13
Керован

Я стоял и смотрел на смерть и разрушение. Ветер и волны уничтожили Ульмсдейл, но его гибель была вызвана злобой людей.

Затем я пустился в дорогу; понадобилось десять дней, чтобы добраться до места, откуда я теперь смотрел на Иткрипт. Вернее, на то, что от него осталось. Передо мной лежала крепость, обращенная в пыль.

Странно, что я не видел тех металлических монстров, которые крушили стены. Но было ясно, что лагерь врага находится здесь.

Они пришли по реке на лодках, и эти лодки сейчас стояли у противоположного берега.

Я не мог ни на что решиться. Об этой высадке нужно было сообщить, но меня терзала мысль о Джойсан. Неудивительно, что она привиделась мне одетой в кольчугу над телом умирающего юноши.

Она в плену? Или погибла? По дороге я несколько раз встречал следы небольших групп людей. Вероятно, беглецов. Возможно, она тоже бежала. Как найти ее на бескрайних просторах? А у меня долг перед лордом Имгри… Терзаясь между двумя возможными решениями, я вдруг вспомнил о сигнальных постах, которые были на высотах. Конечно, надо передать лорду Имгри предупреждение. Сообщения могли передаваться от пика к пику, при солнце – отражением от хорошо отполированных щитов, ночью – факелами, горящими перед щитами. Я знал северный из этих пиков, который не мог быть слишком далеко от Иткрипта. Если он не был захвачен, лорд Имгри получит предупреждение. После этого я буду свободен и смогу посвятить себя поискам Джойсан.

Я стал осторожно пробираться среди камней. Часто видел группы пришельцев, которые вели себя с надменностью завоевателей, знающих, что им нечего бояться. Некоторые гнали в свой лагерь овец и коров. Другие спешили на запад, очевидно в погоне за несчастными беглецами.

Хику оказалась великолепным животным, привычным к дальним горным путешествиям. Она, казалось, по собственному выбору шла такими тропами, где могла слиться с пейзажем, так что мы двигались незаметно для чужих глаз. Кроме того, она была неутомимой, способной идти без отдыха, тогда как лошадь, выращенная в конюшне, давно бы выдохлась. Тем не менее, как я ни торопился, ехать приходилось очень медленно и осторожно, чтобы не наткнуться на врагов.

То, что в этих долинах были свои естественные ориентиры, было благом, потому что я мог таким образом проверять свое направление. Но я наткнулся на доказательства того, что захватчики шли из Иткрипта.

Может быть, уже поздно поднимать тревогу?

Вскоре я нашел место, где располагался сигнальный пост, и тут же с горечью увидел следы тех, кто побывал здесь до меня. Держа нож в руке, я забрался в потайную расщелину, где должны были сидеть три сигнальщика. Увы, смерть побывала здесь раньше меня, о чем свидетельствовали пятна крови. На крюке висел отполированный щит, который должен был отражать лучи солнца или факела в направлении следующего поста. На земле валялся сломанный обугленный факел. Я посмотрел на юг, пытаясь рассмотреть следующий пост. Успели погибшие передать сигнал о нападении или…

Похоже, нападение произошло утром. Если бы у врагов были крылья, они бы перелетали с вершины на вершину, но иным образом они, скорее всего, еще не успели туда добраться. Если предупреждение не передали, я должен попытаться сделать это сам.

Полированный щит был искорежен. Своего щита у меня не было – разведчику щит ни к чему. Как же передать сигнал?

Я грыз ногти и отчаянно думал. У меня были меч, охотничий нож и веревка, обмотанная вокруг талии. Моя кольчуга не блестела, напротив, я ее выкрасил в зеленый цвет, чтобы она не смогла выдать меня блеском.

Оставалось только одно – развести костер, но это неминуемо приведет сюда моих врагов.

Дым костра, конечно, не передаст точного смысла сообщения, зато поднимет тревогу, предупредит об опасности.

