Интершарм

Не в аду, но в зрачках искрит, – где-то рядом,

не в раю, расскажите о нём, Бога ради!

Только Слово рассыпалось буковками по тетради,

и язык сшивает страницы: Ва-си-ли-а-ди…

14 мая 2010

***

Утром небо беременеет богами,

голубое заливается жёлтым и становится красно,

брызжет на землю свет и просыпаемся мы, с нами

птицы, звери, гады и, сохрани господи, женская ласка.

Вместе с женщиной являются: собственность частная,

деньги, золото, ревность, коварство;

далее: убийство, предательство (это на каждом шагу и часто),

в общем, всякое волосатое варварство.

И вот так каждое светлое утро,

в дождливое утро тоже,

Господи, до чего ж ты мудрый!

и мы на тебя похожи.

К вечеру небо беременеет дремотой,

в синее добавляется фиолетовое,

женщины стелют шкуры, мужчины возвращаются с охоты,

мальчикам снятся девочки, девочкам лето.

Боги не спят, охраняют небо от

космических кораблей и озоновых трещин,

сурово поглядывая вниз на мужчин, мол, вот вам, вот!

и нежно на женщин.

16 мая 2010

***

Всё трудней нахожу тебя всякий раз,

пусть мы долго живём рядом,

или воздух вытер зрачки из глаз,

может, спрятала в жменьку своё "рада!"

Хочешь сливы, яблоки, ананас? –

по слюне выбирай угощенье,

как на небо кладёт со слезой глаз

суетливо-спокойный священник.

Это мы подходим к последней поре,

и она принимает нас,

это волны, сучок на воде, на коре

навсегда отражают глаз.

22 мая 2010 г.

***

Мы увидимся в каком-нибудь после, скажешь:

"Припоминаю, вначале было ребро или кость берцовая…

Мы гуляли в саду и после десерта, яблочного, кажется,

ты меня пожелал, потом пожелал снова.

Ты постоянно курил, много пил, говорил что-то

в оправдание, мол, нет никакого смысла в слове,

а меня доставали бедность, хозяйство, забота

о тебе и твоём слабом здоровье.

В новом времени нет желаний и не опасно

встречаться противоположным взглядам, здесь всё из света

и никаких стихов, и не коси напрасно

глаз в облачную область моего корсета…"

24 мая 2010 г.

Ворон

По Эдгару По

Вечер, ночь, стучатся гости,

бродят без забот,

блики света, словно кости,

на странице капли воска,

кашель у ворот.

Слабый свет в ночном камине,

будь со мной всегда,

повторяю милой имя,

боль утраты не остынет,

как в ночи звезда.

Это шёлковой портьеры

шорох, шторы дрожь,

страх пустой не знает меры,

это гости, мисс и сэры,

это только дождь.

"Будь вы Джон или Лолита,

ради Господа Христа,

заходите, дверь открыта, –

говорю я в ночь сердито. –

Разве можно так!"

Ждал я, только тень мелькнула

кошкой из угла,

да в камине тлели угли.

"О Линор! – уста шепнули. –

Ты зачем ушла?"

Что ж, я крепко запер двери,

не моя нужда,

это ночь, я ей не верю,

это ветер или звери,

прочь иди, беда.

Но я дёрнул ставню нервно

и отпрянул враз,

залетела птица стерва,

ворон, и на бюст Минервы

села, чёрен глаз.

"Не из адова ль ты края,

птица, или сна?

Улетай же пролетая,

я тебя знать не желаю".

Ворон: "Вот те на!"

Посмеялся я: "Мне ново,

дивно, я б сказал,

слышать от пернатой слово,

пусть оно и бестолково…"

Ворон: "Ты нахал!"

Я подумал: "Этот ворон,

вечная беда,

этот дом покинет скоро,

как и милая Линора".

Ворон: "Никогда!"

"Я, наверно, птица, знаю:

вся твоя беда

в том, что был ты попугаем

в прошлой жизни". Но пролаял

ворон: "Никогда!"

Я подумал: "Ну и ладно,

горе не беда,

птицам тоже ведь не сладко,

может, это тайный знак мне…"

Ворон: "Никогда!"

Я готов уж был смириться

с мыслью: "Иногда

можно жить и с гадкой птицей,

посмеяться да проститься".

