Глава 8. Ночные тени

…и не предвидели,

не знали витязи

судьбы злосмертной,

им уготованной…

«Беовульф»

Сентябрь 438 г. Провинция Африка

Как они посмели? Как явились?

– Да так, – месье Альфред Бади нервно передернул плечами. – Полагаю, их кто-то навел.

Александр усмехнулся: он тоже именно так и думал. Пираты – а как же еще их называть? – явились под покровом темноты, с моря, подплыли на катере, зная, куда идти… ну, а дальше уже – дело техники.

Хозяин распорядился похоронить убитых, и Саша отправился вместе с остальными слугами в сожженную деревню, отправился с радостью, надеясь, что уж теперь-то, совершенно точно, здесь будет и полиция, и пресса, и представители властей.

А вот – ничего подобного, вернее – никого! Ни полиции, ни всех прочих. Как такое может быть? А так. Одно слово – Африка!

Убитых похоронили достойно, каждого – в отдельной могиле. Пришедший из соседней деревни священник прочел молитву, потом, причмокивая, осмотрел разграбленную церковь – на этом вся церемония и закончилась. Ни хозяйка, ни хозяин при сем не присутствовали – зачем? Велели похоронить несчастных – и то хорошо, спасибо и на этом.

Управились до обеда, потом вернулись назад, на виллу, и, переждав жару, вышли на обычные работы – строить стены и башни. Размешивая приготовленный для кирпичей раствор, Саша, как всегда, размышлял обо всем случившемся и вдруг пришел к весьма неожиданному выводу, относящемуся, впрочем, вовсе не к пиратам и не к матроне, а к обыденной, ставшей уже, если можно так выразиться, привычной работе. Работа – строительство это – шла, честно говоря, ни шатко ни валко! А ведь такое, казалось бы, важное дело, особенно в свете последних событий, но вот поди ж ты – всего на строительстве стен трудилось шесть человек – сам Саша, Ингульф, кривоногий Миршак и еще трое черных парней. Шесть! И никто их особенно не подгонял. Этак можно было строить укрепления до морковкина заговенья! Странно… Странно, что один Петров это и заметил, даже господин антиквар не обратил внимание, да что ему, сам-то он, в силу своего возраста, ничего не строил, глину ногами не месил, обретался при кухне – принеси-подай. Правда, подумав, на всякий случай предупредил:

– Ты лучше о выводах своих не болтай – незачем.

Спасибо за совет! Не болтай… Интересно, с кем бы это Саша мог тут всласть поболтать, окромя вот самого антиквара? Разве что с Ингульфом… да еще вот с матроною, которая, кстати сказать, вела себя так, словно между ней и Сашей ровным счетом ничегошеньки не произошло. Иногда – не часто – встречаясь с любовником, чисто случайно, женщина даже не отводила глаза – смотрела как бы сквозь молодого человека, словно бы не замечала его, не видела… А, может, так оно было и надо? Зачем провоцировать мужа на семейный скандал? Естественно, и Александр тоже держал все случившиеся в тайне, он вообще, в отличие от многих хвастунов-мужиков, не любил болтать о женщинах и любовных победах. Об этом обычно болтают импотенты, что еще им остается делать?

И Саша молчал… и все думал, думал, думал – как отсюда, наконец, выбраться, куда? Освоив немного латынь, исподволь заводил разговоры с другими слугами, расспрашивал хитро, мол, как они тут развлекаются, да не скучно ли, да нет ли поблизости какого-нибудь уютного городка с баром или там, фитнес-центром? Напрасно старался! Слова «бар» вообще, в латыни не было, но оно ведь на всех языках одинаково понятно звучит – и тем не менее не понимали! Или просто не хотели понимать?

Ингульф – нет, он, конечно, был очень хороший парень, – но темный, невежественный, словно бы всю свою недолгую пока еще жизнь провел в какой-нибудь захолустной деревне, в жуткой дыре, где не было даже начальной школы. Странно было даже слышать от него отрицание единосущности Троицы – ну, надо же, ни о чем понятия не имеет, а туда же, о высоких материях рвется рассуждать, теоретик хренов.

