Цитаты из книг автора «Андрей Ланьков»

Однако восстановилось оно очень быстро. Сейчас историки корейского кино часто говорят о периоде с начала 1960-х и до начала 1970-х гг. как о втором золотом веке корейского киноискусства (подразумевается, что первый имел место в 1920-е и начале 1930-х гг.). Действительно, именно тогда, в 1960-е, работали такие замечательные режиссёры, как Ким Ки-ён, Ли Ман-хи и Син Сан-ок. Косвенным, но весомым признанием заслуг последнего является то обстоятельство, что он и его жена актриса Чхве Ын-хи в своё время были по специальному распоряжению Ким Чен Ира похищены северокорейской разведкой, так что Син Сан-ок провёл несколько лет в Пхеньяне, не совсем по своей воле работая своего рода «старшим инструктором» в местной киноиндустрии. В этом качестве он непосредственно общался с Ким Чен Иром (до этого Син Сан-ок имел прямой выход на Пак Чон-хи).

1963 г. — в Сеул возвращается Ли Ын, последний наследный принц династии Ли (Чосон) До 1910 года, то есть до момента превращения в японскую колонию, Корея была абсолютной монархией. Королевством Чосон, как тогда называлась Корея, с 1392 года правила династия Ли.

В Восточной Азии с древности существовала жёсткая система пограничного и иммиграционного контроля, немыслимая в античной или средневековой Европе.

Трудно не согласиться с тем, что проституция не может быть искоренена в обозримом будущем. Однако очевидно и другое: женская эмансипация, рост доходов и уровня жизни и — главное — изменения в сексуальной морали приводят к тому, что проституция, некогда массовая, постепенно становится нишевой деятельностью.

Ставка на небольшое количество компаний-тяжеловесов была связана с экспортной ориентацией экономики. Пак Чон-хи и его советники считали: только крупные фирмы имеют шанс всерьёз преуспеть на мировом рынке. Поскольку крупных фирм в Южной Корее не было, а их возникновения, так сказать, естественным путём пришлось бы ждать слишком долго, гигантов решили вырастить искусственно.

отбирало бизнесменов, казавшихся достаточно перспективными, и создавало их компаниям режим наибольшего благоприятствования. Другими словами, олигархов в Южной Корее фактически назначали — именно так появились и Hyundai, и Samsung, и LG.

Решающую роль в экономике Южной Кореи к тому времени стали играть крупные гигантские концерны чэболь. Чэболь — это огромная многопрофильная фирма, которая, как правило, не имеет чёткой специализации и выпускает всё — от швейных машин до компьютеров, от стального проката до микросхем.

Действительно, произошедший в 1972 году переход от мягкого к жёсткому авторитаризму экономике не повредил. Наоборот, модернизация вступила в новую стадию: с начала семидесятых Южная Корея начала активно развивать тяжёлую промышленность. Именно тогда правительство составило список приоритетных отраслей тяжёлой промышленности, на которых следовало сосредоточить всё внимание. К таковым отраслям отнесли автомобилестроение, судостроение, нефтехимию и металлургию.

Дело доходило до того, что южнокорейские спецслужбы напрямую подкупали американских политиков. Например, в 1976 году выяснилось, что южнокорейская разведка подкупала тех американских конгрессменов, кто голосовал за выделение Южной Корее помощи и льготных кредитов (было доказано получение взяток десятью конгрессменами, но виновных, скорее всего, было больше).

Впрочем, чисто демонстративные, пропагандистские акции — это было ещё не всё. Коэффициент Джини, характеризующий уровень имущественного неравенства, в эпоху экономического чуда в Корее равнялся примерно 27–30, то есть был примерно на том же уровне, что в странах Европы, и гораздо ниже уровня большинства стран Азии (в современном Китае, якобы социалистическом, коэффициент Джини достигает 50).