То же и даже больше – у небольшой полосы препятствий, которую Илья с мелкими и стражниками оборудовали вдоль крепостной стены, недалеко от внутреннего пруда, куда после окончания занятий все бултыхались с разгону прямо в одежде. Пришлось в пруду, хоть он и большой, выгораживать целый затон, иначе с чистой водой пришлось бы проститься. Это раз. Два – привыкание самим чистить грязную одежду. Три – постепенное одевание «бойцов» в униформу, тут родители, глядя друг на друга, сами шили или заказывали своим мелким штаны и куртки из прочной ткани с камуфляжной раскраской по примеру костюма учителя. Не все сразу – Илья не торопил: возможности-то разные! Четыре – и это сильно сказалось на взрослых – совместные купания мальчиков и девочек, которые вовсе не практиковались тут, к чему должны были привести? К необходимому появлению купальных костюмов!

Для княжеской семьи и близких друзей на пруду, естественно, были оборудованы купальни – закрытые со всех сторон щитами небольшие квадраты воды, где отдельно женщины и мужчины могли поплескаться в жару. А чтобы вместе… Разве только деревенские на речке. Да и то по праздникам да в сумерках.

Сыграло свою роль и неуемное женское любопытство. На картинках, которые с увлечением рассматривали близняшки – да и взрослые отнюдь не пренебрегали знакомством с миром Ильи – по его воле стали нередко попадаться и люди. Местные женщины, за исключением походных случаев, ходили одетыми целомудренно: в изрядном количестве всяких юбок, кофт, платков и прочем. Видом обычной повседневной одежды на картинах они были ошарашены, шокированы, изумлены, возмущены!

– Как можно-то, Илья? – стараясь прикрыть глаза дочерям, вопрошала Элен.

А Лиза – та просто не отводила взгляда от очередного вида обычной городской летней улицы.

– Как это мыслимо – светить ногами, до колен голыми-то? И платья вот эти – они чего скрывают? Наоборот ведь, всё открывают, ужас!

– Княгиня! – смеялся Илья. – Да отпустите вы мелких, все равно ведь найдут время и без вас посмотреть. Чего вы ужасаетесь-то? Разные миры, времена, моды… Наверняка у вас где-нибудь на юге, в жаркой местности, народ себе позволяет нечто подобное. Потом – это же всеобщая мода, не отдельные же личности выпендриваются? И можно подумать, вы со своей женской интуицией не видите, насколько это всё удобно и практично. Вот чего вы на себе таскаете эти груды… красивой, просто чудесной материи-то? Тренируетесь? Конечно, это дело ваше, мне-то что? Ходите в чём попало, я ведь не против, вы и в этом прекрасны. А может, показать вам целый набор картинок, который так и называется «Моды»? Показать?

– Да! Нет! Давай быстрей! Нет, девочки, ушли отсюда! Нет! Да! Интересно же! – перевесил интерес.

Взглянув на первые же изображения, княгиня охнула, закрыла рукой экран, улыбнулась и попросила Лизу привести сюда самую приближённую женскую прислугу, в том числе – пару-тройку белошвеек. Илья как-то не обращал особого внимания на количество людей, наполняющих княжеский замок. Тут же он осознал, что это – действительно – Княжеский Дворец! Самые приближённые – не менее двух-трех дюжин щебечущих дам разного возраста.

– Так, – оглядев притихших женщин и девушек, зловещим голосом произнесла княгиня, – сейчас, дорогие мои, посмотрим, как одеваются женщины в других государствах, это не совсем приличные картинки. В обморок не падать, будем думать, нравится нам это или нет!

Илья установил аппаратик вертикально на столике у стены, публика сгрудилась насколько можно, приготовилась. Пошел видеоряд. Илья потихоньку удалился в соседнюю комнату, чтобы не видеть этих… растерянных, смущенных, возмущенных, удивленных… Обалдевших до изумления, в общем. Сначала было тихо. Но недолго – смех, крики, а порой и вопли разносились по всему дворцу. Дежурные стражники объясняли любопытным и испуганным, что ничего особенного – княгиня проводит дамское совещание. Посиделки такие. Думая, что его позовут для объяснений, Илья подождал минут пятнадцать. Ага! Нужен он им! И ушёл по делам.

