Глава 12

Катрин приняла душ, обмоталась полотенцем и вышла в комнату, позвала.

– Фараончик, ты где?

Он ответил.

– Я на кухне, любовь моя. Твоя мумия на месте!

Она босыми ногами прошлёпала по полу, Фараон работал сидя за столом перед ноутбуком, она обвила его за шею, играюче произнесла.

– Что-то я не заметила, что ты превратился ночью в бесчувственную мумию!

Он повернул к ней голову, она поцеловала его в губы, он отвернулся к монитору. Она спросила.

– Сварить кофе?

– Можно, мне как всегда без сахара и молока.

Катрин улыбнулась.

– Я помню, любимый.

Поставив заправленную турку молотым кофе, спросила:

– Ты работаешь?

– Да, дорогая, самую малость, немного заработаю нам деньжат и мы с тобой сразу смотаемся в тёплые страны.

Катрин пошутила:

– Наверное в Египет?

Фараон отозвался.

– Почему бы и нет, знаю в Шармах – Шейхе неплохой хилтоновский отель.

Катрин сняла с плиты турку с кофе.

– Ты туда ездил с кем-то отдыхать?

В этом вопросе чувствовался подвох, поэтому Фараон решил сразу убить назревающую неприятную тему.

– Эй, Кати, не надо только закатывать мне сцены, я всё это время ждал тебя, я люблю тебя и этим всё сказано.

Она поставила перед ним чашку с кофе.

– Кто знает, что ты здесь делал пять лет без меня? Со мной понятно, мужиков там не было, если могла трахнуться, то только с какой-нибудь чернокожей шлюхой.

Фараон покачал головой.

– Хватит молоть разную чушь, я тебе был верен, работал и строил наше будущее. В Египте я работал в этом отеле три дня, после чего свалил, и если ты до сих пор винишь меня в том, что тебя взяли, то это полная ерунда, я тебя полчаса просил сходить за сигаретами, ты отказалась, я передал тебе работу и пошел за этими долбанными сигаретами , если бы за ними пошла ты, то посадили бы меня.

Она тяжело вздохнув, проговорила:

– Знаю любимый, знаю, только вот жаль что ты ни разу не навестил меня.

Фараон два раза отхлебнул из чашки кофе.

– Конечно, надо быть полным идиотом, чтобы навестить тебя в тюрьме, они бы сразу схапали меня и начали крутить, тогда бы на твой счёт в тюрьме никому было присылать деньги, ты ведь там ни в чём не нуждалась?

Он отстучал по клавишам несколько мунипуляций и повернулся к ней. Она присела рядом с ним, стянула его шорты и скинула с себя полотенце, села на его колени, проговорила: – Ни в чем не нуждалась, мой Фараон, только тебя не хватало, она поцеловала его в губы и в этот момент дверь в квартиру разлетелась и их уютное гнёздышко наполнилось чужими людьми и криками.

Дверь в квартиру Данила оказалась не закрыта на замок, Ирина провернула в замке ключ, но не последовало долгожданного щелчка, поэтому она нажала на ручку вниз и дверь поддалась, она подумала: – Наверное Данила забыл закрыть дверь за Олегом, она сильно удивилась, когда открыв входную дверь, увидела перед собой сидевшего в инвалидной коляске Данилу. На нем была белая рубашка и хорошо отглажанные брюки чёрного цвета, он молча протянул ей руку, она протянула ему свою, почувствовала как его рука дрожит. Она прошла в прихожую и сняла полусапожки, спросила.

– Что это с тобой?

Он молча повел её за руку в кухню где она удивилась ещё больше. Посередине стола стоял большой букет из алых роз, на тройном кандилябре горели три свечи, на столе стояла бутылка игристого Мартини, открытая коробка конфет. Играющие огоньки свечей в полумраке кухни придавали романтическое настроение, она посматрела на него, опять спросила.

– По какому поводу банкет?

Данила предложил.

– Присаживайтесь сударыня.

