–Я женщина, потом уже Мария,
что делать матери, когда ребёнок бросил
родимый дом?
–Его благословил я…
–Молчи, Иосиф!
–Кровь застывает, в мыслях нет покоя,
боль слёз, свободы чувства просят.
–Он наш, он новый мир построит…
–Молчи, Иосиф!
–Жизнь омерзительна, построена на жертве,
пусть колыбель и гроб терзают гвозди.
Я мать, влагалище, я старше смерти.
Молчи, Иосиф.
14 ноября 2011
***
Жизнь – оркестр,
любимая – скрипка,
я – тишина потрясённого зала.
5 декабря 2011
***
Зелёные иголки
и палки в серебре.
Сын Фёдора и Ольги
родился на Земле.
Вверху звезда сияла,
в ногах звенел мороз.
И женщина смеялась,
красивая от слёз.
7 декабря 2011
***
От прошлого мира
осталось одно смутное воспоминание:
нас было двое…
8 декабря 2011 г.
***
Отвернусь от Земли и Неба,
не услышу вой петуха.
Всё продам до последнего хлеба,
кроме женщины и стиха.
Всё продам до последнего слова,
буду жить во вшах и грехах.
Как любили, забудут снова,
кроме женщины и стиха.
Доконаю в шестой палате,
отдыхая на докторах.
Всем кружить на дистанции Данте,
кроме женщины и стиха.
27 декабря 2011 г.
***
Майе
В библиотеке им. Крупской и прочих
занимаются лучшие ученики, и тишина
выставляет им отметки по прилежанию.
4 января 2012г
***
Звезда в ночи.
Мужчина в женщине.
Нож в яблоке.
4 января 2012 г.
***
Сумерки, мороз, и снег, и ветер,
не забыть в чужом дому перчатки,
Вы как тень сегодня неприметны,
он как лёд сегодня безучастен.
Девочка, рифмующая бездну
с чувствами к охотнику-мужчине,
гордая осанка на картине,
горькая судьба в столице снежной.
Девочка, рифмующая вечер
с верою, да будет стих Ваш вечен.
14-15 января 2012 г.
***
И вышла на сушу,
и хвост разделился на ноги,
без бляшек и слизи, о боже, какие убогие.
Но если б не бёдра, не ноги всё те же, не грудь,
любви и не знали б, рожали детей как-нибудь.
24 января 2012 г.
***
Женщина, чудо моё, чертовщина!
оставь коня на скаку мужчине.
25 января 2012 г.
***
Тёмный подъезд зевом
приглашает в ад,
вхожу левой,
правой прыжок назад.
Женщина, не грусти,
звёздная ночь, лето.
Рёбра лестничной клетки
не эластичны.
Тридцать красных ступенек,
женщина, к Вам стих.
Звёзды, белые тени,
Господи, всех прости.
25 января 2012 г.
***
У двери, у которой нет ручки,
характер мазахический,
стуло моё о трёх ножках не лучше
стула электрического.
Зато свобода, как у сбежавшего волка
от охотников-волкодавов,
твоя шапка, которая норковая,
стала заячьей с годами.
И колышутся, как белые флаги, сутками
на окнах, что на дорогу выходят, шторы,
я ощущаю в дому твоё отсутствие,
как отсутствие адреналина в крови каскадёры.
Чтоб не сойти с ума, выхожу в проулок,
люблю собаку и соседку Лену.
Я убрал с поля зрения все стулья,
чтоб не лазить на стены.
4 февраля 2012 г.
***
Отвратительна не зима,
а холодная батарея,
и чугунка собой сама
нас с тобой не согреет.
Тишина к проулку глуха,
как влюблённые к миру,
занеси с морозом в квартиру
свет грудного стиха.
Обмороженная строка
в помещенье убогом
никогда не оттает, как
нелогично спасибо от бога.
6 февраля 2012 г.
***
Как ни крути, имеет место быть
решающим: ты, твой домашний быт,
концлагерь твой, железный твой режим,
твой рай, твой ад, твоё "поговорим".
Я улыбнусь, накапаю в бокал,
за камешком зовущий гром со скал,
песок за ветром, пыль за колесом,
за жизнью леденец сосущий сон,
английский смог, американский слив,
из сада яда яблочный налив,
согласных ряд и несогласных воз
и, голову задрав, опять вопрос.
25-26 февраля 2012 г.
***
Девы, дивы гламурного света,
длинноногие тени предметов.
29 февраля 2012 г.
***
Нет возраста в улыбке Моны Лизы.
2 марта 2012 г.
***
У тебя такие голубые глаза,
у тебя такие длинные ноги,
ты, действительно, хочешь измерить мой IQ?
25 марта 2012 г
***
И до нас достучались
триллионные зимы.
Как дыханье, отчаянно,
как стихи, интимно.
Проносились рубашки,
прохудели головы,
разлетелись домашние,
стали дикими голуби.
Нам дышать ещё можно,
как и сниться любимой,
было так невозможно,
стало так нестерпимо.
Только клочья от жизни
тяжелее плоти,
мы с тобою, отчизна,
в нулевом отсчёте.
И не лейбл на сайте,
не герб на воротах,
поле Буонапарта,
небо Буонарроти.
Просыпайся, милая,
никуда мы не денемся,
в нашем будничном мире
жизнь страшней сновидений.
26-27 марта 2012 г.
***
Стихи, как жена, поэту верны,
все чудные строки Хайяма пьяны.
27 марта 2012 г.
