Цитаты из книги «К северу от 38-й параллели. Как живут в КНДР»

При этом надо иметь в виду, что в отношении северокорейцев к карточной системе есть одна интересная особенность, россиянам не слишком понятная. В прошлом в Советском Союзе и других странах, которым иногда приходилось вводить карточную систему, использование карточек рассматривалось как временная мера, как признак некой чрезвычайной ситуации. Подразумевалось, что при первой же возможности от карточной системы следует отказаться и вернуться к более традиционным формам снабжения населения через розничную торговлю. В Северной Корее, где всеобъемлющая карточная система просуществовала четыре десятилетия, у большинства населения (за исключением, пожалуй, молодежи) есть совершенно другая установка: считается, что карточная система – это норма, а вот ее отсутствие как раз является признаком глубокого неблагополучия.

«Собрания самокритики» проводятся в рамках той «организации», к которой принадлежит человек. Как уже говорилось в предшествующей главе, в КНДР действуют пять «организаций» – Трудовая партия, Союз молодежи, Конфедерация профсоюзов, Крестьянский союз и Женский союз. При этом любой кореец является членом одной и только одной из этих «организаций».

Наконец, если речь идет о том, как КНДР позиционирует себя на мировой арене, то тут все однозначно: официальная печать всегда подчеркивает социалистический характер северокорейского государства

После распада СССР уже начавшийся формальный отход от марксизма-ленинизма в идеологии ускорился, хотя полностью завершен он был уже в начале правления Ким Чен Ына, нынешнего руководителя страны и третьего правителя из Семьи Ким. На практике в официальной пропаганде по-прежнему подчеркивалось то, что КНДР является социалистическим государством, однако куда больше внимания уделялось его национально-корейскому характеру. В декабре 2002 года с первых страниц северокорейских партийных газет исчез присутствовавший там с момента их основания лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». В 2009 году из Конституции КНДР были удалены все упоминания о марксизме и коммунизме. Например, в статье 59, в которой раньше речь шла о «формировании нового коммунистического человека», теперь говорится о «формировании нового чучхейского человека». В 2012 году с главной площади Пхеньяна, которая, конечно, носит имя Ким Ир Сена, были убраны портреты Маркса и Ленина, находившиеся там более полувека. Впрочем, ни в коем случае не надо считать, что марксизм-ленинизм подвергнут в КНДР анафеме – его просто оттеснили на второй план. В официальных текстах «классиков марксизма-ленинизма» сейчас упоминают редко, но всегда в самом позитивном ключе – в качестве прогрессивных и уважаемых зарубежных мыслителей прошлого.

Тем не менее с конца 1960-х годов количество упоминаний марксизма-ленинизма в северокорейской официальной печати неуклонно сокращалось. Большинство работ Маркса и Ленина в КНДР убрали в спецхран, оставив для широкого пользования ограниченный набор соответствующим образом отредактированных текстов бывших основоположников. Все большую роль в северокорейской идеологии стал играть корейский традиционный этнический национализм, восходящий к началу XX века. Следуя указаниям сверху, северокорейские историки стали изо всех сил доказывать, что все корейское является самым древним и самым замечательным.

На первых порах, пока Пхеньян склонялся к союзу с Китаем, руководство ТПК позиционировало себя как защитника чистоты «истинного» марксизма-ленинизма от «ревизионистских искажений», которые были внесены в него новым руководством КПСС. После того как в 1965 году отношения с Китаем ухудшились, речь стала идти не только об угрозе, исходящей от советского «ревизионизма», но и об угрозе китайского «догматизма». Однако в долгосрочной перспективе политика лавирования между Москвой и Пекином требовала более серьезного идеологического основания, и оно было сформировано «идеями Чучхе».

