И вот к подъезду подъехало такси. И тут выходит она. Из обветшалой хрущёвки, которую в любой цивилизованной стране не то чтобы уже давно снесли, её, вряд ли бы даже построили. Из этого чуда архитектуры выходит брюнетка с длинными волосами, умеренный макияж больше подчёркивает, чем украшает, ведь нет смысла украшать и без того красивое. На ней синие платье выше колен, которое без какой-либо интриги повествует о том, как хороша хозяйка. И без того длинные ноги удлиняют высокие каблуки. Под её одеждой прослеживаются очертания сексуального белья и это неспроста. Обветшавшие мужчины, смерившиеся с тем, что такая красота проходит по касательной к колесу их жизни, поворачиваются, тоскливо смотря ей в след, словив себя на мысли, что опять кому-то повезло, но только не им.

Она садится на переднее сидение, приветливо здоровается с водителем, говорит, куда и таксист покорно везёт её к тому, кто сегодня весь вечер будет с ней болтать за ужином обо всём и не о чём, а ближе к полуночи положит её на спину в одном из номеров, в котором изо дня в день, из ночи в ночь придаются любовным утехам горожане и горожанки, желающие, не смотря на глубокое проникновение внутрь друг друга, сохранить нейтралитет в своих отношениях.

Поначалу ей кажется, что не сегодня. В следующий раз. Где-то она прочла, что если в жизни не складывается, то нужно менять модели поведения, но потом она ловит себя на мысли, что встреча без интима, все равно, что Крым без моря и достопримечательностей. Бросаясь в омут с головой, она в очередной раз попадает в уже привычный для неё замкнутый круг, с каждой новой встречей всё больше напоминающий ей мёртвую петлю.

Она листала журналы, дискуссировала с подругами, смотрела порно, пытаясь понять, что им ещё надо. Жалко, что только умных книг не читала. Девушка без царя в голове, лёжа на лопатках, крепко сцепив ноги за спиной у очередного резко входящего, выйдя в астрал, с недетской наивностью, надеется на чудо. Только чудес не бывает. В очередной раз она поймёт это, когда, так и не дождавшись желанного звонка, сделав привычное усилие над собой, наберёт его. Он сухо без эмоций ответит, что сейчас занят, только она понимает, что «сейчас», значит навсегда.

Света была птицей низкого полёта, которая не отличалась особым умом и сообразительностью. Поэтому мужчины её любили, но только одну ночь. Девушки, подобные Светлане, в учебнике по «Вуменологии» были выведены в отдельный вид и значились, как «дурачка редкая». Несмотря на слово «редкая» таких пернатых, как Света, вы не найдёте в Красной книге. В природе их всегда в избытке и это печалит. Светлана работала в банке кассиром-операционистом и с нетерпением ждала каждой субботы, чтобы вместе с кем-то из своих подруг выйти в свет.

Как и большинству женщин, Свете хотелось иметь твёрдую уверенность в завтрашнем дне, прибывая за каменой стеной с надписью «Муж». Но пока единственное в чём она могла быть уверена, что к вечеру её обязательно кто-то захочет и пригласит в номера. Света не относила себя к числу недостойных. «Конкуренция большая», – говорила она, пытаясь найти оправдание своей женской несостоятельности.

Прохора почему-то всегда тянуло на дур. Может, потому что встреча с умной Вероникой ему многого стоила, поставив всю его жизнь с ног на голову.

В этот вечер, Света заметно выделялась из всей женской части публики, собравшейся в ночном клубе «Амиго».

Играла клубная музыка и Света отрывалась на полную. Её динамичные движения были наполнены особым эротизмом, выдавая в ней несостоявшуюся звезду стриптиза. Кассирша умела создать вокруг себя зону аномального сексуального напряжения. Она была настолько эффектна, что не каждому мужчине хватало духу подойти к ней, но Прохор был не из робкого десятка. Когда заиграла рок-баллада он, не колеблясь, подошёл к Светлане и без лишних церемоний, взяв за руку, повёл её танцевать.

Лицом Прохор походил на возмужавшего, с ходом времени, босяка. Его пристальный испепеляющий взгляд производил впечатление не только на лохов по жизни вроде, пущенного в расход, Яблочника, но и на парней, куда посерьёзней, несмотря на своё худощавое телосложение и рост чуть выше среднего, Антон Прохоров своим внешним видом внушал страх, излучая опасность в пространство.