Ничего неподозревающая Ирина присела за стол, улыбнулась, оценив обстановку.

– Шикарно всё придумано.

Данил открыл бутылку Мартини, разлил по бокалам игристого.

– Предлагаю выпить за вас, великолепная Ирина.

Было заметно, что Ирина смутилась. Они ударились бокалами, выпили по половине, она сгорала от любопытства.

– Данилка, ты что выиграл в лотерею миллион?

Он улыбнулся.

– Конечно нет, просто в этот день захотел тебе сделать приятное. С днём рождения, Иришка! – Он откуда-то вытащил небольшую красную коробочку и протянул ей.

Ей овладела дрожь: в этой дрожи смешалось всё в единое, восторг, страх, умиление, неожиданность, какая-то необузданая детская радость. Этим жестом он напомнил ей то далёкое, давно забытое чувство, которое она последний раз чувствовала лет в девять, когда мать последний раз отмечала её день рождение и разрешала напоминать ей о нём. Конечно отец ей делал какие-то подарки, но и он потихоньку стал забывать о её дне, а потом просто все забыли. Она с девяти лет не отмечала дни рождения и не любила его отмечать, даже повзрослев, чтобы не вспоминать те жалкие дни, когда она от обиды и зависти перед другими детьми ревела по ночам в свою подушку. Она дрожащей рукой взяла от Данилы подарок, осторожно открыла его и из её глаз потекли слёзы.

В красной коробочке лежали серёжки из белого золота, в середине каждой серьги были вставлены блестящие камни, по краям рассыпаны меньшие, они засверкали при свете свечи, Данила подчеркнул значимость своего подарка.

– Брюлики! Правда красивые?

Она дрожащим голосом проговорила.

– Просто жесть как красиво.

Данила усмехнулся.

– С днём рождения, носи на здоровье!

Слёзы из глаз брызнули ручьём, она закрыла коробочку, положила её на стол, подвинула Даниле.

– Конечно спасибо за подарок, но я их не приму, они стоят бешенных денег!

Было заметно как Данила изменился в лице, и лицо его стало бледным, он сильно расстроился.

– Тебе не понравился мой подарок?

Она поднялась из-за стола, заливаясь слезами, всхлипнула. Он попытался взять её за руку, она её резко отдёрнула, развернулась и бросилась в прихожую, он крикнул ей вслед.

– Зачем ты так?

Он слышал как она наспех одевает свои полусапожки в прихожей, она всхлипывая, давясь слезами выкрикнула:

– Ты незнаешь! Ты просто ничего не знаешь! У меня даже уши не проколоты и никогда не были проколоты! – Конечно же он ничего не знал о её непростом детстве, где она недополучала родительского внимания и тем более никогда и не могла думать, что ей кто-то когда-то подарит серёжки, о которых она мечтала всю свою жизнь, если ей даже запрещали помнить о своём дне рождении, чтобы лишний раз не тратить денег, они могли пригодиться на спиртное, которое для родителей было превыше всех моральных принципов. Она хлопнула входной дверью, теперь умываться слезами обиды и непонимания произошедшего настала очередь Данилы.

Глава 13

Через черное тонированное окно комнаты для допросов, Джесика теперь прекрасно могла рассмотреть неуловимого Фараона. Глядя на его худощавое лицо и большие глаза, она подумала: – И кто же тебе такое прозвище придумал "Фараон", больше похож на мумию, он сидел за столиком для допросов, глубоко о чём-то думал. Джесика старалась его просканировать, что он за человек? Какие у него слабости? И с чего начать допрос? – Если начать мягко, то он сразу почувствует слабину и будет корчить из себя дурачка или жертву случайных обстоятельств, типо заигрался в кампьютере и нечаянно утащил из Американского банка несколько десятков тысяч долларов, пожалуйста расскажите как их вернуть обратно? Её раздумывания нарушил вошедший к ней в комнату Шварц.

– Как себя ведёт наш Фараон?

Он протянул ей стаканчик с кофе. Она приняла от него кофе, усмехнулась.

