На этот раз военное счастье изменило Тибальду. Теперь он уже не атаковал – защищался, а враги наседали, врываясь на обреченную галею со всех сторон. На носу уже кипела схватка, звенели мечи, раненые и убитые падали в воду, поднимая пенные брызги. Несколько вражеских воинов в коротких туниках перепрыгнули на постис – брус, к которому крепились уключины, им навстречу полетели стрелы, трое со стоном упали в воду, но их сотоварищи все прибывали, прибывали…
Навстречу им – сюда же, к постису, к банкам гребцов и сложенным веслам, вылетел, кипя злобой и ненавистью здоровяк Видибальд – косматый детина с огромной двойной секирой в руках. На первый взгляд – не очень-то удобная штука, того и смотри, чтоб не зацепить самого себе, однако в умелых руках – оружие страшной силы. Что и демонстрировал сейчас Видибальд, с воем круша врагов направо и налево:
– У-у-у-у!!! Хэк! Хэк! Да проклянет вас Донар и Святая Дева!
Поначалу все происходившее казалось для впавшего в некий ступор Саши каким-то кошмарным сном, чем-то ненастоящим, вроде тех же киносъемок. Вот так же весело звенели мечи, кричали и ругались актеры, каскадеры прыгали с корабля на корабль, некоторые из них, не долетая, с восторгом падали в море. И как славно лилась бутафорская кровь! Живенькими такими брызгами.
Александр невольно поискал глазами камеру – может быть, она установлена на каком-нибудь катере, его сейчас не видно… или, нет – конечно же, на этом вот скалистом островке, у которого, собственно, и разворачивалось морское сражение.
Ввухх!!!
В очередной раз махнув секирой, Видибальд смахнул с плеч голову опасно приблизившегося врага – молодого светловолосого парня в старых римских доспехах. Это случилось совсем рядом с пленником. Алые горячие капли окропили его лицо, а голова, удивленно улыбающаяся голова, упав на соседнюю банку, подпрыгнула, словно мячик, и, перевернувшись, устремив мертвеющий взгляд на застывшего в ужасе Сашу.
Обезглавленное тело, по инерции пробежав метра три, с шумом свалилось в воду. А сеча продолжалась, никто и внимания не обратил на этот ничем не примечательный эпизод – ну, срубили голову и срубили, – ловкач этот Видибальд, ничего не скажешь, видно, ворожат ему древние боги.
Александр медленно вытер с лица кровь. Чужую кровь. Кровь человека, которому срубили голову вот только что, прямо на глазах.
Еще пара вражеских воинов с длинными однолезвийными мечами-ножами – скрамасаксами – перепрыгнула на «Золотой Бык». Один из них оказался совсем рядом с Сашей, ухмыльнулся, взмахнув мечом…
Молодой человек дернулся, уклонился и, резко нагнувшись, дернул врага за ноги, выбрасывая его за борт. Туда тебе и дорога, собака!
Так-то оно так… Но вот тут их было слишком много, врагов, и Видибальд, похоже, утомился уже махать своей грозной секирой, а кто-то из своих – кажется, Эрлоин – уже лежал, перевалившись через борт, и руки его недвижно свисали в воду.
Вот еще один вражина решил достать Александра копьем. Просто так, чтоб не путался под ногами. Первый раз промахнулся, и, обозленно занес копье снова – в серых, чуть прищуренных глазах варвара Александр вдруг увидел свою близкую смерть. Увидел и закричал:
– Цепь! Видибальд! Цепь!
Видибальд оглянулся вовремя, не тратя лишнего времени, метнул секиру и тут же выхватил из ножен меч, отбиваясь от наседавших врагов.
С перебитой башкой копьеносец повалился на Сашу, разбрызгивая вокруг мозги пополам с белыми осколками черепа и кровью. Что и говорить, секира – оружие мощное! И шлем не помог – развалился надвое.
Цепь! Господи… Цепь!
– Рус, ты жив?
С секирой – на этот раз одинарной – в руке прыгнул на постис рыжеватый воин с непокрытой окровавленной головой. Эрлоин! Значит, тот, убитый… это был не он.
– А ну-ка!
Просвистев в воздухе, блестящее лезвие секиры с силой ткнулось в скамью, разрубая цепь.
Ну, наконец-то! Освобожденный пленник обрадованно потер руки, оглянулся… вот тот, валяющийся шагах в пяти, меч очень даже подойдет.
Меч оказался как раз по руке – почти что без перекрестья и с маленькой гардой – типичная римская спата, что ж, можно было действовать и таким… тем более что нападавшие не оставляли времени для долгих раздумий.