Я набрал сучьев, затем натаскал листьев. Вскоре вспыхнул огонь, поднялись клубы ядовито-желтого дыма. Я отчаянно закашлялся, из глаз брызнули слезы. Когда я протер глаза, то увидел, что дым плотным столбом поднимается в небо. Это натолкнуло меня на новую мысль: я решил прерывать столб дыма и затем снова выпускать его. Я скинул плащ и с ним в руках вернулся к огню. Это было рискованное дело, но, хотя я был неуклюж, мне удалось с помощью плаща так разбивать столб дыма, что никто не мог бы усомниться, что это сигнал.

Вскоре слезящимися от дыма глазами я увидел вспышки, передаваемые с соседнего поста. Мой сигнал принят и понят! Лорд Имгри теперь знает, что враг захватил Иткрипт, хотя более точное сообщение передать не удалось.

Мой долг был исполнен, можно идти на запад. Чтобы найти Джойсан, следует догнать беглецов из Иткрипта и выяснить, что случилось с моей леди.

До сих пор счастье мне сопутствовало, однако теперь все изменилось. Я быстро обнаружил, что за мной погоня – и какая! Во рту пересохло: они выпустили своих гончих!

Мы называем ализонцев Гончими Ализона – в честь их четвероногих охотников, которые не похожи на наших охотничьих собак. Серо-белого цвета, поджарые, длинноногие, с узкими мордами, они двигались стремительно с плавной легкостью змеи, а их желтые глаза сверкали жаждой крови. Немного их было у захватчиков, но те, кого мы видели на юге, обученные охотиться на людей и убивать, казались воплощенным злом.

Я ехал прочь от столба дыма и вдруг услышал звуки рога. Как только эти дьявольские серо-белые призраки возьмут след, спасения мне не будет.

Нужно запутать следы!.. Но отдаленный лай свидетельствовал, что собаки уверенно идут по пятам.

Хику сама, без понуканий, поскакала на север. Потом спрыгнула со склона на берег реки, бросилась в воду и поплыла против течения.

Я отпустил поводья, предоставив лошади свободу действий и надеясь, что она сможет найти путь к спасению.

Видимо, это была та самая река, что протекала возле Иткрипта. Сквозь прозрачную воду был виден каждый камешек на дне.

Внезапно Хику остановилась, да так резко, что я чуть не упал. Лошадь повела мордой у самой воды, заржала и повернулась ко мне, словно сказав что-то на своем языке.

Когда Хику снова наклонила морду к воде, я понял, что она старается привлечь к чему-то мое внимание и явно сердится на меня за недогадливость.

Я всмотрелся в воду. Может, лошадь боится?.. Камни, песок… Вот! То, что скрывалось между камнями, было едва различимо. Я спрыгнул с лошади, вошел по колено в воду и наклонился.

Это был браслет, но не из камня; во всяком случае, я никогда не видел таких камней – зелено-голубого цвета. Браслет застрял между подводными валунами. Я осторожно подцепил его мечом и вытащил на воздух.

Едва я приподнял кончик меча, как браслет скользнул к рукояти и коснулся моих пальцев. Я чуть не отшвырнул его в сторону от неожиданности. Резкий поток энергии проник в мою руку.

Я слегка наклонил меч, чтобы отодвинуть браслет от пальцев, а затем стал внимательно его рассматривать. Он был сделан из неведомого металла, сверкавшего ослепительным блеском. Хотя в воде браслет казался зелено-голубым, теперь я видел, что он будто соткан из сложного переплетения красно-золотых нитей. Причем узор образовывал письмена!

У меня не было ни малейшего сомнения, что это дело рук Древних. Браслет обладает Силой: в этом я убедился по поведению Хику. Животные гораздо более чувствительны к проявлениям Силы Древних, чем мы, люди. Но когда я поднес браслет к лошади, она не выказала никаких признаков тревоги или беспокойства. Темные Силы здесь ни при чем. Хику даже вытянула голову и с удовольствием обнюхала браслет.

Тогда я рискнул взять его в руку. И снова почувствовал поток энергии, но на сей раз не отдернул пальцев.

Поток энергии уменьшился – либо я просто привык к нему. Теперь браслет казался приятно теплым.

И тут я вспомнил о другой реликвии, доставшейся мне от Древних, – о грифоне в хрустальном шаре.

