– С чего это я проиграл, у меня на руках четыре шестёрки, каре?
– Потому что мы в дурака играем.
Маджонг официально в Японии запрещён. Это Светлов узнал у пленного офицера, когда они освобождали железнодорожников на станции Маньчжурия. У того офицера при обыске нашлись игральные кости от маджонга и офицер просил не говорить об этом другим пленным, именно потому, что в Стране Восходящего Солнца недавно эту китайскую игру запретили из-за того, что Япония начала войну с Китаем.
Кто уж придумал эту игру, теперь не узнаешь, но спроси любого китайца и он уверенно ответит, что это сделал сам Конфуций и сделал это, когда европейцы ещё с хвостами по деревьям лазили, а если точнее, то в 500 году до нашей эры. Не просто проверить. Да, и ладно, Конфуций, так Конфуций. Игра эта немного напоминает покер, только вместо карт кости. Ну и кубики ещё в придачу.
Офицеры главные, что в штабе заседали, пофотографировались у самолётов, пофоторграфировались в самолётах и даже, в конце, и вовсе без самолётов тоже пофотографировались, а потом пошли пить горькую и играть в маджонг. Светлов, хоть там и гораздо менее удобный был подход из леса, к штабу прокрался, и по выкрикам: «Красный дракон, Зелёный дракон, Белый дракон» понял, чем господа офицеры с корреспондентом занимаются. В запрещённую игру режутся. Ай-я-яй!
Уже стемнело, младшие офицеры и техники, оставленные без надзора, тоже разделились на группы и группки и после ужина наклюкались. Местами и перепились, до выкриков: «Ты меня уважаешь» и «Сам ты скотина пьяная». Одна компания передралась, причём в кровь, еле их чуть менее пьяные офицеры растащили. Какой-то сюрреализм. И это Императорская армия. Как они ещё сумели победить Российскую империю в 1904 году? Праздник у них какой-то? Светлов напряг память. Праздники изучал, но в середине июня …Тьфу, как там говорит Брехт: «Стоять. Бояться». Точно. Сегодня точно праздник, не официальный, но один из самых любимых в Японии. В середине июня в Токио и других городах неподалёку проходит праздник Санно Мацури, посвящённый богине горы Хиэ, покровительнице сёгунов клана Токугава. Понятно, скорее всего часть эту перебросили из-под Токио.
Не пили двое, их поставили на вышки и наорали, чтобы те бдели. В полночь сменят. Очень сильно в этом Иван Ефимович сомневался. Ну, могут, конечно, и привести смену, но караулить они лёжа будут. Спя. Нет такого слова, ну, сопя в две дырочки. Дожидаться не стали. Все хозяева аэродрома перепились и теперь храпят. Вопрос лишь один был, нужно ли их всех убивать или связать и доставить в Спасск-Дальний живыми. Нет. Лишку будет. Почти семь десятков пленников, что потом с ними делать? Потому Светлов решил, что захватит только полковника и парочку лётчиков, ну, и парочку механиков. Самолёты всё новые и механики пригодятся. Как их одного от другого отличить было ясно. Рядом с офицерскими кроватями точно стоят хромовые сапоги, а у техников обычные ботинки.
Рикугун Кю: нана-сики дзю бакугэкики. Мицубиси ки-ни-ити – так называются те три больших бомбардировщика, это Светлов подслушал через открытое окно в штабе между пьяных выкриков про белых и зелёных драконов, офицеры хвастались корреспонденту «Асахи Симбун» самолётами. Если же корреспондент начинал тупить, то переходили на нормальные названия. Тогда большие птицы назывались: «армейский тяжёлый бомбардировщик «Мицубиси» Ки-21».
В начале июня 1938 года эти новые с иголочки бомбардировщики получил 60-й сентай (авиационный полк), дислоцированный в Маньчжурии. Точно перебросили всего две недели назад их сюда из-под Токио. Сейчас идёт освоение машин, и уже на следующей неделе они будут бомбить Китай. Самолёт мог нести целую тонну бомб, а при незначительной удалённости театра военных действий от аэродрома, то есть с неполными баками, мог и все полторы тонны смертоносного груза взять. В эти Ки-21 майор и хотел загрузить трупы японских лётчиков и техников. Немного бомб для изучения советскими инженерами тоже получится прихватить. Японцы они мелкие, на полторы тонны, если плотно и аккуратно укладывать, то по двадцать человек в один самолёт влезут, так есть ещё и лёгкие бомбардировщики, туда четыре трупа тоже влезут.
Для осуществления плана по снятию караульных на вышках нужен был специалист, и он у них в полку был. Монгуш Сувак, можно сказать, подаренный Брехту в Туве оказался в их диверсионном отряде как нельзя кстати. За две операции в Испании Мишка Чувак, как он теперь значился по документам, получил советский орден «Красной Звезды» и два испанских ордена. Лук был при нём. Решили так. Мишка остаётся у этой вышки, а сам майор идёт к дальней. Подходя к вышке, начинает горланить чего-то на японском. Это и будет сигналом лучнику снимать своего японца, а Светлов должен изображая пьяного сменщика укокошить своего.
