Цитаты из книги «Так вышло: 29 вопросов новой этики и морали»

В России наркозависимых больше миллиона. В мире — много миллионов. Раз излечение для большинства из них — это недопустимая, невозможная роскошь, пусть будет хотя бы паллиатив. Пусть все хотя бы делают вид, что наркозависимые — нормальные люди с нормальной жизнью. Тем более если мы сможем создать такую среду, в которой они будут социализированы и им станет легче жить.

Так вот, адресатами текстов могут быть не только люди снаружи, но и люди изнутри, то есть сами наркозависимые. Если ты уже наркоман и все вокруг говорят только о том, как ты ужасен, это может убивать гораздо эффективнее наркотиков.

Здесь и проходит грань — человек либо пытается выстроить свою жизнь так, чтобы не наносить вред окружающим, либо ему на них плевать. Во втором случае у общества есть право его исключить. Но, если человек живет пусть даже деструктивной жизнью, но не наносит ради ее продолжения вреда другим, мы не можем отказать ему в человечности, в его праве жить своей жизнью.

Возьмем дестигматизацию ВИЧ-инфицированных, которая до сих пор ведется в обществе. Людям говорят: «Не важно, виноват ли этот человек в том, что с ним произошло, он имеет точно такое же право на обычную жизнь — работать с вами на одной работе, пожимать вам руку и даже сидеть с вашими детьми. Это безопасно». Предположим, мы будем действовать по той же схеме и закроем глаза на то, каким образом человек подсел на наркотики. Но ведь он не хочет жить обычной жизнью.

этот текст — часть важного процесса по дестигматизации наркозависимых. Зачем менять негативный образ наркомана в глазах общества? Почему это важный процесс? А: Потому что человеку сложно вести хотя бы относительно нормальную жизнь, когда он борется с общественным презрением. Тот, кто подсел на биоиды, и так прикладывает невероятные усилия, чтобы выживать.

будет ни с чем мириться — это уже станет его особенностью, которая, между прочим, довольно дорого ему обойдется. Если ты скажешь, что больше не будешь ни с чем мириться, в десятимиллионном городе, в котором мы живем, твои возможности сократятся в десять раз. Здесь все опаздывают, все на нервах, все с особенностями.

Когда человек к чему-то стремится, мне это всегда очень симпатично. А когда человек оправдывается своею особенностью, хочется ему сказать, что никакой диагноз не защитит его от собственной жизни, он же в конечном итоге обижает не окружающих людей, а сам себя.

В какой-то момент на наших глазах произошел перелом и стали говорить: «Беги от него, алкоголика не переделаешь, думай о себе, один раз замахнулся — уходи, не работает — бросай его, почему ты должна его содержать или ты должен ее содержать, все должны отвечать за себя». Теперь новая ситуация — нельзя бросить человека, потому что у него депрессивная фаза, или, наоборот, маниакальная фаза, или еще какое-нибудь расстройство. Теперь мы сидим и смотрим на все того же алкоголика, но новыми глазами. А он старается — ходит к доктору. И вот вопрос — что это меняет, если он старается, но все по-прежнему? Как я должна теперь смотреть на тебя оттого, что ты стараешься? А: Если ты не справляешься со своими проблемами, то вообще никто не обязан с тобой жить, тебя любить и так далее. Тот факт, что ты пытаешься с ними справляться, обычно отдаляет момент, когда люди посылают тебя подальше. Еще раз повторю — я думаю, что у каждого есть какая-то особенность. Она может входить в Международную классификацию болезней, а может и не входить

если кто-то говорит, что не будет идти навстречу окружающим, его считают плохим человеком. Я уверен, что у большинства людей есть свои особенности, с которыми им трудно жить и мириться. Но нужно стараться их как-то нивелировать, всегда делать на шаг больше, чем хочется.

если отменить идею реальности психиатрических диагнозов, мы не сможем оказывать помощь людям, которым она нужна, или вмешиваться, когда люди становятся социально опасными. А если полностью превратить идею психиатрических диагнозов в социальный конструкт, мы рискуем тяжелую болезнь превратить в пшик.