Глава 2

Это какие-то неправильные пчёлы и у них

неправильный мёд!

Винни-Пух

Солнечный свет настырно пытался проникнуть в глаза через закрытые веки. Конечно, ощущение пренадоедливейшее, но когда в мире грёз показывают весьма занимательные истории, то как-то, знаете ли, терпится. А в особенности если лёг относительно недавно. Дома никого не было. Будильник давно уже отзвенел. Тренировку Роман пропустил и, хотя это являлось его обыкновенным занятием, но было всё-таки обидно, что кто-то встаёт рано и, через силу открывая и закрывая глаза, пыжится на турнике. Прерывая сложившуюся идиллию, в коридоре подал робкий голосок телефон. Однако после такого бесцеремонного вторжения в мир своих грез Роман беспощадно отругал себя за такое несоответствующее прилагательное. Представьте, что вертелось в голове парня после шестого такого звонка!

– А вот всё равно не пойду, – пробурчал Роман. – Звонить с раннего утра и беспокоить человека!

Кукушка в часах отсчитала два удара. Но ведь разве утро начинается не тогда, когда глаза открываются?! Отсюда можно провести параллель, что обед наступает где-то после завтрака, а вечер после десяти, не говоря уже про ужин, который часто вообще остаётся неразогретым…

– Ой, старый я больной человек… – проскрипел Роман, поднимаясь с нагретого места. – И кто ж это такой добрый и заботливый?

Печень по-прежнему слегка покалывала, подсказывая, что она ещё не раз напомнит парню о вчерашнем происшествии. Радовало одно – голова не была тяжелой, а трезво оценивала все и анализировала. Огорчало другое – вместе с ней задал непривычно быстрый ритм и желудок. Около телефона лежала записка: «Рома, будем под вечер. Мы в гостях. Еда в холодильнике. Мама».

– Ну да, пылесос в коробке, тряпка на батарее в ванной, – буднично добавил парень, вспоминая свои обязанности по дому.

Телефонная трубка, от которой, того и гляди, повалит густой дым, послушно легла в руку.

– Алло, – молчание, – алло?

– Ой! Что, уже?! – раздался весёлый голос Алексея. – Я хотел…

– Знаю-знаю: положить трубку рядом с аппаратом и идти пить чай, а услышав частые гудки, перезвонить ещё раз, – съязвил Роман.

Но в каждой шутке, как говорится…

– Не совсем, – не замечая колкости, ответил парень.

– Тогда… Ах, неужто?!! – делано удивился Роман.

– Да нет же, дай договорить, – опережая новый выпад юмора, произнёс Алексей. – Ты на тренировку сегодня ходил?

– С утра вроде нет, – задумавшись на мгновение, ответил парень.

– Значит, Романыч снова один разминался, – с грустью произнес Алексей.

– А Андрюха?

– У него ещё до сих пор в глазах звёзды летают.

– Да, кстати, как вчера всё было? А то я, видите ли, тоже рано из борьбы выключился.

– В общем, ничего интересного. Один из ваших противников признал в Романыче своего детсадовского друга…

– Интересно, по каким критериям? Романыч очень серьезно изменился с тех лет, если смотреть фотографии. Длинные волосы и очки явно в садиках не в моде были в ту пору, – перебил Роман.

– Короче, он сейчас весьма крупная шишка в отдельных блатных кругах. На радостях этот верзила даже подарил нашему Романычу некий перстень…

– А-а-а-а, вот он что за друг детсадовский. Это ж обручальное кольцо! Хотя нет… Это кольцо всевластья!

– Затем они помогли разнести вас по домам. Правда, о Романыче и том странном товарище можно на несколько дней благополучно забыть. Мафиози пригласил его на некую встречу, которая, по его словам, вполне себе заинтересует парня.

– Боюсь представить, чем и как…

– Итого нас осталось трое.

– Ну, это не так уж и печально.

– На тебе Андрюха.