Вот как сейчас, под вечер, уже заканчивая работу, вдруг вздумал молиться.

– Эй, парень! – устало усевшись на обожженный солнцем кирпич, самим же и сделанный, Александр протянул руку к стоявшему в тени кувшину – в нем еще должна была остаться вода, еще не всю выпили. Ага… есть!

– А? – закончив молитву, Ингульф оглянулся – все такой же грязный, синеглазый, смешной…

Саша все никак не мог понять, почему этот подросток кажется ему смешным… ну, не смешным, забавным… потом понял – этому парню бы кожаные джинсы и гитару, какой-нибудь «Фендер-стратокастер» – вылитая получилась бы рок-звезда! Даже этакая, гламурная, что-то типа Джона Бон Джови в ранней юности. А ведь похож! И на Моррисона похож тоже. Правда, вот беда – гитары не было, да и кожаных джинсов – всего лишь узкие штаны из козлиной шкуры… которые соответственно и пахли. Впрочем, здесь все, исключая хозяев и управителя, пахли – затыкай нос, это сейчас Сашка привык и не обращал внимания, а вот раньше…

– Пить будешь?

– Угу, буду, – Ингульф обрадованно кивнул и прилип к протянутому кувшину губами. – Уфф… Хорошо! Возьми, дружище, там еще осталось.

Вот эта черта Александру в парнишке нравилась – тот никогда не забывал думать о тех, кто рядом.

За холмами, за оливковой рощей, садилось оранжевое, уставшее за день солнце. Белесое небо постепенно голубело, наливаясь вечерней синью, уже появлялись и бледные звезды, и белесый месяц повис над воротной башнею мерцающей изогнутой саблей. Тихо было кругом, и уже спала дневная жара, и приятная прохлада опускалась на землю, и все дневные дела уже были закончены, а впереди ждал – пусть скудный – ужин, и сон… Но пока, слава богу, спать не хотелось, и было чертовски хорошо вот так сидеть, отдыхая, в тенечке, никуда и низачем не торопясь. Охранники – их было двое, Ониск и Артемий – неплохие, в сущности, парни, тоже присели рядом и, прислонив коптя к ограде, негромко болтали о чем-то своем.

– Хорошо! – зажмурившись, словно кот, Ингульф потянулся. – Прохладно… и работу закончили.

– Ого! – усмехнулся Саша. – Я смотрю, тебе здесь понравилось. А ведь кто-то совсем недавно собирался бежать?

– Я и сейчас собираюсь, – юноша резко повернул голову. – Но только с тобой, ведь мы же друзья, верно?

– Верно, – молодой человек расхохотался. – Кстати, ты так мне и не дорассказал до конца про свою жизнь.

– Так я хотел, – Ингульф вдруг обиженно надул губы. – Каждую ночь… а ты все время засыпал.

– Я засыпал?! Да неужели! Чья бы корова мычала…

– При чем здесь корова? У нас в роду было много коров, целое стадо… Отец рассказывал, мы тогда жили в чудесной стране… а потом пришли готы. Мы дрались с ними, но врагов оказалось больше, хитростью и подлостью они добились победы, а мы, силинги и асдинги, вынуждены были уйти… И стали жить на берегу моря, и наш вождь Гейзерих позвал нас в новый поход, и было немало славных битв с Римом, и… а потом налетела буря… и вот… я теперь строю стены пузатому римлянину! Вместо того, чтоб проткнуть его пузо добрым мечом!

– Да-а-а, – Сашка разочарованно сплюнул.

Вот всегда так! Поди, пойми, кто он, этот Ингульф – псих? Есть такой диагноз – «вялотекущая шизофрения», когда видится и слышится то, чего нет. Если так – жалко парня. Хотя, с другой стороны, не похож он на психа, совсем не похож.

