Кач.

И так, методы физического и психологического воздействия во внутренних войсках Российской армии образца 1999 года на вновь прибывшего для прохождения военной службы воина:

Физические методы:

Команда «Вспышка с тыла!», «Вспышка с фронта!», «Вспышка справа!», «Вспышка слева!». В просторечье «С тыла!» или «С фронта!» – команда, при которой боец обязан упасть на землю лицом вниз, прикрывая голову руками, вытянув ноги в сторону предполагаемого взрыва. Зачастую применялась совсем в неподходящих местах, для того чтобы солдат упал в грязь и весь испачкался.

«Упор лёжа принять» – воин должен стать в упор лёжа, для выполнения отжиманий. «Делай раз» – боец  прижимается грудью к полу, «делай два» солдат встаёт в исходное положение. «Полтора»  – воин должен зависнуть в среднем положении. В таком положении заставляли стоять по несколько минут. После таких упражнений мышцы на руках забивались. Об их росте и развитии не могло идти и речи. Нередки случаи деградации мышц.

«Приседания» – аналогично с отжиманием, только прокачивались уже ноги. «Делай раз»  – полный присед, «делай два»  – исходное положение. Иной раз приходилось приседать по сотне раз, а то и больше. Часто  группой, выстроившись в одну линию и обнявшись.

«Сушим крокодильчиков». Боец должен встать ногами на дужку армейской кровати с одной стороны и руками держаться за дужку с другой стороны. Получался мостик наоборот. Использовалась после отбоя, когда все были в кроватях. Данная команда могла действовать до тех пор, пока постель под военнослужащим полностью не намокала.

«Сушим паучков». Применялась к обладателям спальных мест первого этажа двухэтажных кроватей. Нужно было зацепиться за сетку верхней кровати руками и ногами и так висеть, пока мучитель не сжалится.

«Лося!»  – солдат обязан приложить руки ко лбу ладоням кнаружи, в виде лосиных рогов и сесть в полу приседе, чтобы приказавшему было удобней пробивать с колена лоб. Надо ли говорить о том, что у многих бойцов были переломаны кости на ладонях и вырастали  болезненные шишки на лбу. Кроме того, существовал «музыкальный лось» – это когда боец садится в полуприседе, медленно сводит руки ко лбу и проговаривает фразу: «Вдруг, как в сказке, скрипнула дверь…», и после удара: «…всё мне ясно стало теперь!». Были и другие лоси, но я их уже не помню.

Фанеру к осмотру! Обычно это делалось в строю. Старослужащий проходил по шеренге военнослужащих и методично каждому бил в грудь. Однажды мне после таких экзекуций проломили ребро чуть выше сердца. На утреннем осмотре я сказал сержанту, что сломал ребро и что при дыхании оно щёлкает. Тут же был поднят на смех.

Наказание табуреткой. Удар табуреткой по голове, чаще в лоб или чуть выше, но также прилетало и в другие части тела.

Избиение дужками от кроватей. Естественно, такие методы оставляли синяки, но в роте, после КМБ (курс молодого бойца) уже никто медосмотры не проводил.

Избиение кулаками, обмотанными вафельным полотенцем. Применялось на КМБ и учебке для того, чтобы не оставлять следов на теле. Потому как там проводили ежедневный медицинский осмотр.  При обнаружении синяков, кровоподтёков, ссадин, их обладатель должен был написать объяснительную с какой-нибудь околесицей, про то, как при подъёме упал с кровати, зацепился за тумбочку, наступил на швабру и далее в таком духе. Правду излагать было нельзя, потому что тут же записывали в «стукачи».

Моральные методы:

Если записали в «стукачи», то с таким солдатом никто не должен был общаться. Тем более не иметь никаких дел. Ослушавшиеся, как правило, наказывались. Это одно из самых изощрённых наказаний. Такой социальный вакуум вряд ли кто выдерживал. Подвергнутые данной репрессии срывались в СОЧ (самовольное оставление части), потому что пережить такую социальную блокаду обычный человек не в состоянии. И такой случай у нас в роте был. Парень по незнанию, в чем-то там признался одному из офицеров, за что был наказан данным методом. Долго не выдержал. Через неделю убежал в СОЧ.

