Приближение гигантской кометы-астероида, вопреки издавна сложившейся дурной традиции, не принесло подавленности и паники, наоборот, повсюду господствовало приподнятое настроение, оживление в делах. Мало бы кто взялся объяснить, почему заметно снизилась преступность и терроризм, почему забила ключом культурная жизнь, больше стало заключаться браков и покупаться новых автомобилей. Бойкое телевидение целиком было заполонено телесериалами и боевиками с главной героиней Анастасией. Сонмища вероломных пришельцев из другой цивилизации пытаются захватить Землю, но её героические защитники и, особенно, грудастые полуобнажённые блондинки с помощью лазерных мечей, нейтронных бластеров, крупнокалиберных винчестеров и прочего сверхоружия грациозно отбивают нашествие. Последняя горстка интервентов во главе со сногсшибательной брюнеткой, на бегу теряя остатки одежды, с позором покидает Галактику.

Бурно дебатировался вопрос о действительной возможности разумной жизни, её остатков или своего рода “замороженной первожизни” на Анастасии. Ведь она большую часть времени своего существования находится на периферии Солнечной системы, в так называемом облаке Оорта – области, где в виде каменисто-ледяных кометных ядер сконденсировалось наиболее летучее вещество, выметенное туда на ранней стадии формирования Солнечной системы под действием излучения рождающегося Солнца и “гравитационным катапультированием” со стороны протопланет. Существенная часть этого облака старше Земли. Такое крупное тело, как Анастасия, притянуло и вобрало в себя большое количество вещества облака, в то же время, его масса не столь велика, чтобы начался сильный разогрев недр. Это – настоящая естественная морозильная камера длительного хранения! Приближаясь к Солнцу, камера как бы раскрывается, под действием солнечного тепла жизнь возрождается, засевая атмосферы других планет спорами вирусов и бактерий. Захватив, в свою очередь, образцы земной жизни, комета удаляется в спячку на долгие сотни тысяч лет. Ближайшие к нам звёзды своей гравитацией возмущают облако Оорта, отнимают у него часть вещества и добавляют своё. Вполне имела право на существование гипотеза о том, что Анастасия когда-то могла принадлежать не нашей Солнечной системе. А может, это спутник одной из планет-гигантов, потерянный миллиарды лет назад? Во всяком случае, вопросов было больше, чем ответов. Всё это и вызвало такой повышенный интерес.

Не оставили новую комету без внимания и военные. Один из высокопоставленных чиновников Пентагона заявил, что нет лучшего момента, испробовать в космосе боеспособность противоракетной обороны. Реакция на это заявление даже в США была настолько язвительной, что этот ястребок, сложив крылышки, вынужден был незамедлительно подать в отставку. Но вот о создании некоей международной службы, способной заблаговременно обнаруживать и отводить от Земли и её космических станций метеоритную и кометную опасность, говорили всерьёз. Эта же служба, к примеру, под эгидой ООН могла бы взять на себя функции контроля за невыведением в космос объектов военного назначения.

Вскоре Сан Саныч и ещё ряд членов Комитета посетили предприятия, где создавалась “начинка” двух разведчиков и станции посадки. Работы велись ускоренными темпами, графики почти без исключения соблюдались, страны-участницы соревновались между собой в быстроте и качестве. Было решено также установить на комете космический маяк, рассчитанный на сверхдлительный срок службы. В заглубляемой герметичной капсуле находились сведения о человеческой цивилизации. Некоторые пессимисты, правда, высказывали сомнения, а нужно ли кричать о себе во Вселенной? Что, если на этот зов ринутся завоеватели?

Фортуна, которая теперь, по всему, повернулась к Сан Санычу лицом, вскоре преподнесла ему ещё один сюрприз.