– Вот смотрю на этого Фараона и думаю, не похож он на Фараона, больше похож на торчка или живую мумию.

Шварц был в хорошем настроении: конечно, такая удача, они схватили самого Фараона, он рассмеялся.

– Честное слово я думал тоже что он, по-меньшей мере, на вид человек представительный.

Джесика глотнула кофе, отметила для себя: кофе шеф принёс то, которое она любит, с корицей.

– Тем не менее, какой он не был бы внешности-это личность, он не дурак и знает своё дело.

Шварц согласился.

– Безусловно коллега, это уникум, вундеркинд в своём деле, такие парни должны работать на правительство.

Джесика спросила.

– С чего начнем шеф?

Шварц допил свой кофе, бросил стаканчик в мусорное ведро.

– Допрашивать надо жестко.

Она посмотрела на него вопросительно. Он поймал её взгляд, всё понял.

– Нет, конечно в рамках дозволенного, только факты и психологическое воздействие.

Она тоже допила кофе.

– Чтож пойдёмте.

Шварц с минуту пристально смотрел на Фараона, в этот момент к ним в комнатке присоединился Паркер, посмотрев на него, Шварц недовольным голосом сказал.

– Чтож коллеги, приступим.

Фараон действительно оказался ещё тот фрукт, а не овощ. Шварц с ходу начал на него давить, тот старался отнекиваться и прикинулся дурачком, Джесика пременила свою тактику, сослалась на то, что Катрин уже всё рассказала, потому что не хочет в тюрьму. На что Фараон рассмеялся, сказав.

– Незнаю что там рассказала вам эта шлюха, но я с ней едва знаком и компьютер её, что она там с ним делала, пока я спал, незнаю. Джесику он этим заявлением довел до истерики, она выкрикнула. – Ты что – идиот, не понимаешь, если ты сейчас свалишь всю вину на неё, она уже не выйдет из тюрьмы ближайшие лет двадцать, она только что освободилась, попав за решетку из-за тебя, пожалей бедную девушку. Фараон улыбнулся, на полном серьёзе ответил. – Конечно мне жаль её как женщину, но если она виновата пусть отвечает, я то здесь при чём? Шварц стал сыпать фактами, иногда Паркер вставлял свои факты, связанные с Джокером, Фараон оставался непробиваемым. И только после того как Паркер, ударив его в челюсть кулаком, бросился на него и стал душить, а Джесика со Шварцем его с большим усилием оторвали от него, она заметила страх в его глазах. Они с трудом вытолкнули Паркера в соседнюю комнату за стекло, тяжело дыша Шварц набросился на Паркера.

– Кто дал вам право распускать руки?

Паркер тоже был изрядно разгорячён, выкрикнул.

– Эта тварь смеётся над нами!

Шварц не унимался.

– Есть факты, оперируйте ими или сидите здесь и смотрите на допрос через стекло.

Паркер тяжело дыша сел на стул.

– Я сегодня же попрошу, чтобы его перевели к нам в американский офис, мы из него там вышибем всю информацию.

Вмешалась Джесика.

– Господа успокойтесь, он не стоит того, чтобы мы все переругались из-за него, а быть может он этого только и хочет. Прошу вас дайте мне пол часа, только пол часа, успокойтесь, отдышитесь. – Шеф?

Шварц махнул рукой, давая понять : Делай что хочешь. Она обратилась к Паркеру.-Паркер, пол часа?

Паркер выдохнул.

– Мне вообще хоть целый час беседуйте с этим ублюдком или вобще оставайтесь с ним до утра и подтирайте ему сопли.

Джесика молча кивнула и вернулась в комнату для допросов одна. Увидев её одну, Фараон поинтересовался.

– Кто этот психованный, как только таких людей в Интерпол берут?

Джесика села напротив него за стол, на полном серьёзе предупредила.

– Этот господин из Америки, просит нас чтобы мы передали тебя им, так как последние преступления ты сделал против соединёных штатов Америки.