– А родители твои… ты как-то рассказывал, но…

– Мой отец – славный Гилдуин, сын Хильдебальда, сына Герульфа, сына…

– Ой-ой-ой-ой-ой! – Александр замахал руками. – Хватит, хватит, хватит. Ты мне еще от Адама своих родственников перечисли. Вот лучше скажи, чем твой отец занимался?

– О! Это был великий и храбрый воин, при одном имени которого…

– Так! На-ко, лучше попей… еще вода осталась.

– Вот так всегда! – допив воду, снова обиделся Ингульф. – Ты вот просишь рассказать… и сам же не слушаешь, перебиваешь.

– Ладно, ладно… не буду перебивать. А скажи-ка, ты ведь веруешь в Иисуса Христа?

– Ну да, – подросток важно наклонил голову. – Верую в господа нашего Иисуса, и в то, что он – сын Божий, творение Бога-отца, и…

– А вот в драке ты Иисуса не призываешь, – ехидно заметил Сашка. – Все кричишь – Донар, Водан… Это кто еще?

– Это наши древние боги, – ничуть не смущаясь, отозвался Ингульф. – Они хорошо помогают в битве. А Иисус – в загробной жизни. Один бог – хорошо, а много – лучше!

– Да-а-а, – Александр развел руками – ну, что тут можно было сказать? Христианин, блин… этот, как его… арианин.

– Слышь, Ингульф, – подумав, молодой человек решил зайти с другой стороны. – А ты «Аватар» смотрел?

– Чего? Может, и смотрел. Я много чего на своем веку видел.

– Да какой там твой век! А музыка тебе какая нравится? Рок? Техно? Рейв?

– Рок!

О, наконец-то!

– Злой рок несет нас по воле волн…

Может, Ингульф и не так вот точно сказал, не настолько хорошо Саша латынь знал, но вот где-то так, примерно.

– Да ты, парень, поэт прямо!

– Я умею слагать гимны!

Гимны…

Сашка присвистнул и повертел пальцем у виска – вот и поговорили. Не в первый раз, между прочим.

Сидевшие охранники лениво поднялись, взяли копья. Заканчивался день, в череде многих, день, в котором так ничего и не прояснилось, Сашка по-прежнему не знал – где он? Нет, предполагал, конечно, что в секте – среди сумасшедших. Вот, кстати, еще один такой же… это еще легкий случай – еще помнит про себя все, только вот на четыреста тридцать восьмом годе зациклился… интересно, почему именно на этом?

– Бон суар, месье Бади, – проходя через ворота во двор, молодой человек приветственно помахал антиквару. – Кстати, я сегодня видел в небе самолет, небольшой такой «кукурузник», «Сессна», кажется…

– Самолет? – округлив глаза, старик выронил бочонок с помоями прямо себе под ноги. – Господи… Нет, точно – это был самолет? А вам случайно не показалось?

– Да успокойтесь вы, – прищурился Саша. – Пошутил я.

– Нехорошие у вас шутки, господин Александр, – обиженно пробормотал антиквар, нагибаясь к объедкам.

Ну, вот – еще один обиженный. И чего они здесь обидчивые-то такие? И слова не скажи.

Вечером не спалось, и Саша вышел во двор, незаметно, чтоб не тревожить без особой надобности охрану. Уселся сразу за помещением для слуг, оперся спиной об теплую стену мазанки, задумался, глядя в небо, на бескрайние россыпи звезд. Вообще-то, наверное, нужно было б отсюда уйти, давно бы пора, несмотря на все разглагольствования антиквара. Чего тут выжидать-то? Лучше нигде не будет? А почем знать? По здравому размышлению, пуститься в побег было бы сейчас куда лучше, нежели жить в окружении сумасшедших. Александр усмехнулся: а что вообще сдерживало его все эти дни? Как ни странно – надежда. Надежда на то, что, может быть, удастся все как следует выяснить, узнать куда, в какую сторону бежать, чтоб уж наверняка.

Ничего не выяснил. Не узнал. И что теперь?