Не раздумывая, я надел браслет на руку, и он так удобно лег на запястье, словно был сделан специально для меня. Когда я поднес браслет к глазам, то увидел какие-то движущиеся тени и быстро отвел взгляд в сторону. Почему я больше не стал смотреть? Не знаю. Но у меня не было желания избавиться от находки. Более того, когда я сел на лошадь и бросил взгляд на браслет, у меня возникло ощущение, что я уже видел его, носил на руке.

Хику двинулась вперед, а я прислушивался к звукам рога и отдаленному лаю. Собаки, похоже, взяли чужой след: звуки постепенно удалялись. Видимо, на Хику можно положиться – она знает, что делает.

Лошадь по-прежнему брела против течения, уверенно ставя ноги на каменное дно. Вскоре она уже нашла песчаную отмель, чтобы выбраться на берег. А я с изумлением смотрел вперед: в просвете между густыми кустами вдоль реки показалось… озеро!

На первый взгляд ничего примечательного в нем не было: в наших долинах немало озер. Но это зрелище кого угодно заставило бы призадуматься.

Посреди озера возвышался замок, и к нему вел мост.

На уровне моста в здании окон не было. Зато на следующем этаже и выше, а также в двух башнях, которые образовывали подобие ворот, были видны узкие щели.

С берега, откуда мы смотрели на крепость, она казалась не тронутой временем. Однако сам мост был полуразрушен, и я решил, что лучшего места для ночлега нам не сыскать.

Хику отважно пошла по мосту. Стук копыт гулко разносился по окрестностям. Я даже прислушался: не подаст ли кто-нибудь в замке какого-либо знака в связи с нашим вторжением?

Вскоре я понял, что выбрал ночлег весьма удачно.

Мост был подъемным. Переправившись на другой конец, я тут же закрепил веревку в кольце подъемника, и Хику ее потянула. Несмотря на мою помощь, мост не поддался – сказалось время и отсутствие ухода. Но когда я прочистил мечом петли, убрав из них песок и нанесенные ветром листья, мост заскрипел и пошел вверх. Конечно, он не поднялся на такую высоту, на которую рассчитывали его создатели, но все же отрезал путь с берега в крепость.

Ворота крепости распахнулись, потом сомкнулись, будто зевнув, и нас поглотила тьма. Факела у меня не было, пришлось положиться на инстинкт Хику. Лошадь шла вперед, покачивая головой, а я двигался следом, уверенный, что ничто вокруг не угрожает нашей безопасности.

Через проход между двумя башнями мы вошли во внутренний двор, откуда вели двери в замок. Если он и был построен на естественном острове, то никаких следов от этого острова уже не осталось. Стены поднимались как бы прямо из воды.

Во дворе росли трава, кусты, небольшие деревья.

Хику сразу принялась за еду, словно с самого начала знала, что здесь ее ждет обед. Вероятно, Нивор предусмотрел все. Бросив мешок, я стал осматривать крепость. Удивительно – все постройки Древних выглядели так, будто хозяева отлучились на минутку и вот-вот вернутся.

Затем я прошел к разрушенной части моста. Края металлических балок были оплавлены; складывалось впечатление, что их перерезали огненным ножом. Я протянул руку, чтобы дотронуться до металла, – и меня тут же пронзила острая боль. Браслет на руке бешено запульсировал; резонно рассудив, что это предупреждение, я вернулся во двор.

В садике, если этот запущенный двор можно было назвать садиком, нашлись сучья. Но я не торопился делать факел: входить сейчас в замок не очень-то хотелось. Я набрал охапку прошлогодней сухой травы, бросил на нее плащ, от которого приятно пахло дымом, и получилась отличная постель. Осматриваясь вокруг, я нашел воду – она текла по трубе и выливалась из крана в форме фантастической головы.

Хику напилась без колебаний. Я последовал ее примеру и тоже воздал должное вкусной холодной воде.

Затем я съел кусок хлеба и раскрошил другой для Хику. Она с удовольствием проглотила его до последней крошки. Потом я улегся на плащ и стал смотреть на звезды.