Она заметила как лицо фараона побледнело, она продолжила его добивать.

– Если ты не признаешься нам, то придётся тебя отправить в штаты, а там знаешь с такими как ты не церемонятся, все органы отобьют и ты все равно признаешься. Ты только представь, будешь отбывать тюремный, большой, огромный срок в Америке, но здоровья у тебя ни какого уже не будет, в тебе и так здоровья маловато. Если честно я тобой восхищаюсь, ты – гений компьтерных технологий, умный парень, пошевели мозгами, с нами можно договориться.

Фараон впился в неё взглядом.

– Скажите мне правду.

– Какую?

Он попросил.

– Можно сигарету?

Джесика встала, открыла дверь в коридор, позвала охранника, взяла у него несколько сигарет и зажигалку, тот предупредил что в комнате для допросов курить нельзя, она ему на это ничего не ответила. Закурив, Фараон спросил.

– Ведь неправда, Катрин, ничего не сказала?

Он смотрел ей в глаза, она тоже не отвела взгляд, зная этот приём, если отвести от него взгляд, он поймёт что она врёт, но врать она не собиралась, ответила честно.

– Мы её даже не допрашивали.

Сидевший на стуле за стеклом Паркер и слышавший вместе со Шварцем весь этот разговор процедил через зубы. – Что она делает? Вы тут в Европе совсем с ума посходили?

Фараон неожиданно спросил.

– Сколько мне светит?

Джесика пожала плечами.

– Если будут судить здесь, лет двадцать. Если в Америке, и докажут все эпизоды – от тридцати до пожизненного.

– Что вы конкретно хотите от меня?

Джесика поймала сейчас свою психологическую волну, она играла на своём иструменте. Нажала на кнопку под столом, появился охранник. Она его попросила.

– Можно нам кофе. – Посматрела на Фараона. – Ты какой предпочитаешь? – Он живо откликнулся. – Черный без сахара, если можно? – Она повернулась к охраннику. – А мне черный сладкий и с корицей, будьте добры? – Охранник скрылся за дверью, Фараон затушил сигарету, прикурил ещё одну. Она заметила.

– Много куришь, так можно и что-нибудь заработать.

Он усмехнулся, теперь усмешка его была больше дружеской чем издевательской, она почувствовала, что диалог завязывается на доверии. Фараон поплыл и он долго не заставил ждать, спросил.

– Если я пойду на сотрудничество меня отпустят?

Охранник принёс кофе, она встала, приняла у него кофе и поставила его на столик.

– Конечно я понимаю твои опасения, но всё будет зависеть от того, что ты нам расскажешь.

Он отпил кофе, затянулся сигаретным дымом, выдохнул.

– Если вы пойдёте на мои условия то я сдам вам всё что знаю.

Она уточнила.

– Надеюсь и тех кого знаешь, я правильно поняла?

– Да, вы всё поняли правильно.

Она поставила свой кофе на столик.

– Какие будут твои условия?

– Вы освободите нас с Катрин и сделаете нам другие паспорта и безпрепятственный выезд из страны.

Джесика специально сделала двухминутную паузу, будто обдумывает его предложение, кивнула головой, заговорила.

– Ты знаешь у тебя стоящие требования, думаю мы сможем пойти на твои условия, но только думаю одного твоего признания будет для этого маловато.

Он удивился.

– Как это понять моловато?

Она тяжело вздохнула.

– Понимаешь, если ты удерёшь из страны и всех сдашь тебя все равно будут искать, даже пускай не будут искать, но земной шар только кажется большим, на самом деле он маленький, тебя просто могут где-то узнать и всё, твоя судьба сочтена. Поэтому я предлагаю внести в твои условия и наши, одним словом объединиться в одном общем деле.

Фараон заинтересовался,спросил.

– Что-же вы предлагаете?

– Элементарную схему, ты продолжаешь жить своей жизнью, вполне легально и делать всё что хочешь.

Фараон поинтересовался.

– В смысле также трести банки?

Она опять принялась за кофе.