Ворон: "Никогда!"

"Все мы, ворон, быстротечны,

скоры наши поезда,

даже этот бесконечный

Господом пролитый Млечный".

Ворон: "Никогда!"

"Но тогда пусть яд забвенья

опьянит, тогда

явится моё мгновенье,

обниму её колени…"

Ворон: "Никогда!"

"Посмотри, провидец древний,

в голубую даль,

я хочу тебе поверить,

я верну свою потерю?"

Отвечал мне: "Жаль…"

"Надоело всё мне, птица,

прочь! И навсегда!

Что судилось, то случится,

смерть загадка, жизни длиться".

Ворон: "Никогда!"

Он и впрямь большая стерва,

этот ворон, он всегда

открывает клюв свой скверный.

Но теперь кричу я первый:

"Никогда!"

5 июня 2010 г.

***

      …и так далее.

Борис Панкин

В любви, в попойке

важны детали:

градусы, стойкость

и так далее.

Как бог от мысли,

так ты от строчек

осенних, милая,

и зимних прочих.

Жизнь отмахал я

крылом, рукою,

пусть и не ангел

и всё такое,

ладошкой сникни

на место лобное,

прости улыбкой и-

ли её подобием.

5-6 июля 2010 г.

Городское

Не то, чтобы жизнь на диване

прожить – не улицу перешагать,

однако до внутренностей протёртую нами

мебель матёрую не продать

времени, ни истории не подарить,

тридцать первого около полуночи декабря

вынести и на раз-два-три

грохнуть, имей, земля,

то, что под нами вечерами

сипело и пело, но когда и

сплошняк день, как на ралли,

гнали, меняясь местами;

вылиняла лидера майка,

застирались трусы до дыр.

Мой диван, мой надёжный тыл,

щекой и носом в мягкое

опускаюсь, поплыл.

25 июля 2010 г.

***

Лес, морозно, зубы волка,

ночь, звезда над головой,

свет в избе и свет на ёлке,

к небу одинокий вой.

Далеко огни столицы,

фейерверк и Новый год;

потому что нет волчицы,

потому и грустно вот.

5 декабря 2010 г.

Зачавшая

Был выражен вид сбоку,

твой бесконечный живот

был круче бога

и праха вечного от.

24 декабря 2010 г.

***

       Лике Светлой

Ты не бойся, ушёл Бармалей,

ночь не срежет с петель дверей,

жизнь не будем жить поскорей,

всё одно она смерти мудрей,

всех люби, никого не жалей,

Лико Светлое, не болей…

4 февраля 2011г.

***

      Сокровищу

Строк высоких мастерица,

ты ли ветка, ты ли птица?

Слову вся, как пряжа спице,

отдалась, ему простится…

4 февраля 2011 г.

***

Ты меня знаешь, как знают погоду суставы,

всё повторяется, милая, с точностью свинской,

листья пикируют в грязь, ветер кустарники тискает,

я тебя знаю, как улицу светлую ставень.

Ты меня знаешь, как слабую грудь инфлуэнца,

так же немыслим рассвет без мути озёрной,

ты принимаешь меня, как пернатая зёрна,

я тебя знаю, как нёбо все прелести перца.

Лук вышибает слезу, кофе мозги мои ловит,

я привыкаю к тебе, поэтому рано старею,

ты меня знаешь, как ласточка угол свой клеит,

я тебя знаю, как пальцы слепого слово.

5-6 февраля 2011 г.

***

      Татьяне Катамадзе

Дай мне минуту жизни, горькую сигарету,

лето в капкане света,

ранка под марлевой лентой (земля под небом),

сонная температура,

пруд – аббревиатура из прохладных букв,

сохнет язык под нёбом,

ищет звук.

15; 17 февраля 2011 г.

***

Трёхдневной жизни образцы,

цветы в прозрачной вазе,

ты говоришь: "Уже скворцы

собак и кошек дразнят".

Шестидесятая весна,

прости слова пустые,

жизнь в бублик скручивает нас,

как в точку запятые.

Зима разжала кулаки,

плывут снега и воды,

и ноги, наши ходоки,

всё ходют.

18 февраля 2011г.

***

Строчка равна высоте женщины,

тянущейся к облаку.

