Нику было почти шесть, когда Майкл Джордан, вернувшись в баскетбол, шёл за своим четвёртым титулом. Он был ещё слишком мал, и мама редко брала его с собой на тренировки, а отец категорически запрещал смотреть финальную серию, которую впервые транслировали в прямом эфире по отечественным каналам. Но уже тогда для Ника это было слабым препятствием. По ночам он пробирался в родительскую комнату, их старой двухкомнатной квартиры, которая одновременно служила и гостиной, а по вечерам спальней. Разворачивал дефицитный на то время, цветной импортный телевизор в сторону, что бы свечением экрана не разбудить старших, выключал звук и смотрел. Ник любовался игрой Его Воздушества, жадно впитывая каждое движение и финт. Он восхищался атмосферой, которую великий баскетболист создавал на площадке, будто умелый престидижитатор, вытаскивающий очередной козырной туз из своего рукава. Джордан подчинял себе партнёров, как однополярные магниты они обтекали его, подстраиваясь под его движение, беспрекословно передавая ему отрицательно заряженный мяч. И тот идеально ложился в его руку, словно подогнанные сочленения безукоризненного механизма, являясь продолжением друг друга. Восторгу Ника не было предела, наверное, поэтому, всегда просыпавшаяся от непонятных шорохов мама, видя всепоглощающее счастье на лице ребёнка, переворачивалась на другой бок, блаженно засыпая. Со временем смирился и папа.

Именно в тот год Ник уговорил маму, наконец, взять его с собой на тренировку. Она работала детским тренером при профессиональном клубе, набирала перспективных малышей, обучала основам техники ведения, броска, защиты, прививала стойкие моральные принципы и – передавала дальше, когда ученики «перерастали» учительницу. Только спустя годы Ник понял, насколько его мама была талантливым специалистом, возможно, стала бы даже величайшим из всех, с кем ему приходилось работать. Если бы не амбиции, точнее их отсутствие. Ещё точнее – неуверенность в способности их реализовать. Он и она это прекрасно понимали, и довольно часто обсуждали, позже, когда Ник стал постарше, и научился ведению без зрительного контроля. Мама не любила конфликтовать, была слишком воспитана для кулуарных разговоров, прямолинейна до жестокости и терпеть не могла прогибаться перед начальством. Она была добросовестным, честным, прекрасным работником, только такие редко когда забирались высоко вверх по карьерной лестнице. Ник считал её тренером от Бога, и не из-за кровного родства, жаль, что у неё так поздно получилось в это поверить. Но в тот год он впервые пошёл с ней на тренировку.

Тогда мама не мыслила взрастить из своего чада новую звезду современного баскетбола и в её группе тренировались ребята на три-четыре года старше самого Ника. Она просила его потерпеть, уже в следующем году у неё забрали бы эту группу и дали набрать ровесников сына, но как это можно было объяснить ему? Ребёнку, который, прибежал на тренировку за два часа до её начала, потому что отец приходил с работы раньше, чем Ник должен был бы уйти, и мог увидеть, что сын утащил с собой его дорогущие, и совсем не подходящие тому по размеру, кроссовки. И все только потому, что они идеально подходили под чёрные шорты и зелёную майку с Майклом Джорданом на груди, и такими же, в цвет футболки, носками. Ника совсем не смущало несоответствие размеров обуви. Он взял свои старые детские кроссовки, а отцовские обул поверх, для «лучшей фиксации голеностопа», так всегда говорили комментаторы, характеризуя именные «спортивные ботинки» баскетболистов НБА. Естественно это было полным провалом. Столько смеха и недоумения Ник ещё не вызывал в своей жизни, а это были ребята постарше, но все равно дети, которые бывают очень жестоки. Вакханалия с «улучшенной фиксацией» и двумя парами обуви на ногах закончилась с приходом мамы, которая не церемонилась с задирами, но ещё меньше – с собственным сыном. Потом началась тренировка.

Большего разочарования с унижением Ник не испытывал. Все упражнения он заканчивал последний, если, конечно, успевал. Когда остальные ребята легко вели мяч, у него он вечно убегал, попадая в ногу и укатываясь за пределы площадки. Нику ни разу не удалось забить его в кольцо, даже докинуть было проблематично. Все складывалось не так, как представлялось в начале: мальчишки, которые были явно слабее Джордана, и соответственно, слабее него (потому что ему удалось изучить все игры и движения лучшего баскетболиста всех времён и уже почти его превзойти), с лёгкостью его обыгрывали, обходили в два счёта и забивали, так уверенно и просто. В какой-то момент Нику показалось, что он просто смотрит плохой фильм. Там все бегали быстрее, прыгали выше, и водили мяч лучше, в то время как ему оставалось лишь провожать взглядом мелькающих мимо игроков, которые были состоявшимися баскетболистами в большей степени, чем он. Когда в конце тренировки начались игры в пятёрках, все стало только хуже. Нику ни разу не дали в руки мяч. Он открывался и подбегал к игрокам, жестикулируя, как его кумир, что бы партнёры обратили на него внимание. Но те лишь снисходительно смотрели на мелкую выскочку, и убегали в противоположную сторону. В те редкие моменты, когда ему удавалось дотронуться или выхватить неожиданно скачущий мяч, кто-нибудь неизменно подбегал, отбирал его, отталкивал мелюзгу в сторону и уходил в атаку. Ник падал на пол, крича о нарушении правил: «Фол! Фол!», а затем бежал к маме.

