Вскоре после того, как стало ясно, что рано или поздно меня схватят, Умник узнал про идею, возникшую в светлой голове полковника Кареглаза – использовать меня в качестве агента. Агента-раба, абсолютно послушного, ведь тело мое будет под их полным контролем. Казалось, выхода нет. Что делать, если дракон загнал тебя, безоружного и бессильного, в угол и уже разинул пасть, собираясь сожрать?

Только самому прыгнуть к нему в глотку – и выскочить через задний проход.

Этим самым «задним проходом» стала возможность сымитировать мою смерть в Мегалоне. Умник такой умник… Он нашел способ сгенерировать цепочку сигналов от сознания к телу, которая обманула бы приборы Агентства. На такой случай у них была четкая инструкция: впавшее в кому тело держали в той же капсуле, продолжая мониторить данные, еще двенадцать дней. Затем, если никаких изменений не происходило, его перемещали, не отключая от вирта, в мобильную капсулу попроще. А ту перевозили в клинику АВП – «на сохранение».

– Так что это за портал в «Гей, славянах»? – переспросил я.

Он начал издалека:

– Недавно Виртпол выпустил Особый Меморандум про объединение усилий в Мегалоне. Вроде все подписались: ЦРУ, ФСБ, АВП, Моссад… все конторы, у которых есть свои вирт-отделы. Но на практике каждый тянет в свою сторону. В Мегалоне уже активно действуют агенты нескольких спецслужб. Исходя из Меморандума, все х-порталы поставлены на учет и контролируются объединенной службой, куда входят представители основных силовых структур. Но на деле Меморандум – просто попытка Виртпола подчинить х-порталы себе. При этом каждая контора пытается заполучить «свой» портал, чтобы тайно юзать его, отправлять в Мегалон агентов, про которых не узнает Виртпол или кто-то еще. Недавно новый х-портал возник в «Гей, славянах!», прямо на одной из лесных застав Китежградского княжества. АВП сразу взяло портал под контроль, никому про него не сообщив. До этой ночи предполагалось, что про него никто не знает.

– Но ночью на заставу напали?

– Атака идет прямо сейчас. Большая ватага лесовиков, в их распоряжении бригада раскачанных кикимор и даже вий. Полковник уверен, что это акция вирт-отдела ЦРУ, хотя доказательств нет. Они уже почти ворвались на заставу. На помощь защитникам идет дружина из Китежграда, но они не успевают. Если портал будет захвачен – Агентству могут предъявить обвинение в нарушении Особого Меморандума. Либо многое потребуют за молчание. Теперь они хотят переправить тебя в Мегалон до того, как… Секунду.

Раздался шум, дентафон донес неразборчивые голоса. Дождавшись, когда они стихнут, я спросил:

– У АВП что, своих людей не нашлось? Одно дело – просто привлечь внештатника с дурной репутацией для экспедиции в Мегалон, другое – сразу поручить ему расследование пропажи агента.

– У них сейчас трудная ситуация. Трое агентов плотно завязаны на крупную операцию, связанную с китайским бот-миром в Сфере, еще целая бригада сидит под глубоким прикрытием в Киммерии. А в Запе кто-то целенаправленно работает против Агентства. Они уверены, что исчезновение Гримли – не игровая случайность, но акция конкурентов. К тому же полковник считает, что ты полностью под контролем.

– Но это не так, правильно? Успокой меня.

– Осталось три минуты до погружения. Бур, мы уже много раз говорили…

– Не ты рискуешь своей жизнью! – повысил голос я.

– Я тоже рискую. Думаешь, они оставят меня в живых, если узнают, что я работаю с тобой? Слушай внимательно, не перебивай. Как только очутишься в Мегалоне, я сдержу обещание и выведу тебя из-под контроля АВП. Программным способом создам цепочку сигналов, которая сымитирует твою смерть. Якобы в Мегалоне ты сразу погиб. И одновременно отрежу поток информации от твоего зрительного центра. Тебе останется игнорировать любые послания от Кареглаза. Вроде ты больше не воспринимаешь их. Они решат, что ты ушел на респ в неизвестную локацию, и станут дожидаться, чтобы от тебя снова пошли сигналы.

– В конце концов, решив, что от меня больше нет пользы, они могут отключить тело в капсуле, – повторил я свой старый довод.

– Бур, я гарантирую: этого не будет. Они всегда четко придерживаются инструкций. Двенадцать дней в коме – и тебя повезут в ведомственную клинику. У них давно разработана процедура транспортировки тела без отключения, с использованием модуля спутникового интернета.

– Как будто их больница не охраняется, – проворчал я, споря больше по инерции, ведь теперь это не имело смысла.

– Конечно, охраняется, но далеко не так тщательно, как бункер. Из больницы мы тебя выкрадем… – Он запнулся.

– Мы? – уточнил я после паузы. – Кто это «мы»?

Умник помолчал.

– У меня тут… найдутся помощники. О них позже.

– Говори сейчас! Не люблю непоняток.