А ничего… просто пора сваливать. Нечего уже больше ждать, нечего выгадывать. Прихватить с собой Ингульфа и, может быть, чудака антиквара… впрочем, нет, без последнего стоит обойтись – путаться только под ногами будет.

Значит – бежать. Бежать, бежать, бежать, и как можно скорее, и так уже сколько времени потеряно зря. Лучше всего, конечно, украсть какую-нибудь лодку, желательно парусную, и отправиться вдоль побережья, уж всяко вскоре попадется на глаза какое-нибудь нормальное судно или даже пограничный катер.

Желтая полоска месяца мерцала в фиолетовой ночной тьме, слышно было, как тихонько журчит в падающий в пруд ручей, как поют цикады…

Чу! Показалось вдруг, что-то скрипнуло. Собравшийся уж было идти спать Александр тряхнул головой, прислушался… Вот снова этот скрип. Нет, не показалось! И кто там может шататься? И – главное – что же не реагирует охрана? Не слышит? Спит?

Ага… вот уже кто-то и свистнул. Негромко так, словно бы кого-то звал. Бесшумно поднявшись на ноги, молодой человек выглянул из-за угла… а ворота-то, похоже, распахнуты! Ну да – вон как сквозь них сверкают звезды… кто хочешь – заходи, что хочешь – бери… Странно! Всадник Гай Нумиций, при всех его недостатках, вовсе не отличался беспечностью… хотя – стену строил медленно, даже слишком.

Оп! Во двор въехала повозка, завозились какие-то люди… снимали с двуколки мешки: смутные тени скользили по двору в призрачном свете звезд. Временами слышался громкий шепот… вот кто-то вскрикнул, и тут же послышалось предупреждающее – тсс!

Интересно… интересно, кто это? Какие-нибудь контрабандисты? Хм… может быть. Торговцы паленым коньяком или левыми компактдисками… Что же хозяин? Так доверяет своей охране? Или, скорее, тоже при делах?

Словно выстрелом разорвав ночную тишь, распахнулась дверь! Кто-то вышел на крыльцо черного хода, шумно рыгнул, высморкался…

– Кто это? – кто-то спросил шепотом по латыни.

Этот «кто-то» стоял совсем рядом с таившимся в темноте Александром, буквально в нескольких шагах… даже не «кто-то», похоже, ночных гостей было несколько. Трое или четверо, может, даже и больше.

– Это Электиус, повар. Он иногда страдает бессонницей.

И тут же послышался громкий самоуверенный голос:

– Эй, парни, что это у нас за повозка во дворе?

Повар… и что ему за дело до какой-то там повозки? Слишком любопытный?

– Это дрова привезли, Электиус. Господин договорился… вот и привезли.

– Дрова – это хорошо, – удовлетворенно икнул повар. – Открыть дальний сарай? Или лучше так – часть сгрузите к кухне.

– Нет уж, сначала в сарай… а потом, как будет угодно нашему господину. Ты не вникай, Электиус, и без тебя обо всем позаботились.

– Ага, справитесь вы тут без меня, как же!

– И все же прошу тебя не мешать. Это распоряжение господина.

– Ну, раз господин приказал…

С грохотом захлопнулась дверь – видать, повар был обижен подобным к нему отношением. Повар… Здоровенный бугай с воловьей шеей и короткой рыжеватой бородкой, бербер или араб, но точно – не европеец. Вольнонаемный из местных.

Ночные гости еще повозились с мешками, куда-то потащили, вот хлопнули по рукам… послышался довольный голос хозяина. Или – показалось?

Александр хмыкнул.

Показалось, не показалось – какая разница? Какое ему дело до этой чертовой секты и ее предводителя? Хотят заниматься контрабандой – флаг им в руки! Свалить отсюда поскорее! Давно пора.

Осторожно переступив через храпящего охранника – случалось здесь и такое, и довольно часто, – молодой человек пробрался в сарай на свое место, у стенки, улегся на старую циновку рядом с Ингульфом, закрыл глаза…

И проснулся уже утром, от жаркого, бьющего в широко распахнутую дверь солнца.

