«… Хорошо обученный боевой пёс способен самостоятельно обнаружить опасность, оценить степень её угрозы, принять решение и, атакуя, устранить сам источник этой угрозы»

(из «Руководства по обучению королевских боевых собак»)

Дорога

Сидя за широким столом, майор Стоури, командир четвёртого Конно-пикинёрного полка Его королевского величества, неторопливо изучал лежащие перед ним документы. Стоя по другую сторону необъятного по своей ширине стола, я спокойно глядел на офицера, ожидая его решение. Я – это сержант Грак из элитного Лейб-гвардии Конно-пикинёрного полка Его королевского величества, квартирующего во-дворцовых казармах. Всего две недели назад я проходил службу в гвардии. И всего два года мне оставалось до окончания полной выслуги.

После двадцати пяти полных лет службы меня ждала достойная пенсия, кругленькая сумма личных накоплений и спокойная жизнь в столице в качестве исполненного достоинства хозяина небольшого трактира или ресторации. Возможно даже, с избранием в члены совета общины. В общем, вполне спокойная и обеспеченная жизнь на склоне лет…

М-да… как многое может измениться в жизни человека всего за пару дней.

Я ещё помню те времена, когда наше королевство, Нуттария, находилось в составе великой Ярвандской империи, раскинувшейся по всему Западному континенту. Только в то время это было не королевство, а Восточная пограничная провинция. Территория эта раскинулась на пересечении нескольких торговых путей. На южном побережье расположился один из крупнейших портов Империи. В него стекались товары со всех восточных земель, не подвластных Империи. Купцы Запада и Востока встречались здесь для ведения своих торговых дел. И львиная доля торговых сборов шла тогда в казну Империи.

А какие только народности не проживали в нашей провинции! За те две сотни лет, что существовала Империя, в городах и посёлках окраинных земель перемешалось десятки наречий и языков. Не удивительно, что когда из наших краёв кто-либо приезжал в имперскую столицу, то понимали его там с пятого на десятое. Что ещё больше отчуждало нас, окраинных жителей, от центральной власти.

Более двадцати лет назад, когда я только ещё начинал свою службу в одном из конных полков, Империя была единой страной, управляемой Великим Императором. Но потом в Имперской столице случился дворянский заговор, привёдший сначала к гражданской войне и свержению правящей династии, а позднее – и к распаду самой Империи на несколько независимых государств. И наш нынешний король Герний являлся сыном и наследником того самого герцога, кто в смутные времена поднял знамя борьбы за независимость Восточной провинции, отбил себе огромный кусок от имперского пирога и основал собственную королевскую династию.

За все годы службы я прошёл через столько походов, схваток и битв, что, будь у меня дворянский титул, сам бы уже давно командовал полком. Не хуже того майора, что сидел сейчас за столом и изучал моё предписание. Ну, а так я всего лишь сержант-десятник…

Неслышно переступив с ноги на ногу, я незаметно оглядел кабинет. Справа, на стене, висело большое зеркало в рост человека. Скосив на него глаза, я увидел в нём своё отражение. А что? Ничего ещё выгляжу, не смотря на сорок «с хвостиком». Среднего роста, мускулистый, с коротко остриженными чёрными с проседью волосами, покрывающими круглую голову на короткой мощной шее, я сам себе чем-то неуловимо напоминал бобра, только что вылезшего из воды и осматривающегося вокруг в поисках подходящего дерева.

Переведя взгляд опять на майора, я вспомнил причину, по которой оказался в этом кабинете и чуть слышно вздохнул. Ну надо же было такому случиться, чтобы за два года до окончания службы влипнуть в эту историю!

