Отзывы на книги автора «Андрей Геласимов»

Если бы я наверняка не знала, что эта книга была написана всего 3 (!!!) года назад, то после прочтения ни за что бы в это не поверила. Абсолютно не похожий ни на что в современной российской литературе роман. Он очень честный, очень прямой, очень откровенный. Совсем как лучшие образцы советской литературы о войне. Она не пафосная и, несмотря на обилие неприятных моментов (читай - бл***ва и несправедливости), совсем не пошлая. Она даже, наверное, слишком прямолинейная, не боящаяся обличать и говорить все в глаза. Не боящаяся попрекать, а, напротив, ставящая в укор главным героям все то, что в их поступках противоречит общепринятым моральным ценностям - терпимости, верности, долгу отчизне.

Почему-то и в аннотации, и в рецензиях пишут, что эта книга - история дружбы русского мальчика Петьки и пленного японца Хиротаро. Но, имхо, это скорее паутинка судеб разных, ничуть не связанных между собой людей, которых судьба свела в одно время и в одном месте. Людей с разными ценностями, разным воспитанием, разной верой и разными взглядами на жизнь, которые смогли набраться сил и мужества бросить вызов смерти и отвоевать у нее, пусть и ненадолго, молодую жизнь.

И ни в коей мере не соглашусь с прозвучавшими в адрес Геласимова упреками в несправедливости к своим героям - Валерке и Хиротаро. Автор не может быть не справедлив к своим героям. Он их отец и их Бог. Он их создал и их судьба - только в его руках. Иначе, каким бы творцом он был, если бы в угоду потребительским настроениям развернул сюжет в диаметрально противоположную сторону? Ведь тогда это была бы уже абсолютно другая история...

P.S. Долго вспоминала, что вызвало у меня относительно недавно очень похожие ощущения - веру в то, что и среди современных авторов есть не-Михалковы, которые могут писать/снимать о войне и послевоенном периоде без пафоса, но с тем же надрывом, как и те, кто только что вернулся с фронтов. Это был относительно свежий фильм "Брестская крепость" абсолютно никому не известного режиссера Александра Котта. И хотя я понимаю, что сравнивать фильм и книгу, которые мало того, что никак не связаны между собой (ни сюжетом, ни автором сценария, ни даже временем, когда происходили события), абсолютно нет смысла, почему-то очень хочется поставить их на одну полку - и диск, и книгу...

Книжный вызов 2011

Гнев, растерянность, чувство, что тебя предали, не имеет физического аналога. Если бы он был, по улицам бы ползали одни инвалиды
Андрей Геласимов ''Холод''

Можно долго и со вкусом рассуждать о метафоре ''холод'' в романе Геласимова: о том, что это не только холод в прямом смысле этого слова, то есть климатическом, который ведет к катастрофе физической - вымиранию и замерзанию, но еще и о том, что это холод, который как ледяная корка покрывает наши сердца и ведет к другой катастрофе - нравственной. Это разговор, безусловно, не на один час времени, это разговор, безусловно, для произнесения многих цветистых и пустых фраз. Почему пустых? Потому что от них ничего не изменится. Можно долго рассуждать о том, как же некрасиво проехать мимо застрявших в снегу людей, потому что у тебя большая сумма денег, а еще мандарины, которые не выкинешь же на мороз только потому, что нужно взять с собой застрявших во льду людей. Да и мало ли кто эти люди? Может бандиты или воры? Но эти вопросы нельзя решить коллективно, только наедине с самим собой, пройдя некий путь. Путь этот может быть самым разным, у каждого он свой. У Фили в романе ''Холод'' был свой и путь этот к самому себе, к человек внутри себя, может быть и вот таким, как рассказал нам Андрей Геласимов. Коротко и ненавязчиво, легким слогом.
Так вот я хочу о Филе (о! какой это блестящий персонаж - модный театральный режиссер, прославившийся скандальными постановками, живущий в Париже, такой весь почти мизантроп и пьяница, герой светской хроники), о том, как и каким образом человек приходит к внутренней пустоте, заполненной демоном Пустоты в булькающих звуках горячительных напитков, теряющих память и выпадающих из реальности. Каким образом получилось так, что:

