли угрозы, но их самих это ничуть не волновало. Нежить бросилась в бой, в своей последней попытке убить бессмертного, и их атака расшиблась об ответный выпад, обративший нежить в дым. Бой окончился, и победитель стоял посреди пустой долины, но, наверное, впервые после выигранного боя Эркен не чувствовал себя как герой. В бою с черными мертвецами, вооруженными жутким оружием, Эрк почувствовал, что его коснулась сама Смерть, смотрящая на бессмертного глазами своих бесстрашных воплощений. И эта просьба о помощи, значения которой юноша так и не понял. Неужели эти слова произнесли мертвецы, пытавшиеся убить его. Что все это значит?

После новых для себя ощущений Эркену пришлось слегка перевести дух, лишь после этого он вновь бросился за беглым вампиром. По ощущениям, бой с нежитью продлился всего ничего, но беглеца бакура даже не было видно. Остался лишь его след, по которому бессмертный и продолжил преследование, но Эрка насторожило то, насколько этот след выглядел истощенным, словно прошло не меньше часа. Несмотря на задержку, Эрк все еще рассчитывал догнать кровососа, но парень пока не знал, куда ему спрятать тело, чтобы пробраться в норы бакура в виде бесплотного духа.

Эркен бежал за вампиром, но вскоре понял, что не сумеет его догнать. Глаза отнюдь не обманывали, и с момента начала боя прошло действительно не меньше часа. Об этом говорило и положение дневной звезды, на которую Эркен не сразу додумался взглянуть, но теперь осознал, что бой с мертвецами затянул его надолго, словно вязкий временной омут.

От воспоминаний о черной нежити по коже под броней пробежали мурашки, и это совсем не пристыдило бессмертного в своих же глазах. Эркен уже давно понял, что несмотря на бессмертие, ему есть чего опасаться в этом мире. Опасения – это разумно, главное не позволять им перерастать в фобии, иначе можно сойти с ума, шугаясь каждой тени.

Оставив попытки догнать вампира, Эрк стал искать место, где оставить свое тело. Не найдя такового, парень решил просто зарыть его посреди пустыни и дело с концом. На поиски руин или чего-то похожего может уйти много времени. Много времени уже ушло, и Эрк был не намерен тратить еще столько же. Даже если кто-нибудь опять попытается украсть тело бессмертного, Эркен переместится к нему и во всем разберется. Ничего не поделаешь, как говорится.

Закопав себя, Эрк покинул тело, и продолжил путь в виде бестелесного духа. В очередной раз парень заметил, что ему куда легче перемещаться в облике души, но в костяной лес Эркен прибыл уже затемно. Сомнений не было в том, что бакура уже в курсе событий, а провальная погоня Эрка красноречиво сообщила сбежавшему вампиру о неудаче его сородичей, поэтому Эрк и не рассчитывал, что вампиры станут покидать норы для помощи своим, но местный патриарх обязательно должен отправить гонцов в другие общины.

Так и произошло. Идя через лес, Эркен увидел под землей силуэты бакура. Двое вампиров выбрались на поверхность и понеслись дальше на юг, где, как предполагал бессмертный, живут и другие. В самих же норах осталось почти полсотни вампиров, что Эркен проблемой явно не считал, но в планы бессмертного не входило просто заявиться и устроить драку. Эрк хотел в этот раз все сделать чуть хитрее и не так прямолинейно.

Но первым делом бессмертный решил догнать гонцов и убить их, пока те не добрались до соседних поселений бакура. Сделать это оказалось крайне просто. Вначале Эркен с легкостью догнал двоих бакура и с разгона вселился в тело первого. Оказавшись внутри вампира, Эрк тут же увидел в центре тесного круга, окруженного тьмой, паникующую душу кровососа, чье тело в мире живых рухнуло как подкошенное. Не став тратить время впустую, Эркен накинулся на душу вампира и пронзил ее косой, после чего полностью поглотил, захватив тело.

