– Хорошо, так и сделаем, – негромко произнес Саша. – А потом займемся главным – налаживанием связей с власть предержащими. Черт возьми… пока даже не знаю, с какого боку и подступиться!

– А ни с какого, – Катя неожиданно расхохоталась, задиристо и громко, как человек, знающий себе цену. – Ни к кому нам не надо подбираться… Они сами к нам придут.

– Как это придут? – удивился молодой человек.

Девушка хмыкнула:

– А так! Ты вот, извини, Саша, предпринимателем был?

– Да нет, вообще-то, – Александр задумался. – Так, пытался как-то…

– Пытался, хм… А у меня, между прочим – три пилорамы! И еще магазин недавно открыла, пусть небольшой, но… Так вот, – Катерина прищурилась. – Как человек в таких делах опытный, я тебе со всей ответственностью заявляю – очень скоро к нам придут! Заявятся, уж будь спокоен – из мэрии кто-нибудь, милиция, санэпидстанция, пожарники, роспотребнадзор… И каждому – дай, дай, дай…

– Эй! Постой-ка! – замахал руками Саша. – Какой роспотребнадзор?

– Ну… я не знаю, как все эти паразиты тут называются… Но что объявятся – точно, потому как, на того, кто с сошкой, обязательно семеро – с ложкой!

Опытная Катерина как в воду глядела! Не прошло и часа после этого разговора, как в двери уже стучали. Не очень громко, но вполне уверенно, настойчиво так…

За неимением рабов Александр самолично отворил дверь, окинув хмурым взглядом стоящего на улице человечка лет сорока – сорока пяти, чисто выбритого, улыбчивого, и вообще – чем-то неуловимо приятного, только вот глаза… черные, бегающие, хитрые… Этому товарищу-господину больше подошел бы серый в мелкую полосочку костюм, нежели несколько разноцветных, одетых друг на друга туник, впрочем, по цветовой гамме весьма неброских – светло-сиреневая, палевая, бежевая. Зато его охранники – да-да, были тут и такие – судя по виду, отличались склонностью к рискованным цветосочетаниям – зеленый с фиолетовым, ядовито-розовый – с синим. А еще были и узорчатые пояса, и мечи, и короткие копья.

– Сальве, – незнакомец прямо-таки лучился приветливостью… чего вовсе нельзя было сказать о сопровождавших его угрюмых парнях с копьями. – А позови-ка хозяина, любезный.

– Я хозяин, – без особой любезности отозвался молодой человек.

Приятный с виду господин обозрел его цепким взглядом:

– Тогда, может быть, зайдем?

– Зайдем, – пожав плечами, Александр отворил дверь пошире.

Незнакомец оглянулся на своих стражей:

– Подождите пока на улице, парни.

Отдав распоряжение, вошел, уселся на предложенную скамью напротив входа. Арника тут же поставила на стол кувшин с вином и бокалы.

– Меня зовут Марк, Марк Лициниус…

– Очень приятно. Александр. А это моя… жена Ка… Арника.

– Значит, у вас таверна? – прищурился незваный гость. – Надо бы заплатить налоги – с покупки и за право торговать, а также еще отдельный акциз на соль и на вино…

– Ну, на вино – понятно, – Саша снова нахмурился. – Но при чем тут соль?

– Что же, вы пищу без соли готовить собираетесь? – Марк Лициниус хмыкнул.

– Нет, вообще-то…

– Вообще-то, и я еще не закончил… Так вот, о налогах: вам еще нужно будет заплатить особый налог на мореходство, на рыболовство и… – гость живенько оглядел таверну, – …еще по дюжине золотых монет за каждый стол!

– По дюжине?!

– А что вы так смотрите? Это ж не в месяц – в год!

Александр даже расхохотался от подобной наглости и, наконец, спросил:

– А вы, уважаемый, вообще – кто?

– Я же сказал – Марк Лициниус!

– О, любезнейший господин, – разлив по бокалам вино, вступила в беседу Арника. – Мы приезжие и не…

– А-а-а, – посетитель усмехнулся. – Я и забыл… тогда понятно. Что ж, разъясню: я, всадник Марк Лициниус Агер, представляю нынче интересы нашего славного правителя светлейшего Гейзериха, волею Господа нашего, повелителя Африки!

– Ах, вот оно что! – ухмыльнулся молодой человек. – Что ж, пахан у вас солидный.