Вся эта его игривость по отношению к жизни, его словечки, легкий и даже обаятельный цинизм, его непотопляемость, а самое главное – соблазн тут же забыть обо всем, были не просто знакомы Филе. Он сознательно вырастил эти свойства в себе, потратив на их выращивание годы

Каким образом человек в течение всей жизни пытается нарастить вокруг сердца ледяной панцирь, настолько прочный, что задохнувшаяся на спектакле собака, воспринимается как удачный ход, что инвалиды, исполняющие роли в ''Вишневом саде'' не личности, которые могут думать, чувствовать, играть персонажей, а всего лишь удачная находка, нестандартная находка для современного театра. Все это лишь детали той пустоты, которая образовалась внутри, по разным причинам. Возможно как попытка бегства от боли, которую причинил самый близкий для Фили человек? Чтобы не чувствовать колючих и острых игл гнева и ревности, нужно взращивать в себе вот такой цинизм и быстрое и безболезненное забывание всего неприятного. Выпил, отключился, забыл. Красота. И на вершине успеха, потому что неважно что чувствуют зрители на твоих спектаклях, они лишены внутреннего содержания, а есть только внешнее проявление нестандартных ходов. Отсюда и предательство друга-художника, с которым и удалось покорить театральную богему. Ну а что такого? Когда нечем заполнять пустоту сердца и чувств ее заполняют горячительными напитками, желательно до потери сознания, чтобы органы, отвечающие за чувства как можно чаще отключались и теряли сознание. Так жить, конечно же, можно, но невыносимо. И чтобы избавиться от пустоты, нужно найти в себе тот пульсирующий островок человечности, способный на сострадание и на возможность отпускать, пусть через боль, но отпускать. Одно движение старой заслонки и вся жизнь была бы иной. Вся. Была. Бы. Иной. Иногда для этого нужно пройти тот путь, что прошел Филя, как сквозь семь кругов ада, в фантастической реальности надвигающегося холода в родном городе. Так не бывает. Но так бывает. И тогда ты становишься самим собой. В последний миг успев отодвинуть заслонку, чтобы дышать смогла не только Нина, но и ты сам.
За финал отдельное браво Геласимову, потому что можно было предположить все что угодно, какое угодно развитие сюжетного хода в этой, казалось бы, книге-катастрофе, но только не тот, что оказался на самом деле. За это огромное спасибо. И еще спасибо за легкий слог, за отдельные моменты, которые оценят киноманы, когда не нужны длинные описания, а можно просто написать, что люди вокруг напоминали декорации к фильмам Йоса Стеллинга и все становится не просто понятно, а визуально понятно.
И еще за тот путь пробуждения человечности, который прошел Филя, небольшими шажками, ломая лед внутри себя.

После прочитанной несколько лет назад "Жажды" имя Андрея Геласимова прочно впечаталось в кластеры читательской памяти. Но и только, ибо почему-то и отчего-то ни одной его книги так и не было затем прочитано. То ли в библиотеке на глаза не попадалось, то ли в общении нигде и никем не упоминалось. В общем, имя запомнилось, а книги не читались.
А тут при последней библиотечной охоте уже сама библиотекарь Елена вдруг выложила стопочку свежеприобретённых районкой книг — не хочу ли я взять что-то почитать. Глаза разбежались, руки задрожали — книжек было шесть и поскольку в руках уже теснились четыре томика, взятых для чтения, то выбор мог пасть только на одного новичка. Так в моих руках появился "Холод".

В принципе, описанная в романе ситуация совсем не надуманная. Потому что в истории нашего небольшого райцентра было, что в новогоднюю ночь поддатый кочегар/оператор котельной что-то там упустил в громадных котлах общегородской котельной, там что-то как-то долбануло, рвануло и садануло, и подача тепла прекратилась на добрую половину города. А морозы как назло были зимние. В общем, аврально и лихорадочно ремонтировали, потом меняли лопнувшие трубы и радиаторы, четверо суток город жил как вот в этом романе Геласимова.

