Цитаты из книг автора «Андрей Геласимов»

Она сказала – все дело в том, что мы все в итоге должны умереть. Это и есть самое главное. Мы умрем. А если это понял, то уже неважно – голубой твой друг или не голубой. Просто его становится жалко. Независимо от цвета. И себя жалко. И родителей. Вообще всех. А все остальное – неважно. Утрясется само собой. Главное, что пока живы.

Сегодня специально ходил по улицам и смотрел – сколько женщин походит на Одри Хепберн. Нисколько.

Достали меня все. И этот дневник меня тоже достал. А не пойдешь ли ты в жопу, дневник? А?

Ну что же, у каждого свои приколы.

Господь через нас постигает себя, и мы должны сделать все, чтобы он в себе не разочаровался.

в Смольном девочки спали под тонкими одеялами при температуре не выше шестнадцати градусов, а воду для каждодневного обливания доставляли им в огромных бочках прямиком из Невы. В зимние месяцы служители с этой целью не давали замерзнуть широкой проруби рядом с институтом, и по ночам в дортуары долетало иногда влажное чавканье их топоров.

Рэпчина раскачивал нас, крепкий, как все, что произошло со мной за последний месяц. Терпкий, как все, что я проебал. Дышать действительно было невозможно. Я мог только качать. И я качал, ворочал это яростное, ликующее море, не в силах остановиться, и море в ответ раскачивало меня, как будто знало, что остановка будет смертельной, что если я перестану читать – сразу все пойму, и это убьет окончательно ту малость, которая осталась от меня. Пойму, к чему я пришел. Что я теперь имею. Передо мной, как в клипе, мелькали то Майкины глаза, то улыбка Тагира, то мамино лицо, из которого вдруг ушел свет. Жора не спиздел. Это был успех. Мой трек раскачал город.

Выходило, что Цицерон , сказавший, будто раб мечтает не о свободе, а лишь о своих рабах, был бесконечно и гадко прав

Почти все мы, потерпев болезненную неудачу, склонны списать ее на внешние обстоятельства, на какой-нибудь непременно всеобщий заговор против нас и тому подобные вещи

но в Смольном девочки спали под тонкими одеялами при температуре не выше шестнадцати градусов, а воду для каждодневного обливания доставляли им в огромных бочках прямиком из Невы. В зимние месяцы служители с этой целью не давали замерзнуть широкой проруби рядом с институтом