Перед Сашей очутились вдруг сразу двое – здоровые молодые воины, один – так вообще безусый, еще совсем мальчишка. Убрать кожаные, с нашитыми бляшками, панцири и плащи – так получатся совсем обычные парни, этакие хиппи.
«Хиппи» напали сразу, вдвоем – один действовал мечом, второй – тот, что помоложе – коротким копьем или дротиком.
Оп! Молоденький едва не поразил Александра в бок! А второй взмахнул мечом, целя в шею… или даже в грудь – Саша-то был голый по пояс, безо всяких доспехов.
Еще удар! Кровавая царапина пересекла грудь пленника.
Ах, вы так?!
Молодой человек быстро парировал следующий удар врага, и сам перешел в контратаку, подбадривая себя подслушанными у варваров криками:
– До-нар! Во-дан! Пал-лучи, фашист, гранату!
Удар! Удар! Удар! От встретившихся с жутким скрежетом клинков полетели искры. Отбив! Еще удар… А теперь – уколоть, конец лезвия – острый.
Резко выбросив руку вперед, Александр поразил противника в ногу чуть выше колена!
Пусть пока так…
Черт!!!
Никак нельзя было забывать о том, что с копьем.
Саша едва успел уклониться от направленного прямо в грудь острия. Уклонился и, пользуясь тем, что меченосец несколько поумерил свой пыл, перехватил свободной рукой копье, дернул… и, подставив клинок, просто насадил молодого на меч, словно шашлык. Ударил в пах, никак не защищенный коротким панцирем… Парнишка сразу сделался бледным, выкатил глаза и, захватав ртом воздух, выпустил копье…
Без всяких особых сантиментов – не до того – Александр просто сбросил его ногой в море. И, высвободив меч, отбил летящий удар. Второй, недобитый, все еще злобствовал… Господи! Да тут вообще вражин был слишком много!
Взмахнув окровавленным мечом, молодой человек бросился на палубу, туда, к правому борту, быть может, удастся спасти Ингульфа. Небось, сидит сейчас на цепи, бедолага…
Вокруг ширилась сеча – мелькали мечи, секиры и копья, свистели стрелы и дротики, и раненые, стеная, падали под ноги дерущихся или вообще летели в воду. Звон. Крики. Проклятия.
Наперерез Саше вдруг ринулся молодой воин с дротиком, растрепанный, голый по пояс… Александр взмахнул мечом… и едва успел убрать лезвие.
– Ингульф! Ты?
– Рус?! Дружище!
– Ты свободен?!
– Как и ты… Повсюду враги, Александр. Так умрем же с честью!
– Умрем? А не рановато-ли?
Вообще-то, при других обстоятельствах Саша бы хорошенько подумал – стоило ли ввязываться в драку на стороне заведомо проигрывавших пиратов. В конце концов, тот же Орестус Тибальд ему не сват и не брат, да и на друга тоже вряд ли тянул. Так какая разница, за кого биться – за Тибальда или за этого… как его? Хильперика?
Лучше, конечно, вообще – ни за кого, но это, похоже, сейчас никак бы не прокатило. Впрочем…
Отбив вражеский наскок, Саша уперся спиной к мачте, чувствуя рядом с собой горячий локоть Ингульфа. Этот парень собирался стоять насмерть, оп! Вот ударил копьем… вражина упал, зажимая окровавленную шею.
Умереть с честью… Наверное, это тоже выход. Но… Умирать нам рановато, есть у нас еще дома дела!
Мачта! Ее так и не успели убрать перед боем.
Александр повернул голову:
– А ну-ка, Ингульф, давай-ка наверх. Осмотримся.
– Наверх? Но…
Еще двое вражин, потрясая секирами, бежали прямо на двух приятелей.
– Лезь! А я уж как-нибудь с ним справлюсь.
– Мххх!!! – с рычанием метнув копье, подросток ловко полез на мачту.
Молодец! Не спрашивал – зачем, – просто подчинился старшему другу. Доверяет. Ну, хоть кто-то…
Брошенное парнем копье неожиданно для Саши сослужило очень даже хорошую службу, воткнувшись в круглый вражеский щит – красный, с медными, позеленевшими от воды накладками и массивным умбоном.
Вражина замешкался, вытянул руку, пытаясь перерубить древко… Тут-то Саша его достал – прямиком в шею!
Попал в артерию – фонтаном хлынула кровь… не вызывавшая уже совершенно никаких эмоций. Ну, кровь… Тут везде кровь. Вся палуба – скользкая.
