Добрый учитель

С трудом сглотнув липкий и непослушный комок, Лессан оглянулся назад.

Нет, послышалось. Никто за ним не идёт. Да и не смог бы никто из простых смертных пройти там, где только что пробрался он! Это всё расшалившиеся нервы…

Вздохнув поглубже, и уже жалея, что не захватил хотя бы флягу с водой, Лессан поднял выше посох с крошечной точкой-бусинкой света на конце, и оглядел всё: узкий мрачный коридор со стенами из огромных и почти необработанных камней, неровный пол из ржавой утрамбованной земли, и потолок – из тех же камней, уложенных в виде арки.

Нет, здесь он, вроде, ещё не был. Наверное, стоит двигаться поосторожней.

Опустив посох светящимся концом поближе к полу, он осветил грязные ноги в стоптанных сандалиях, и сырую поверхность пола, на которой, впрочем, почти не оставалось отпечатков подошв.

Нет, следов не видно. Ни его, ни вообще – чьих-либо. Значит – он свернул правильно.

Лабиринт не только пугал Лессана, но временами уже и раздражал. Честно говоря, он предпочёл бы в виде итогового экзамена за год просто продемонстрировать всё то, что освоил, и делал уверенно: зажигать стеклянный шарик на конце посоха, искать подземные реки, замораживать воду… Ну и всё то, что он нагло зазубривал из Книги, пока чёртов старикан занимался своей бижутерией.

Учителя своего Лессан не любил. Да и посмотрел бы он на того, кто полюбил бы такого!..

Ворчливый, вечно придирающийся, как бы хорошо ты то или иное дело не сделал. Постоянно шаркающий ещё более стоптанными, чем у самого Лессана, подошвами сандалий. Со слезящимися глазами, с кривыми ногами, и согнутой многовековым радикулитом спиной. Но хуже всего, конечно – волосатая бородавка на лоснящемся жиром носу.

А уж характер!.. Мерзкий, злобный, вспыльчивый… К малейшей промашке придирающийся так, словно он, Лессан, загубил всю Вселенную тем, что превратил кусок угля не в алмазы, а в хрусталь! Если бы ещё Лессан понимал, в чём принципиальная разница между этими двумя, выглядевшими на его мальчишеский взгляд, абсолютно одинаково, прозрачными камешками.

Ладно, хватит стоять – поддержание огня отнимает силы. И если он хочет наконец отделаться от дурацкого экзамена, лучше бы ему найти чёртов алтарь с кувшином поскорее.

Настороженно оглядываясь, и поминутно пробуя ногой выглядящий вполне надёжно (Ага – два раза! Знаем мы эту «надёжность»!) пол, Лессан двинулся дальше по коридору, поджимая губы и мысленно матерясь.

И как это его угораздило попасть в ученики к чародею! Да не к чародею даже, а к жалкому старику, воображающему, что знает магию.

Впрочем, трезво оглядываясь на своё прошлое, приходится признать, что профессия карманника-попрошайки интересна ещё меньше. А вот если, как он тогда подумал, к его ловкости и сметливости добавить ещё пару-тройку волшебных трюков и финтов, позволивших бы вынимать кошельки из-за пазух, или срезать с пояса, находясь в уютной безопасности за углом!..

О, он вполне оценил перспективы тогда, когда вляпался на первой же попытке самостоятельного ограбления целого дома! И с чего он надумал, что готов к такой работе?! Словно сам Кашшагет тогда под локоть толкнул!

И вот, нате: он – в сыром и глубоком зиндане, куда скатился после срабатывания ловушки, установленной хозяином! Хорошо хоть, хозяином оказался его теперешний учитель. И пришёл он на его крики и завывания раньше, чем Лессан подох от жажды…

А выбор после этого был невелик: или остаться на дне зиндана, и сдохнуть-таки от жажды… Или пойти в слуги и ученики! Так что ко второму приходу чародея, «обдумав» сделанное ему предложение, и хрипя запекающимся горлом, он повторил слова клятвы, и разрезал себе левую руку сброшенным кинжалом, чтобы поставить кровавый оттиск большого пальца на длинном листке пергамента… А уж что там было написано, пришлось поверить на слово.