– Да-да, он нам всем, как отец! Так вот, я исполняю при нем обязанности графа – так господа вандалы именуют высших чиновников…

Ой, не тянул он на высшего чиновника! По всем понятиям – не тянул. Что это за чиновник такой – явился пешком, почти без всякой свиты… причем – зашел самолично, к какому-то там трактирщику… Хотя, с другой стороны, может, они еще тут не совсем забюрократились? Может, этот процесс только еще начинался? По крайней мере – у вандалов. А этот Марк… видать, тот еще проныра! Явно из местных римлян, деятель… В графы пробился, если не врет…

Саша пригубил вино:

– Так, может, вы сделаете полный подсчет? Сколько каких налогов платить… и кому?

– Вот-вот, хороший вопрос – кому! – оживился гость. – Мне, конечно! Но и не только…

– А может быть, мы обойдемся какой-нибудь единой суммой? – улыбнувшись, вкрадчиво спросила Арника. – И будем иметь дело исключительно с вами… Скажем, уже завтра мы сможем подготовить необходимую сумму… что-то продать, что-то…

– Вы правильно все понимаете, очень правильно!

– И мы принесем ее вам… только скажите – куда?

– Не надо никуда ничего носить, – нервно оглянувшись, посетитель понизил голос: – Я сам к вам зайду. Завтра вечером.

Улыбнувшись, чиновник прищурил глаза и, слегка поклонившись, вышел, почтительно провождаемый хозяевами таверны.

– Ну? – затворив дверь, Александр посмотрел на Катю. – И чего ты на завтра все отложила? Все равно ведь – платить… или – не платить!

– Вот именно, – девушка устало опустилась на скамью. – Нужно срочненько прояснить – кто на самом деле такой этот Марк Лициниус? А вдруг – какой-нибудь авантюрист-проходимец?

– Ты права, – Саша задумчиво почесал бородку. – Где бы только про него разузнать? На рынке? Пожалуй, можно там пособирать сплетни… А еще в порту… Как раз сейчас туда и отправлюсь.

– А я – на рынок, купить рабов. И тоже спрошу.

– Давай… Думаю, пора разбудить наших. Отправлю Ингульфа с Эрлоином во дворец… или где там живет этот чертов Гейзерих… Пусть попробуют наняться на службу, якобы наняться… Заодно узнают – что за хмырь этот Марк?

Так и сделали: разбудили дрыхнувших на втором этаже парней, приоделись и разошлись, для того, чтобы, решив все дела, собраться в таверне уже вечером.

Осторожная Арника-Катерина отнюдь не была беспочвенной в своих опасениях – Марк Лициниус на поверку оказался чистейшей воды аферистом и вовсе никаким не графом, не имеющим никакого отношения не только к сборам налогов, но и вообще – ко двору короля Гейзериха. Обычный прощелыга – хитрый и наглый.

Собственно, таких изощренных налогов в государственном образовании вандалов еще не сложилось, по сути, оно представляло из себя просто разросшуюся разбойничью шайку: ага, вы раньше платили римлянам? Теперь мы сильнее – будете платить нам, а ежели не будете, то… Обычный, пока еще не отягощенный никакими писаными законами, рэкет, такой же, как и во всех других «варварских королевствах», как и в Киевской Руси, кстати – «примучили обры дулебов»… «платите нам по мечу»… Короче – на голубом глазу вымогалово!

И конечно же, Гейзерих, как и любой другой варварский вождь, доверял – если здесь вообще уместно употребить это слово – лишь своим родичам, которых и расставил на все важные посты в… гм-гм… государстве. Пока лишь обирал бывших римских подданных да помаленьку промышлял пиратством… именно что «помаленьку», вот, если бы удалось захватить Карфаген да прихватизировать имеющийся там флот – вот это был бы масштаб! От такого просто текли слюни.

Собственно, рэкетом – «сбором важных государственных налогов и податей» – как удалось выяснить, непосредственно занимался некто Хильдениг, родной королевский племянник. Прощелыга и повеса, но, надо сказать, не трус – трусов вообще среди германских вождей не было – и вовсе не такой уж дурак, как могло бы показаться с первого взгляда.

С ним-то – после того, как Видибальд намял бока наглому хлюсту Марку Лициниусу – и встретился Александр, причем – не с бухты-барахты – о, нет, встрече этой предшествовала тщательная подготовка.