И вот теперь я, как последний дурак, стою тут и, изображая на лице тупость и лихость, пялюсь на этого майора, который никак не может определиться, что же ему со мной делать? И я его отлично понимаю! С одной стороны – у него на руках чёткий приказ о выделении мне людей для организации поста наблюдения на горной границе. С другой – он, судя по всему, понимает, что ради такой, в общем-то, мелочи из столичного полка человека присылать не будут. Значит, у меня, что называется «залёт по службе». И я вроде как наказанный. Значит, особо со мной церемониться не стоит. Но, опять же – я сюда прямиком из столицы! А мало ли, какие связи у меня там образовались за последние пять лет…

Я прибыл в его полк лишь сегодня утром. С довольно-таки странным для сержанта столь престижной части предписанием. Организовать на горной границе сторожевой (наблюдательный) пост. И для выполнения сей непритязательной миссии ему, майору Стоури, надлежало выделить под командование вышеозначенного сержанта десяток конных пикинёров из своего полка. Формально сержант Грак (то есть я) приписывался к полку Стоури, но фактически получалось, что я и мои люди будем нести службу абсолютно самостоятельно, не подпадая под какой-либо контроль ни со стороны офицеров полка, ни со стороны самого майора. И при этом полк должен был обеспечивать нас всем необходимым для выполнения поставленной задачи. Довольно интересная, надо сказать, складывалась ситуация…

Вот и ломает теперь майор голову: как же быть и что делать?

Перечитав ещё раз подорожную и предписание, майор, наконец, поднял на меня глаза.

– Ну-с, сержант, как я понимаю, вам задача ясна, не так ли?

– Так точно, господин майор! Вот только…

– Что?

– Да… с местностью я не знаком… Мне бы в отряд кого из знающих эти места.

– Дадим-дадим, – усмехнулся майор, – когда думаете выступать?

– Как только люди, кого дадите, готовы будут, так и выступим. Чего сидеть-то? – развёл я руками.

– Ну-ну, – вновь усмехнулся майор. Потом, помолчав, добавил, – вот что, сержант, идите пока в канцелярию. Пусть вам там писаря продаттестат подготовят на десять человек. Пока – на полгода. Остальное вам потом доставят. Вот, возьмите, – майор подал мне короткую записку, – это отдайте старшему писарю. Он всё сделает. А часа через два вам представят всех остальных солдат вашего отряда. Если вопросов нет, можете быть свободны.

Что мне оставалось ответить?

– Есть, господин майор! – развернувшись, я чётким уставным шагом убрался за дверь.

Выходя от майора, я затылком ощущал на себе его взгляд, который, казалось, так и кричал:

«Иди, голубчик, иди. Интересно бы знать, что такого ты в столице натворил, что тебя в нашу глушь отправили? Да с предписанием перекинуть тебя ещё дальше, на горную границу. Иначе, как ссылкой, это и не назовёшь.»

Когда я проходил мимо сидящего в приёмной дежурного капрала, в кабинете комполка коротко звякнул серебряный колокольчик. Капрал, подскочив на стуле, чуть не спотыкаясь, бросился в командирский кабинет. Я слегка придержал шаг и в неплотно прикрытую дверь услышал распоряжение майора:

– Капрала Горши ко мне. Живо!

Спустя два часа после беседы с командиром полка я подходил к зданию штаба. Всё это время я провёл на интендантском складе, утрясая разные снабженческие мелочи и обсуждая с кладовщиком все пункты согласно полученного продовольственного аттестата. За это время с помощью двух работников, состоящих при складе, а также поминания всей их родни до пятого колена, споров с каптенармусом и достигнутых договорённостей с ним же, мне удалось собрать, упаковать и отложить в сторону всё, что было предписано получить для отряда перед отправкой на границу. И даже немного сверх того… ну, да за неполных двадцать пять лет службы я уж научился правильно общаться с маркитантским людом…

Когда я подошёл к штабу, у крыльца меня поджидал невысокий, коротко остриженный крепыш, назвавшийся капралом Горши. На первый взгляд он производил впечатление опытного, многое повидавшего вояки. Как потом выяснилось, я не ошибся.

– Сержант Грак, – протянул я ему руку.

– Горши, капрал, – ответил он крепким рукопожатием и, хлопнув меня по плечу, добавил, – ну, пойдём, сержант. Буду тебе твоих людей представлять. Они уже ждут на плацу.

Пока шли к плацу, Горши в общих чертах обрисовал мне, что из себя представляют те воины, что выделены в отряд. Откровенно говоря, картинка меня не обнадёживала.