– Где? – Роман даже придирчиво осмотрел свои плечи и грудь.

– Ты всё отлично понял. Пока.

– Эй!

В ответ раздались частые гудки. Который раз Алексей вот так прерывает разговор, оставляя его одного с ухающим телефоном в трусах и цепочке на шее? Чёткость изображения периодически шалила, роняя то правый угол изображения, то левый. Вторила ей и координация. При воспоминаниях об утренней разминке Роман болезненно морщился, а при мысли о полуторачасовой тренировке его кидало в крупную дрожь. О, вот и джинсы. Странно… Очень-очень странно… Висят! Но на кухне. Большего найти здесь не удалось. Рука сама потянулась к дверце холодильника, где таилась, ожидая его появления, еда. После характерного поскрипывания и ледяного выдоха в чреве этого достижения цивилизации загорелась яркая лампочка, открывая взору парня удивительную галерею картин имени «Натюрморта». Вернее, в большей степени, имени «Голого Васи». Справа, в узком отделении, возлежали белые яйца в количестве одного десятка, на верхней полке стояли две кастрюли. В одной из них Роман обнаружил гордое «Ничего», в другой не менее поэтическое «Ни фига». На следующей полке валялся едва начатый кочан капусты, пара яблок, грязная морковка и дощечка с открытыми кубиками «Галина Бланка». Под яйцами в нижнем отделе стоял «Суп», точнее, бумажный пакетик с таким названием. Ещё в холодильнике обнаружился хлеб. В морозилке, по сложившейся традиции, лежал и висел лёд.

– И что же из этого всего является едой? – недоумённо произнёс Роман, закрывая дверцу.

Но с утра есть хочется не сильно. По крайней мере, до ужина, учитывая время, в которое проснулся парень, дотерпеть можно. Спичка из коробка ловко легла в ладонь – а вот кофе не помешает. Газ вспыхнул весёлыми огоньками, подпирая днище чайника, и вода в нём сразу же грозно зашипела. Роман, поднатужившись, вспомнил о законе, заставляющем жидкий лёд производить подобные звуки, и усмехнулся: чем больше знаешь, тем меньше времени на пустые отвлеченные размышления. Пока грелся чайник, парень успел умыться и найти носки. Рубашки по-прежнему нигде не было. Солнце уже успело хорошо прогреть воздух – градусник в тени показывал +23. Первая кружка бодрящего напитка закончилась намного быстрее, чем вторая, за ней и третья. Роман не спеша вернулся к себе в комнату и лениво убрал постель. Под простыней обнаружилась смятая рубашка. Ещё пять минут ушло на то, чтобы при помощи утюга привести эту неотъемлемую часть гардероба в приличное состояние. Телефон снова зазвонил. Парень мельком взглянул на часы – пятнадцать ноль-ноль.

– Алло, – повторил заученную веками фразу Роман.

– Привет, – донеслось с другого конца.

– Смольный на проводе, – тут же перешёл на шутливый тон парень.

– Мы выезжаем, – коротко ответил женский голос.

– Я за вас очень рад, – добавил Роман, и телефон в ту же секунду гневно запищал. – Что за манеры. Двадцать первый век на дворе, буквально за окном, а я всё должен догадываться по голосу, кто звонит и откуда!

На домашнем телефоне определителя никогда не стояло. Парень раздосадованно покачал головой и проследовал в прихожую. Хорошо хоть кроссовки стояли на своем месте. Ключи висели сбоку у двери на стене. Замок один. Прятать нечего. Улица, не дав Роману опомниться, прочно схватила его в объятия духоты.

