Глава 3
«Еврейская раса»

Энгельс очень любил математику. И сердился на негров за то, что они не способны ее понять. Об этом он написал в знаменитой «Диалектике природы» в доступной для негров форме.

Исторический факт

Исходная «еврейская раса»

Но может быть, в начале всех иудейских начал лежит некий расовый тип? Есть веские причины предполагать, что первоначальные индоевропейцы были в расовом отношении типичными жителями Северной Европы: крупными, светловолосыми и светлоглазыми. Может, и у евреев было так? Придется и впрямь начать с первых страниц Библии.

Историю евреев Библия начинает классическим: «Вышел Авраам из Ура Халдейского». Евреем халдей Авраам еще не был, он стал им в пути, в процессе непростых приключений…

Только после того как Господь Бог заключил с иудеями договор через праотца Авраама, появились евреи. Рассказывается об этом событии, я бы сказал, весьма прозаически:

«Он (Авраам. – А.Б.) возвел очи свои, и взглянул, и вот, три мужа стоят против него. Увидев, он побежал навстречу им от входа в шатер и поклонился до земли,

и сказал: Владыка! если я обрел благоволение пред очами Твоими, не пройди мимо раба Твоего,

и принесут немного воды, и омоют ноги ваши; потом пойдите; так как вы идете мимо раба вашего. Они сказали: сделай так, как говоришь.

И поспешил Авраам в шатер к Сарре, и сказал: поскорее замеси три саты лучшей муки и сделай пресные хлебы.

И побежал Авраам к стаду, и взял теленка нежного и хорошего, и дал отроку, и тот поспешил приготовить его.

И взял масла и молока и теленка приготовленного, и поставил пред ними: а сам стоял подле них под деревом. И они ели» (Быт., 18. 2–8).

Эта сцена, говоря по правде, больше всего напоминает сцену визита герцога к богатому мужику времен Филиппа Красивого или Ричарда Львиное Сердце. И многое в ней непонятно. Визитеров трое, и все они угощаются наравне. Потом же один из них оказывается Господом Богом, и именно он, Господь Бог, излагает свою, вполне персональную, программу:

«От Авраама произойдет народ великий и сильный, и благословятся в нем все народы земли.

Ибо я избрал его для того, чтобы он заповедал сынам своим и дому своему после себя, ходить путем Господним, творя правду и суд; и исполнит Господь с Авраамом, что сказал о нем» (Быт., 18. 18–19).

В общем, так: будешь слушаться Меня, халдей Авраам, сделаю тебя и твоих потомков евреями! Так сам по себе священный текст говорит о чем угодно, но не о расовом единстве.

Заключив договор с Богом (или с богами) своего племени, Авраам со своими людьми попадают в плен к египтянам, где опять происходит невероятное количество приключений, и наконец первому пророку Моисею Господь объясняет смысл своего появления перед Авраамом и его сыновьями, Исааком и Иаковом: он хочет дать иудеям землю Ханаанскую, «землю Хананеев, и Хеттеев, и Аморреев, и Евеев, и Иевусеев, о которой клялся Он отцам твоим, что даст тебе землю, где течет молоко и мед» (Исход, 13: 5).

Моисей с помощью Бога выводит иудеев из Египта, сорок лет водит их по пустыне, и наконец после многих приключений, в основном батального жанра, иудеи завоевывают Ханаан.

Пересказывать эти легенды нет никакой необходимости: в наше время они изданы на русском языке огромными тиражами и разной степени популярности: от девятитомной «Библии с комментариями» до «Популярной Библии для детей», где вся библейская история изложена на 35 страницах с картинками. Каждый сможет потратить на их изучение ровно столько времени и умственной энергии, сколько захочет.

Важно другое: для Библии важно вовсе не племенное единство евреев, а степень подчинения их Богу. Во времена Авраама никаких евреев вообще нет. Моисей выводит из Египта и приводит в обещанный Ханаан «двенадцать колен израилевых», то есть 12 племен. Этих племен изначально не было, потом они появляются. Что, все эти полчища произошли от одного Авраама?

Многие первобытные племена возводили себя к одному человеку… Как славяне говорили о трех братьях-родоначальниках, Русе, Ляхе и Чехе. Но ведь никому не придет в голову всерьез искать могилу Чеха или действительно считать восточных славян потомками Руса. Так же и с «праотцом Авраамом».

Конечно же, доверять библейским текстам можно в различной степени. От полного отсутствия критики источника: «Видимо, кочевая жизнь шла на пользу патриархам. Все они, согласно Библии, жили свыше ста лет»^[38].

И до отношения к нему как к историческому источнику: то есть как к сложному по структуре, не всегда понятному уже за давностью лет сообщению. Мало что рассказывается в эпосе? Надо внимательно сравнить описания и с тем, что рассказывают соседи и что несут нам данные науки.

«Историческая традиция связывает исход из Египта, странствования по пустыне и процесс превращения израильских племен в единую нацию с личностью законодателя и вождя Моисея»^[39].