Одним из мелких результатов этого просмотра, а также и последующих, ежедневных, кстати, и было появление купальных костюмов. Поскольку княгиня на это решилась, а Мельен её поддержал, Илья потребовал пошить такую одежду, в первую очередь, для своей мелкой команды. Что и было сделано с умыслом: привыкнув к виду своей ребятни, бултыхающейся в пруду, взрослые – что в поместье, что в деревне, уже намного спокойней отнеслись к появлению купающейся совместно молодежи, а потом и старшего поколения. Что мода-то делает! Даже и в обучении бойцов помогает! Не говоря об освобождении некоторых нравов от вековых устоев.

Постепенно по примеру княгини и Лизы местные дамы разного возраста и положения и себе начали обновы шить, день за днём уменьшая количество слоёв и укорачивая подолы платьев. Поскольку из города в поместье постоянно кое-что доставляли из товаров, слухи о нововведениях там тоже начали неумолимое движение. В поместье князя повалили экскурсии женщин всякого калибра – всё по срочным делам, естественно. Бывают ведь такие «всплески срочных дел» – то не было их, а то во появились, да и кто может предсказать поведение женщин? Хорошо, что здесь церковники оказались какими-то нетипично прогрессивными – не вмешивались вообще. Да они, как заметил Илья на примере того же Нико, всегда и во всем вели себя нейтрально по отношению к организации светской жизни, оставляя себе специфические вопросы нравственности, морали и, частично – образования. Видать, мода в эти категории не входила.

В общем, время шло нескучно. Случился как-то в местной кузнице и конфликт, который, в конечном итоге, завершился ликвидацией больших беспорядков в стольном городе Северном. И не только в нём одном. Где аукнется, где откликнется – не угадаешь порой…

Приятный обычай был в княжеской семье. С наступлением темноты, когда спать ещё не время, все собирались на большой открытой веранде, вели неспешные разговоры или занимались своими делами. В холодную пору это, наверное, происходило в уютном каминном зале. Мельен никогда не пропускал подобных посиделок несмотря на занятость. В один из таких вечеров он вернулся из города крайне озабоченным, за ужином молчал, но старался не показывать нервозности.

Как обычно, расположились, где кому удобнее. Мельен у стола рассматривал деловые бумаги, что-то правя в них иногда. Княгиня с Лизой тихонько обсуждали ставшие привычными выкройки, Витас возился с арсеналом – что-то чистил, точил, правил, примерял, переделывал, Карлен зажёг свои магические фонарики и, полулёжа на кушетке, опять крутил в руках гильзу, зажигалку, ещё чего-то. Илья и мелкие лежали на коврах, увлечённо возясь со своими пушистыми любимцами из детских кошмаров…

Князь поднял голову, взглянул на Илью, хмыкнул.

– А правда, Илья, что ты владеешь умением драки без оружия? В кузне ты, ходят слухи…

«Ага, слухи сами ходят туда-сюда… Подумаешь, стукнул идиота молотобойца вечерком за дело. А Мельен уже в курсе! Слухи!»

– Есть такое дело…

– Я понимаю, – продолжал князь, – против безоружного, или там которые с ножом, кинжалом… А что ты противопоставишь копью, мечу?

– Скорость! – ответил Илья и из своего неудобного лежачего положения оказался за спиной Мельена, а между ними было метра четыре, не меньше.

Все затихли, княгиня нахмурилась.

– Дорогой, что-то случилось?

– Да, скорость впечатляет! – удовлетворенно протянул князь. – По поводу «случилось» – пока нет, но может. Странные вещи стали происходить в городе после нашего отъезда. Вот появилась группа амбалов, организующих поединки без правил, понять бы, откуда они, амбалы. А завтра – праздник. Но… давайте об этом с утра. А сейчас подумаю еще маленько. Вы же поговорите пока – меня очень успокаивают ваши… дискуссии.

– Илья, а ты нас будешь учить двигаться вот так: лежал, лежал – бах! – И в другом месте, а?

– Буду. Если вы пообещаете учить меня магии.

Удивления никто не пытался скрыть.

– Магии нельзя научить, если нету дара! – важно заявил с кушетки Карлен. – А у девочек у самих этот дар совсем не развит, да и владеть им надо учиться не один год. А ты вообще…

– А мне завидно! И почему их никто не учит и этот дар не развивает? А главное, кто сказал, что этот дар нельзя человеку подарить, вложить его в меня, например, а?

– Дар – он свыше даден некоторым. И кто же это умудрится его в тебя вложить-то? – снисходительно улыбнулся Карлен. – Где бы найти такого великого мудреца?

– Вот ты и вложишь, маг! – чуть ли не обвиняюще указал Илья пальцем. – А я тебе за это объясню, почему у тебя с патроном ничего не выходит.

