В удар ножом я вложил не только инерцию своего тела, обрушенного на противника, но и всю ярость, которую был вынужден сдерживать последние минуты. Нанося удар по горлу, держа нож ”обратным хватом”, мне удалось перебить не только трахею, но и обе сонные артерии противника. Теперь его голова удерживалась только шейным отделом позвоночника, завернувшись под неестественным углом, когда мы вместе рухнули на землю.

Но нанося подобный удар впервые, я не мог предусмотреть одной детали. Кровь, хлынувшая из перебитых артерий, широким мазком плеснула мне точно по глазам. На какое-то время я буквально ослеп. Конечно, благодаря природным рефлексам я вовремя успел закрыть глаза, но теперь открыть их не позволяла вязкая кровавая пленка. Но, даже с усилием разлепив веки, ситуация изменилась не намного. Благо на помощь пришел спустившийся следом Доктор, осмотрительно оттащивший убитого мной боевика с прохода, за ближайшие заросли живой изгороди.

Практически не видя ничего вокруг, я последовал за ним, перепачканными кровью руками пытаясь очистить глаза. Но быстро осознав бесперспективность подобного занятия, сдернул с головы трупа черную повязку, и попытался стереть кровь с лица уже ей. Теперь результат оказался в прямом смысле более наглядным, потому как довольно быстро мне удалось восстановить зрение.

Меж тем Доктор времени зря не терял. Освободив труп от автомата, он деловито извлекал из его карманов снаряженные магазины. После чего, слегка оттянув затвор, и убедившись в наличии патрона в стволе, он вопросительно взглянул на меня. Чтобы понять смысл его взгляда, слова не требовались. Отрицательно покачав головой, я показал ему зажатый в руке нож, после чего качнул головой на вход в корпус.

Да и действительно, не зря же про стройбат шутят, что там служат такие звери, что им даже оружия не доверяют. В плане обращения с оружием у Доктора опыта больше, а за отсутствием саперной лопатки, для меня нож привычней. Намного важней, что к входу в корпус он последовал за мной без сомнений, прекрасно осознавая, что на благополучный исход подобной авантюры рассчитывать не приходится.

Возможно, причиной тому послужило то обстоятельство, что по своей природе мы оба являлись хищниками. Конечно, и хищник, столкнувшись с превосходящим его по силе противником способен уклониться от схватки. Однако, почувствовав вкус крови, он неизбежно становится жертвой своих природных инстинктов. И стремление сомкнуть челюсти на горле своего врага, становится для него намного важней собственной безопасности. Вот и в глазах Доктора читалась та же холодная решимость, являвшаяся нашим общим проклятьем.

Заглянув из-за дверного косяка внутрь корпуса, я убедился в отсутствии противника в зоне видимости. Плавно скользнув в небольшой тамбур, расположенный за входом, боковым зрением я отметил последовавшего за мной Доктора, занявшего зеркальную позицию с другой стороны прохода. Дальше находилась лестничная клетка, с ведущим наверх пролетом лестницы. Показав Доктору на нее взглядом, я приблизился к проходящему через все здание коридору, в который с обеих сторон выходили входные двери комнат жильцов отеля.

Боевиков я еще не видел, хотя о месте их нахождения мог судить довольно точно. Мне пока открывалась лишь незначительная часть ведущего в обе стороны коридора, но обратившись в слух, я все отчетливей представлял картину происходящего на первом этаже. Двое ваххабитов находились довольно близко, по одному с каждой стороны. Причем, дальше по обоим направлениям имелось еще несколько, с которыми находившиеся ближе к нам оживленно перекликались.

Прижавшись спиной к стене справа, я осторожно приблизился к коридору. Но до того как в поле моего зрения попал первый боевик, я увидел пленных туристов, сидевших вдоль стены прямо на полу. То, что руки у них были связаны за спиной теми самыми пластиковыми вязками, меня не удивило. Недоуменье вызвал тот факт, что головы всех пленников были плотно замотаны полотенцами, взятыми из номеров.