И после этого речи о том, чтобы сбежать, не шло: кому охота провести остаток жизни в теле осла!..

Лессана прошиб пот: земля под ногой вдруг предательски подалась, и только быстрая реакция позволила ему удержаться от падения, вцепившись в камни стен! Что за!..

Открывшаяся его взору яма имела в ширину метра два – перепрыгнуть можно, а вот перейти…

Опустив шарик пониже, он оценил «юмор»: всё дно пятиметрового провала топорщилось, словно дикобраз, деревянными кольями, заострённые верхушки которых ещё и явно прокоптили на костре – видать, для долговечности. А ещё приглядевшись, он заметил…

Что там, внизу, валяются две сандалии, и нечто, напоминающее скелет в полусгнившей тряпке.

Чёрт! Неужели?.. Или это – только средство, «так сказать» (Любимая присказка чёртова магрибского колдуна!), от души напугать незадачливого, но излишне самоуверенного ученика? А что – с мага станется. По части иллюзий и злобных выходок с ним мало кто сравнится. Вернее, Лессан таковых и не знает!

Так что выяснять – иллюзия ли этот бедолага там, в глубине, или настоящий труп, у него нет никакого желания.

Скривившись от приторно-сладкого запаха разложения, и вездесущей плесени, Лессан перепрыгнул яму, чуть поскользнувшись на краю.

Похоже, особым богатством изощрённого воображения маг не страдает. Это уже второй капкан такого типа. А ещё были – с падающими сверху камнями, с отравленными дротиками, вылетавшими из стен и…

Так, стоп. Это уже что-то принципиально новое.

Лассан тщательно ощупал все стены тупика руками, и даже попинал ногами.

Нет, кладка монолитная, и щелей, и, соответственно, предательских сквозняков нет. Значит – он верно понял. Путь через вон тот колодец является единственным.

Вздохнув, и посветив вниз (Дна всё равно не видно! Да и как его разглядишь, если оно, как и всё вокруг, чёрное, и «весёлое», почти как дохлая чёрная кошка?! И воняет точь в точь так же…), Лессан засунул посох себе за пояс на спине, чтобы высвободить обе руки. И стал спускаться.

Каменный мешок оказался узок: только-только шевелить локтями и коленями – а осклизлые скобы из чего-то вроде железа, вделанные в его стены через каждые четверть метра, выдерживали его вес, вроде, неплохо. Лессан спускался, спускался, спускался…

Что за дьявол!.. Не в подземелья же Мардука он лезет!

Впрочем, спуск кончился раньше, чем его терпение. (Интересно, а вот как же он попадёт обратно на поверхность, когда всё закончится? Неужели – придётся опять лезть?! Нет, не может быть. Сам маг никогда бы до такого не унизился – значит, есть другой путь. Короткий и простой.)

Но вот он и на месте. Уняв дрожь в руках и коленках, (Возникшую только от напряжения, конечно!) Лессан неторопливо и обстоятельно огляделся. (Мало ли!..)

Ещё коридорчик. Короткий. Обычный, каменный.

Всё с теми же предосторожностями Лессан двинулся вперёд: там угадывалось большое и открытое пространство – вроде пещеры. И точно! Своды терялись во мраке, разогнать который не мог, конечно, крошечный шарик света, который Лессан к тому же даже не в силах уже заставить светить поярче.

Пещера оказалась даже побольше зала во дворце вазира Сулаймон-бека, куда Лессан однажды случайно (Ну как – случайно. Вазир, заслушав его очередное «дело», осудил его на сто плетей на базарной площади… Было больно. А главное – унизительно. Его срам видели и женщины!..) попал.

В дальнем её конце, на возвышении, находилась высокая как бы тумба: похоже, это и есть алтарь! А на ней стоял и вожделенный кувшин! Лессан невольно облизал пересохшие губы.

Нет, вот теперь напролом идти и действовать нельзя никоим образом!