– Скажу сразу: знаю не всех, – признался он в самом начале разговора, – но из тех, кого знаю… в общем, порадовать тебя нечем. Ты, я вижу, воин опытный, бывалый. Я – из таких же. Потому и говорить с тобой буду на равных. Почти все они – новички. На службе пару месяцев, не больше.

– Как? – я чуть не споткнулся на ровном месте. «Это что за свинью мне тут майор подкладывает?» – мелькнуло в голове. Но это были ещё только цветочки…

– Да вот так, – хмыкнул Горши, – похоже, наш майор решил с твоей помощью избавиться от лишнего мусора, обитающего в полку. А что? Формально он предписание выполнил. Людей тебе выделил, продовольствием обеспечил, маршрут указал. Не придерёшься…

– Ладно, давай, рассказывай, – мрачно буркнул я, когда мы уже выходили к плацу.

– Вон, видишь, стоит один? Весь в бантах и с платочком у носа.

– Ну?

– Из разорившихся потомственных дворян. Едва-едва денег наскрёб на приличную лошадь. На офицерский чин средств не хватило, рядовым служит. Зато гонору и спеси – на троих хватит. Чуть что, сразу за меч хватается. И, кстати, машет им более-менее сносно. В полку – второй месяц.

Мы остановились у края полкового плаца, поглядывая на группу молодых воинов в центре площадки и продолжая тихо беседовать.

– Вон тот сухой и длинный, справа – это Спунт. На службе почти год. В общем-то – нормальный. И как воин неплох. Но уж очень горяч и своеволен. А вон тот чернявый – цыган.

– В каком смысле? – не понял я.

– В прямом. Какая-то тёмная история… То ли с бабой что, то ли закон табора нарушил. Точно не знаю… Он с прошлого месяца к нам в полк поступил. Как воин – пустой звук. Ни дисциплины, ни послушания, ни умения воинского. Конь у него, правда, загляденье! На таком коне не стыдно и генералу ездить. Наверняка спёр где-то. Да и сам он наездник, что надо. Это да…

– Давай про остальных, – напомнил я капралу.

– Ну, из остальных… Вон тот крепыш с короткими чёрными волосами, по слухам – внебрачный сын какого-то дворянина. Бастард, в общем. И, по слухам же, цирковой борец. Только молод он слишком для опытного борца-то, – с сомнением в голосе добавил Горши, – лет двадцать ему, не больше. Кстати, тоже на службе чуть больше месяца. Но особо обрати внимание вон на того маленького. Вишь, глазками по сторонам так и шныряет. Этот – из воров.

– Из каких воров? – тут же сделал я стойку, – по солдатским мешкам шарится?

Только этого мне не хватало! Крыса в отряде!

– За таким делом пока замечен не был, – поспешил успокоить меня капрал, – да и то сказать, он всего месяц, как на службу поступил. Может, не успел ещё… А до того был самым натуральным вором. Это он таким образом из-под руки прокурора решил уйти. Из армии ведь, сам знаешь, судейским выдачи нет. Вот и подписал контракт на три года. Кстати, среди них он самый старший. Ему уже где-то под тридцать. И первый заводила и скандалист Так и норовит свою линию гнуть… Вот, собственно, и всё. Про остальных – не знаю, не встречался. Но, судя по всему, тоже – из молодых.

– Понятно, – я задумчиво осмотрел своих будущих подчинённых и, коротко вздохнув, широким шагом двинулся через плац. Рядом, не отставая, так же широко шагал капрал.

Основную линию поведения я уже продумал. Оставалось только уточнить некоторые моменты и дальше уже действовать по обстановке.

Воины, заметив приближающийся младший командный состав, развернулись к нам фронтом, изобразив нечто вроде шеренги.

– Становись! – коротко скомандовал капрал, подойдя к изломанному строю на дистанцию в десять шагов. И, не дожидаясь выполнения команды, тут же продолжил, – представляю вам сержанта Грака! С этого момента он – ваш десятник. Вы обязаны ему подчиняться и выполнять все его приказы и распоряжения. Под его командованием вы направляетесь на границу для создания там сторожевого пограничного поста.

– И надолго? – скривился в усмешке тот, кого капрал назвал Спунтом.

– Это кто там голос без спроса подал? – я среагировал мгновенно. И выйдя вперёд, встал напротив него, – кто таков? Имя?

