Цитаты из книг автора «Андрей Аствацатуров»

Я как-то стал свидетелем беседы моего учителя, известного филолога Захара Исааковича Плавскина, с одной девушкой, которая явилась к нему на экзамен в открытом платье: с голой спиной и глубоким вырезом спереди. Ну, чтоб произвести впечатление и сделать пожилого профессора более внимательным к ее внешности и менее сосредоточенным на экзаменационном вопросе. Так девушки всегда поступают. И мне очень жаль их. Ничто не выглядит таким беспомощным и беззащитным, как полуголое женское тело. Агрессивное и напряженное. Но беспомощность и беззащитность тут же превращается в оболочку силы и агрессии. Порочный круг, из которого мужчине никогда не вырваться. Проще отвести глаза и подумать о чем-нибудь постороннем. Например о черном шекспировском ревнивце, задушившем свою Дездемону. Девушке, как сейчас помню, достался “Отелло”.

Можно, конечно, открыть газету или включить телевизор – но, боюсь, толку будет мало. Тут ты попадаешь на территорию журналистов. А журналисты – это известно младенцу – всегда врут, особенно когда пишут правду. Им за это деньги платят – иногда, кстати, очень большие. Причем почему-то больше всех зарабатывают оппозиционные журналисты. Это я рекомендую взять на заметку тем, кому, как и мне, нужны деньги. Опальные политические деятели средств не жалеют: их враги у руля – приходится удваивать усилия и соответственно больше платить обслуживающему персоналу.

Видимо, либеральные реформы и последовавший за ними период стабильности окончательно закрепили авторитет России как страны, способной предложить миру исключительно только самые полезные вещи: нефть, газ и девочек.

Деньги, разумеется, были распределены экспертами по справедливости – в основном между близкими друзьями и коллегами.

Как видите, путеводной звездой в мир денег и литературного успеха стала политика, точнее – неполиткорректность, вызов общественным устоям, нашедший отклик в сердцах читателей.

Литературные лентяи, такие как вот я, избегают сочинять романы и повести. Крупные и полукрупные формы отпугивают своим женским плодоовощным изобилием, потому что они требуют долгой изнурительной пахоты.

Дайте мне выступить, бляди!! – вопил Никонов, отбиваясь от них. – У нас свобода слова!!

В этом городе Никонова и его группу знают решительно все. Даже на внутренней стене выборгского замка, построенного шведами в 1293 году, дрожащей рукой местного меломана выведена черным углем надпись: “П.Т.В.П. – это круто! А все остальное – хуйня!”

Андрюха! – говорил мне Никонов уже минут через десять. – Я – полное говно! Я раньше думал, что я – Рембо. А теперь, понимаешь, все вдруг понял. Никакой я не Рембо, а хуй моржовый из Выборга! Пишу бездарно! Играть не умею!

Человек, закончивший музыкальную школу, должен отличать гобой от фагота! – Школу я вообще-то не закончил, – говорю. – Меня выгнали за курение в туалете.