Во-первых, Саша и Катерина тщательно собрали все сплетни о короле Гейзерихе и его семейке, в частности – о молодом Хильдениге, малом вообще-то весьма симпатичном, только вот из тех, каких в приличном обществе принимать обычно не принято. Лет где-то около тридцати – можно сказать, ровесник Саше – Хильдениг имел рост чуть ли не под два метра, широченные плечи, руки-оглобли, спутанную рыжую шевелюру, грозный взгляд, а также репутацию бабника и выпивохи, веселого, в общем-то, парня с повадками героев некогда популярного сериала «Бригада».

И – главное – был не дурак, не то чтобы не дурак выпить, а и вообще…

Подготовку к визиту Александр начал с пиара. В портовых тавернах, у пристаней, по базарам и в термах, Сашины люди – Ингульф, Эрлоин и другие – распространяли нужную информацию, откровенно говоря – трепали языками, всячески перевирая в нужном духе случившиеся недавно события – похищение керкура и прочее. Собственно говоря, там и перевирать-то особо не нужно было, так, слегка. Увеличить раз в десять количество кораблей, в той же пропорции – подлость, трусость и глупость Алагиса и Вульфарда, ну и все такое прочее. В общем, довольно быстро сделали так, что имя хевдинга Александра Руса в Гиппоне зазвучало примерно так же, как в будущем на Ямайке имя какого-нибудь Моргана или Левассера. По всему городу стали ходить упорные слухи о фантастическом богатстве, добытом удачливым хевдингом Александром в боях и набегах. О многочисленных захваченных кораблях, целом флоте… который, правда, никто конкретно не видел, зато все говорили. Хотя – «Амикус» ведь стоял у причала, выделяясь своим внешним видом, точнее сказать – оснасткой.

Парни – Ингульф, Эрлоин и прочие – уже начинали потихоньку приводить «верных и надежных людей», по большей части – шатавшихся без дела ввиду межсезонья варваров, бойцов вообще-то, сильных и воинское дело знающих… но вот доверия-то к ним со стороны Саши и Арники не было никакого.

Да, Арника-Катерина полностью взяла управление таверной в свои руки – тщательно просчитывала весь бюджет, наладила контакты с рыночными торговцами, с доставщиками воды, с рыбаками, вышла уже и непосредственно на хозяев пригородных вилл, еще не разрушенных вандалами. Заказала вывеску («Кока-кола»), сделала в таверне ремонт, прикупила двух девушек и одного мальчишку (того давали в придачу с большой скидкой) – разносить вино и так, убираться – а ближе к весне по вечерам уже стала нанимать музыкантов. И быстро ставшая популярной таверна стала приносить доход, пока не очень большой, но верный. Так что еще и по этой причине нужно было форсировать намечавшуюся встречу с Хильденигом – иначе могли прийти. Такие, как побитый нахал Марк, а может, еще и покруче. С мелкими-то шайками справились бы и своими силами… а если кто покрупнее найдется?

Ну, в общем-то, все было уже готово – почва прозондирована, распущены нужные слухи, осталось только явиться и предложить свои услуги в новом для вандалов деле. Грабить торговые корабли – это понятно, но чтоб их охранять? Такое в голове у варваров пока не укладывалось.

Александр явился к королевскому племяннику при полном параде: ярко-голубая – нижняя – туника, подпоясанная золоченым поясом с привешенной справа длинной римской спатой, сверху еще туника – распашная, лимонно-желтая, с короткими широкими рукавами, поверх нее – застегнутый на левом плече золотой – с разноцветной сканью – фибулой плащ, теплый, с двойной подкладкой, изумительного оранжево-апельсинового цвета… как штиблеты у Остапа Бендера. И башмаки – новые, без каблуков, из толстой свиной кожи, цвета примерно такого же, как и плащ, или штиблеты Остапа…

Уходя, Саша посмотрелся в отполированное бронзовое зеркало: красавец! Приосанился, оглянулся:

– Ну, хватит уже с утра пить! Пошли, ребята!

Ребята – Ингульф и Эрлоин – поспешно охлобыстав по кружке, поднялись, важные, от осознания собственной роли – почти хевдинги! – тоже приодетые, конечно, не так красиво, как Александр, но тоже ничего себе, одежку им покупала Арника, уж конечно же, сообразуясь отнюдь не собственными представлениями о прекрасном – а то бы вообще ничего не купила, а с местной варварской модой: поярче да покрасивше. Парням нравилось – вон, какие гордые шли, Ингульф время от времени, украдкой пощупывал подол добротной темно-зеленой туники и довольно прищелкивал языком – вот это одежка! Нет, вообще-то эти славные парни вовсе не были какими-нибудь там шмоточниками, но все же – уж, нечего сказать, красовались! И вооружены были, а как же! Они ж не какие-то там завоеванные римлянишки, а самые что ни на есть германцы, выходцы с туманных берегов Балтики, люди, в общем, очень даже достойные.