4-5 марта 2011

***

Начнём сначала, милая, в груди

ещё болело, только тени сада

просились на места, и холодил,

и воспалял уже огонь азарта.

Как следствие, превратности зимы,

боль головная о питанье, дети…

Но червячок сверлил, пилил, увы,

Бог ждал раскаянья, мы смерти.

15 марта 2011 г.

***

Молиться на дождь, чтоб умыться,

на ветер, чтоб слышать судьбу,

пусть женщина будет птицей,

мужчина, пространством будь.

Молиться на тёмные дали,

на светлые дали молись,

и молча на бедную жизнь

молись, как на улицу ставень.

19 марта 2011 г.

Жене новые стансы

Умирай медленно.

Я ещё не научился куховарить,

мыть полы, ходить в магазин,

стирать, гладить, чистить.

Я ещё не научился рассказывать

(а ты слушать),

смотреть в твои глаза не улыбаясь,

долго и долго.

Я ещё не привык

к твоему дыханию, голосу,

хотя слышу его

за сотни километров,

в любой забегаловке,

в любой постели.

Умирай медленно,

как я пишу стихотворение,

как я ещё не написал

лебединую песню

твоей лебединой болезни.

28 марта 2011 г.

***

Звук металлический из уст жены Тамары,

звук, непонятно чей, в моих мозгах,

трёхдневные тюльпаны в стаканáх,

как знаки ладной жизни данной пары.

1 мая 2011 г.

***

Как с первых слов сшибает стих виски,

чиста зима отсутствием свободы,

двустопный ямб свалившейся тоски

колышет мир, снег делает погоду.

Узнай, в какие дни большой мороз,

в какие дни быстрее шага ветер,

в какие дни во человечий рост

завалит снегом. И настанет вечер.

На всех деревьях радостная тень,

зажги свечу, она углы рассветит,

в тебе, во мне запутается день,

век не осудит, вечность не заметит.

2-3 мая 2011 г.

Из восточного

Люблю любимую жену,

на день её рожденья

подарю ей зонтик для сандалий.

10 мая 2011 г.

***

Сорок лет (боже правый!) живём

в однокомнатной, окна на север,

и просторно и тихо вдвоём,

пол коричнев и стены серы.

Лица в фотоальбомах анфас,

сотня книг (я прочёл половину),

пусть теперь вспоминают о нас,

не святых и ни в чём не повинных.

Твои школьники курят и пьют,

мои строчки никто не читает.

Отутюжен годами уют,

два замка на двери из Китая.

13 мая 2011 г.

***

"Да", – скажу я тебе,

остальное неважно.

9 июня 2011 г.

***

Твой гениальный скоро захлопнет крышку,

нет, не рояля, банального гроба.

Свищут финансы, купишь бумажную робу,

можно без музыки, та возбуждает отрыжку.

Скатится с неба, подумают: капля слетела

с русой ресницы, влажный momentum итога.

Я не проснусь, улыбнётся ненужное тело,

ты, по привычке, кинь одеяло на ноги.

25 июля 2011 г.

***

Когда ты забрасываешь левую на правую

(или правую на левую),

а руки раскидываешь на спинке дивана,

я забываю о бесконечном кошмаре Вселенной,

Абсолюте и прочей нирване.

Потому что в правой (или в левой на правой),

заброшенной на левую,

я ощущаю всю силу Вселенной,

а в руках, опущенных на спинку дивана, –

весь Абсолют или его отсутствие, т.е. нирвану.

25 июля 2011 г.

Шарль Бодлер. Признание

Женщина, стерва, блудница, безумная дрянь!

Я ненавижу тебя, замечаю едва.

Вот Вам нелепый горшок, вчера распустилась герань.

Плечи закройте, горячечный сон божества…

17 октября 2011

***

Запах костра должен быть прежде прогулки,

но и ребро ничего не знало о бёдрах.

17 октября 2011

***

Пыль ненавидит ветер за то,

что тот не заглядывает

к ней под пальто.

24 октября 2011

***

      Ей, Елене Бессоновой

Как спицы, улетают строчки,

как строчки, отлетают спицы.

–Где падать? Где остановиться,

Елена?

–Прочерк…

7 ноября 2011