– Спунт моё имя, – и глядит мне в глаза с этаким вызовом. Мол, поглядим, что ты за сержант такой.

Ну-ну, гляди. Как бы гляделки-то не поломались.

– Не понял, – качнул я головой, – повтори.

– Спунт! – голос уже явно начал повышаться.

– Детка, согласно устава воин армии Его королевского величества, представляясь, обязан полностью назвать свою должность, звание и имя, – голос мой звучал нарочито лениво и размеренно, – попробуем ещё раз. Имя?

– Воин конно-пикинёрного полка Его королевского величества, рядовой Спунт, – в голосе его явно слышалась издёвка.

– Вот так, – я сделал вид, что удовлетворён ответом, – а чтобы ты и дальше не забывал порядок представления… Лечь! – голос мой из лениво-расслабленного в одно мгновение вдруг сделался резким и холодным, как лязг клинка о клинок.

Спунт дёрнулся было вниз, уже почти коснулся руками земли, однако тут же выпрямился и с вызовом уставился на мне в глаза:

– Что!? Не зарывайся, сержант! Как бы не обжечься…

«Ах ты ж, щегол, – думаю, – сам нарываешься! Ну, сейчас я займусь твоим показательным воспитанием. И другим наука будет!»

Резко выбросив правую руку вперёд, я ухватил молодого нахала за шиворот и прежде, чем тот успел понять, что происходит, швырнул его на землю, носом в пыль. В спину ему тут же вдавился мой правый сапог.

– Запомни раз и навсегда, – наклонившись к самому его уху, едва слышным шёпотом прошипел я, – если я отдал тебе приказ, ты должен выполнить его точно, быстро и в срок. И любой ценой! Встать!

Выпрямившись, я шагнул назад. Не чувствуя на себе более моего сапога, взбешённый до помутнения в глазах, Спунт сам вскочил на ноги.

И тут же упёрся глазами в мой ледяной взгляд. Кто б только знал, сколько времени я потратил специально на отработку именно ТАКОГО взгляда! Часами просиживал перед зеркалом, добиваясь нужного мне выражения в глазах. От меня потом на улицах бездомные псы шарахались, когда я так на них смотрел. А этот, ничего, устоял…

– Лечь!

– И не подумаю! Я вам что, щенок какой-то!? Дрессировать меня тут взялись. Я уже год, как в полку служу! Других дрессируйте!

Он брызгал слюнями, бледнел и сжимал кулаки, всем своим видом демонстрируя состояние дикого бешенства. Но при этом не делая ни одного резкого движения. Ха! А «бешенство»-то у него, похоже, вполне контролируемое. Ну, что ж, поиграем…

– Так, – заложив руки за спину, я тяжёлым взглядом обвёл стоящих передо мной потенциальных подчинённых, – похоже кто-то чего-то тут недопонимает. Объясняю в первый и единственный раз. Я на службе уже больше двадцати лет. И вы все для меня даже не щенки. Вы – зародыши в брюхе паршивой беременной суки! Именно так я и буду вас называть. Зародыши! И либо я сделаю из вас настоящих боевых псов, либо вы все передохнете!

Я решил ещё более накалить обстановку, чтобы они, так сказать, прониклись моментом и осознали ситуацию.

– И ещё… С этого момента имён у вас нет! Отзываться будете на те клички, что я вам дам. И так будет до тех пор, пока вы не докажете мне, что имеете право на своё имя. Вот ты, – ткнул я пальцем в Спунта, – ты будешь Хорёк! Повтори!

– Я – не Хорёк! – зарычал доведённый до бешенства Спунт, – у меня имя есть!

– Правда? – я постарался изобразить на лице самый жуткий оскал, какой только мог. При этом, признаюсь, изнутри меня разбирал дикий смех. Как сдерживался – даже не представляю, – тогда докажи это прямо сейчас! Или сдохни!

С мягким шелестом меч вылетел из ножен, висевших на моём поясе. «Вот сейчас и поглядим, каков ты на мечах» – мелькнуло у меня в голове.