Впрочем, это я отметил краем сознания, потому как основным объектом моего внимания являлся боевик, которого я обнаружил в районе второй двери от прохода. По всей видимости, он присматривал за пленниками в своей половине коридора, как и второй, занявший зеркальную с ним позицию в другой половине от входа. А учитывая их оживленное общение с находившимися в глубине здания подельниками, оба стояли ко мне спиной, что нам с Доктором было более чем на руку.

Как и прежде, тот контролировал спуск с лестницы, краем глаза наблюдая за моими действиями. Подав ему условным жестом знак приблизиться, я попытался рассмотреть остальных боевиков. В коридоре их не оказалось, но судя по голосам, становилось понятно, что они находятся в комнатах. Видимо, вместо того, что бы контролировать первый этаж, для чего и были оставлены, занимаясь банальным грабежом, шаря в вещах туристов. Правильно говорят – жадность фраера губит. И в этом им вскоре предстояло убедиться на собственной шкуре.

Тем временем, двигаясь вдоль стены напротив, Доктор занял аналогичную со мной позицию, взяв под контроль боевика справа. Что-то объяснять ему не требовалось, лишь учитывая важность сохранение визуального контакта с целью, я указал ему на боевика справа, себе оставляя того, что слева по коридору. И после моего кивка, обозначающего начало действий, разминувшись встречными курсами, мы одновременно устремились к намеченным жертвам.

Стоявший ко мне спиной ваххабит как раз прокричав что-то вглубь коридора, наверняка даже не почувствовал моего приближенья. Да и разделявшая нас дистанция в пять метров не оставляла ему шанса успеть среагировать. Первым делом, закрыв боевику рот левой рукой, я забросил правую, обхватывая его шею спереди, беря ее в полный замок. После чего обратным движением правой руки, держа лезвие точно под прямым углом по отношению к руке, как консервным ножом вскрыл горло противника, что называется “от уха до уха”.

Только, наученный горьким опытом, на этот раз я успел заблаговременно отпрянуть, по крайней мере, в этот раз в лицо мне ничего не прилетело. Конечно, нападение сзади выглядело грязно во всех смыслах. Но, не мы первые начали, к тому же, только в кино человек умирает, как только в него втыкают ножик. А в данной ситуации следовало действовать без осечек, гарантированно обезвредив противника. Поэтому нанес такой удар в первый раз, да и сейчас не стал ничего изобретать.

Уже перешагивая через начавшее падать тело боевика, я задержал свою руку на подбородке противника. И уже когда почти миновал тело, на противоходе, резко дернул его голову на себя. В конечном результате я не сомневался, но видимо с непривычки, почувствовать хруст сместившихся позвонков удовольствием оказалось ниже среднего. Главное, по времени это ничего не стоило, а гарантий предоставляя в разы. Несмотря на собственную занятость, я в общих чертах представлял, где находится Доктор. В момент, как тело моего противника находилось еще в вертикальном положении, с его стороны донесся лязг от сильного удара тяжелым предметом.

А учитывая, что гарантировано проломив голову своему противнику прикладом, останавливаться он не станет, следовало поторапливаться и мне. Забрать автомат убитого мной боевика и мысли не возникло. Во-первых, пока будешь выпутывать его из ремня, теряется визуальный контакт с целью, и в результате оттуда может крайне не вовремя кто-нибудь появиться. А во вторых потеря темпа. Достигнув комнаты, откуда слышался разговор, я увидел, что Доктор уже решительно входит в намеченную им комнату. Сейчас он откроет стрельбу, а потому отстав от своего стремительного подельника лишь на доли секунды, я ворвался в распахнутые двери коридорчика прихожей.