«О Моисее как исторической личности нет никаких документов, помимо библейских текстов. Это обстоятельство не дает возможности проверить достоверность библейских преданий путем сравнения с другими историческими источниками. Нет никаких сомнений в том, что некоторые элементы этих преданий носят легендарный или чисто литературный характер. В рассказе о рождении и детстве Моисея, например, много общих черт с легендами о рождении и детстве евреев в эпосах Древнего Востока. Определить эти легендарные элементы от исторических фактов, содержащихся в эпопее об исходе, наука пока не в состоянии»^[40].

Ну что ж! По крайней мере это позиция ученых, а не любителей бабушкиных сказок.

Пламя сквозь дым

На критический лад настраивает уже то, что существует лишь один источник, в котором упоминаются Авраам, Лот, Исаак, Иаков, Моисей, – это Библия, Ветхий Завет.

Причем ведь Древний Восток в эту эпоху, во II тысячелетии до Р.Х., был достаточно цивилизованным обществом. Писали в те времена много, существовало несколько систем письменности: иероглифической клинописной, слоговой.

В Индии, в Китае во II и даже в I тысячелетии до Р.Х. был один-единственный центр цивилизации, окруженный варварскими племенами. Прелесть же Древнего Переднего Востока вообще в том, что тут всегда существовал не один, а несколько центров цивилизации, несколько цивилизованных народов, находившихся примерно на одном уровне развития культуры. Одни из них временно возвышались, другие, и тоже временно, могли приходить в упадок, но всегда несколько народов и несколько сильных государств оспаривали друг у друга гегемонию. Из-за этого скрыть что-либо на Переднем Востоке было довольно-таки трудно.

Вот, например, фараон Рамзес II попытался скрыть, что проиграл важное сражение под городом Кадеш в 1312 году до Р.Х. В Египте проигранную напрочь битву пытались изо всех сил представить как выигранную…

Но, во-первых, хетты во главе с их царем Муваталлу тоже имели свое мнение, кто в этой битве выиграл, а кто проиграл, и оставили свои тексты. Во-вторых, ассирийцы, вавилоняне, жители города Мари тоже знали об этой битве и знали, как она кончилась. В-третьих, в 1296 году до Р.Х. египтяне заключили с хеттами договор – и по этому договору они как раз вовсе не оставляли за собой Сирию… По этому договору они уходили из Сирии, а город Кадеш и его округа становился частью Хеттской державы. И как бы ни пыжился Рамзес II, нам известно, кто выиграл, а кто проиграл под городом Кадеш.

В этом плане особенно интересно – никто на Древнем Переднем Востоке и слыхом не слыхал ни об Аврааме, ни об Иакове, ни об Моисее. Ни египтяне, ни вавилоняне, ни хетты, ни ассирийцы ничего не знают ни об одном из этих лиц. Богатейшие архивы в городе Угарите и Мари, в Вавилоне и Ниневии, высеченные в камне пещерных храмов Египта и написанное в его папирусах хранят о них полнейшее молчание.

Из чего не следует, что этих людей никогда не существовало. Из этого следует только одно – все эти лица и их история не интересовала никого, кроме создателей Библии. В результате приходится с большим трудом продираться к истине, соотнося тексты Библии с данными по истории цивилизованных народов Древнего Востока; угадывать, что же именно имели в виду авторы Библии.

Начнем с того, что древний Ханаан и Израиль в Египте все-таки знали, и неплохо. С Переднего Востока вывозились дерево, металл, кожи, шкуры, слоновая кость (до середины II тысячелетия до Р.Х. в Сирии водилось много слонов – таких же, как в современной Индии; потом их, увы, всех истребили).

Но мало нам хозяйственных документов, мало договоров между государствами! В Ханаане долгое время жил образованный египтянин по имени Синухет, и он оставил нам оч-чень интересную «Повесть о Синухете», написанную еще в ХХ веке до Р.Х. Египетский вельможа Синухет оказывается замешан в заговоре после смерти фараона Аменемхета. Спасая жизнь, Синухет бежит в хорошо знакомые египтянам, но не подвластные фараонам земли, в которых легко угадать горную часть Ханаана. Через эту область порой проходили египетские купцы и посланники фараона, многие понимали египетский язык. Так позже Мазепа бежит в Крым, Вольтер поселяется в Швейцарии… примеры можно умножать до бесконечности.

Судьба Синухета сложилась в общем совсем неплохо. С местным царьком Аммиянши он подружился и даже породнился, собственноручно рубить дрова или пасти коров ему как-то не приходилось. Но напрасно ждать от Синухета восторга от того, что он увидел в Ханаане.

Жили в местах, где он поселился, люди полуоседлые; не земледельцы, не настоящие кочевники-скотоводы.

«Поскольку скотоводы первой половины II тысячелетия до н. э. не были подлинными кочевниками, постольку непрерывно то там, то сям происходил процесс как перехода от жизни подвижных пастушеских племен с базой и посевами у водопоев к полной оседлой жизни, так и наоборот – покидание оседлых селений в дни войн или неурожаев и перехода к скотоводческому полубродяжничеству»^[41].

Этот полукочевой мир, варварская периферия тогдашних цивилизаций – Вавилона, Египта, Ассирии – простирался в те поры от Междуречья до Синая и от Аравии до Армянского нагорья и гор Загроса.