* * *

ЗИЛ, плавно покачиваясь, плыл по извилистому шоссе. После очередного сверхнасыщенного рабочего дня Сан Саныч возвращался домой. Голова его была переполнена мыслями о комете и обсерваторскими заботами. Чтобы немного развеяться, он решил по пути заехать на свой любимый пляж. Подъехал. Привычным движением пододвинул под колёса камни, разделся, поёживаясь от вечерней прохлады, и, спустившись по невысокому откосу, вошёл в воду. Парное молоко обволокло тело. Набрав воздуха, пронырнул под водой метров пятнадцать и, отдуваясь, проникновенно произнёс своё обычное: “Ух, благодать!” Доплыл до своего потайного камня, обнажавшегося только в сильный шторм, достал до него ногами и, распластав руки в стороны по поверхности воды, неподвижно завис в вертикальном положении. Стемнело. Загадочные звёзды сияли в бездонном небе и отражались в притаившейся воде. Невесомое тело Сан Саныча парило в звёздной бездне! Вот она, моя Вселенная, мой дом без крыши и запоров, обиталище Разума, бескрайняя зона свободного полёта мысли… С неба упала звёздочка. Он успел загадать что-то неопределённое, но очень хорошее и светлое. Потянул ветерок с гор. Оттолкнувшись что есть силы от камня, выпрыгнув из воды на полкорпуса, Сан Саныч сделал свой обычный спурт до берега. Выходя из воды “с иголочками по всему телу”, он почувствовал себя, в который раз, победителем заплыва из Турции.

“Не потому ли все люди, а особенно дети, так любят воду, – подумал Сан Саныч, – что она напоминает им давно забытую родину – космос?”

Быстро одевшись, застёгивая пуговицу на куртке, привычным движением подсунул ногу под колесо… камня под ним не оказалось! Из-под остальных колёс камни тоже были вынуты и лежали рядом.

“Вот, чудеса!” – промелькнуло в мозгу.

Тут он заметил, что мотор заработал, а навстречу ему медленно открывается правая дверца, всунул голову внутрь и обомлел. За рулём сидела девушка неземной красоты. Нежные, но смелые черты лица, тонкие брови, тёмные волосы, забранные в тугой узел. Точёное тело подчёркнуто закрытым купальником неопределённого цвета. Сан Саныч медленно опустился на сиденье.

Дверца захлопнулась от мощного броска автомобиля вперёд. Тяжёлый ЗИЛ, волчком развернулся на месте, мотыльком выпорхнул на трассу и птицей полетел по шоссе. Знакомые места вдоль дороги, выхватываемые светом фар, мелькали как во сне. От глубокого удивления Сан Саныч не мог проронить ни слова. Когда машина замерла перед его домом, он обернулся. Из полутьмы салона на него смотрели два карих топаза: “Я – Анастасия, – услышал он мягкий завораживающий грудной голос, – пойдём…”

Она пошла впереди, явно не касаясь ногами земли. Он тоже не чувствовал ног под собой. Девушка чуть поёжилась от ночной прохлады. Как по мановению волшебной палочки, он сорвал с себя куртку и бережно накинул ей на плечи, ощутив потаённое тепло её тела и удивившись своей смелости. Вошли. У него почему-то появилось впечатление, что она живёт тут уже давно, знает каждый уголок, хозяйка в доме. Она порхнула на кухню, он не последовал за ней. Как загипнотизированный, достал из шкафа махровый халат, сменил рубашку на мягкую безворотку и вошёл на кухню. Уже кипел чайник, что-то жарилось, на столе стояли чашки, коньяк и зачем-то купленные им вчера пирожные.

Халат незаметно выскользнул из его рук… Она вошла и осветила кухню нежным светом. Халат будто сшили именно для неё, почти весь он был покрыт мягкими, шелковистыми волосами, водопадом стекавшими ниже пояса: “Я твоя жена. Насовсем”.

Он и не подумал возражать, взял её руки, метнувшиеся ему навстречу, и вдруг почувствовал, как в него мощным потоком вливается огромная сила. Девушка полузакрыла глаза и чуть заметно покачнулась. Он машинально схватил её на руки и, обуреваемый нахлынувшим чувством, не смог больше противиться её естеству. Так горячо и страстно не целовал и не обнимал он ещё ни одну женщину на свете. Это была богиня, и всё этой ночью было волшебным!

Он долго не мог заснуть, оберегая её покой. Она спала у него на руке, уткнувшись ему в плечо и вплетясь в него как лиана. Ощущая её ровное дыхание, он почувствовал её такой родной… и тут понял: ”Вот оно, настоящее человеческое счастье!”

Под утро сквозь сон он услышал, как она тихонько поднялась и выскользнула из комнаты. Лишь её рука на мгновенье задержалась в его руке, отдавая приказ: ”Спи!”