– Он толкнул меня, ты видела?! Это же фол! Почему ты не свистнула?!

– Фол на игроке собственной команды не считается за нарушение. – она даже не смотрела на него, держа свисток наготове и внимательно следя за игрой, которая без участия Ника не терпела существенных изменений.

– Но это не честно, мама, скажи им! – он был по-детски возмущён, и расстроен, его мечты о баскетбольном величии рушились на глазах.

– Здесь нет мамы, называй меня либо по имени отчеству, либо «Тренер», ты играешь, или идёшь домой?

– Да, ма.., простите, Тренер, играю.

На глазах наворачивались слёзы, где-то в глубине разрасталось не бессилие или отчаяние, а нечто новое, звучащее отголоском неслыханных страданий. Тогда он не знал, что так стучит разбитое сердце. Ник вернулся на площадку, где по-прежнему бегали мальчишки в тёмных и светлых майках, отбирая друг у друга мяч и пытаясь забить его в кольцо. В одном они с Джорданом все-таки были похожи. Вот только партнёры по команде обтекали Майкла, когда тот был с мячом, не мешая ему завершать атаки, а Ника они просто оббегали, как навязчивую стойку, оказывающуюся под ногами, даже не думая доверить ему главный баскетбольный инструмент.

Тренировка подходила к концу. Игра близилась к своему логическому завершению. Ник устал, в основном от бессмысленных перебеганий, с одной стороны площадки на другую, и дешёвой имитации собственной защиты и нападения. Тренер дала свисток об окончании игрового времени, но счёт был ничейный и ребята наперебой просили доиграть до «последнего забитого», чтобы выявить победителя. Они снова заняли место у центрального круга, мяч подбросили, разыгрывая первого владельца атаки. Он вяло побрел в защиту. Кто-то из мальчишек оттолкнул Ника в сторону, когда его игрок получил мяч для решающего прохода под кольцо. Соперник вычленил самое слабое звено в защите противника и бил именно туда. Почти наверняка Ник не справился бы со старшим и более сильным оппонентом. Но он упал и пока, другой парень защищался вместо него, старался увернуться от мелькающих над его головой ног и подняться с пола. Время на атаку истекало, и игрок команды соперника пошёл под кольцо, не рассчитав, или не заметив маленького сопляка, барахтающегося на паркете. На Ника налетели на полном ходу, в раз вышибив весь воздух из лёгких, теперь они уже упали вдвоём, в то время как подхватившие потерянный мяч, однополчане уже неслись в атаку. Он подорвался с пола и, опередив своего паркетного визави, побежал следом за всеми в нападение. Парень из его пятёрки закончил ведение и сейчас не знал, кому отдать мяч, защитники накинулись со всех сторон, отрезая ему возможные линии передач партнёрам. Только на Ника никто не обращал внимания, словно и не рассчитывая, будто он может представлять угрозу, уверенные, что тот даже не поднялся с пола. Ему и возразить было нечего. Он стоял в стороне, только войдя в трёхочковую зону, и пытался привлечь к себе внимание, махая руками и крича: «Пас! Пас!», но тщетно. Ник уже был готов прекратить собственные потуги, как вдруг, товарищ по команде повернулся к нему, и с немыслимым испугом на лице выкинул мяч в его сторону. Это даже передачей нельзя было назвать. Мяч просто отшвырнули «в ту степь», в надежде, что он лучше выйдет в аут, чем попадет в руки к этому недоделку. Но Нику было всё равно. Он сместился и выхватил уходящий мяч, а затем, пока опешившие защитники и все остальные провожали его взглядом, сделал удар по направлению к кольцу и со всей силы выпустил его в ту сторону, под громогласное: «Только не бросай!». Спалдинг ТФ-1000, а это был именно он, и с тех пор Ник ещё никого так сильно не любил, взмыл вверх, словно пушечное ядро, набирая высоту, но не вращение. Короткий полёт, как миг, когда проносится вся наша жизнь, секунда длинною в вечность. И попадание точно в цель. Звучит свисток, Тренер поднимает руку, подтверждая окончание матча. Мальчишки срываются со своих мест, даже те, кто сидел и не участвовал в игре, все подбегают, поздравляя Ника. Расстроенный соперник молча провожает эту процессию взглядом.