Решающую роль в вознесении к высотам власти Ким Ир Сена, который к концу 1930-х был не более чем заметным полевым командиром на третьестепенном театре военных действий, сыграло то обстоятельство, что именно на него в 1945–1946 годах решило сделать ставку советское командование. Решение это выглядело разумным, но принявшие его люди не учитывали, что сам Ким Ир Сен мог вести и самостоятельную игру и строить не ту Корею, которая нужна была Москве, а ту, которая соответствовала его собственным идеалам. Советский Союз использовал Ким Ир Сена, но Ким Ир Сен точно так же использовал советскую поддержку в своих интересах – и, надо признать, в итоге Ким Ир Сен переиграл Москву.

На протяжении последующего полувека каждый заметный поворот северокорейской политики сопровождался открытием лозунгов, которые были написаны партизанами на деревьях, но удивительным образом соответствовали требованиям новой политической линии. Например, когда в 1970-х годах Ким Чен Ира сделали наследником, это решение Ким Ир Сена вызвало у многих удивление и раздражение. За молодым человеком, формально являвшимся работником ЦК среднего уровня, не числилось тогда никаких политических достижений – за исключением, конечно, того обстоятельства, что он был сыном Великого Вождя. Поэтому северокорейская пропаганда начала изображать Ким Чен Ира в качестве активного участника антияпонского партизанского движения, хотя к моменту окончания войны ему было всего три года. Именно в этот момент как нельзя кстати стали обнаруживаться деревья с лозунгами, в которых партизаны говорили о своей преданности новорожденному Ким Чен Иру и его матери Ким Чен Сук. Партизаны, очевидно, были воодушевлены благой вестью о явлении будущего Любимого Руководителя, так что к 1991 году было объявлено об обнаружении около 210 деревьев с восторженными посланиями в адрес маленького Ким Чен Ира

В конце 1950-х годов отношения между Пхеньяном и Москвой стали быстро ухудшаться. Хотя в 1945 году Ким Ир Сен и вернулся на давно покинутую родину в форме капитана Красной армии, в конце 1950-х он решил дистанцироваться от Советского Союза. В попытках выйти из-под советского влияния он стал активно представлять себя как лидера национального движения – что, впрочем, вполне отражало и его искренние убеждения. Неслучайно впоследствии Великий Вождь скажет, что он является одновременно и националистом, и коммунистом. В этих условиях и родился миф о горе Пэктусан. Пэктусан, спящий вулкан и самая высокая гора Корейского полуострова, расположен на границе с Китаем. Граница эта проходит по вершине горы и делит ее пополам. Пэктусан издавна был одной из главнейших национальных святынь, тесно связанных с многовековой традицией корейского шаманизма. Поэтому неудивительно, что со временем история Северной Кореи пополнилась рассказом о том, что в начале 1940-х годов Ким Ир Сен руководил широкомасштабной партизанской войной из тайного лагеря, якобы расположенного в лесах на корейском склоне Пэктусана. В реальной жизни, конечно, существование такой базы на тщательно контролируемой японцами территории было бы невозможно.

В этом отношении Северная Корея следует устоявшейся – хотя и несколько странной – традиции социалистических стран, начало которой положило решение о бальзамировании тела В. И. Ленина, принятое в 1924 году. В советское время за содержание тела Ленина отвечал специальный научно-исследовательский институт, а в наши дни действует Центр биомедицинских технологий, созданный на основе этого НИИ. За десятилетия своего существования персонал Центра приобрел уникальный опыт, который использовался и за границей. В 1949 году сотрудники мавзолея В. И. Ленина забальзамировали тело болгарского руководителя Георгия Димитрова – это был их первый зарубежный «клиент». После смерти Сталина в 1953 году его тело также было забальзамировано и помещено рядом с мумией Ленина. Советские специалисты бальзамировали тела ряда других правителей социалистических стран: Хорлогийна Чойбалсана из Монголии, Клемента Готвальда из Чехословакии, Хо Ши Мина из Вьетнама, Агостиньо Нетто из Анголы. Телом Мао Цзэдуна китайцы занимались сами и, насколько известно, не очень в этом преуспели.