Проснувшись от ласкового прикосновения солнечного лучика, Сан Саныч вскочил с постели и, переводя дух, быстро оделся. В доме – никого. На кухне на столе – тёплый завтрак, аккуратно расставленные приборы, цветок на салфетке.

С этого дня счастье поселилось у него в доме.

Тихое утро. Ласковый морской ветерок доносил шум моря. Заведя свой старенький Москвич, бережно стерев с него пыль и аккуратно объехав стоявший у дверей ЗИЛ, Сан Саныч отправился в обсерваторию.

Не работалось. Маялся весь день. Мимо пробежал как всегда весело торопящийся Женька:

– Сан Саныч, ты чего, как в воду опущенный? Твоя Анастасия несётся к тебе в объятья!

– Она уже здесь, – загадочно произнёс Сан Саныч, – слушай, Женька, вытряхай карманы. Нужно срочно взаймы, через пару дней съезжу в банк, верну.

– То-то ты на своём стареньком “Москвичонке” прикатил.

– Выгребай, выгребай!

– У Иваныча ещё возьми, ему вчера должок отдали. Он богатенький.

Освободив удивлённых сотрудников от лишнего груза денег, Сан Саныч бросился по магазинам. Забитый коробками и свёртками работяга-”Москвич” кряхтя подкатил к дому. Проходя мимо ЗИЛа, Сан Саныч коснулся ладонью его капота – мотор был ещё тёплый, однако, в доме никого не было. Дом свой Сан Саныч не узнал. Сияющая чистота. По стенам развешаны рисунки живописных уголков Крыма, потрясающие по своей простоте и выразительности. Несколько красивых статуэток, плетёные коврики из матерчатых полосок. На столе – букетик полевых цветов в начищенной артиллерийской гильзе. Небольшая стереомагнитола “Вега”, видавшая виды маленькая гитара. Над столиком в кухне – забавная плетёная сова с перламутровыми пуговицами-глазами. Сердце его наполнилось прыгающей радостью, он и сам как мальчишка, весело подпрыгнул до самого потолка.

Принялся за разгрузку. Продукты – на кухню, галантерею – в комнату. Почти пустые шкафы подзаполнились и стояли радостно-довольные. Старый дом, украшенный букетами цветов, напоённый влившейся в него новой жизнью, весь стоял нараспашку. Любопытные деревья заглядывали в окна и оживлённо перешёптывались.

Натянув передник, Сан Саныч захлопотал на кухне. Всё готовилось по высшему разряду. Замелькали ложки-поварёшки… Управился быстро и теперь тратил время лишь на мелкие улучшения – то поправит листики в украшении салата, то подсыплет печенья в вазу…

Машинально выскочив на отблески фар, он увидел её, лихо подкатившую на сверкающем “Урале” – словно Европа на могучем быке. Сопровождавшие её двое мотоциклистов по-спортивному развернулись и, взревев моторами, исчезли в темноте. Он не дал ей ступить и шагу. Подскочив в три прыжка, схватил на руки. Под забралом глухого шлема увидел её искрящиеся глаза. Она сняла шлем, мягкие волосы рассыпались по серебристому комбинезону. Он поставил её посреди комнаты с разложенными подарками и цветами. Она бросила лишь мимолётный взгляд на всё это и тихо прижалась к нему…

За стол сели только утром. Сан Саныч с радостью обнаружил, что с утра было воскресенье и можно было не ехать в обсерваторию. Он тут же поймал себя на мысли, что радуется этой возможности первый раз в жизни.

Он не задавал вопросов, боясь спугнуть своё неожиданное счастье. Но всё образовалось. Кулинарные способности его были оценены и заверены поцелуем. После отправились купаться.

Плавала она как рыба. Словно ящерица залезла на торчащую из воды скалу и метров с шести без малейшей задержки ласточкой сиганула в пучину. Сан Саныч последовал за ней, хотя с такой высоты ни разу не прыгал. Встав на то место, откуда бросилась она, с ужасом понял, что до воды ему не допрыгнуть – скала далеко не отвесная. Но отступить он не мог. Собрав все силы, оттолкнулся как можно дальше. Вода обожгла тело. Вынырнув, он понял, что жив. А “рыба” так и крутится около, зовёт в пучину страсти. Вот она “попалась” и забилась в его сетях.

“Ох, и неправильно я жил раньше… если и видит кто – ну и пусть видит!” – подумал он, пожирая свою добычу.