Ожидать, что противники всегда будут стоять спиной, выглядело наивно. Что наглядно продемонстрировала диспозиция первого боевика, стоявшего ко мне правым боком в конце прохода. Разделявшее нас расстояние в пару метров я преодолел мгновенно, что он не успел начать разворачиваться мне навстречу. А оказавшись к нему вплотную, первым делом я схватил левой рукой висевший у него на плече автомат. Подсознательно вцепившись в автомат со своей стороны, ваххабит на мгновение зафиксировал свое положение, чего я и добивался. В момент удара боевик стоял ко мне боком, что значительно повлияло на точность его нанесения. Ведь попасть следовало точно в глаз, не забывая, что кругом все-таки кость. Но опасения оказались напрасны, попал точно, и все лезвие, и даже часть ручки неожиданно легко провалились в глубь черепа. Сомневаться, что удар достиг своей цели – мозга, не приходилось. Противник внезапно начал оседать, и я еле успел выдернуть нож из его глазницы.

Все происходило на глазах второго боевика, хоть и опешившего от неожиданности, но по мере моего приближения попытавшегося схватившегося за автомат, лежавший рядом с ним на кровати. Уже отработано я положил руку на его кисть, не только фиксируя автомат на кровати, но и получая контроль над его движениями.

И когда он, как и напарник по грабежу, собирая силы для рывка, на мгновенье застыл, я нанес удар ножом под подбородок, направляя его в сторону мозга. Противник как-то неопределенно замер, и тогда я добавил, ударив снизу по торчавшей рукоятке раскрытой ладонью, загоняя нож еще дальше. Этого хватило с лихвой. Тело начало заваливаться назад, и я едва успел, захватив за торчавшую часть ручки, резким рывком высвободить нож из головы своей жертвы.

Невольно мой взгляд упал на автомат, оставшийся лежать на кровати. Вспомнив действия Доктора в подобной ситуации, я сразу заприметил рожок патронов, видневшийся под распахнувшимся пиджаком боевика. Отработанным движеньем кисти, несмотря на его липкость, я закрыл лезвие внутри ножа, и сунул его в карман.

Вытащив магазин из-за пояса бандита, я осмотрел его, после чего надавил на верхние патроны, желая выяснить, насколько он полный. Опустившись совсем незначительно, патроны остановились, в то время как я обнаружил еще один интересный факт. С выпуклой стороны магазина в самом низу имелась маленькая дырочка, которую я сразу отметил по металлическому блеску внутри. А стоило патронам сместиться вниз, как в дырке тоже началось движение. Когда я отпустил патроны, и они встали на место, я сообразил, что в дырке виднеется часть капсюля последнего патрона.

Тогда, взяв автомат, я заглянул в дырочку пристегнутого к нему магазина. Как будто предчувствуя, что здесь блеска капсюля не увижу, я отстегнул магазин, и сунул его в задний карман шорт. Пристегнув к автомату новый магазин, модничать как Доктор, проверяя наличие патрона в стволе, я не стал. Ибо в памяти имелась четкая инструкция отводить затвор до конца, и отпускать не сопровождая. Однако боковым зрением проследив, куда упадет патрон, и подсознательно запомнив это место. Притом, что боеприпасов на двух убитых боевиках хватало. Захватив с собой еще два полных рожка, я направился в коридор.

Это чувство меня никогда не обманывало. Да, вроде все в елку, булки можно разжать, но это свербящее дурное предчувствие. Вроде как, уходя, забыл дома что-то важное, и избавиться от этого навязчивого ощущения никак не удается. Меж тем времени на раздумья особо не оставалось, и выяснять причину явившихся предчувствий приходилось на ходу.

Оказавшись в коридоре, я вполне ожидаемо увидел моего стремительного друга, уже занятого освобождением туристов. Окинув взглядом оба ряда сидевших поблизости пленников, я сразу остановился на одном из них. Приблизившись, я приподнял рукав футболки на его густо покрытой веснушками руке, и ожидаемо увидел там герб ВДВ. Я сдернул полотенце с его головы, и пока он привыкнет к свету, сдернул полотенца с сидевших поблизости мужиков. Когда я вернулся к рыжему десантнику, он уже освоился, и смотрел по сторонам, уверенно фиксируя внимание на предметах.