Как не странно, невзирая на явно криминальную внешность, Прохор пользовался успехом у женщин. Попав под напор Прохора, не успевшие вовремя скрыться из вида девицы, практически со старта понимали, что лучше расслабится и попытаться получить удовольствие. В плен к Прохору попадали либо девочки, любящие плохих мальчиков, брутальных самцов, либо просто умственно отрешённые.

– Ну, и как зовут звезду танцпола? – пытался перекричать музыку Прохор, обращаясь к Свете.

– Светлана, – кокетничая, ответила она.

– Антон, можно просто Прохор. Предлагаю оставшийся вечер провести вместе.

То, что перед ней не принц на белом коне она поняла сразу. Как и поняла, услышав прозвище Прохор, что ей довелось познакомиться с местным уголовным авторитетом, о котором она была весьма наслышана. Всмотревшись в его черты лица, ей стало немного не по себе, но жажда острых ощущений была куда сильнее.

В одной бульварной газетёнке Света как-то прочла, что отношения с уголовниками могут быть весьма романтичными и интересными. К тому же она понимала, что Прохор – личность, популярная в городе, наверняка не был стеснён в средствах.

Они ехали по ночному безлюдному городу. Из динамиков Лексуса доносилась лёгкая ненавязчивая музыка. Лексус заехал на территорию Гидропарка и покатил по узким аллеям явно не предназначенных для ночных рандеву двухтонных авто. Подъехав к берегу Днепра, Прохор заглушил двигатель. В Гидропарке было на редкость безлюдно. Обычно многие влюблённые и просто любители острых ощущений, сие место в тёмное время суток использовали для любовных утех. На безоблачном небе красовалась одинокая луна, образуя лунную дорожку на водной глади, что связывала собою два берега реки. На другой стороне Днепра плавни в композиции с деревьями своей зеленью украшали чьи-то дачи, где двухэтажные добротные коттеджи соседствовали с жалкими лачугами. Прохор выключил музыку, чтобы насладиться тишиной.

– Красота-та, какая, – нарушив тишину, улыбнувшись, заметил Прохор.

Света хотела что-то сказать, но Полуночный ковбой остановил её магическим жестом, приложив указательный палец своей правой руки к посечённым в боях губам, избавившись от пустой болтовни в исполнении своей новой подружки.

Антон закрыл глаза, растворяясь в ночной тишине. Света вдруг почувствовала себе лишней и ненужной. Божественная картина природы её особо не впечатляла и, решив не тратить время зря, воспользовавшись паузой, она выпрыгнула из машины и одежды, скинув с себя гиперсексуальное бельё, которое весьма символично прикрывала всё самое интересное тайное женское, и подобно русалке побрела луне навстречу, погружая свой анатомический ансамбль в подводное царство. Когда Прохор открыл глаза, он обнаружил отсутствие своей новой знакомой, которая наплевав на стыд и причёску, расслабившись, нежилась в воде, как белая нимфея – цветок невероятной красоты, достойный преклонения.

Прохор с удовольствием принял приглашение на парад красоты. Обнажившись, он вошёл в воду, следуя по лунной дорожке к своей нимфее.

– Неужели это всё настоящее? – поинтересовался, видавший виды Прохор, взглянув поближе на естество Светланы.

Но Светлана ничего не услышала. Вода отключила слух, погрузив её в гидрорелакс. Прохор нежно подхватил нимфею двумя руками, и немного приподняв в воде, стал её кружить. Вода с удовольствием ласкала её сочную грудь, украшенную большими налитыми сосками, её плоский животик с пирсингом в пупке, лобок с необычной интимной стрижкой в форме сердечка. Прохор и Светлана слились в глубоком поцелуе. Перед ними открылись ворота земного рая. Она, обхватив его ногами, отдала всю себя до капли.

