Слово 7: Иллюзия памяти.

Ворота открылись, и мы вышли на огромный балкон с невероятным видом. Оказывается, мы все это время находились в том самом дворце, в который я пытался добраться с Ахиллесом. Здесь, с огромной высоты, передо мной снова открылся вид на целый город с бесконечным количеством утопающих в горизонте зданий, которые делила на районы паутина широких улиц. Эти улицы все так же были связаны большим количеством узлов, представляющие собой точки интереса – Центры Молитв, на манер того, в каком я уже побывал, гарнизоны, аванпосты, скопления высоток, дымящиеся заводы, маяки, башни и даже обычные пустые площадки.

Стояла ночь. Над дворцом нависал тускло-желтый нимб. Небо все так же было затянуто тучами. Но эти тучи не были мертвецки-черного цвета, как обычно бывает в привычном мире в это время суток. Здесь они, напротив, излучали мягкий свет, создавая для города приятное ночное освещение. Хотя некоторые места были скрыты куполом мрака и никакой свет туда не проникал. Так же никуда не делись метеориты. Они продолжали бомбить город, но их стало гораздо меньше.

Дворец окружал широченный бездонный ров. Во тьму его глубин никакой свет не проходил. Хотя в этой непроглядной пропасти периодически можно было наблюдать какие-то призрачные вспышки. Внешняя сторона рва была окольцована стандартными городскими строениями, которые размещались прямо на краю, а некоторые даже нависали над ним. Соединялся дворец с остальным миром нескольким довольно длинных мостами, которые были расположены как на уровне города, так и чуть ниже.

Фраглас позволил мне некоторое время наблюдать эту картину молча. И терпеливо дождался, когда я сам нарушу тишину:

– Там я был? В этом городе?

– Да. Если постараться, можно найти тот храм, который пострадал из-за тебя.

– Не из-за меня.

– Ну да-да, из-за твоего ножика. Но это ничего не меняет.

К одному из мостов со стороны города приближалась процессия из нескольких всадников и громоздких фургонов, запряженных здоровенными носорогоподобными монстрами.

– Загробный мир весь такой? Один большой город?

– Нет, конечно. Это лишь один из городов. И это не загробный мир. Резиденты его так не называют.

– Но, по сути, он ведь им является?

– Если смотреть с точки зрения тех, кто живет в забвении, то да. Но, находясь здесь, насколько ты ощущаешь себя мертвым?

– Пока я был в городе, именно это я и ощущал в первую очередь. Мое тело просто сходило с ума. Но сейчас во мне как бы это сказать… гармония. Если не учитывать мыслей и чувств, – я обратил внимание, что приближающаяся колонна достигла середины мосты. – Что такое забвение?

– Жизнь в других мирах, – Фраглас облокотился на периллу и рассказывал так, словно смаковал каждое слово. – Ты забываешь обо всем и проживаешь обычный век смертного. Ты не помнишь, что ты резидент. Ты веришь в загробный мир… или не веришь. И сильно заблуждаешься в том, что думаешь живем один раз. И можно прожить замечательную жизнь. Можно прожить любую жизнь. Ты ведь не знаешь правил и все познаешь заново. Добиваешься высот, совершаешь ошибки, растишь детей. И прямо сейчас пять наших сотников находятся в этом самом забвении. Один учитель, у него большая счастливая семья. Другой инженер, прямо сейчас строит самое высокое здание на планете. Третий просто наслаждается жизнью, родился в богатой семье и кутит уже лет сорок. У четвертого своя металл-группа. А пятый совсем недавно усыновил ребенка из детского дома, – Фраглас глубоко и грустно вдохнул. – И всех их придется выдернуть из-за этой чертовой дуэли…

– Выдернуть? Это значит?

– Именно это и значит…

Фраглас грустно посмотрел, как всадники с фургонами миновали мост и остановились у врат дворца. Затем грусть на его лице сменилась раздражительностью:

– А ему здесь чего надо?

– Кому? Ты кого-то там знаешь?