***
После полночи, под утро
будет долго, будет мудро,
без одёжки, без обувки,
будет вечность друг от друга,
ни спасенья, ни испуга,
между севером и югом,
между бездною и утром.
29 марта 2012 г.
***
Боже, добрая душа,
в нашем доме ни гроша.
Хоть шарами покати,
не растёт. Господь, прости
и добавь нам фиг-мортале,
чтоб ни в чём уж не нуждались.
17 апреля 2012 г.
***
Куры, хлев, родная хата,
я люблю тебя в халате.
3 мая 2012 г.
***
И яблони ещё цветут,
но сад запущен и заброшен.
Через века:
–Придёшь?
–Приду!
Пусть кто-то смотрит из сторожки.
5 мая 2012 г.
***
Я был Слово, корень был и слог,
сущего, живущего основа,
разделяющий и сотворящий Бог,
бесконечное, бессмысленное Слово.
А когда не ангел и не Бог,
я любил совсем иное дело:
змея извивающее тело
и двоих срывающее вдох.
19 мая 2012 г.
***
А я, пожалуй, выпью водки,
зима не барышня, мадам,
печальны дни и ночи кротки.
Не предлагайте мне Агдам
и поросячий хвост селёдки.
Свет открывается не всем,
не сразу, есть большие сроки.
И узкий станется широким,
последний первым. Ешьте джем,
а я, пожалуй, выпью водки.
28-29 мая 2012 г.
Охапка ландышей
в свежей прохладной росе.
Над нами поднимается рассвет.
3 июня 2012 г.
Дерево врастает в мои руки,
его сок поднимает моё оружие,
листья стремятся, оставляя карниз, –
вниз,
длинные ветви – это моё оружие.
Вы – дерево,
Вы – мхом древесным стелетесь,
запах фиалок и болотной травы –
Вы – ребёнок,
едва слышный лепет, слово,
что выпорхнуло из недр моих
поздно и бестолково.
11 июня 2012 г.
***
Но чьими руками был выращен райский сад?
И первые чувства придумали первые сами ли?
И кто-то, за деревом прячась, печалил свой взгляд
во имя Адама и Евы и Падшего Ангела.
11 июня 2012 г.
***
Мужчина – глагол,
сказал, как забил кол.
А женщина – прилагательное,
в лучшем случае причастие.
Страдательное.
13 июня 2012 г.
***
Бытие – один радостный танец,
но твои груди колышутся
мимо моих поцелуев.
17 июля 2012 г.
***
П-м
Я первая проникну в пустоту,
верней, провисну,
впрочем, я без тела,
пусть остаётся, обалдело
качая в нашей спальне радость ту,
что песню спела;
вот закачались полка, стул, полдня,
в котором уже не было меня.
Я там,
неважно, где,
там-там! –
встречайте! –
призрак, свет, звезду,
я первая с ума сойду,
я жду.
Быть может, здесь,
на солнечной поляне рая,
быть может, рядом,
на огненных подмостках ада,
сыграешь Данте?
Свою мечту.
Я туфли потеряла, крылья сбила,
жду.
21 июля 2012 г.
***
Из шести миллиардов букв
меня оседлали женские.
25 июля 2012 г.
***
Входим ночью спинами друг в друга,
пробуждаемся в касании грудей.
2 августа 2012г.
***
Перекоси улыбкой рот,
убавь посланье мужу на полтона,
поведай богу свежий анекдот,
и день пройдёт легко и плодотворно.
13 августа 2012 г.
***
Беда вся в том, что я не помню бога,
стыжусь при женщинах его назвать.
Две девушки, томясь, глядят в глаза
друг дружке, измеряя пропасть.
Я преодолеваю робость,
плыву за ними в тёмный кинозал,
одёргиваю плоть и возгораю снова.
Едва скажу и забываю слово.
16 августа 2012 г.
***
Голова закружилась в другую сторону –
ты не уезжаешь сегодня!
Твои кривые ноги такая прелесть!
17 августа 2012 г.
***
Сквозь твои глаза смеётся не Бог ли?
Пьяный Бог!
Он привёл в беспорядок всю мою Вселенную!
17 августа 2012 г.
То были души: скальные расколы,
ещё не задохнувшиеся смолы,
змеиные прожилки серебра.
Из-под корней струилась кровь, текла,
багровая, надеясь к человеку
вернуться, ибо, тёплая от века,
она гнила без света и тепла.
Мосты и скалы висли над пустым
пространством, водоём незрячий
смотрелся в дно своё, клубился дым,
и тёмный воздух леденел от плача.
И, женское терпенье, в полный рост
легла дорога, вытоптанный холст;
на ней, крутой, едва светились тени,
идущих направляя зренье.
Он шёл, как и положено богам,
уверенно, нетерпеливо, резко,
шаги глотали пыльные отрезки,
молчали руки, не было рукам
работы, черепашья лира
срослась с рукой и струны отпустила.
Сын Зевса, ловкий вор, бродяга, он
был бы светлей, когда б не капюшон.
Взгляд бога псом летел за поворот,
оглядывался, возвращался снова,
а слух метался сзади. Ровно
дышали тени тихие за ним.
И слух шептал ему: "Идут они…"
Ещё он слышал шаг свой, лёгок, твёрд,
шум ветра в мягких складках платья.
Он знал, по уговору лишь вперёд
им двигаться и без оглядки,
но, Зевс мой, как медлителен их ход!
Но он молчал, за ним, тиха, бледна,
Бесплатно
Установите приложение, чтобы читать эту книгу бесплатно
О проекте
О подписке