Миг и, не отскочи Спунт назад, голова его уже катилась бы по плацу. По крайней мере, именно такое впечатление должно было сложиться у всех присутствующих. Уж я-то позаботился о достоверности картинки…

Выхватив меч, Спунт едва успел отбить ещё две мои атаки. Попробовал на обратном махе атаковать сам и в тот же миг оказался лежащим на спине. Я, не желая затягивать схватку, перехватил его правую руку своей левой и просто сбил обормота с ног обыкновенной подсечкой. Уперев кончик меча в горло поверженного, я прорычал:

– Ты будешь Хорьком до тех пор, пока не научишься защищать своё имя с мечом в руке. Повтори!

Этот «звериный» рык я тоже не один раз специально отрабатывал. Впервые я его услышал лет десять назад, когда мы преследовали на западной границе банду хартугов, наскочивших на наши земли с территории соседней Империи и неплохо пограбивших пару приграничных деревенек. Так рычал их вожак, когда его с десятком верных нойоров удалось взять в кольцо. Ох и бился же он! И рычал при этом – просто жуть! Лошади на задние ноги приседали! Вот у него-то я этот рык и перенял.

Словами не передать, с какой ненавистью смотрел мне в глаза Спунт, после того, как я обозвал его Хорьком! Если б взглядом можно было убивать, я уже свалился бы у его ног бездыханной тушкой. А так пришлось только посильнее надавить ему на горло кончиком меча…

– Ну? – подбавил я ещё грозы в голос.

– Хорёк… – хрипло в ответ.

Ага, парень, жизнь-то, похоже, будет подороже дешёвого гонора!..

– Ещё раз!

– Хорёк, – сказал, как плюнул.

– Вот так, – теперь я действительно был удовлетворён. Выпрямившись, отклонил меч от горла проигравшего и отпустил его руку. Потом повернулся к остальным и, убирая меч в ножны, бросил, – через два часа всем собраться здесь же. Буду смотреть ваших лошадей, ваше оружие и имущество. Советую не опаздывать.

После чего развернулся и не торопясь направился к штабу. Я был уверен: на это сборище я произвёл достаточно сильное впечатление. Капрал двинулся следом.

В моё отсутствие у оставшихся на плацу юнцов произошёл следующий разговор:

– Да, повезло нам с десятником, – начал первым кто-то из них.

– А что? – насмешливо отозвался молодой дворянин, – сержант удивительно точен в своих высказываниях. По крайней мере – в отношении некоторых, – тут он кивнул на всё ещё сидящего на земле Спунта, – а ведь и точно – Хорёк! Вы только на его профиль взгляните! Вон какая морда вытянутая…

– Заткнись! – взвился тот.

– А то что? – холодно осведомился дворянин. Рука его легла на рукоять меча, – Хотите предложить дуэль, сударь? На одной вы только что уже побывали. Желаете ещё раз испытать судьбу?

– Посмотрим ещё, как он тебя обзовёт, – отводя глаза, пробурчал Хорёк. Он был уже осведомлён о том, что молодой граф неплохо владеет мечом и за короткое время пребывания в полку успел приобрести репутацию задиры и дуэлянта.

– Да ладно вам, – добродушно протянул здоровяк с раскосыми, как у степняка, глазами, – мало вам сержанта? Ещё между собой лаяться будете.

– Между прочим, хорёк – зверь хищный. И очень опасный, – как бы невзначай подал голос молодой парень, отличавшийся хорошо развитыми мускулами рук, гибкостью тела и мягкой неслышной походкой.

Побитый сержантом воин только сумрачно глянул на него, но ничего не сказал.

– Похоже, шавки, нас ждут крутые времена, – подал голос тот, кого капрал назвал вором, – и либо этот грёбаный сержант обломает вас, либо – вы его.

– А почему это нас? – прищурился бывший борец, – к тебе это не относится?

– А меня и не такие ломать пытались, – хищно ощерился вор, – ты в наших трущобах не бывал. Тебе там и часа не прожить. Так что, – он легонько помахал в воздухе рукой, – это не ко мне. Надоест – свалю по-тихому, и травка не шелохнет.

 
– А я змеёю скользну между травкою,
Покусаю и скроюсь во тьме…
Ой, да буду гулять по дубравкам я