– Не лично, но видел его не раз и наслышан о нем. Это Хранитель Пустынь. Его имя Дарланг. Пожалуй, самый мрачный из всех резидентов. Очень древний лорд с титулом.

– Насколько древний?

– Более десяти тысяч лет. Я думаю, он и сам уже не помнит, сколько ему.

– Чем можно заниматься столько времени?

– Есть время, будет и цель.

Тем временем древний лорд Дарланг со своей свитой вошел во врата и скрылся в недрах дворца.

– Ты реально рассмотрел его с такой высоты?

– Это моя суперсила, – Фраглас подмигнул мне и пристально посмотрел на далекий частично разрушенный Храм Молитв. – Кого же ты там такого особенного грохнул, что Кайнэд так вгрызся в Фабриила? Не могут резиденты такого уровня сцепиться из-за просто иссуя. Может сходим осмотримся?

– Разве там могло что-то остаться? Его просто развеяло и сдуло сквозняком.

– Тоже верно. Если в нем что-то особенное и было, то оно сейчас в тебе. Но скорее всего это что-то забрал себе нож. Он с самого начала взял контроль над тобой?

– Нет. Позже. Уже в Храме.

– Не сразу, значит… Похоже сил, которые он забрал у жертвы, ему не хватило, чтобы передавить тебя сходу. Значит, мертвяк был самым обычным. Он точно был готовцем? Такой же как ты? Прозрачный с органами?

– Вроде да.

– Странно все это. Ни за что не поверю, что убийства обычного иссуя достаточно для дуэли такой категории. Это не троянская война, где нашли просто смешной предлог, лишь бы развязать войну. Здесь ставки намного выше. С другой стороны Кайнэду как раз и осталось победить в одной дуэли, чтобы стать генералом. А в битве против нас он практически не рискует, – Фраглас немного молча поразмышлял и добавил. – У меня есть только две версии. Либо ты действительно забрал что-то важное у того мертвяка. Либо тот мертвяк очень удачно умер, став поводом, которым Кайнэд не побрезговал воспользоваться.

– В любом случае виноватым остаюсь я?

– Да, это было бы очень просто. Вот так взять и во всем обвинить тебя. Но, во-первых, у нас и так не хватает сотников, сейчас нам не до внутренней распри. Во-вторых, ну а в чем ты виноват? В том, что после смерти, будучи едва проснувшимся иссуем, не смог совладать с артефактом? Никто бы не смог.

– То есть, такое часто происходит?

– Обычно вообще не происходит. Никто не дает артефакты иссуям. Тем более их не получают вне пределов Первого Континента, а тебе каким-то образом достался. С этим нам еще предстоит разобраться, – Фраглас указал пальцем на дымящуюся точку интереса, похожую на завод. – Видишь ту кузницу? Там создают артефакты для резидентов и нет никого более компетентного в вопросе оружия и доспехов, чем кузницы Серого Града. Завтра мы отправимся туда и попробуем разузнать, что за ножик тебе достался.

– Да я и так знаю?

– Знаешь? Так! Стоп! Только не говори, что он с тобой общался?

– Общался, – неуверенно ответил я и в тот же миг понял, что не следовало этого говорить. Видимо Фабриил не просто так запретил мне поднимать эту тему.

Фраглас напрягся и было видно, что он буквально боялся задать следующий вопрос:

– Он случайно не называл своего имени?

– Называл.

– И? Как его зовут? – Фраглас перестал дышать.

– Его имя Ахиллес, – сразу ответил я, не став мучать собеседника долгими паузами.

Фраглас схватился за голову и дрожащим голосом выпалил:

– Вот это мы попали!..

* * *

Заявив, что ждать до утра нельзя, Фраглас повел меня вдоль балкона, который оказывается, обвивал весь дворец. Быстрыми шагами мы дошли до места, где он проходил сквозь самую высокую башню. Эта башня служила главной лифтовой шахтой, точнее, в ней располагался их с добрый десяток. Каждый лифт представлял из себя круглую платформу без намека на какие-либо элементы техники безопасности.