– Мишка, ты смотри в глаз целься и сразу сам поднимайся, чтобы крови на площадке или ступеней не было проверь. Если есть, то затри. Товарища этого потом спускай и сам на вышке стой, мало ли, вдруг пострелять придётся.
– Поняяли, – кивнул тувинец.
– Ну, начали. – Иван Ефимович вышел из-за казармы и неверным шагом стал приближаться ко второй вышке. Не доходя метров десять он стал кричать всякую хрень на японском, какое-то стихотворение в голову про Луну пришло. Вот его и выкрикивал:
«Сполна вы заплатите
Все, что успел я задолжать
За праздник любования луною».
Охранник заметил приближающегося певца и стал спускаться с вышки. Чего уж он там мог видеть, Луны как раз на небе-то и не было. Большую часть этого неба, чёрного как гудрон, заволокло облаками, и только изредка в разрывах облаков показывались колючие искорки звёзд. Горел масляный фонарь на вышке, но это только ухудшало обзор караульного, его было видно неплохо, а вот подходящего можно было только голосу и опознать.
Часовой спустился с вышки, Светлов в три прыжка преодолел расстояние до него, и ткнул привезённой лётчиками специально для этого дела мизерикордией в глаз. Они несколько сотен раз отрабатывали такие действия. Если не должно быть кровищи вокруг, а человек должен умереть и бесследно исчезнуть, то это четырёхгранное шило подходило как нельзя лучше. Ранка малюсенькая, а эффект вполне нормальный. Трупее не бывает. Светлов подхватил выгнувшееся тело японца и аккуратно положил на спину. Чтобы кровь из проколотого глаза не натекла на траву.
Водку в казарме я вам пить не позволю, здесь вам не детский сад.
Япония это сословное и классовое общество. Светлов ещё удивлялся, как это офицеры лётчики, всякие самураи и люди с высшим образованием, живут в одной казарме на аэродроме с обслугой. Война, конечно, войной. В смысле, Япония сейчас рубится с Китаем. Только это просто не вписывалось в картину мира. Не мог потомок древнего рода и слесарь из бывших крестьян спать в одном помещении на соседних койках.
Когнитивного диссонанса не произошло. Когда майор толкнул легонько дверь входную в казарму, то оказалось, что всё пучком. Попал в холл, ну или коридор, и из него вели две двери в большое помещение и во второе, которое было раза в два меньше. Только в большом на одноместных кроватях с матрасами спали лётчики, а во втором маленьком на двухъярусных нарах на циновках храпели сейчас пьяные техники, повара, охрана аэродрома и прочая чёрная кость. Лётчиков было человек двадцать пять. Майор решил начать именно с этого помещения. Решили захватить же парочку лётчиков, должен же показать кто-то нашим, как лучше всего летать на незнакомых самолётах. Не сейчас, сейчас нужно просто связать и заткнуть рот кляпом, чтобы не разбудили остальных. Выбрали двоих посолиднее, явно дядькам за сорок лет, да и майорские контрпогоны с одной звездой на кителе возле кровати об этом говорят. В помещении было почти светло, на столе горело две керосиновых лампы, и ещё одна масляная лампа стояла на полочке возле входа. Тяжёлый запах двух с лишним десятков пьяных и давно не мывшихся людей в, также давно не стираной одежде, прямо слёзы из глаз выжал.
Мизерикордии привезли всем. Светлов поставил задачу простую. Подходишь и суёшь тонкий четырёхгранный клинок в сердце оппоненту. Стараясь, чтобы кровь на пол не накапала. Если попадёт на кровать, то не так и страшно, в простыни потом будут трупы заворачивать.
Спецназовцы склонились над своими жертвами и синхронно укололи японцев. В это время сам Светлов с Тихоновым сунули кляп из полотенца одному майору и связали его, а двое других диверсантов так же поступили со вторым майором (Рикугун-Сеса).
Немного всё же нашумели. Только, кто полезет проверять на офицерскую половину, чего это господа там мычат и кровати двигают. Нет, тут вам не там. Такое никому из технического персонала даже в голову прийти не могло. Тем более что все не менее пьяные, чем господа офицеры, спали на второй половине казармы.
Вот, когда вошли в помещение второе спецназовцы, то поняли, что у господ офицеров ромашками ещё пахло, вот, где был настоящий смрад, без противогаза в этом помещение находиться было невозможно. Здесь, ровными рядами, стояло два десятка двухъярусных нар, сколоченных из неструганных досок. И это была проблема, вместе со Светловым всего двадцать восемь человек. Мишка Чувак остался на вышке и ещё двое стерегут сейчас штаб, если вдруг шум поднимется, то они товарищей старших офицеров просто пристрелят. Игра в маджонг продолжалась, из штаба доносился шум и даже пытались что-то петь противными голосами. Да, у японцев даже трезвых противные голоса.
– Сначала нижних, – заглянув в помещение, вынырнул из этого смрада назад в коридор Иван Ефимович.
– А кого вязать? – Тоже шёпотом одними губами поинтересовался Тихонов.