Вот только, когда я к нему приблизился, он сначала взглянул на меня как-то с опаской, правда, потом вроде освоился. Да и общались с ним мы не особо долго. Достав из кармана Бабочку, и привычным движением кисти раскрыв, я перерезал затянутую до предела пластиковую удавку.

– В комнате автомат, – произнес я, и кивком головы указал в которой.

Он даже затекшие после длительного сиденья на полу ноги разминать не стал. Так и рванул на подгибающихся ногах, благо в комнатном проходе двигаться прямо было уже легче. Стоило забыть о терзающем меня предчувствии, как в памяти вдруг всплыл момент нападения на наш корпус. Пулемет! Ну конечно, я ведь еще тогда подумал – на что им здесь пулемет. По этажам с ним особо не побегаешь, да и пользоваться им в помещении, мягко говоря, не совсем удобно. Значит, для обороны, а самое подходящее для него место – это вход с торца корпуса, обращенного на пляж. Иными словами, возможно, он рядом, и не проверить подобной наводки я, конечно не мог.

Тем временем я уже разрезал стяжки тем, с кого раньше снял полотенца, отдав нож одному из них.

– Освобождайте мужиков, те пусть баб своих распаковывают, и присматривают, чтоб никуда не разбредались, – коротко проинструктировал я.

Я находился примерно в центре своей половины коридора, и не раз ходя этой дорогой к пляжу, помнил расположение небольшой, ступеней в пять, лестницы вниз, и небольшой тамбурок на выходе. А отсутствие всякой реакции с той стороны объяснялось тем, что находясь ниже уровня пола, оттуда просматривался только небольшой участок коридора.

Продвигаясь мимо спеленатых фигур пленников, я старался производить как можно шума. Не видишь – слушай. Наука не хитрая, а как порой актуальная. Еще не приблизившись к потенциально опасному участку, по доносящемуся оттуда неясному пыхтению и бормотанию, я убедился, что в тамбуре на входе действительно кто-то есть. Последние метры я преодолел в полуприсяде, чтобы до конца оставаться в непросматриваемом пространстве. Однако, ритм шума, доносившийся из тамбура, никак не менялся, что указывало, что мой визит станет полным сюрпризом.

Рванув с места, я оказался на спуске с лестницы, и от открывшейся мне картины просто оцепенел. Гадая о характере шума, я допускал, что он там молится, но предположить, что градус погружения в транс настолько велик, я оказался не готов. Несмотря на всю пикантность ситуации, вначале захотелось рассмеяться. Охренеть, охраннички! Одни мародерствуют, другой вон притащил себе на пост пленницу, и использует ее в свое удовольствие, что называется без отрыва от производства.

Поставив молодую девушку на колени, он упер ее голову в ступени, а сам пристроился сзади, причем, не удосужившись даже развязать ей руки, и снять с головы полотенце. Стоя ко мне лицом, он сразу меня увидел, вот только, видимо находился не на пике своей боеспособности, а потому никаких осознанных действий предпринять не успел. Он только потянулся к своим спущенным штанам, как оказавшись почти вплотную, я рубанул очередью из автомата поперек его корпуса.

Если честно, то первое ощущение от использования автомата в боевых условиях меня не впечатлило. За тоже время я уже минимум дважды убил его и ножом. О том, что ствол будет уводить в сторону, я знал. Но крепко держа его во время стрельбы, добился, чтобы все пули поразили цель. Хотя, с двух метров промазать сложно, даже стреляя навскидку. Всего я всадил в своего противника пуль семь, но лишь в середине очереди он начал заваливаться назад, а на полу оказался, когда я уже прекратил понапрасну жечь боеприпасы.