– Первый, – скомандовал Фраглас дежурившему иссую, который выполнял роль лифтера. Тот крутанул рычаг на круглом циферблате до римской цифры «I», единственная видимая шестерня пришла в действие, затрещала, и платформа понеслась в низ. Понеслась с такой скоростью, что это больше было похоже на свободное падение. В некоторых местах во время спуска нам попадались участки, где не было стен вовсе, и платформа реально парила в свободном падении. Но потом каким-то чудом вновь хваталась своими механизмами за то, что нужно было схватиться и продолжала делать вид, будто работает по каким-то законами физики, а не на одном добром, хоть и магическом, слове.

Внизу мы оказались в тянущимся по кругу дворца тоннеле с высокими сводами и сплошной мощеной дорогой. С внешней стороны стен не было. Вместо них расставлены здоровенные несущие колонны вдоль края пропасти. Некоторые из колонн не стояли на твердой поверхности, а просто утопали во тьме бездны. Часто встречались внушительные сооружения с воротами, за которыми тянулись мосты в сторону города. С внутренней стороны тоже не было ярко выраженной стены. Там расположилось бесчисленное множество сооружений, похожих на контрольно-пропускные пункты. Некоторые выглядели вполне современно, некоторые, напротив, по древнему. За каждым КПП располагались настоящие военные части с казармами, палатками, тренировочными полями и всеми другими военными атрибутами. Все эти военные части разделялись на огромные секции, которые имели свою цветовую гамму и знаки отличия. И над каждым КПП зиял уникальный флаг.

Здесь было довольно тихо. Все караулы занимали исключительно иссуи, а резиденты, похоже, предпочитали нести службу в залах Вальхаллы.

– Это гарнизоны, – предвидя мой вопрос прострочил Фраглас, – здесь базируется личный состав кланов Первого Континента. Каждый такой клан, как ты уже понял, состоит из пяти армий.

– Получается, по пять тысяч солдат сейчас находится в каждом секторе?

– Полный состав долго не задерживается в гарнизоне. Обычно здесь гораздо меньше легионеров, чем может поместиться. Те, кто тут проживает в данный момент, ждут, когда генералы рекрутируют достаточно тысячников, те наберут всех сотников, а сотники укомплектуют свои ряды десятниками и рядовыми солдатами.

– А потом?

– А потом они, как правило, идут на войну Двух Обликов.

– Двух Обликов?

Мимо нас прошествовал строй легионеров во главе сотником. Они свернули в сторону одного из КПП и прошли внутрь своего гарнизона.

– Не забивай свой мозг. До битвы Двух Обликов едва ли мы доживем.

Мы преодолели с десяток гарнизонов, каждый из которых был выполнен в неповторимом стиле, но один был серый, невзрачны и порядком разрушенный. А вместо КПП стояла грустная табличка с надписью купить. Фабриил свернул в сторону КПП, выполненного в серо-голубоватых тонах. В моем разуме начались какие-то помехи, и я начал слышать непонятные призрачные звуки.

Никто из иссуев-стражников не обратил на нас внимания, когда мы проходили через…

…ворота.

Я шел первым в колонне из ста легионеров. Впереди шагал здоровенный резидент в доспехах, выполненных на скандинавский манер. Справа от нашего строя шагало еще девять таких же взводов во главе с сотниками. А нам навстречу двигалась такая же армия.

– Стооооой! – донесся издалека грубый раскатный голос командующего и по рядам понеслась звуковая волна рога.

Две армии стояли друг напротив друга на заснеженном утесе. А рядом возвышалась монструозная скала, чей пик по ощущениям уходил в открытый космос. Я не испытывал ни малейшей эмоции.

Наш сотник повернулся к нам и буквально начал орать:

– Я знаю, что вы безмозглые иссуи и ни чертам меня не понимаете, – он снял свой шлем. Это был сотник Фабриил Индант, еще не получивший своих увечий на лице. – Просто хочу сказать, что сейчас скорее всего вы все умрете. Но тот, кто выживет, получит от меня в награду забвение на весь оставшийся срок становления души. Неважно десятник вы или обычный рядовой! Каждый выживший станет сотником. Поэтому бейтесь, как в последний раз! Бейтесь, чтобы стать существом абсолютных возможностей.