Со вторым врагом тоже повезло – тот поскользнулся на чьих-то сизых кишках, лопнувших с мерзким хлюпающим звуком. Сразу запахло дерьмом, а растянувшегося на палубе неудачника походя пришиб палицей пробегавший мимо Тибальд.
Еще один вражеский отряд прорвался с левого борта – и побоище вспыхнуло с новой силой.
– Да уж, мы чужие на этом празднике жизни! – поплевав на руки, Саша задумался – куда бы пристроить меч, вдруг да еще сгодится?
Наклонился, снял с валяющегося рядом трупа – похоже, того самого, чьи были кишки – пояс.
Очень хорошо! Как раз впору пришелся. Молодой человек приосанился:
– Ну, ты, Сашка и мародер!
Сунул за пояс меч, снова поплевал на руки и, оглянувшись по сторонам, быстро полез на мачту. Что неожиданно для него оказалось не таким уж и трудным делом – на мачте были устроены специальные выемки, чтоб, в случае необходимости, легче было бы подниматься вахтенному или впередсмотрящему.
Через пару секунд молодой человек уже сидел на небольшом насесте – не очень удобно, и, честно говоря, тесновато вдвоем, но… хотя бы можно было осмотреться.
Хорошо было видно, как бьющиеся, словно львы, люди Тибальда теснят врагов с корабля. Сам хевдинг в красном плаще умело орудовал дубинкой, время от времени останавливаясь и отдавая какие-то распоряжения лучникам – те осыпали пытавшихся перебраться на «Золотой Бык» вражин градом стрел. Выходит, еще имелись запасы. Да и вообще, если бы не те шесть, уже подходивших, судов, военное счастье бы непременно склонилось на сторону Тибальда… если бы не эти шесть кораблей!
А они быстро приближались, пожалуй, даже слишком быстро… Сколько времени прошло с момента освобождения Саши? Минут семь… вряд ли больше. А казалось, что – целая жизнь.
Нет, если бы не эти суда, у пиратов Орестуса Тибальда, конечно же, был бы хороший шанс.
Ветер… Ишь, как дует, даже холодно стало!
Александр поднял глаза, с тревогой посмотрев на бегущие по небу тучи. Ну, вот – еще только бури и не хватало!
– Кормщик, похоже, убит, – кивнув вниз, громко промолвил Ингульф. Громко – чтобы перекричать усиливавшийся на глазах ветер.
А он нес все корабли прямо на скалы!
Между Сциллой и Харибдой – кажется, так?
– Ингульф, ты про Одиссея слышал?
– Про хитрого грека? – юноша рассмеялся. – Слышал. А при чем тут он?
– Да так… ситуация уж больно похожа. Такая же поганая. И все же…
Всмотревшись в приближающийся берег, в черные, окруженные грязно-белыми бурунами скалы, Саша вдруг заметил сразу за скалами бухточку, вполне даже тихую и спокойную.
Ну, бухточка… и что? Нет… это просто безумие! И на хорошей моторной яхте – вряд ли пройдешь, а уж на этой посудине… Хотя «Золотой Бык» – доброе верткое судно. А треугольный акатий хорошо ловит ветер.
Вот если его – на переднюю мачту! Просто взять рей и перетащить…
Молодой человек опустил глаза вниз, на палубу. Ха!!!
– А ведь наша взяла! – довольно расхохотался Ингульф. – Нет, ну, ты взгляни только, друже, на этих трусов!
Он кивнул на вражеские корабли, отошедшие в сторону. Нет, вражины вовсе не были трусами – они просто были расчетливы, и сейчас, пользуясь случаем, просто дожидались подмоги. А зачем зря переть на рожон?
Воинской удаче Орестуса Тибальда осталось доживать последние минуты. И это, похоже, понимали все, но сдаваться отнюдь не собирались, а собирались умереть. Умереть весело, со славой и честью!
Многие – тот же здоровяк Видибальд, или Эрлоин, еще какие-то молодые парни – понимая это, шутили, смеялись, всем своим видом выказывая презрение врагам и неминуемой гибели. Нет, молодцы – просто здорово держатся! Эту бы энергию – да в мирных целях.
– Вниз!
Александр, а следом за ним и Ингульф быстро спустились на палубу и бросились на ют, к Тибальду.
– А, вы еще живы? – удивился тот. И тут же добродушная улыбка высветлила на миг его жестокое, с окровавленной бородою, лицо. – Я видел, как вы оба сражались! Слава!
– Слава!!! – потрясая оружием, хором откликнулись остальные пираты.