В жизни Прохора была лишь одна женщина секс, с которой доставлял ему истинное удовольствие. С тех пор, как они расстались, минуло немало лет. Всё, что было у него после, помогало лишь снять стресс и депрессию в его напряжённой жизни. Света смогла ему подарить былую остроту ощущений. Когда они пришли в себя, волна страсти выбросила их на остывший от солнца песок, где они завязанные на узел низменных чувств жадно глотали воздух, задыхаясь от отступающей страсти. Они смотрели друг другу в глаза, словно не понимая суть случившейся с ними метаморфозы, когда люди пару-тройку часов назад не догадывающиеся о существовании друг друга в мгновение ока становятся единым целым, едиными в своём желании подняться на вершину блаженства, заглянув за облака серых будней. Восхождение на вершину всегда интересно. В восхождении есть интрига, сотканная из жажды познания неизведанного, опасности и романтики. В восхождении есть своя поэзия, свой слог.

Они смотрели друг другу в глаза, пытаясь увидеть в них нечто, что дало бы им повод быть вместе, что могло оправдать их минутную слабость, наполнить смыслом строки из их романа.

– Как, ты говоришь, тебя зовут? – откинувшись спиной на песок, вдруг спросил Прохор.

– Хам! – кинула Света и попыталась встать, но цепкая рука Прохор остановила её.

Голова Светы послушно легла ему на плечо. Некоторое время он, молча, ласкал её чёрные, как смоль волосы. Света расслабившись, любовалась луною, теша себя надеждой, что может быть это и есть её момент счастья.

– Ты со всеми так? – вдруг неожиданно для себя самой спросила Света, при этом впервые в жизни осознав глупость сказанного.

– А ты? – ступая по тропе глупости, задал встречный нескромный вопрос Прохор.

– Дурак, – как-то подозрительно спокойно ответила Света.

В её голосе звучала некая отрешённость и мягкость, казалось, что её душа витает где-то далеко, а слова, которые она произносит лишь отголоски девичьей грусти.

– У тебя мог бы быть красивый сын, – вглядываясь в черты лица Прохора, говорила Девичья грусть.

– Вряд ли моё лицо стоит копировать. Разве что он будет похож на такую как ты, – сказал Прохор.

– Я могла бы тебе родить наследника. Ты не пожалеешь…

– Этого я и боюсь, – оборвал Свету на полуслове Антон.

– Ты не похож на робкого парня.

– Как-то раз со мной случилась глупость. Я поверил девушке… Любовь приносит несчастье. Поэтому я стараюсь избегать серьёзных отношений.

– Дай мне время я докажу тебе, что это не так.

– Ты хочешь меня осчастливить? Ты меня уже осчастливила. Не думаю, что ты способна на большее.

После сказанных Прохором слов Света вскочила и, подняв с песка разбросанные вещи, стряхивая с себя песок, стала спешно одеваться.

– За что мне всё это? – разговаривая сама с собой начала она. – Неужели я не достойна женского счастья? Не город, а какой-то козлятник!

Одевшись, Света открыла дверь Лексуса, взяв сумку с сиденья.

– Что б ты сдох!!! – напоследок сильно хлопнув дверью, крикнула Света.

Прохор оставил Свету, впрочем, как и её слова, без внимания.

Сказать, что Антон любил Веронику – ничего не сказать. Он видел весь мир сквозь неё, свято веря, что мир прекрасен. Её имя не сходило с его уст. Она снилась ему по ночам, и во сне и наяву они, взявшись за руки, брели по парку. Ему казалось – так будет всегда. Все девчонки завидовали ей. Ведь она встречалась со спортивным парнем, не лишённым интеллекта, с которым не было скучно и страшно. Многие бы хотели оказаться на её месте, но его сердце было отдано ей.

Вероника, девушка Антона, была из простой семьи. Её родители пахали на заводе, живя от зарплаты до зарплаты, как все честные граждане страны Советов. Когда-то они приехали в город из сельского захолустья в поисках лучшей жизни, и им казалось, что их цель достигнута. Работа, квартира, дочка умница – чего ещё желать? Вероника, глядя на своих родителей, понимала, что быть лошадью в чей-то упряжке не для неё.