Впереди разразился очередной рев, дающий сигнал к атаке.

– В боооооой! – Фабриил одел свой шлем и в прорезях для глаз я увидел знакомый взгляд ярко-зеленых очей, пристально смотревших на меня. – Сохрани свой разум. Сохрани свой…

…контроль.

– Контроль! – кричал мне в лицо Фраглас, сопровождая крик ударами по голове. – Не сметь подыхать в мою смену!

Мир перед глазами кружился, искривлялся, менял цвета, а голове трещал звук заевшей пластинки. Очередной удар отразился яркой вспышкой, вызвав защитную реакцию моего организма: левая рука самопроизвольно схватила Фрагласа за подбородок, приподняла его, а правая провела сокрушительный удар в лицо. Резидента отбросило в сторону ворот, ведущих в гарнизон и хорошенько ударило еще и об них. Когда он отлетал от меня, я видел, как с его лица слетела часть кожи, а под ней отразилась обычная прозрачность иссуя с головной сферой, как у меня.

Ошарашенный Фраглас ощупывая разбитое лицо, заговорил растерянным голосом:

– Ты что такое сделал?

– Я… я… – не понимая, что ответить, я кое как приблизился к Фрагласу, желая ему помочь встать, но сам свалился возле него.

* * *

– Ты должен сохранить свой разум! – зеленоглазый некто с вороном на плече протягивал мне руку. – Память! Это все, что у тебя есть. Без нее твое присутствие в пределах Восьми Континентов станет невозможным. Этот мрак, который ты наблюдаешь сейчас вокруг, поглотит тебя и не оставит ни следа. От тебя не останется даже изначальной энергии. Ты испаришься безвозвратно в бесконечных потоках небытия…

Я ухватил его руку, он дернул меня к себе и…

…вновь завладел престолом суток типичный городской вечер.

Передо мной опять была моя девушка из моего предсмертного воспоминания.

Платиновые часы на моей руке щелкнули оперой сложных механизмов и минутный указатель перешел на новое деление – 16:17.

– Ты… лишил меня всей семьи… отнял всех родных. Мы остались с тобой вдвоём, но… и тебе осталось жить… недолго, – ее заплаканный взгляд брал мое сердце в тиски и беспощадно сжимал. – За что?.. За что ты причинил мне эту боль?

Нежным дрожащим голосом она цепко хватала мой слух. Но я не мог ничего осознать. Я погрузился в нудное тревожное ожидание, вслушиваясь в хрипловатое тиканье. Я ждал, и прекрасно понимал – здесь, на этой крыше выскальзывали из рук последние минуты моей жизни. Совсем скоро по моему горлу проскользнёт металлический холод косы её высочества Смерти. И мне безразлично, каким свирепым будет её взгляд, когда она начнет меня убивать. Я знаю. Лицо Смерти будет моим!

– Я… верила в тебя, – продолжая безутешно рыдать, девушка с трудом выговаривала слова, проглатывала слоги, – я полностью была твоей. В твоих руках… в них было всё… Всё! И ты всё это выпустил, выронил. Все мои чувства, вся моя любовь – всё упало, и разбилось…

Её слова, наконец, ворвались в моё сознание. Меня неожиданно схватила напряжённая боль. Ощущения были такие, словно рабы Смерти уже начали вырывать мою душу из тела. Не захотели больше ждать ни секунды и самовольно решили отнять у меня жизнь. И я впервые задумался о её смысле: для чего жить?

если потом нужно умирать…

И для чего любить?

если любовь придётся разбивать…

И ведь бессмысленна эта логика,

что сердце ломит день за днём.

