Глава 6

Аудитория походила на те, которые я успел повидать в своем первом мире. Только меньше размером. Места слушателей расположены, как в амфитеатре, сцена с трибуной, большая доска на стене. Три с половиной десятка первокурсников не занимали и десятой части всех мест.

Я сидел отдельно от остальных студенток. От ближайшей меня отделяли два ряда кресел. Смотрел вниз, где с кафедры вещала ректор Академии.

«А наша ректор для своих шестидесяти лет недурно сохранилась», – сказал я.

«Магия. К тому же, в их семье все хорошо выглядят».

Полное имя нашего ректора – Волчица Пятая. Согласно учебнику истории, она передала титул и управление великим герцогством своей дочери чуть больше десяти лет назад. И посвятила себя Академии, которую обожала.

Очки, собранные на затылке седые волосы, острый подбородок – очень похожий на тот, который я видел на портретах Волчицы Первой. На своего знаменитого предка Пятая походила гораздо больше, чем Шеста или Мая.

Я разглядывал Пятую, на ее примере прикидывая, как будет выглядеть Мая лет через сорок, если не вмешиваться в процесс ее старения магией и алхимией.

«Хочешь, чтобы жена рядом с тобой казалась старухой?» – спросил Ордош.

«Мне вообще жена не нужна, – ответил я. – Ни старая, ни молодая. Ни сейчас, ни через сорок лет».

«Тогда я тебя расстрою: она у тебя уже есть».

«Не у меня, а у того типа, который живет в Мужской башне. Это он теперь принц Нарцисс. Вот он пусть с ней и мучается. А мне хорошо быть просто Пупсиком».

– … Ваш курс особенный, – вещала ректор. – Вместе с вами на потоке будет учиться будущий почетный ректор нашей Академии Волчица Седьмая, графиня Свирская. Именно к ней когда-нибудь перейдет почетная должность, которую в настоящее время занимает ее мама, великая герцогиня Залесская Волчица Шестая. Со времен основания Академии, здесь учились все наши правительницы. И Волчица Седьмая не станет исключением. Мая, милочка, помаши нам рукой. Путь тебя все увидят.

Пятью рядами ниже меня поднялась рука, вяло махнула. В том, что машет именно Мая, я не сомневался. Из всех женщин в аудитории только у нее была золотистая коса, которую я со своего места хорошо видел.

Сообщение ректора не произвело на студенток особого впечатления. По рядам пробежались шепотки, раздались вялые аплодисменты, почти тут же стихшие. Похоже, присутствие в аудитории Волчицы Седьмой секретом ни для кого не являлось.

– Но это не все отличия вашего курса от предыдущих, – продолжила ректор. – Все вы помните, что еще Волчица Первая, которую мы называем Великой, даровала мужчинам герцогства равные с женщинами права. Мы не будем сейчас обсуждать, правильно ли она поступила. Относиться к принятому ею закону можно по-разному. Но нельзя игнорировать тот факт, что на всем континенте только в нашем государстве мужчины являются полноценными подданными.

С первых рядов до меня донеслись смешки.

– Да, вы правы, женщины не часто встречают их в обычной жизни, потому что мужчины редко покидают свои кварталы города. Принято считать, что мужчины для этого слишком трусливы. Но такое утверждение ошибочно. Они, как и женщины, бывают разными. В этом теперь вы сами сможете убедиться. Потому что в этом году, впервые за всю историю существования Академии в ней будет учиться мужчина!

Раздались удивленные возгласы.

– Да, да! – сказала ректор. – Самый настоящий мужчина! Он показал достойные знания на аттестационной комиссии, я бы даже сказала – отличные! И был на платной основе зачислен на первый курс Академии. Его имя – Пупсик. Студентка Пупсик, покажись нам!

Я привстал, сверкнул улыбкой, поклонился повернувшимся ко мне дамам.

На меня посмотрели почти все студентки. Не обернулась лишь Мая.