Наконец я понял, что меня смущало относительно эффективности автомата. В отличие от ножа, ты не можешь быть абсолютно уверен в том, что задеты жизненно важные органы, а потому нет полной гарантии результата. Хотя, кажется, один способ убедиться имелся. Подойдя к распростертому на полу тамбура телу со спущенными штанами, я произвел короткую очередь ему в голову.

Короче, просто со стволом жизнь становится проще, а я привык воевать, как завещал Суворов – не оружием, а уменьем. Правда, стоявший в дверном проеме пулемет тут же несколько пошатнул мои принципы. Вот здесь чувствовалась фатальная мощь, заключенная в оружие, только таскаться с ним быстро покажется каторгой, и пошатнувшееся мировоззрение вновь вернуло свои позиции.

Подойдя к забившейся в углу лестницы пленнице, я сдернул с ее головы полотенце. После чего вернулся к трупу боевика и вытащил висевший на его поясе нож, к которому тот и потянулся перед смертью. Хотя нож – это мягко сказано. Оценивающе оглядев извлеченное мной “сажало”, длины которого с лихвой хватало проткнуть человека насквозь, я испытал целую гамму эмоций. Непонимание, зачем может вообще понадобиться такая сабля, к тому же жутко неудобная в драке. И восхищение от готовности таскать повсюду этот нелепый предмет, якобы придающий тебе мужественности.

Впрочем, для моих целей он вполне мог сгодиться. Подойдя к уже проморгавшейся пленнице, я попытался перерезать ее наручники. Поначалу, увидев мое приближение, она испуганно отшатнулась, но после укоризненного взгляда позволила себя освободить. Первым делом, схватив полотенце, что я снял с ее головы, и стыдливо прикрыв свой жуткий беспорядок в одежде.

Освобождая пленницу, автомат я повесил на плечо, и теперь, держа в правой руке ятаган моджахеда, левой рукой поднял пулемет за имевшуюся на ствольной коробке ручку. Уже уходя, я снова взглянул на забившуюся в угол девушку. Следы первоначального страха бесследно развеялись, однако в глазах читались явные признаки приближавшейся истерики.

– Забудь! – предельно уверенно сказал я, чтобы у нее не осталось сомнений в правоте моих слов.

Да, и вообще, не до сантиментов. Взбежав по лестнице, я окинул взглядом коридор. Волна освобожденья сюда еще не докатилась. Поэтому выбрав первого крепкого мужика, освободил его, оставив ятаган пулеметчика и краткую инструкцию, устремился к центральному выходу. Народ уже активно суетился в продоле, освобождая все новых пленников. Ну а потому как на мою обвешанную оружием особу, трудно было не обратить внимания, я быстро привык, к тому, что народ испуганно расступался при моем приближении.

Достигнув выхода, я ожидаемо обнаружил там Доктора. Тот уже командовал небольшим войском, в которое входил и освобожденный мною рыжий.

– Где был? – спросил Доктор, окинув взглядом принесенный мною пулемет.

– Да так, чуйка сработала, – ответил я, не вдаваясь в подробности.

Количество бойцов с оружием предположить было несложно. Кроме меня и Доктора, оружие досталось рыжему десантнику, и еще четверым туристам. Зато имелось множество добровольцев с колюще-режущим оружием, причем настроенных довольно решительно. Вот и отнять свою Бабочку у меня рука не поднялась, настолько целеустремленный вид имел ее обладатель, уверенно сжимая рукоятку моего ножа.

Да бог с ним, пусть играется, может и будет толк. Все равно в рукопашной доставать нож некогда, да и зачем, когда в руках такой аргумент. Я уже прибросил, как можно и без патронов приложиться так, что если не наглухо, то надолго. Вместо этого я решил заняться судьбой принесенного пулемета, попутно решив еще одну первостепенную задачу, чем и занялся, пользуясь общим вниманием.

– С пулеметом кто-нибудь умеет обращаться? – спросил я, ставя пулемет на пол, благо сошки я не складывал.