Старикашка коварен, как камышовый кот, и непременно захочет поунижать Лессана, если сейчас тот вляпается в какую-либо из наверняка подготовленных хитрых ловушек! Нельзя дать ему повод для насмешек. Он – кое-что знающий, пусть и молодой, Маг!

Но где тут могут быть ловушки?!

Лессан наудачу стукнул по полу перед собой концом посоха. Ага, два раза… Ничего не случилось. Пол всё так же и оставался грязной утоптанной буро-рыжей землёй. А что со стенами?

И они не изменились: из грубых необработанных камней. Странно.

Но кто же, и когда выложил все эти бесконечные коридоры под домишкой колдуна, и прорыл весь гигантский Лабиринт, который потребовал от Лессана не менее пяти-шести часов, и почти всех сил и способностей?!

Не может же быть такое – иллюзией?! Или – может?.. Лессан поневоле почувствовал неуверенность. Нет! Он не должен!.. Он – способный и сильный. И он многое уже умеет! Старик сказал, что не будет ничего такого, с чем он не смог бы справиться!

Впрочем, вот его словам-то как раз доверять особо не…

Лессан медленно двинулся вдоль полукруглой стены, простукивая её и пол перед собой концом посоха – почти как профессиональный слепой нищий там, на базаре…

Ага! Есть первая! От толчка посохом, похоже, сработала скрытая пружина, и в стене открылась глубокая ниша. Лессан имел неосторожность посветить туда, и заглянуть.

О, Бэл! Ну и тварюга! С виду – тигр. Но – не полосатый, а ярко-оранжевый. И голова… Скорее уж, как у медведя. А вот зубы…

И зубы и когти ясно сказали Лессану, что более близкое знакомство с их хозяином нежелательно! И даже морально (Не говоря уж о багаже знаний!) он не слишком готов!

Поэтому, уже ничего не ощупывая, он со всех ног кинулся назад, к спасительной тесноте колодца, надеясь от души, что в его узкое жерло тварь не пролезет. А если и пролезет – карабкаться по скобам не сможет!

Проклятье! Колодца на месте не оказалось! Свод пещеры оказался сплошным! Вот ведь д…мо!..

Если не сказать сильнее.

А что он успел выучить из средств борьбы со зверями?! Так, спокойней, спокойней…

Прижавшись спиной к шершавому камню, он смотрел со всё нарастающим глубоко – да и не глубоко! – в душе, страхом, как зверь неторопливо, с чисто кошачьей грацией, выходит из ниши и поворачивает к нему зубатую морду.

Принюхивается. Глаза-бусинки сверкают голодным блеском… Вот он провёл по полу лапой с выпущенными когтями… Звук ударил по ушам: словно рвётся ткань!

Нет, спокойней. Спокойней! Ведь, как говорил учитель, работать придётся не в идеальной, «кабинетной», обстановке. А вот так – в пылу битв, и непривычных условиях… Ну вот – это они и есть! Так что надо сосредоточится и…

Лессан сложил ладони перед собой, перенёс концентрацию энергии в них. Громко выкрикнул заученное заклинание, и развёл руки! И… Ничего! Что за!.. А где же шар огня, столько раз вылетавший из ладоней вперёд, тогда, на тренировках?!

Ещё раз! Снова – ничего. Но… Тогда, может, попробовать… Или…

– Можешь не стараться. Ты уже проиграл, когда побежал. Заколебавшийся или струсивший маг – мёртвый маг. – да, сомнений нет: это именно из уст огромной медведе-кошки звучал голос его учителя, – Твоей самоуверенности хватало только на то, чтобы про себя посмеиваться надо мной, «глупым и растерявшим силы старикашкой», да таскать цукаты из горшка, когда ты думал, что я сплю… Однако на прощанье, так сказать, не могу не показать, как выгляжу на самом деле!

За доли мгновения перед Лессаном возник нагой юноша.

Бэл раздери!

Он казался просто… Лучезарен!