– Расскажу потом, – твердо ответил он. – Тебе еще предстоит узнать кое о чем очень важном.

Если бы у меня сейчас было лицо – я бы нахмурился, но лицевые мышцы просто не ощущались. Впервые с момента нашего знакомства Умник дал повод усомниться в своей откровенности. Неужели я ошибся и он не такой уж одиночка? Какое вообще Игорь Волошин имеет отношение к Мегалону, о чем он не рассказывал мне?

Я собрался задать ему вопрос в лоб, но он быстро заговорил:

– Всё, я загружаю данные в зрительный центр. Отключаю оболочку буфера, чтобы сигналы не наложились.

Зал с видом на горы исчез, наступила непроглядная темнота. Слева замерцало, и во мраке проступила клавиатура. Мигнула, наливаясь светом.

– Сколько всего вы напихали в мою голову?

– Это не опасно, – заверил Умник. – Каждый такой модуль – просто небольшой клубок новых связей, вставленный в твой мозг. Клавиатура будет появляться всякий раз, когда с тобой попытаются связываться. Пока что сворачиваю… – Клавиатура исчезла, и тогда я заметил далеко впереди светящуюся точку. Единственный проблеск света в океане мрака. Возникло ощущение полета – я двигался к ней.

– Мы выводим тебя из буфера. Молчи, чтобы я успел сказать самое важное. Во-первых: Переход.

– Он невозможен, – перебил я.

– Ты не прав! – горячо возразил он, тема Перехода была его личным пунктиком. – Это возможно. Если проникнуть на Сард. Да, не удивляйся! Достоверно установлено, что два человека, попавшие туда, все еще живут в Мегалоне. Их видели там. И при этом их тела в капсулах умерли – окончательно, они отключены. О Сарде до сих пор нет никакой информации. Второе: полковник не сказал тебе всей правды про Хитрого Гримли. С его телом что-то происходит. Оно-то как раз не умерло, находится в капсуле… но такое впечатление, будто через обратную связь от сознания в Х-Мире в тело идет нечто, влияющее на него. Оно одеревенело, в нем начались странные изменения. Иногда происходят всплески активности. Похоже на то, что в вирт-мире Хитрый Гримли испытывает сильную боль. Бур, последнее! Мы мало что знаем про Мегалон, но если в этот мир не вложены миллионы часов человекотеста, в нем могут быть баги и дыры. Недокументированные особенности, возникшие сами собой. Действуй нестандартно, рви шаблоны. В последний момент неожиданно меняй решения. В Х-Мире эта тактика может дать интересный результат… Всё, пошел обратный отчет.

Точка выросла до размеров пятна и все увеличивалась.

– Значит, мне нужно проникнуть на Сард, и тогда я смогу целиком перейти в вирт? – недоверчиво спросил я. – Оцифроваться?

– Если ты действительно хочешь этого. Запомни: когда я сымитирую цепочку «смертных» сигналов, будут неприятные ощущения. Они быстро пройдут. После обязательно игнорируй сообщения из Агентства… – голос стих.

Пятно света стало белым окном, где сновали тени. Я стремительно приближался к нему. Окно надвинулось, за ним что-то горело, донесся треск и крики… На огромной скорости я влетел в свет.

* * *

«Гей, славяне!», довольно крупный, хотя и не входящий в первую пятерку виртмир, создавался на деньги олигарха Стерлингова, большого поклонника всего исконно русского. Предполагалось, что проект некоммерческий, к нему даже не подключали мультиязычный ИскИн класса «Полиглот» из тех, что в других мирах переводит с одного планетарного языка на другой. «Славяне», по мысли Стерлингова, должны были способствовать развитию патриотизма и знания отечественной истории. Это не помешало самому олигарху стать Великим Князем Киевским, владеть бесчисленными крепостными и заниматься периодическими набегами на земли печенегов и прочих нерусских, вырезая подчас целые города. В «Славянах», насчитывающих несколько миллионов регулярных пользователей, почти не было иностранцев.

Вспышка света – и я материализовался на земляной площадке возле колодезного сруба посреди большого двора. Вокруг стояли бревенчатые постройки, неподалеку высился трехэтажный терем, и все это квадратом окружали стены с башенками по углам. Две горели, между ними зиял пролом. Сквозь него во двор входил Вий – косматый двухметровый старик в набедренной повязке, смахивающий на гориллу, весь поросший черной шерстью, и с огромными слипшимися веками. Его окружали вооруженные лесовики в одежде из шкур.

Меня, судя по всему, сунули в высокоуровнего перса: тяжелая кольчуга до колен, яркие шаровары, сапоги, в руке копье, на голове шлем. Рядом у колодца присели три добрых молодца, одетых победнее, но тоже в кольчугах. У двоих были луки, они выдергивали стрелы из колчанов за спинами, привстав, стреляли в атакующих и снова прятались.

Третий дружинник, с коротким мечом, при виде меня крикнул:

– Ну ё, наконец-то!!! Данила, Егорушка – ходу!