Когда Эрк открыл вампирские глаза, то увидел, что сородич захваченного бакура не стал даже пытаться помочь товарищу и просто продолжил бежать, заметно прибавив скорости. Вряд ли вампир догадался о причинах падения сородича, но это явно не понравилось кровососу, и он решил ускориться от греха подальше.

Тело вампира показалось бессмертному хоть и сильным, но каким-то корявым и неправильным. Эркен мог бы попробовать догнать второго бакура находясь в теле первого, но вот так сходу это могло не получиться. Требовалось привыкнуть к новой оболочке, на что у Эркена не было времени.

Выскочив из тела кровососа, бессмертный помчался за вторым бакура и быстро настиг его. Со вторым вампиром все прошло так же легко и быстро, после чего бессмертный вернулся к норам, чтобы спуститься в местные владения бакура.

Проникнуть в норы оказалось легким делом. Эрк просто прошел сквозь толщу песка и оказался в темном тоннеле. В бестелесном облике Эркен мог проходить сквозь стены, что позволило ему быстро добраться до логова патриарха. Местный глава общины занимал просторную нору, как и предыдущий вожак. Вокруг старого кровососа суетились четверо молодых и сильных бакура, а по бокам патриарха сидели две женщины вампирши, высокомерно взирающие на сильнейших воинов общины, обсуждающих с патриархом план действий.

Как понял Эркен, бакура не владели магией и не тяготили себя тесными союзами с теми, кто мог оказать им подобные услуги, поэтому для Эрка оказалось простой задачей проникнуть в логово кровососов и подслушивать их разговор, стоя прямо в покоях патриарха. Да если бы Эрк хотел, он мог бы шлепнуть старого кровососа по лысине, но так он бы заставил вампиров нервничать и прекратить разговоры. Это как минимум.

Вампиры беспокоились – это было ясно и тому, кто не понимает их языка. Эркен же прекрасно разбирал, о чем разговаривают бакура. Кровососы решали, что им делать с появившимся в их землях альхаром. Их общение шло на повышенных тонах, и лишь старый патриарх говорил медленно, выталкивая каждое слово. Эрку импонировало то уважение к старшим, что проявляют вампиры, но они все равно оставались дикими и кровожадными существами, насколько бы терпимо они не относились к дряхлым патриархам, отдающим приказы.

Эркена слегка веселила уверенность бакура в том, что их гонцы вскоре предупредят соседей о вторжении альхара. А еще они были уверены в том, что этих самых гонцов не убьют и не съедят, и вот это уже прозвучало странно. Помимо этого, кровососы были крайне уверены, что бессмертный заявится к ним. Что ж, они были правы, вот только никто из этих бледных аборигенов даже не подозревал, что чужак уже пробрался в их дом.

Слушая разговор патриарха со старшими из воинов, Эркен понял, что во владениях этих бакура нет плененных бессмертных, однако в разговоре промелькнуло и кое-что любопытное, от чего Эркен едва не подпрыгнул – старый патриарх упомянул общину вампиров в южной части страны, где бакура живут подозрительно лучше, нежели все остальные. Они охотятся существенно меньше других племен, и никогда не кажутся заинтересованными в добыче пропитания, как если бы у них уже был источник пищи.

Патриарх заговорил об этом, потому что считал заявившегося в их края альхара эдаким мстителем, который пришел, чтобы отыскать сородича и покарать тех, кто посмел его схватить. Кроме этого старый вампир упомянул что-то о том, насколько глуп этот альхар, и что он даже не представляет, что его ждет, но Эркена уже не слишком интересовала болтовня без пяти минут мертвого старика. Симптомы, как бы выразился начитанный Имор, были на лицо, и Эрк уже ничуть не сомневался, что скоро отыщет своего сородича и освободит его из лап кровососов.

Но перед тем как уйти, Эркен решил слегка развлечь себя. И чем еще разогнать скуку вечной жизни, если не бодрым массовым убийством? Жители Мира явно недолюбливали бы бессмертных за их желание сражаться. Эркен и сам презирал в себе эту темную сторону, но помимо этого юноша прекрасно понимал, что он никакой не герой. Эркен не спасает Мир и не делает ничего особенно полезного. Он просто живет, зачастую мотивируя свои поступки обыкновенной скукой.