– Рад, что в вас не ошибся, – ухмыльнулся хевдинг. – Все, что вам теперь осталось – умереть с честью.
– У нас, русских, говорят – на миру и смерть красна, – не преминул заметить Саша. – Только, может, нам не стоит так торопиться на тот свет? Может, пожить еще, на горе врагам?
– На горе врагам! – громыхнув секирой, с хохотом повторил Видибальд. – Клянусь Донаром, хорошо сказано!
– Плохой ты христианин, раз клянешься языческими богами, – Орестус Тибальд издевательски покачал головой.
Чем вызвал еще один приступ хохота у детинушки Видибальда.
– А я и не говорю – что хороший. Так, молюсь время от времени Иисусу и всем святым… но ведь и старых богов забывать – не дело!
– Верно сказано! – одобрительно кивнул Эрлоин.
Тибальд отмахнулся:
– Не время для споров. Кажется, ты что-то хотел сказать, Рус?
– Остров! – Александр показал на скалы. – Ветер. Лагуна. Мы можем проскочить под парусом.
– Можем? – предводитель пиратов задумчиво закусил губу. – А ведь и правда – есть смысл попытаться. Что мы теряем? Лишь глупую гибель. Но… наш бедолага кормщик…
– Я много ходил под парусами, – усмехнулся молодой человек. – Просто доверься мне, вождь!
– Командуй! – Тибальд тут же принял решение и, повернувшись к своим, объявил: – Слушать его, как меня.
– Акатий на переднюю мачту! – быстро распорядился Александр. – Поднять… Воины – на корму. Все! Я сказал – все! Нужно максимально облегчить нос. Таран снимается?
– Нет.
– Жаль… Ладно. Пятеро самых дюжих… Тебя тоже касается, Видибальд… На левый шкот. Пятеро – на правый.
– На что?
– Держите вот эти веревки. Будете управлять парусом по моей команде. Ингульф – быстро на ют!
– Куда?
– На нос, черт побери! Увидишь камни – подашь знак рукой. Вы все… Я тоже буду подавать знаки. Если подниму вверх левую руку – тащите левый шкот… ну, вот эту веревку… Если правую – правый. Хевдинг! Кто-нибудь управится с рулевым веслом?
– Я сам встану!
– Ну, тогда… – Александр улыбнулся. – Как вы там говорите? Да поможет нам Донар и Святая Дева Мария!
Он быстро взобрался на мачту и, усевшись на рее, махнул руками – пираты дружно отпустили шкоты, парус хлопнул, затрепетал и вот поймал ветер, раздулся, потащив за собой судно все быстрее и быстрее!
Враги недоумевали. Некоторые корабли разворачивались, естественно, на веслах, никто не поднимал паруса – на море уже начинался самый настоящий шторм. Крутоспинные волны разбрасывали суденышки, словно детские игрушки…
А вот не подставляйте волне борта!
«Золотой Бык» вот не подставлял – и мчался на скалы, словно пущенный под откос курьерский поезд!
Скалы стремительно приближались, острые, словно зубы сказочного дракона. В снастях свистел ветер, еще больше усилившийся, и едва не срывавший Александра с мачты. Огромные волны угрожающе выгибали свои покатые спины, в любую секунду грозя разбить корабль о скалы.
А между ним был, был проход! Кипел, исходил брызгами, и можно было пройти, успеть, прыгнуть на гребень волны… Только б не промахнуться.
Стоявший на носу Ингульф, вынырнув из тучи брызг, поднял левую руку – камни! Сашка на мачте повторил его жест – пираты послушно натянули шкот, и судно пошло вправо, благополучно минуя опасность… Теперь правую руку – вверх! Резко вскинуть… как в нацистском приветствии, только выше.
Вот она, волна – успеть… успеть… Ну! Дуй же, дуй, ветер!
Лишь бы не треснула мачта…
Александр вздрогнул, услыхав треск… Нет, трещала не мачта – корпус судна. Видать, зацепил-таки камень… Но волна, огромная, шипящая и злая, вынесла на своей спине «Золотой бык», буквально втянула в лагуну…
И сразу стало тихо. Спокойно. Лишь крупная рябь раскачивала кораблик да где-то высоко, в скалах, яростно свистел ветер.
Саша соскользнул с мачты на палубу:
– Парус долой! Все – на весла.
И, устало опустившись на мокрые от крови доски, грустно опустил голову.
Четыреста тридцать восьмой год. Похоже, это и в самом деле оказалось правдой!
О проекте
О подписке