Понимая, что Антон – славный парень, даже подарив ему свою девственность, она ловила себя на мысли, что лучшее конечно впереди. Ничто её не могло остановить в поисках лучшего. Ей было жаль Антона. Он любил её больше жизни и когда его твёрдая плоть доставала до дна девичьего бесстыдства Вероники, заставляя её восторгаться, теряясь в пространстве и времени; даже тогда она понимала, что счастье – это нечто большее. Счастье – это когда тебе не у кого и нечего просить. Когда ты всё имеешь в избытке, живя в гармонии с миром и самим собой. Уже тогда она понимала, что люди, как планеты, которые вращаются вокруг солнца и важно занять правильную орбиту, чтобы не стать жертвой частых затмений.

Она была обожаема и любима, но что ей мог дать в жизни этот мальчик с нокаутирующим ударом и хорошими оценками в аттестате, росший без отца. Теоретически из него мог бы быть толк, но Вероника была мудра не по годам и понимала, что жить нужно настоящим моментом, а не утопать в иллюзиях о светлом будущем. Следуя старой истине «зачем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня», она приняла приглашения Артура, сына областного прокурора и провела с ним вечер в ресторане.

Артур, имея в кармане красный диплом Академии Ярослава Мудрого, благодаря связям отца, служил в КГБ. Он был высоким, видным парнем, в котором чувствовалась «голубая кровь». Его галантность и аристократичные манеры производили впечатление.

Сидя в ресторане и внимательно слушая витиеватое изложение видения мира и жизни Артура, Вероника ловила себя на мысли, что она стоит на пороге новой жизни. Она смотрела на него глазами поэтессы, у которой вот-вот родятся строки об эмоциях и чувствах, льющихся через край не зарифмовать, которые было бы преступлением.

Многие женщины совершают величайшую глупость: своей болтовнёй они пытаются положить мужчину на лопатки, вступают с ним в полемику, пытаются доказать свою правоту, навязать свои взгляды на жизнь и всё тщетно, мимо цели. Вероника была девушкой другого склада: дорогой бриллиант в оправе из золота высшей пробы. Для таких, как она были открыты двери в Высшую лигу, в Высшее общество. Им всё в жизни даётся легко, без лишних телодвижений и суеты. Для достижения желаемого результата им достаточно, на первый взгляд не к месту сказанной фразы, смысл, которой поначалу не понятен, потому что сказанные ими слова замысловаты и глубоки, в них есть некая магия, они звучат, как заклинания, открывая сердца и двери, отвечая на все вопросы, развязывая любые узлы. Женщинам из Высшей лиги достаточно движения брови, едва уловимого движения глаз, по случаю оброненной вещицы, чтобы вокруг неё закружился водоворот благоприятных событий.

Антон, узнав о том, что у его девушки появился новый кавалер, поначалу просто не верил в предательство своей возлюбленной, которую он боготворил.

– Антон нам нужно серьёзно поговорить, – понимая всю серьёзность надвигающейся беседы, глубоко вздохнув, начала разговор Вероника.

– Так о чём ты хотела поговорить? – не желая верить в то, о чём судачили за его спиной, улыбаясь и пристально всматриваясь в глаза Вероники, поинтересовался Антон.

– Антон, у всего есть начало, но рано или поздно всему приходит конец. Я знаю, ты меня очень любишь, ты славный парень и ты заслуживаешь того, чтобы тебя тоже любили. Только я не могу и не хочу обманывать тебя. Я не могу тебе ответить взаимностью. Я не смогу тебя любить также сильно, как любишь меня ты.

– Значит, это правда? – оборвал исповедь Вероники Антон. – У тебя появился другой? Кто он? Я его знаю?

– Вряд ли вы знакомы. Он человек из другого круга, из другой жизни. Его зовут Артур, он работает в КГБ. Его отец возглавляет Областную Прокуратуру.

– Так значит! Лёгкой красивой жизни захотелось…

Антон, сам того не ожидая, ударил Веронику ладонью по лицу. Да так сильно, что она едва устояла на ногах. Вероника не проронила ни слова. После чего её карие глаза нанесли ответный удар. Антону стала не по себе. Глаза, в которые он ещё совсем недавно смотрел с любовью, утопая в их космической глубине, были пусты и безлики. Эти глаза он запомнит навсегда. Её глаза напоминали пропасть, и ему не хватила сил, чтобы не упасть в эту бездну. Он не смог совладать с собой, сделать шаг назад, отойти от края обрыва.