Что происходит с нами всеми и что будет с нами происходить — творимое и деемое нами же — когда вдруг откажет электричество или ещё что-то этакое случится, неважно что именно, но когда человек встанет с естественной природой фейс-ту-фейс? Что мы станем делать с самими собой и друг с другом, кто у кого будет рвать с плеча последний полушубок, а кто, наоборот, потащит соседям последнее одеяло? Какой выбор сделает каждый из нас? Потому что, в конечном счёте, это единственное, что каждый день, час и минуту мы делаем — делаем свой Выбор...

Когда на рассвете ты просыпаешься по привычке, чтобы вставить соску начавшему ворочаться и повизгивать сквозь сон ребенку, и тебя посещает мысль, что, может, ну его это досыпать еще два часа, если можно втихую пробраться на кухню и дочитать книгу, хотя в нелюбви ко сну обвинить тебя уж никак нельзя, то книга, поверьте мне, отменная! И с Геласимовым и его "Разгуляевкой" было именно так. Слава богу, что собственно "Степных богов" дочитала накануне, а то ведь точно встала бы и пошла бы читать...

А потом утром долго взахлеб рассказывала мужу о том, какая это книга классная. Но когда услышала вопрос: "Так о чем книга?", замолчала на полуслове, как застреленная в полете птица.

Сюжет? Не знаю. Не могу описать. Нету у книги сюжета, как, например, в детективе обычном, где кто-то совершил преступление, а кто-то его ищет, а на фоне у всех идет жизнь. Потому что у этой книги сюжетом - сама жизнь, а на ее фоне совершаются преступления и наказываются виновные, грешат и искупают грехи, казнят и милуют. А жизнь идет своим чередом, ступает босыми ногами с загрубевшей на пятках кожей по степи, дергая за хвост волчат, задирая юбки бабам, макая тельники в спирт, убивая, воскрешая, смешивая грешное с праведным, а японское с русским, матерясь и выводя надтреснувшим голосом трогательные песни о наболевшем.

Геласимов любит своих героев. Боже! Как же он их любит! Потому что, если не любил бы, то как бы, скажите, как вынудил бы меня полюбить этих нечесаных, грязных пропойц и матершинников, редко знающих, как поступить по-божески, не гнушающихся поднимать руку на всех подряд? И от этой его любви они меняются, расцветают на глазах, и сквозь их покрытую коростой кожу начинает лучиться нежнейший свет, облагораживая их и исцеляя.

И что бы ни творилось, как бы ни обходилась с ними всеми жизнь, но они смогли, сумели забраться тебе в самую душу, окопаться там и остаться. И теперь ты точно знаешь, что если вдруг там у тебя задумает поселиться хоть на минутку Гитлер, они его найдут и обезвредят - и быть тебе теперь честнее и правдивее. И не денешься уже никуда.

Новый для меня автор. Короткая повесть "Жажда". Она о молодом парне, который вернулся с войны. Живым. Он ремонтирует квартиры и пьет. Много пьет. А когда-то рисовал...
Когда-то он был другим. У него тогда было лицо. А теперь его нет. Сгорело. Теперь им пугают соседского мальчишку. А ведь парню чуть-чуть за двадцать! А купленная водка не влезает в холодильник...
Кто-то сможет его осудить? Я — нет. А еще есть армейские друзья. И у них тоже проблемы. И помогает только водка. Жажда.

Жутко как-то становится от этой обыденности. Повесть-монолог, повесть-исповедь. И правда: как жить им после войны?

Новый для меня автор. Короткая повесть "Жажда". Она о молодом парне, который вернулся с войны. Живым. Он ремонтирует квартиры и пьет. Много пьет. А когда-то рисовал...
Когда-то он был другим. У него тогда было лицо. А теперь его нет. Сгорело. Теперь им пугают соседского мальчишку. А ведь парню чуть-чуть за двадцать! А купленная водка не влезает в холодильник...
Кто-то сможет его осудить? Я — нет. А еще есть армейские друзья. И у них тоже проблемы. И помогает только водка. Жажда.