Тело, словно у атлета. Или – Бога Атона. Лицо – мужественное и… И в то же время с какой-то хитринкой. Лицо коварного обольстителя. Не к месту Лессан подумал, что при необходимости маг легко мог бы совратить любую женщину… А может, он и… Ведь перед таким устоять невозможно!

– А сейчас – время расплаты. Ты вволю посмеялся надо мной, теперь моя очередь.

Так же мгновенно произошла обратная трансформация. Запоздало Лессан подумал, что учиться-то, оказывается, можно, и нужно бы, ещё ох, многому…

Потом он кричал, кричал, стонал, тщетно взывая к…

Следующая не к месту – когда его, сбитого с ног, уже начали, ещё живым, поедать – возникшая мысль, была о том, что он так и не выяснил, кто, всё-таки, его родители… Теперь уж не узнать.

Адская боль затмила сознание, вытеснив все остальные мысли…

Милош подпрыгнул.

Сварог! Лучше видно не стало. Значит, придётся лезть.

Разбежавшись по уже проверенному участку пола, он мощно оттолкнулся, помог себе руками, и почти до пояса выскочил на уступ. Так, хорошо… Теперь надо бы восстановить сбитое дыхание…

Чёртово подземелье. Отняло непозволительно много сил. И наверняка стоило нескольких седых волос – так близко к смерти он никогда до этого…

Так, нормально. Подтянув ноги, он перекатился по узкой полке. Оглянулся назад. Нет, там, в ещё полыхающем зелёными сполохами угасающего огня, коридоре, никого больше нет.

Вот и хорошо. Ещё одного нападения чёртовых крыс он не пережил бы! А бегать по лабиринту с такими тварями за спиной – не лучшая перспектива. Волшебник коварен и любит устраивать ловушки. Плохо, или совсем невидимые. Так что прощупывать – надёжней. А с толпой голодных озверевших хищниц за спиной не больно-то нащупаешься…

Отталкиваясь локтями и коленями, Милош пополз по широкому, но низкому лазу.

Через каких-то двести шагов ткань рукавов и штанин оказалась протёрта до дыр о шершавый камень. Проклятье! Теперь, после экзамена, ему же и придётся всё это зашивать и штопать: от старикашки дождаться новой одежды, всё равно, как от облака – пирогов!

Так что – как попал он в услужение и ученичество к кудеснику, так и ходит уже второй год: выросшие ноги и руки торчат из штанин и рукавов на добрый дюйм! Ладно, он не в претензии. Хоть чародей и ворчлив, и вечно придирается, но хоть кормит от души. Чего нельзя было при всём желании сказать про родного дядьку, который и сдал Милоша в обучение.

С другой стороны, дядю тоже понять можно: ему после смерти родителей пятилетнего Милоша пришлось взять лишний рот к своим девяти сорванцам… И ещё двум дочкам. Конечно, работать Милошу пришлось вот с этих самых пяти лет. И спрос с него был само-собой куда строже, чем с родных.

Так что в свои одиннадцать попав в ученики и слуги к заезжему чародею, Милош поначалу даже обрадовался: хоть не надо вставать в четыре утра… Однако вечное ворчание, капризы, и то, что пришлось почти любое дело переделывать по три-четыре раза, со временем стало раздражать куда сильнее, чем нудная и тяжёлая, но хотя бы привычная и простая работа на ферме.

Милош оглянулся: точно! Какая-то тварюга, с вожделением топая, сопя и облизываясь, догоняет его! А здесь он ну никак не сможет дать ей отпор! Здесь и с живота-то не привстанешь!

Чёрт!..

Пришлось ускорить «поползновения», и вскоре впереди замаячил… Как бы выход.

О-о-о!.. Пола-то нет! Во всяком случае, внизу ничего не видно – только слепяще-белое пространство, уходящее, кажется, в бесконечность во все стороны! Хм! Ну и куда ему…

А-а – вот! Если подняться по этим скобам наверх, может и удастся отделаться от странного чёрно-зелёного спутника, уже явственно скребущего когтистыми лапами, и с аппетитом причмокивающего в каком-то десятке шагов сзади!