Чайка и другие мои соседки помахали мне руками. Сейчас они были аккуратно причёсанными, в синих халатах – форме Академии. Но мне вдруг вспомнилось, как они выглядели полтора часа назад, когда явились ко мне в кухню, привлеченные запахом блинчиков.

* * *

Утром, пока Мая занималась самобичеванием, я привел себя в порядок и отправился готовить завтрак. Занятия сегодня будут продолжаться несколько часов. А значит, следует хорошо подкрепиться, чтобы не пришлось портить желудок в местной столовой.

На завтрак я планировал испечь ларийские блинчики.

То, что произошло между мной и Маей ночью, не поменяло моих планов.

Накинув поверх одежды фартук, я замесил тесто.

Усиленный магией запах ларийских блинчиков способен пробудить и привлечь кого угодно. И мои соседки по общежитию не стали исключением. Друг за другом они явились на кухню в полном составе, даже Мая. И все оказались одеты в единую униформу: по пояс голые, в пошитых по моим размерам семейных трусах с яркими сердечками. Я на их фоне – в отутюженных брюках, рубахе и белом фартуке – выглядел чужеродно.

«Думал, только Елка бродит по дому в таком виде», – сказал я.

«Дубина! женщины в этом мире не знают, что им нужно от кого-то прятаться, – сказал колдун. – Не привыкли они стесняться своей наготы».

«Возможно, ты прав. Они не часто проводят утро в обществе мужчины».

«Мне нравятся их привычки. Даже очень. Сейчас мне кажется, что рай, о котором твердили тебе в детстве, выглядит именно так: как наше общежитие утром».

«На мой взгляд, картину слегка портит фасон трусов девчонок», – сказал я.

«Ты сам его придумал».

«Но не для них же!»

«Ты стал законодателем новой моды, Сигей», – сказал Ордош.

«Меня это не сильно радует. На женщинах мне нравится видеть совсем другое белье».

«Зато ты можешь радоваться другому: после вчерашней попойки, находясь в твоей компании, девчонки больше не испытывают скованности».

* * *

Ректор продолжала вещать с трибуны. Пробежалась по верхам различных наук, углубилась в историю. Все, о чем она говорила, мы с Ордошем уже знали: из книг библиотеки.

«Только не говори, что слушаешь болтовню ректора, – сказал я. – Обо всем этом мы уже читали. По-моему, самое время рассказать мне о том, что произошло ночью. Перестань утверждать, что сейчас обсуждение этого неуместно. Ответь: Мая действительно меня вчера изнасиловала?»

«Какой ответ тебя больше порадует?»

«Да, или нет? Почему я вообще ничего об этом не помню?»

«Я скрыл от тебя эти воспоминания, – сказал Ордош. – Убрал из доступных тебе слоев памяти. Поместил туда, где добраться до них смогу только я».

«Скрыл? – удивился я. – Зачем?!»

«Не будь таким жадным. Похожих воспоминаний у тебя в голове несколько тысяч. И не говори, что этот раз для тебя был особенным – я знаю, что это не так».

«При чем здесь это?»

«При том, что я участвовал в подобном впервые. К тому же, нашей партнершей была Мая, к которой, как ты догадываешься, я испытываю… некоторые чувства. Мой первый раз, с Маей… Я очень хочу, чтобы воспоминания об этом были только моим сокровищем».

«Не то, чтобы они были мне так нужны, – сказал я, – но ты не считаешь, что действуешь, как эгоист? Даже не удосужился поинтересоваться моим мнением. Раньше ты так не поступал. Или я ошибаюсь?»

«Это впервые. Не обижайся, Сигей. Надеюсь, мы провели в постели Волчицы Седьмой не последнюю ночь. Обещаю: больше я от тебя воспоминания прятать не буду. Никакие».

«Надеюсь. Хотя, не представляю, как смогу это проверить. Но ты не ответил на вопрос: она меня изнасиловала?»

«Не говори ерунду! – сказал Ордош. – Разве не заметил, что это ты оказался в ее кровати, а не наоборот?»