Жужжали насекомые, журчала вода, кричали ночные птицы… Конечно, на верхних этажах башни поселились совы, удобнее места для них было трудно вообразить. Вокруг царил благостный мир. Ничто не нарушало покоя этой крепости.

Я с удовольствием подумал о том, что удалось сделать днем, – передал сигнал опасности, нашел талисман…

Талисман? Почему я так называю этот браслет?

Я нащупал его пальцами. Он был чуть теплый и плотно охватывал запястье. Я попытался снять его, но он не поддавался. Кончиками пальцев я почувствовал, что рисунки на нем слегка рельефны, и обнаружил, что пытаюсь проследить ту или иную линию на ощупь. В этих тщетных попытках меня и сморил сон, глубокий и безмятежный.

Я проснулся полностью отдохнувший, уверенный в себе. Казалось, что я могу без страха встретить все, что приготовил новый день. Пора было двигаться дальше.

Хику стояла возле меня, покачивая мордой, с которой стекали капли воды. Я весело приветствовал ее.

Хотя было уже светло, мне не хотелось осматривать крепость. Мною двигало желание побыстрее отправиться на поиски Джойсан. Я задержался только для еды и вскоре был готов к отъезду.

Но смогу ли я опустить мост, который с таким трудом вчера поднял? Когда мы подошли к мосту, я тщательно осмотрел его. И при свете дня увидел возле парапета рычаг в руку толщиной. Вероятно, с его помощью приводится в действие подъемный механизм.

Я налег на рычаг… и ничего не произошло. Тогда я стал изо всех сил дергать его.

Секция моста дрогнула, заскрипела и неохотно поползла с места. Мост опустился не полностью – до земли осталось около фута, – но это не помешало нам выбраться из замка.

На берегу я сел в седло и оглянулся на остров.

Мощную крепость построили на века. Ее и сейчас можно было использовать как опорный пункт. Если развести мост, то даже механическим чудовищам ализонцев не удастся попасть внутрь. Здесь укроется треть армии, действующей на юге. Да, эту крепость необходимо использовать в нашей войне.

Я повернул Хику на север, надеясь напасть на след беженцев. По пути я с удивлением отметил, что здесь совсем недавно были поля. Даже сейчас вокруг еще росли отдельные колосья хлеба. А вот и фруктовый сад с деревьями, усыпанными плодами.

Вероятно, эта местность кормила тех, кто жил на озере. Если бы не спешные дела, я обязательно занялся бы изучением загадок окрестностей.

Пока я добирался до гор на противоположной стороне долины, наступил вечер. В горах я удвоил осторожность – здесь легко было попасть в западню. Но врагов я не встретил. А через день наткнулся на то, что искал, – след, оставленный небольшим отрядом. Люди эти были совершенно неопытны, они даже не пытались замаскировать свои следы. Вряд ли Джойсан с ними, но я не мог пренебречь даже крохотным шансом найти ее. По крайней мере, от беженцев из Иткрипта я смогу что-нибудь о ней узнать.

Люди прошли здесь несколько дней назад. Хотя они старались идти строго на запад, рельеф местности то и дело заставлял их отклоняться от намеченного курса.

На четвертый день пути я поднялся на горный хребет и, почувствовав запах дыма, понял, что близок к цели.

Здесь долина несколько расширялась, и посередине текла река. На берегу, под густыми кустами, был разведен костер, над которым склонилась женщина, подкладывающая в огонь сухие сучья. Затем из-за кустов вышла вторая женщина и выпрямилась во весь рост.

В утреннем свете сверкнула кольчуга. Волосы красно-коричневым потоком спускались на спину. Фортуна снова улыбнулась мне. Я был уверен, что это Джойсан, хотя на таком расстоянии не мог рассмотреть лица.

Нужно догнать ее как можно скорее. И когда она отошла от костра и задумчиво побрела вдоль реки, я обрадовался. Я хотел встретиться с ней наедине, без любопытных взглядов ее товарищей.

Если Джойсан отпрянет при виде моих копыт, наши отношения закончатся, не начавшись. Хотелось убедиться в этом без свидетелей. Я стал спускаться с горы и при этом укрывался так тщательно, будто Джойсан была моим врагом.