В этот момент из-за терема показались несколько защитников во главе с богатырем на здоровенном коне. Выставив перед собой необычно длинное копье, он тяжело несся на Вия, следом мчались, подняв мечи, пешие.

Со стороны нападающих донеслись крики. Вий заворчал, разворачиваясь, его огромные веки поднялись, разлепляясь, с них закапала слизь. Темные глаза полыхнули огнем, и конник взорвался облаком крови. Вроде в него ракетой угодили… Он исчез вместе с конем в дымно-красной вспышке, а бегущих вокруг дружинников разбросало по сторонам. Некоторые вскочили, но те, что были ближе к эпицентру, на ноги так и не поднялись. Тела их начали бледнеть, исчезая. Вий шел дальше, мерно переставляя корявые ноги. Лесовики бежали к терему, из окон которого стреляли лучники.

– Бегом! – Дружинник с мечом подтолкнул меня, остальные двое уже мчались в обход постройки.

– Где портал? – крикнул я.

– В амбаре, внизу! Да не тупи ты, за мной!

Когда лучники скрылись за углом, оттуда донесся вскрик. Мечник ахнул, рванулся, опередив меня.

Обежав терем, я увидел зеленокожую уродливую девицу, всю в бородавках, с волосами-водорослями до пят. Только Кикиморы тут не хватало! Двое лучников застыли, парализованные, над их головами кружились зеленые спиральки. Кикимора двигала костлявыми руками, кастуя заклинание.

– Твою мать! – взревел дружинник, бросаясь к ней.

Под ладонями Кикиморы вспыхнул ядовито-зеленый шар, рванулся вперед и ударил одного лучника в грудь. Он мгновенно позеленел и столбом повалился на землю, начав исчезать еще в полете. Второй ядовитый шар ударил другого лучника, и Кикимора, злобно бормоча, обернулась к мечнику. Он запрыгал вокруг, нанося удары, сбивая ее каст. Кикимора поворачивалась, стараясь все время оставаться лицом к нему – наверное, при ударе сбоку или со спины урон от меча заметно возрастал.

Выставив перед собой копье, я бросился к ней. В последний миг Кикимора, почуяв неладное, повернулась – и наконечник копья угодил ей в горло у подбородка, пробил насквозь. Над Кикиморой в воздухе вспухло стилизованное изображение зеленого взрыва, в котором мелькнула надпись:

КРИТ!

Она упала. Передо мной возникло оформленное в условно древнерусском стиле, с пышными узорами, окно:

По добру бьешь, славный витязь Метаслав!

Получи пять очей в прибыток за удар славный!

Получи уровень богатырский семидесят третий!

Распредели же нонче очи характеристик, не медли.

Я отмахнулся от окна, и оно свернулось, исчезнув из вида. Дружинник уже тянул меня дальше:

– Туда давай!

За теремом был амбар – земляная насыпь с приоткрытой дверью. Спутник приостановился, пропуская меня. Раздался звонкий стук, я развернулся в дверном проеме. Дружинник качнулся вперед и припал ко мне, запрокинув голову, из спины между лопаток торчало необычно толстое древко. Что это, арбалетный болт?

– Вниз! – хрипнул он. – Дверь запри и вниз, там сразу… Просто ныряй в него…

Последние слова я едва расслышал, хотя тело в моих руках не становилось прозрачным – оно чернело, на глазах обугливаясь. Я попятился в проем. Дружинник покрылся огненными трещинами, глаза стали как два угля, из разинутого рта полился жар, и через миг тело, пыхнув роем алых искр, пеплом осыпалось на траву.

Из-за терема показался лесовик-шаман на черном коне, облаченный в медвежью шкуру (что она медвежья, было понятно по звериной голове, наброшенной как капюшон). Шаман взвел арбалет. Наконечник вложенного в него болта плевался шипучими черными искрами.

Я спиной отскочил в проем, закрыл дверь, сдвинул засов… Удар! Весь амбар содрогнулся. Арбалетный болт пробил дверь, наполовину войдя в нее, наконечник ткнул меня в живот. Я отпрянул. Больно! Кольчуга начала плавиться, дыра быстро ширилась, обнажилось тело – оно чернело, пятно гари расползалось по нему.

Осторожен будь, славный витязь Метаслав!

Ныне зараза поганая одолевает тебя!

Сей же миг противоядие прими, иначе сражен будешь смертию лютой!

Я сбежал по крутой лестнице. Внизу горели торчащие из стены факелы. Прыгающий свет озарял длинное помещение с низким земляным потолком, откуда свисали корни. Было холодно, под стенами стояли кадушки, бадьи… У дальней стены висел х-портал.

Он был густо-синий. Впервые я видел такой – просто круглая синяя дыра, выпиленная в текстурах.

Ноги подгибались, черное пятно расползалось по животу и груди, огненные трещины рассекали кожу. Двигаясь из последних сил, я стащил с головы шлем, отшвырнул его. Уже начав падать, сделал последний шаг – и завалился головой в портал.

Вспышка.