«Что, я – ее?»

«Ну… Скажем, первым инициативу проявил ты. Но и она не сопротивлялась. А потом и вовсе… участвовала в процессе очень активно. Звуки ее голоса привлекли соседок. Они, кстати, не меньше часа простояли у вас под дверью: подслушивали, перешептывались. Ваше занятие их заинтересовало. И шокировало».

«И как все прошло? – спросил я. – Ну, с Маей?»

«Замечательно. Она великолепна! Хотя, я ожидал, что в первый раз у меня это будет происходить более романтично».

«Ну, извини! Романтику ты не заказывал. Да я и не готовился к произошедшему заранее. Импровизация. К тому же, какую романтику ты ожидал увидеть в исполнение двух в стельку пьяных людей? Один из которых не спал с женщинами почти месяц».

«Не извиняйся, Сигей. Спешу тебя успокоить: на мой взгляд, ты справился с задачей на отлично. Все сделал лучше, чем вышло бы, управляй нашим телом я. Это уж точно! Не смог бы я с ней… так».

«Как?» – спросил я.

«Не важно, – сказал Ордош. – Поверь, Сигей, все прошло здорово. И мне, и Мае понравилось – не сомневайся! Что бы она нам теперь ни говорила. Не думаю, что она сможет такое забыть. И для меня тоже это было… очень познавательно».

* * *

В конце своего выступления ректор призвала нас не расходиться. Сказала, что сейчас нам выдадут студенческие жетоны. И сообщила, что первая для нас лекция по предмету пройдет в этой же аудитории.

– И проведу ее тоже я, – сказала Пятая. – Многие из вас, милочки, без сомнения слышали, что совсем недавно нас постигло несчастье. Преподавательский состав нашей Академии понес невосполнимую утрату. Девять дней назад от синюшки умерла преподаватель алхимии – замечательная женщина и отличный педагог, преподававшая в Академии Залесска больше двадцати лет. Замену ей мы найти не успели. Не так легко найти специалиста ее уровня. Потому, первое полугодие преподавать алхимию вам буду я.

* * *

«Проснись, дубина!» – разбудил меня Ордош.

Я открыл глаза, приподнял голову. Стер с губ и столешницы слюну. Поморгал, убирая пелену с глаз. Сообразил, что сижу все в той же аудитории, на лекции по алхимии.

Преподавательница – Волчица Пятая – и большинство студенток смотрят на меня.

«Что ей надо?»

– Студентка, Пупсик! – сказала госпожа Пята (именно так велела себя называть ректор). – Милочка, мне кажется, вам скучно слушать меня. Алхимия вам не интересна? Вы предпочитаете спать вместо того, чтобы записывать лекцию?

– Нет, госпожа Пята. Я не спал.

Студентки отреагировали на мои слова робкими смешками.

– Неужели?

– Не сомневайтесь. Я… слушал вас с закрытыми глазами, госпожа Пята.

Я обвел взглядом сидящих в аудитории студенток.

Мая и сейчас на меня не смотрит.

– Вокруг меня столько женщин! – продолжил я. – Меня это все еще пугает, госпожа Пята. И отвлекает от лекции. Когда я никого вокруг не вижу, я лучше понимаю ваши слова. Вот поэтому я и слушаю вас, закрыв глаза.

– Быть может, милочка, с закрытыми глазами ты еще и ведешь конспект? – сказала Пятая. – Мои слова нужно не только понимать, но и записывать. Обо всем, что вам рассказываю, потом я обязательно спрошу на экзамене. И вас тоже, милочка. А тот, кто провалит экзамен, напоминаю, не сможет перейти на следующий курс.

– Мне не нужно ничего записывать, госпожа Пята, – сказал я. – Я все запоминаю.

– Неужели? У вас такая хорошая память? Не напомните ли мне, милочка, о чем я говорила на лекции?

– Вам повторить все с самого начала, госпожа Пята?