Ах, шли… Не одной встречной девки глазами не пропускали, а Эрлоин – так еще и умудрялся на ходу похлопать девчонок по заднему месту, вызывая завистливый хохот Ингульфа – тот, в силу молодости, еще на такие шуточки не решался.

В синем небе ярко сияло солнце. Ветер был, правда, холодноват, но приятели не обращали на это никакого внимания, шли с непокрытыми головами, гривы из волос так и развевались, как флаги!

– Хиппи волосатые! – шутил по пути Александр. – Дети цветов, мать вашу…

А что? Похоже? Им еще бы тертые кирпичом джинсы с заплатками и пришитыми снизу молниям или ядовито-желто-вельветовый клеш-полусолнце с оранжевой бахромой. И магнитофон «Весна» на сгиб руки – «We all live in the yellow submarine!». Сказка!

Встречавшийся по пути народ – мастеровые, грузчики, рыбаки, мелкие торговцы с рынка – при виде сей разноцветной процессии опасливо расступались, прижимаясь к глухим стенам домов, и, на всякий случай, кланялись. Уважали! Еще бы… попробуй-ка не поклонись таким… ка-ак мечом жахнут – головенка с плеч так и покатится!

Стражники у королевского дворца – бывшего дома какого-то римского вельможи – впрочем, выглядели точно так же, и, сразу же признав гостей за своих, никакого пароля, ни пропуска не спросили – к большому удивлению Саши, относившегося к варварам с подозрительностью. Не ко всем, правда… А, может, у них тут и не было никаких паролей?

– К Хильденигу-хевдингу? – переспросил один из стражей, здоровенный веселый усач в синем линялом, словно те же старые джинсы, плаще. – Так он еще, верно, спит.

– Как спит? – Александр удивился. – Он же вчера еще с утра заходить приглашал… прислал слугу… или этого, как его… мажордома!

Про слугу и мажордома Саша добавил так, для пущей важности, приврал – никого Хильдениг за ними не присылал, парни так, сами явились, типа – что, не ждали? А вот и мы!

– А, может, он и проснулся уже, – другой страж – молодой, длинный, словно оглобля, парень – задумчиво поковырял в носу и зябко поежился. – Что-то ветер сегодня какой-то холодный, а, дружище Годехар?

– Славный ветер! В такой денек хорошо идти в набег на славном судне, под водительством удачливого и достойного мужа. Так, чтоб дрожали враги!

– Вот, поистине славные слова, брат! – восхищенно присвистнул Ингульф. – И нам бы вот точно так же хотелось! Так ты это… Не посмотришь, проснулся твой хевдинг или нет?

– Сейчас, – подмигнув, Годехар бросил секиру и, поднявшись по мраморной лестнице, исчез во дворце… откуда и вышел минут через пять с несколько обескураженным видом:

– Мажордом сказал – спит хевдинг.

– Так разбудил бы! – ничтоже сумняшеся воскликнул Ингульф. – Скажи – явились славные люди.

– Разбудить? – усач неожиданно усмехнулся. – А ведь это можно! У меня такой смех…

– Не смех – а лошадиное ржание! – тут же поправил напарник. – От него любой проснется.

– Ага, – довольно подтвердил Годехар. – Так что вы, парни, расскажите-ка мне что-нибудь веселое – хевдинг обязательно услышит, выглянет – что это там за веселье? Над чем смеются? Как вот и в прошлые разы было…

– Веселое, говоришь, рассказать? – поправив плащ, Александр задумчиво уселся на ступеньку крыльца. – Анекдот, что ли, какой…

Как назло никакие анекдоты сейчас почему-то в голову не лезли, а если и лезли, то все какие-то не те – про Василия Иваныча и Петьку, про Штирлица, про «новых русских»… Вряд ли подобный юмор был бы понятен этим простоватым варварским парням! Хотя…. Вот, про «новых русских»…

– Про Вульфарда расскажи, хевдинг! – похлопав ресницами, предложил Ингульф. – Про Алагиса, про всех этих болотных гнусов! Как их всех победили, как взяли корабль, как…

– А-а-а-!!! – восторженно присел Годехар. – Так вы, значит, и есть те самые парни, про которых говорит весь город?!