Для всех всерьез претендующих на богоизбранность Ханаана и на невероятную древность высокой израильской культуры тягостно будет читать «Повесть о Синухете», потому что нравы варварской периферии отличались всеми чертами, которыми и должна отличаться культура варваров, от идиллической пастьбы скота и до регулярных набегов на соседей – тоже своего рода форма ведения хозяйства.

Синухет описывает виденное: дикие нравы, поединки, драки – с позиции человека гораздо более высокой культуры. Первым в мировой литературе он отзывается о ком-то как о «великовозрастных детях». Жители царства Аммиянши и его соседи казались ему наивными, глуповатыми и в то же время верными слову, честными, душевно цельными… примерно так, как рисовались гунны, германцы и славяне римским писателям два тысячелетия спустя, а негры – англичанам и французам в XVII–XIX веках, в пору строительства колониальных империй.

Как и варвары, бродившие к северу от Великой Китайской стены, как те же вандалы и готы, эти полукочевые-полуоседлые племена охотно грабили тех, кто цивилизованнее и богаче. Примерно в 1700 году на Египет начинается нашествие семитских племен, которые называются весьма неопределенно: «гиксосы». Вообще-то гиксосы на египетском языке означает что-то вроде «вожди чужих племен». Скорее всего состав этих завоевателей-переселенцев был очень и очень пестрым – ведь «Палестина до прихода израильтян населена различными племенами, среди которых наряду с хананеями традиция называет также хуритов, хеттов… и еще хиввитов, иевуситов, вререзеев и гергессеев. Кто они были – об этом ровно ничего не известно»^[42]. Отметим главное – на территории Ханаана жило множество племен, скорее всего, сильно различавшихся между собой.

Гиксосы завоевали… а попросту «затопили» своим переселением большую часть Египта. Только на юге, в Фивах, удержались местные правители – особая XVII династия фараонов. Завоевание завоеванием, но весьма возможно, большая часть хлынувших в Египет жителей Среднего Востока могла быть переселенцами, которые спасаются от голода. Для большей части этих переселенцев фараоны из гиксосов были такие же чужаки с непонятными обычаями и непонятным языком, как и коренные египтяне.

Вот и возможная основа для истории про «египетское рабство»…

Правда, продолжалось гиксосское владычество не 400 лет, а куда меньше – примерно 110 – но со счетом времени в Библии вообще не очень хорошо. Похоже, что его просто еще не очень хорошо умели считать. В ранних книгах Библии даже откровенно путают лунный год, то есть современный месяц, и солнечный год; оттого-то библейские пророки и живут то тридцать лет, то девятьсот.

«В XVI веке до н. э. гиксосская знать в Египте была уничтожена»^[43], и начался обратный процесс – завоевания новым централизованным Египтом стран Переднего Востока. Уже Яхмос I, первый фараон XVIII династии, начал наступление на Палестину-Сирию-Финикию… на Передний Восток. Вряд ли переселенцы, пришедшие в Египет в составе «гиксосов», остались в этой стране. Более вероятно, что имел место массовый «исход из Египта». Исход… куда? Достаточно взять в руки карту, и станет видно – в «землю Ханаанскую»!

…А следом шла армия фараона: мощная, централизованная. В 1502 году до Р.Х. на севере Палестины, возле города Мегиддо, состоялась грандиозная битва войска Тутмоса III и коалиции из 330 царьков и вождей. Каждый вождь и каждый царек воевал сам по себе, исход битвы был предельно ясен.

Какое впечатление произвела битва на многоплеменных жителей Ханаана, говорит хотя бы такой факт: грядущую битву сил зла и добра, Бога и дьявола, иудеи уподобили сражению при Мегиддо. Армагеддон – подобный Мегиддо. Описывать, как египтяне резали побежденных и гнали в Египет добычу, как-то не хочется – скучно. Почти та же дикость, что при стычках карликовых княжеств Ханаана, только масштабы и организованность побольше.

Впрочем, завоевание Ханаана Египтом не привело к исчезновению отдельных государств. По-прежнему Ханаан жил разобщенно, множеством разных племен и карликовых государств. По данным раскопок, «то один, то другой город подвергался разновременным разрушениям… эти крепости были центрами городов-государств, достаточно независимыми, чтобы воевать между собой»^[44].

Время от времени египтяне повторяли свои набеги на Ханаан. Их походы-набеги преследовали сразу три цели: завоевания, устрашения и ограбления. Египтяне завоевывали новые территории, неизменно разграбляя взятые города и устрашая тех, кто уже стал их постоянными данниками.

С этими походами связано первое в истории упоминание слова «Израиль» – в надписи на триумфальной стеле фараона Мернепты, в 1233 году до Р.Х.: «Никто под девятью дугами головы не поднимает; разрушена Техену, затихло Хати, разграбленный Ханаан постигло зло, Аскалон был взят. Гезер как бы и не существовал, Иноам как бы никогда и не был, Израиль опустошен и семя его уничтожено, Хару стоит перед Египтом, как беззащитная вдова».