Милош с трудом развернулся в сузившемся лазе, и дотянулся кончиками пальцев правой руки до скобы. Так, она, вроде, из металла. Держит. (А то – мало ли!.. Чародей обожает «шутить» – под ним уже три раза проваливался пол, и раз – чуть не погребло под лавиной камнепада!) Но куда же деть посох? А, он засунет его за пояс, на спину!

В последний момент поджав ногу, чтобы избежать контакта с высунувшейся из проёма когтистой лапой, Милош что было сил полез вверх.

А это не просто! Вскоре пот с него лил ручьём. Хорошо хоть, не надо было поддерживать свет в шарике: всё пространство вокруг освещал рассеянный жемчужно-серый свет.

Взобравшись по, казалось, уходившей влево и вправо на сотни миль, серой стене, Милош решил-таки глянуть вниз.

А очень зря. Вид деловито взбирающейся по скобам всего в пяти шагах ниже, явно плотоядной твари, улучшению настроения и спокойствию духа отнюдь не способствовал!

То, что она похожа на сильно увеличенную ящерицу, вида её грозных зубов и двухдюймовых когтей отнюдь не портило… А уж взгляд!.. То есть – он казался сильно устрашающим!

Задыхаясь, и пытаясь изо всех сил внушить себе, что для мага главное – спокойствие духа, и вера в свои силы, Милош тем не менее продолжил быстро карабкаться вверх.

До магических выкрутас дело дойдёт только там, где он сможет уверенно встать на ноги, и освободит руки! И пусть маг полтора года втулял ему, что «работать» нужно уметь в любых, самых непривычных, условиях – пока он не совсем… Вернее – совсем к такому не готов!

Вертикальная стена кончилась внезапно. Милош, отдуваясь, рухнул животом на верхнюю кромку. Однако быстро вскочил, когда его голой лодыжки коснулся липкий и холодный раздвоенный язык!

Здесь не до отдыха: нужно быстро разобраться с чёртовой ящерицей! Пока она ему чего не откусила. А учитель предупреждал, что если его ранят, лечиться Милош будет сам! А он не слишком… Вернее – то, что он себе залечил сам, до сих пор болело на сырую погоду!

Встав наконец лицом к поднимающейся твари, Милош прокричал заклинание. Развёл руки и опустил ладонями к ящерице… Шар обжигающего слепяще-белого пламени ударил прямо в омерзительную раскрытую пасть!

Милош поморщился от запаха горелой плоти… Да и зрелище обугливающегося языка и машущих в воздухе потерявших опору лап, отнюдь взор не услаждало. Вскоре быстро уменьшавшаяся тварь, нелепо сучившая лапками по воздуху, растаяла в пучинах ослепительного сияния дна. Милош выругался. Он ощущал усталость. Однако несколько радовало и утешало осознание того, что он – жив! И он победил: в первую очередь – себя!..

Показалось ли ему, или он расслышал… нечто вроде скептического смешка?!

Ага, он и не сомневался, что чёртов старикашка будет пристально наблюдать за ходом экзамена, и уж потом, при разборе, не примянёт ткнуть ученика носом в его «так сказать» ошибки…

Ещё раз кинув взор в глубину колоссального серого провала, и окончательно убедившись, что никакая тварь, что эта, что другая, оттуда больше не лезет, Милош развернулся, наконец, к тому, что терпеливо ждало его за спиной.

Хвала Богам!.. Здесь, вроде, никого живого и кровожадного не было. Пока, во-всяком случае. Может, передохнуть? Да, пожалуй. А то он уже часов шесть проходит чёртов Лабиринт – проголодался. Да и нервы… Что ни говори, не каждый день у него экзамен Первой Ступени.

Ломоть хлеба и половина содержимого фляги с водой частично утолили голод и возместили то, что вышло из него в виде пота. Особенно много он потел во время битвы с крысами…

Вот уж где ему пригодилось всё, что вызубрил! И всё равно: он уверенней чувствовал бы себя не с посохом-клинком в руках, а с обычным клинком. Но!