«Один!» – бойцы молодого призыва, все как один, должны бросить все дела и «подорваться»  к отдавшему команду. Отдавший приказ выбирает понравившегося солдата и отдаёт ему какое-нибудь поручение. Остальные разбредаются по своим делам.

«Расскажи сказку». Военнослужащий должен изложить стихотворение похабного содержания о том, как женщины ждут дедушку дома для сексуальных утех и что у него все дороги открыты и там ещё какая-то ахинея. За незнание стихотворения начинался жёсткий кач (отжимания, приседания).

Наведение порядка в расположении. Этот особый вид морального издевательства над личным составом. Порядок можно было наводить бесконечно. Данную процедуру мой рациональный ум отказывался принимать как данность. Ну, хорошо. Я ещё могу понять эту радость перфекциониста, когда все кровати и тумбочки выравнивают по ниточке, а сама постель, с заправленным на ней армейским одеялом, напоминает идеальный параллелепипед из-за отбитых, с применением спецсредств, кантиков на сгибах. Того и гляди, порежешься.

Но мне никогда и ни за какие коврижки не понять, зачем взбивали пену из хозяйственного мыла в день ПХД (Паркохозяйственный день проводился по субботам), которую потом растирали щётками по расположению, предварительно выставив все кровати на улицу! Подушки и  полотенца  – всё должно быть одинаково. И, ведь, как назло, перфекционизмом страдали все офицеры и сержанты. Когда сержанту что-то не нравилось, можно было перевернуть постели, растолкать кровати и заставить военнослужащих снова наводить порядок.

 А если командиру казалось, что в расположении чисто, но всё равно хотелось кого-то наказать, то можно было приказать дневальному принести пару-тройку вёдер воды и  вылить их на «взлетку». Пусть «духи» собирают! Но даже когда пол был вымыт просто идеально, то всё равно чисто было совсем недолго, из-за постоянных передвижений солдат и офицеров в расположении из роты на улицу и обратно. Через час можно было опять  мыть «взлётку», чем и пользовались сержанты. На уборке в течение дня можно было просто «помереть».

Наведение порядка на плацу. Наверное, все уже знают, что выравнивание сугробов зимой, вырезание снеговых кубов и складывание их в одну линию, а летом вычерпывание луж лопатами или окрашивание травы – это норма в армии.  К подобным глупостям я привыкал очень долго.

Игнорирование офицерами части случаев неуставных взаимоотношений между солдатами.  Многие офицеры считали, что иерархия в подразделении должна была устанавливаться сама собой. Мешать этому не стоит. И это ничего, если рядовой дедушка посылает на три буквы сержанта первогодку. Они же мужики! Сами разберутся. Только непонятно, как будет командовать при выполнении боевой задачи такой сержант своим отделением или взводом, где его никто ни во что не ставит. С военной точки зрения, данное обстоятельство ведёт к разложению дисциплины и создаёт угрозу выполнения приказа. К счастью, офицерами, пускавшими всё на самотёк, были не все. Были и понимающие пагубность дедовщины, особенно в военное время.

Конечно, существовали ещё и другие виды морального  и физического воздействия на новобранца (про оскорбления и обыски я уже молчу). Всего и не упомнишь. Видимо, всё это разнообразие наказаний и издевательств скрашивало скучный быт недалёких солдат и сержантов, имеющих интеллект, приблизительно равный армейской тумбочке.

КМБ.

На третий день нас, вновь прибывших,  построили и сообщили, что мы до присяги в течение месяца будем проходить КМБ (курс молодого бойца).  И для его прохождения отправляемся в учебную часть, которая находилась через плац, в здании учебного корпуса, где вместе с нами, солдатами из лётной эскадрильи, проходили КМБ бойцы из других частей Уральского военного округа. Там мы постигали азы армейского искусства. В первую очередь это правильная намотка портянок и подшивание подворотничков, а также строение автомата, его сборка, разборка и чистка, строевая подготовка и зубрёжка устава караульной  и военной службы.