– Эй, лежебоки, подъем! – опираясь на копье, весело распорядился охранник.

Вчерашний соня… или уже сменившийся? А, впрочем, какая разница?

Наскоро перекусив жиденькой полбой, невольники побрели к месту работы – снова месить глину, делать кирпичи, выкладывать стену… слава богу, никто хоть особо не подгонял.

Проходя по двору, Александр заметил какую-то не совсем обычную суету – у ворот что-то деловито обсуждали охранники, взволнованно переговаривались слуги, переглядывались пробегавшие мимо служанки… одну из них – Кассию – Сашка уцепил за локоть. Так, чисто из любопытства, спросил:

– Что тут за новости, душа моя?

– Новости? Ха! Повар наш, Электиус, помер!

– Помер?! – Сашка спросонья не сразу сообразил, о ком это идет речь. – Повар помер… ммм… Ого!!! То есть как это помер? Отчего?

– Да так, ни от чего, – девушка пожала плечами. – Вышел вот, ночью, в уборную… да и сломал себе шею.

– Сломал шею… – машинально повторил молодой человек.

Вообще-то хорошая шея была у повара, толстая… такую очень сложно сломать. Хотя, с другой стороны – кому какое дело до чьей-то там шеи, ну, сломал и сломал… бывает. Не то еще бывает.

Работали в тот день ни шатко, ни валко… как, в общем-то, и всегда в последние дни. Никто ходом строительства особо не интересовался, никаких неподъемных норм не устанавливал, даже охранники – и те разленились донельзя. Удобное для рвания когтей время трудно себе и представить… Так может…

– Ингульф? Может, прогуляемся к морю?

– Хо! Давно пора, дружище Рус! Не к лицу столь отважным воинам, как мы с тобой, месить какую-то гнусную глину!

Эх, хорошо сказал парень! Особенно это – «двум столь отважным воинам»! Прямо поэт.

– Ладно, Ингульф, будь готов… Сейчас эти двое уснут… – со всем тщанием наполняя глиной форму, Александр кивнул на охрану.

Ингульф неожиданно усмехнулся:

– А чего ждать-то? Вон вокруг камней сколько – ты треснешь по башке одному, я – другому… а дальше – да помогут нам боги! Удача любит смелых!

И снова неплохая фраза. Прямо хоть сборник афоризмов составляй.

– Только… – юноша вдруг задумался и, покосившись на остальных невольников, понизил голос: – Мне не очень-то нравится Миршак… Не думаю, что нам нужно тащить его за собой. Лучше и его… того… тоже.

Сашка пожал плечами – никакой симпатии к кривоногому он, естественно, не испытывал:

– Делай, как знаешь.

– И другие мне тоже не нравятся…

– Ну, молодец… ты что же, всех их тут положить собрался?

– А почему нет? – Глаза Ингульфа задорно сверкнули. – Мы с тобой с ними справимся.

– Кто бы сомневался… Правда, сегодня для этого как-то слишком шумно, ты посмотри-ка, что делается на вилле!

И действительно, слуги и охранники все так же продолжали копошиться во дворе, у ворот, время от времени даже сбиваясь в небольшие группы.

– Этот повар… – негромко произнес Ингульф. – Из-за него все…

– Да, из-за него, – услыхав, повернулся к подростку охранник. – Ходят слухи, что не сам он… что его убили…

– Убили?

– Ну да, убили. Разбойники с моря.

– Что, прямо здесь, на вилле?

– Могли проскользнуть… господин не зря приказал усилить охрану. Да и из столицы направлены войска… По всему побережью…

– По всему побережью, – тревожным шепотом повторил Александр.

Похоже, момент для побега был выбран как-то не очень удачно. Лучше было переждать, хотя бы чуть-чуть.

Вечером, после работы, к Саше подошел антиквар. Поставил бочонок с помоями наземь, оглянулся испуганно, дернул за локоть:

– Можно на пару слов?

– После ужина, за уборной…