Жутко как-то становится от этой обыденности. Повесть-монолог, повесть-исповедь. И правда: как жить им после войны?

Новый для меня автор. Короткая повесть "Жажда". Она о молодом парне, который вернулся с войны. Живым. Он ремонтирует квартиры и пьет. Много пьет. А когда-то рисовал...
Когда-то он был другим. У него тогда было лицо. А теперь его нет. Сгорело. Теперь им пугают соседского мальчишку. А ведь парню чуть-чуть за двадцать! А купленная водка не влезает в холодильник...
Кто-то сможет его осудить? Я — нет. А еще есть армейские друзья. И у них тоже проблемы. И помогает только водка. Жажда.

Жутко как-то становится от этой обыденности. Повесть-монолог, повесть-исповедь. И правда: как жить им после войны?

Новый для меня автор. Короткая повесть "Жажда". Она о молодом парне, который вернулся с войны. Живым. Он ремонтирует квартиры и пьет. Много пьет. А когда-то рисовал...
Когда-то он был другим. У него тогда было лицо. А теперь его нет. Сгорело. Теперь им пугают соседского мальчишку. А ведь парню чуть-чуть за двадцать! А купленная водка не влезает в холодильник...
Кто-то сможет его осудить? Я — нет. А еще есть армейские друзья. И у них тоже проблемы. И помогает только водка. Жажда.

Жутко как-то становится от этой обыденности. Повесть-монолог, повесть-исповедь. И правда: как жить им после войны?

Новый для меня автор. Короткая повесть "Жажда". Она о молодом парне, который вернулся с войны. Живым. Он ремонтирует квартиры и пьет. Много пьет. А когда-то рисовал...
Когда-то он был другим. У него тогда было лицо. А теперь его нет. Сгорело. Теперь им пугают соседского мальчишку. А ведь парню чуть-чуть за двадцать! А купленная водка не влезает в холодильник...
Кто-то сможет его осудить? Я — нет. А еще есть армейские друзья. И у них тоже проблемы. И помогает только водка. Жажда.

Жутко как-то становится от этой обыденности. Повесть-монолог, повесть-исповедь. И правда: как жить им после войны?

В центре сюжета современного российского писателя - одна из легендарных личностей российской истории, благодаря смелости и отваге которых совершались открытия, прославлялась сама страна, Геннадий Иванович Невельской, исследователь Дальнего Востока, доказавший, что устье Амура доступно для входа морских судов и что Сахалин является островом.

Действие романа происходит в середине XIX века, когда несколько русских кораблей возвращается из похода по Средиземному морю в Кронштадт, на одном из которых находится наш герой вместе с великим князем Константином Николаевичем.

Постепенно разворачивающаяся череда событий, иллюстрирующая многие стороны жизни страны, международную ситуацию в то время и положение в ней России, а также действия ведущих игроков на Дальнем Востоке, служит подготовкой главного героя, а вместе с ним и читателя, к основному путешествию.

Подводка к основному действию романа оказывается не менее важной, чем всё остальное и занимает примерно половину книги. Несмотря на весомость и значимость темы, роман немного тяжеловат для восприятия ввиду обилия морской терминологии и длительной завязки, когда уже хочется дальнейшего развития сюжета.

В романе, помимо собственно главного героя, фигурирует много исторических личностей, среди которых великий князь Константин Николаевич, сам император Николай I, генерал-губернатор Восточной Сибири Николай николаевич Муравьёв-Амурский, министр иностранных дел России Карл Васильевич Нессельроде, занимавший этот пост дольше, чем кто-либо другой в истории как России, так и СССР, и другие.
Сам сюжет развивается на фоне исторических событий, что тоже является его плюсом.

Роман, рассказывающий о замечательных страницах нашей истории и людях, буквально собственной отвагой творивших её, написанный замечательным языком, хоть и затянут, на мой взгляд, но важен мыслями, которые заложены в нём и особенно в финале. Поэтому рекомендую всем любителям исторического жанра.