От лётчиков к нам были приставлены сержанты из нашей части. Одного я хорошо запомнил. Сержант Марченко. Он меня сразу невзлюбил. Я так подозреваю из-за того, что мне удалось поступить в институт, хоть и ушёл с первого курса. Типа, слишком умный! Подавляющее большинство солдат было с  девятью классами образования, а один вообще с четырьмя! Очень много призывников с условками или шли в армию, чтобы не попасть в тюрьму. А тут? Смотри-ка ты, с института к нам пожаловали! Количество придирок,  издёвок  и оскорблений от него  было не счесть.

– Я тебе такую службу устрою, что ты у меня в СОЧ убежишь! – не раз повторял сержант ( по иронии судьбы через несколько месяцев сам подался в СОЧ, потому что замаячила перспектива попасть в дисбат из-за неуставных взаимоотношений.)

На мой взгляд, это была банальная зависть. Но ничего не поделаешь. Мне пришлось терпеть. Скрипя зубами, я нёс службу как только мог и умел, превозмогая физическую усталость, тычки и пинки со стороны Марченко. Поначалу даже старался. Но к сожалению, не обходилось без ошибок и просчётов, которые Марченко незамедлительно прилюдно осмеивал. Вокруг меня создавался образ эдакого недотепы-косячника. И некоторые солдаты в это поверили, начинали подтрунивать надо мной сами. Но «косячником» я был не единственным. Был такой парень Горгуль, звали Эдиком по-моему. Спортивный, крепкий , иногда подтупливал, но это делали все поначалу. Но «шерстяные» обратили на него внимание и начали издеваться и смеяться над ним. Пару раз он давал своим обидчикам головокружительной сдачи, потому что, похоже, на гражданке боксом занимался. Но «блатных» это не останавливало. Издевательства не прекращались. По окончании КМБ он написал рапорт о переводе, и, на мой взгляд, правильно сделал.

На КМБ я заметил у себя упадок умственных и физических способностей. Я был не в состоянии запомнить строчки из устава, которые мы были обязаны знать, чтобы они отскакивали от зубов. Это странно, ведь в школе и ВУЗе учился я хорошо. Не знаю, с чем это связано: то ли от плохого питания, то ли от ударов по голове, но ни дедушкины сказки, ни устав упорно не хотели запоминаться. Я всё постоянно забывал, за что неоднократно был «прокачан». Но ещё больше  меня удивили мои физические способности. Когда я  готовился к поступлению в пожарное училище, то мог  подтягиваться  на турнике двенадцать раз, а то и больше. Но когда нас загнали на турник на КМБ,  я подтянуться всего четыре!  Я был просто шокирован! Не понимал, что со мной происходит. Как так получилось, что я смог подтянуться всего четыре раза. Что это за чудеса наоборот?

Ещё у меня понизился иммунитет. Заболело ухо, видно, простудил где-то. Раньше такого никогда не было. Ухо сильно болело, и я им ничего не слышал. Было такое ощущение, что туда попала вода и со страшным хрустом и болью переливалась внутри.  Это мешало службе. Я не слышал сержантских команд, за эту «неслыханную»  наглость был бит неоднократно, ну а когда осмеливался переспрашивать, то жутко бесил сержантов. Со стороны, наверное, было довольно забавно наблюдать. Они орут, надрываются, а я прохожу мимо как ни в чём не бывало. Охреневший дух в общем. В санчасть меня всё равно не пустили. Не положено по сроку службы. Через некоторое время ночью в ухе что-то треснуло, и оттуда потекла сукровица. На подушке образовалось смачное кровавое пятно. Боль исчезла и мне сильно полегчало. Слух постепенно вернулся, но не до конца.

Конечно многие проблемы, возникшие у меня, я в первую очередь связываю с питанием. Постоянно хотелось есть. Чувство голода нарастало с каждым днём. То, что давали в столовой, вряд ли можно было назвать едой, да и порции молодым специально выдавались маленькие. Другое дело, если попал в наряд. Была возможность принимать пищу отдельно от роты, и ты не был скован временными рамками. Также, если одной порцией не наелся, имел возможность пройти через раздачу ещё раз.