Вот, чёрт их знает, ну, тоже пожилых желательно, опытных. Но нижних придётся гасить всех, а по здравому размышлению, именно на нижних нарах и должны спать пожилые и опытные.
– Отставить. Сначала колем всех верхних. Тихо! Свободные стоят в проходах и контролируют нижних, при малейшей попытке повернуться, шило в глаз. Ясно? Пошли.
Пошли-то пошли, но всё пошло прямо сразу наперекосяк.
– Люся, тсс… Аккуратно раздевайся и проходи. Только очень тихо, все спят.
– А точно все спят?
– Да точно! Что я, свою казарму не знаю, что ли?
Пока занимались лётчиками, диспозиция поменялась, кому-то из механиков или охранников приспичило, открыли дверь, а на пороге мелкий японец в подштанниках. Мелкий-то мелкий, но юркий. Узрев перед собой целый взвод европейцев длинноносых в непонятной форме с ножами в руках, юркий, хоть и был под действием саке, заверещал на языке Харуки Мураками чего-то и юркнул под первые же нары. Там он долбанулся головой, деревянной с похмелья, о деревянную стенку с характерным стуком и заверещал ещё громче.
Спланированная, хоть и наспех, но спланированная, операция шла коту под хвост.
– Вперёд! – гаркнул майор и придержал Тиханова, – Один хоть живой нужен. Помогай.
В комнате уже шла резня. Светлов огляделся. Японцы вскакивали с нар и тут же валились назад, получив укол в сердце или в глаз острым четырёхгранным клинком. Хуже было с теми, кто на верхних нарах, те, кто проснулся, узрели бойню, и вниз спускаться не спешили. Оружия у них не было, у них вообще не было оружия, оно, видимо, где-то в штабе, в каптёрке какой-нибудь, закрыто, даже ножей перочинных не было, не говоря о всяких катанах и танто. Это же низшие чины, а не самураи. Обычные бывшие крестьяне. Потому, японцы с верхних нар лягались ногами, били руками и все орали. Штаб всё же далеко и двери с окнами закрыты, но могут и услышать, нужно было заканчивать с этими плясками и ногодрыжеством, как можно быстрее. Да и кровь может на полу оказаться, отмывай её потом. По выработанному с Брехтом плану, на аэродроме должен остаться идеальный порядок. Были люди и самолёты и исчезли – демоны забрали. Или боги. Например, бог подземного царства Сусаноо – но – Микато или «Порывистый молодец», если дословно перевести. Младший братишка богини Аматэрасу.
Сила солому ломит. Двадцать восемь диверсантов обученных бою на ограниченном пространстве с оружием и сорок восемь (как выяснилось позже) безоружных и пьяных техников, поваров и недавно призванных в армию крестьян – силы несопоставимые. И трёх минут не прошло, как все, за исключением одного пожилого дядьки, что скрутил Тиханов, и того самого юркого товарища, который спутал Светлову все карты, успокоили.
Пленников повязали по рукам и ногам заготовленными верёвками и, сунув в рот разорванное полотенце, замотали в простыни. Светлов принёс из офицерской части казармы дополнительно две керосиновые лампы и осмотрелся. Следы крови были. Как ни старались спецназовцы работать прямо в сердце, но японцы защищались, и лишних порезов избежать не удалось.
– Васнецов, – обратился бывший хорунжий к молодому лейтенанту – командиру взвода, – десяток выдели для захвата штаба. Остальным навести здесь идеальный порядок. Японцев завернуть в простыни и начать выносить к трём большим бомбардировщикам. Старайтесь в траве тропинок лишних не натоптать. Ходить разными маршрутами. Здесь кровь замыть. Если впиталась в дерево застругать ножом, заскоблить. Свежий этот след потом грязью затереть. В общем, как и планировали. Следов борьбы быть не должно. Как с этим помещением закончите, так сразу переходите на офицерскую половину. Там всё то же самое. У них работы меньше, на полу крови не должно быть. Но всё тщательно проверить. Вещи собрать. Трупы завернуть в простыни и тоже к бомбардировщикам. Тихонов с десятком со мной. Зачистим штаб. Полковник нужен обязательно живым.
В штабе продолжалась игра, выкрикивали цифры, радовались красным драконам, проклинали белого дракона. Азарт. Даже и не заметили высшие офицеры и корреспондент, что командовать и брать интервью на этом аэродроме больше не над кем и не у кого.
– Приготовились. – Окна были в доме раскрыты, не все, в той комнате, в которой игроки собрались. Светлов встал чуть сбоку от окна и, придерживаясь за раму, приподнялся и заглянул в помещение. И не жарко людям? Сидели все в мундирах, а корреспондент в строгом чёрном костюме европейском. Эдакий лондонский денди, даже шляпа имелась. Не на голове, висела на спинке стула, на котором денди с тонкими усиками восседал.
Никита Нечаев в Испании получил пулю в голову, удачно, кожу на щеке разорвала. Получился приличный шрам и теперь казалось, что парень всё время улыбается. Тут же прозвище приклеилось – «Весельчак».
О проекте
О подписке