Квартира Андрея располагалась в доме, находившемся на дальнем конце поселка, если отмерять от места проведения дискотеки. Слева по пути к жилищу друга стоял памятник в виде настоящего самолёта. Сзади эту махину подпирала железная балка, создавая ощущение того, что самолёт вот-вот взлетит. Половина стёкол в нём была выбита, штурманскую рубку вообще сделали из пластмассы, а крылья поглотил толстый слой граффити. Рядом стояла мемориальная плита, у которой часто лежали цветы. «Лётчикам ВВС посвящается» – гласила надпись. Вокруг вечерами собирался народ, занимая узкие лавочки. Ничего особенного: лузгают семечки, целуются, дебоширят… Причём все эти три действия совершенно незаметно для постороннего взгляда плавно объединяются в одно.

Вот и дом Андрея. Старчески покряхтывая, Роман поднялся на четвёртый этаж и наиграл на звонке мелодию песни Beatles «Yesterday». Дверь после некоторого раздумья неторопливо отворилась. Из-за неё высунулось лицо Андрея со слегка ошарашенным видом. По первым впечатлениям, он уже успел и привести себя в порядок, и одеться, и поесть, и сейчас пытался яснее вспомнить, что было вчера.

– Деньги, еда есть? – пошутил Роман.

– Проходи, – махнул рукой парень и скрылся внутрь квартиры.

– Нет, ну какие-то не такие жертвы пошли. Пистолет с собой не возьмёшь, вообще признавать не хотят, – не унимался Роман, пытаясь до конца сыграть роль грабителя. – Где деньги, я повторяю?

– Отстань, и так голова зудит, – поморщился Андрей.

– Ладно, понял. Возьму сам.

– Проходи в комнату, – прокричал парень, заняв место на диване.

Дома у Андрея тоже никого не было. Роман разулся и проследовал в комнату, которая располагалась справа от входа. Возраст дивана, на котором обосновался Андрей, упрямо соперничал с возрастом тёмной стенки, стоящей напротив него. В углу красовался телевизор года этак 1981. Шторы всё ещё закрывали окно, не позволяя свету проникать в комнату. Роман одним резким движением раздвинул их в разные стороны, собирая ровной гармошкой по углам карниза.

– Свет озарил мою больную душу, – мрачно пропел Андрей.

– Пациент скорее жив, чем мёртв, – произнёс Роман, пощупав лоб друга, а также приподняв поочерёдно его руки и ноги.

– Ты по какому поводу?

– Я твоя новая сиделка. Буду постоянно носить тебе стаканы с водой, подтыкать одело, одевать тёплые носки и…

– Понял.

– Опять перебивают. Совсем жизни не дают. Я сам недавно проснулся в абсолютно разбитом состоянии, да ещё и едет кто-то куда-то. Меня, если честно, – начал Роман заговорщическим тоном, – это очень волнует. Мало ли, мне сообщили тайну государственной важности, а я тут с тобой лясы точу!

– Хорошо-хорошо, – Андрей успокаивающе помахал руками. – Я не прошу тебя открывать никаких секретов.

– Правда? – делано поинтересовался Роман. – Как самочувствие?

– В целом ничего, а так в глазах еще звёздочки летают. Слушай, что вчера случилось после того, как я выбыл из рядов сопротивляющихся хамству?

– В общем, дело было так. На подмогу к нам подоспели Лёха с Волосатым. Ловко организовав народный тотализатор, они быстро начали принимать ставки на победу. Сначала нам не везло. Лишь каждый третий ставил на нас. В драку пришлось вступать Романычу. Мастерски скинув кожаную куртку, он с диким улюлюканьем ворвался на импровизированное татами. Всего-то один удар заставил ставочников заколебаться и уравновесить коэффициенты на наши победы, – Андрей слушал вполуха. – Ну, вот видишь, тебе совершенно не интересно!

– Почему?

– Ну как?! – возмутился Роман, разводя руками. – Твоя челюсть уже давно должна находиться в районе живота. Да и глаза должны были ярче заблестеть. А ты, не смотря на все неоспоримые факты, позволяешь себе зевать!

– Хорошо, – Андрей примиряюще поднял ладони. – Я непременно последую твоим советам.