В свое оправдание Эркен также заметил, будь на месте этих бакура простые люди, он бы не стал думать о том, чтобы всех их убить, но это бакура – жестокие кровососы, похитившие и удерживающие его сородича, другого бессмертного, которого, вероятно, уже черт знает сколько времени используют в качестве мешка с кровью. Доброта добротой, но грош ей цена, если нельзя время от времени размазать голову злодею.

План бессмертного был прост как день: Эркен знал, что прикончить четыре дюжины вампиров по-тихому будет непросто, но это нужно было сделать так, чтобы кровососы не успели разбежаться далеко, иначе по костяным лесам быстро расползутся слухи об истреблении вампиров.

Хорошим планом было бы заразить бакура кровью Фарклоу, но Эркен для этого должен был вернуться в свое тело, после чего притопать обратно, что трудно было бы сделать незаметно. Разумеется, у Эркена возникла мысль попытаться перенести собственное тело к душе, а не наоборот, но с этим ничего не вышло, поэтому бессмертный решил действовать осторожно и методично.

Пришлось какое-то время подождать, пока бакура разойдутся по норам для ночевки. После известий об альхаре кровососы были крайне взбудоражены, и многие не спешили ложиться спать, а часть вампиров осталась бодрствовать, чтобы следить за ночным лесом через специальные отверстия в потолке своих нор.

В главных покоях старый патриарх со своими лучшими воинами продолжал тереть насчет альхара, и вместе эти пятеро пытались продумать все варианты развития событий. Двух женщин бакура, трущихся о вождя, патриарх выгнал, дабы они не отвлекали мужчин от того, что действительно важно. Эркен же все это время терпеливо выжидал, ощущая разгорающийся у него внутри азарт.

Примерно половина вампиров не спали. Около дюжины несли дозор, а остальные все же легли на отдых. Не спали, как правило, мужчины, а женщины и дети, доверившись своим защитникам, отправились в царство снов.

Дети. В первом логове бакура Эркен не видел ни одного ребенка, а тут бессмертный насчитал троих. Крайне мало, как считал Эрк, но факт оставался фактом – среди бакура были дети, что не должно было, в самом деле, стать открытием, ведь вампиры не были нежитью, а еще они размножались, как и люди. Даже, на взгляд Эрка, с куда большим рвением, но обсуждать такое подробно бессмертный бы не стал, а вот забыть увиденное однажды было бы неплохо.

Наличие детей, пусть и всего троих, пошатнуло уверенность Эрка. Юноша тут же вспомнил свой военный поход в западные горы, и то, как Крица пыталась подтолкнуть его на убийство мирных граждан. Тогда бессмертный был решительно против, и даже сейчас, в логове вампиров, Эркен начал думать о том, чтобы просто уйти.

Несмотря на кровожадность и жестокость бакура, их дети казались очень милыми. Они мирно спали, прижавшись к матерям и выглядели весьма невинно, хоть в будущем им и суждено было вырасти в бледных сухопарых хищников. Глядя на детенышей кровососов, Эрк понимал, что не тронет их, а совсем скоро его желание убивать вампиров испарилось совсем.

Эркен решил просто уйти, вернуться в свое тело и продолжить путь на юг на своих двоих. Поселение бакура можно и обойти, тем более что Эрк знал теперь где оно находится, так что мог не попасться на глаза дозорным. Но помимо этого бессмертный понимал, что дети могут быть и в нужном ему логове. Эркен принялся размышлять и пришел к выводу, что в общине с захваченным бессмертным бакура не знают голода, а это значит, они могут размножаться не боясь, что их дети будут голодать. Эрк был уверен, нужная ему община самая большая в костяных лесах, и там точно будет полно детей. К тому же Эркен понимал, что не сумеет освободить своего сородича без боя.