А жизнь – штурвал историка,

что веет правду в дыхании своём…

Вечер уже властвовал едино. Серой прохлады туман поднимался с земли и стремительно всё окутывал. Я чувствовал, как резко падала температура, как агрессивно мороз начинал сковывать моё тело, как немела рука, пропитанная дрожью злосчастных часов – 16:25.

– Но почему? Почему я люблю тебя до сих пор? За один, за один единственный день ты смог уничтожить всех близких нам людей… всех, кого мы любили… всех, с кем провели всю жизнь. Почему? За что?

Но я молчал. Передо мной стремительно проносились образы всех тех, у кого я отнял жизнь в этот день. Лучший друг и напарник – родной брат моей любимой, мой наставник – отец их обоих. Лишь пара выстрелов и их не стало. А также десятки наших друзей, учителей и советников.

Этот список велик, а результат ужасен…

Неожиданно на меня набросился страх, породивший галлюцинации – перед собой, вместо любимой девушки, я увидел Смерть во всём своём обличье. Блеск луны, отражённый в стальном лезвии её убогой косы, свирепо ударил в глаза слепящим лучом и… Вот он! Тот самый момент! Имплантат в моей голове раскрылся, и на мозг пролился яд.

Боль в голове встала клином. Реакция прошла по всему телу. Вырвавшись из объятий любимой, я попятился назад, быстро теряя контроль над самим собой.

– Нет! – закричала любимая. Облик смерти в её внешности пропал без следа, словно и не было вовсе. – Только не сейчас! Умоляю!

Первая невидимая цепь пленительного зова набросилась на шею и подтащила меня к самому краю крыши. Ещё две цепи, словно продолжения вен, вырвались из запястий.

Дикая боль трясла моё тело. Сквозь дрожь проступал ледяной пот. А я упорно смотрел на свою любимую, боясь забыть её образ. Она смотрела в ответ. Казалось, лишь её взгляд помогал мне оставаться в этом мире.

Звуки приглушались, слепота заражала глаза. Но последний поцелуй я разобрал без труда. Последний поцелуй, который оборвался ударом иллюзорного крюка Смерти, что дернул острой болью и сбросил меня с крыши.

Я полетел вниз, быстро отдаляясь от любимой в мутных оттенках иллюзорного видения. Мираж перед глазами охватился волной неясных очертаний. И, несмотря на свою скорость, падение пропиталось вечностью. Тишина окончательно наложила на мой слух свою немую пелену. И я больше не мог уловить какие-либо звуки этого мира.

Смерть где-то внизу терпеливо дожидалась моего столкновения с асфальтом. Она была там. Её жадный взгляд сверлил мою плоть, а шершавый лязг точила скользил по лезвию косы.

За миг до падения я всеми силами вырвал из себя ещё один нелепый вздох и отбросил слепоту, чтобы последний раз уловить прекрасный образ любимой…

Вот и всё! Долгожданный удар! Колкий холод за миллисекунду пронёсся по всему телу, зацепил ледяной рукой сердце и, словно обожженные накалом его жизненной энергии, морозные ощущения рассыпались миллионами острых льдинок по всей моей расшатавшейся душе. Цепенящая боль страшной силой ударила в мозг и тело в единый миг парализовало.

И вот моя безжизненная плоть начала окрашивать пыльный асфальт цветом крови. Последние нервные импульсы прогорели, последний скрип механизма проклятых часов щёлкнул на шестом делении – 16:30.

Я умер…

…тело вздрогнуло под давлением острой боли, и я увидел перед собой того самого незнакомца, которого встретил сразу после падения с крыши. Он сидел передо мной на корточках, а его длинные черные волосы закрывали пол лица.

– ЖИЗНЬ? – его резкий голос прозвучал, словно пуля, попавшая в весок.

– Да, – не зная других вариантов, ответил я.

– Договорились!!! – он ухватил меня за ладонь, прижал ее к асфальту и со всей силы ударил по ней металлом раскаленной до бела печати.

Обезумев от боли, я прижал то, что осталось от руки к себе, а на асфальте увидел отпечатанный тканью моей руки таинственный знак. Знак, который я где-то уже видел…