Карлен растерялся, а остальные смотрели на Илью сочувственно, как на чокнутого.

– Да не сошёл я с ума, чего разволновались, его у меня и так нету. С чего сходить? Карлен, объясни мне неучу понятно, что такое этот «дар»? Не секрет же? Что вы, маги, прячете за этим словом?

– Так это… Способность к магии… Предрасположенность… Может, даже талант…

– Ага, объяснил… Ерунда какая! Всё, что ты назвал, развивается или проявляется – кто это сразу заметит, как это можно увидеть вообще? Увидеть! – Глазами или там… ушами! Или вашими магическими линзами. Способность, предрасп… и остальное – всё это можно увидеть лишь в поступках, в действии, не так? А ты вот посмотрел на меня во время первой встречи – нету дара, на девочек глянул когда-то – есть дар! Безо всяких поступков. Есть ли талант им управлять – это вопрос, а дар точно есть! Так это что в теле человека? Ты что видишь-то? Признавайся перед всеми немедленно!

– В теле-то… – замялся Карлен. – Если в теле, то это вроде огонек такой, узелок, что ли… для обычного зрения недоступный.

– Вот вам дар! – засмеялся Илья. – Узелок такой! Или пузырек! Шарик, кувшин, шишка, булыжник, ядрён-батон! В котором и собирается сила. Или энергия – как она там у вас зовётся… Лиза!

Та от неожиданности подскочила в кресле.

– И чего ты скачешь, коза-красавица? У тебя ожерелье ведь из жемчуга? Красиво! Но ты, Лиза, ещё прекраснее! Если бы ты была жемчужиной, то самой-самой чудесной. Из тебя одной такое бы ожерелье получилось – все принцы сбежались бы! А я так и не снимал бы его с себя, даже ночью… Особенно ночью. Карлен, преврати-ка мне Лизу…

– Ой! Не надо! – запричитала вся смущенная и покрасневшая Лиза. – Илья, чего ты в самом деле? Ночью ещё… Размечтался! Сам превращайся…

Народ расхохотался.

– Не хочешь, как хочешь. А жалко… Так откуда берутся эти самые жемчужины?

– Из ларьков… – начала Лиза.

– Да из моря же – не знаешь, что ли? – не замедлила просветить Илью Лора. – Мы же видели на картинках – такие ракушки агромадные!

– Верно, конечно. Только не в каждой же ракушке они имеются – в одной всего на много тысяч пустых. Как этот дар у людей. Вон ещё две жемчужинки у нас валяются!

Мелкие заулыбались, прижимая к себе щенков.

– И как жемчужины туда попадают? Чего примолкли? Представьте: лежит на дне моря, среди водорослей и камней такая агромадная ракушка, раскрыла створки – отдыхает, развлекается, то есть жрёт в своё удовольствие. Пропускает через себя воду, выкачивая из неё всё, что можно съесть… И вдруг – на тебе: попадается маленькая такая песчинка, невидимая глазу, но с острыми краями! Бах! И зацепилась в нежном мясе! Ни туда – ни сюда. А ракушке каково? Больно же! И некомфортно – представьте соринку в глазу, или воду в ушах, избавиться срочно хочется!

Девушки передёрнули плечами.

– А как вытащить эту гадость – ни рук, ни ног! Ни мозгов. Тогда ракушка начинает особым веществом обволакивать эту занозу. Называется оно – перламутр, что означает «мать жемчуга». Тонюсенькими слоями, долго и медленно, но получается. Пусть чуть-чуть мешает, но уже не больно, не колется – жить можно. Годами, а то и веками старательно наращивает ракушка защиту, а в конце концов получается то, что сейчас на прекрасной шейке Лизы.

Общий вздох.

– Заманчиво! – произнесла Элен. – Надо срочно отыскать две большие раковины и зацепить там Лору с Ларой. Представляете, через какое-то время в доме такая красота – две огромных жемчужины, и – тишина вокруг, ничего не падает, не ломается, не проливается, не рвётся, не шумит… Чисто так, покойно, благодать-то какая… – княгиня вздохнула печально и мечтательно.

– Мамочка, не переживай ты так! – бросились к Элен мелкие. – Мы вот-вот подрастём, станем настоящими магинями, замуж выйдем за Илью, всё-всё тебе в доме починим и в порядок приведём, вот он починит… Карлен, а ты давай песчинку-то магическую ищи, чтобы в Илью вставить, не понял, что ли, зачем он рассказывал?

Маг непонимающе уставился на Лору, потом открыл рот, потом его захлопнул и занервничал.

– Как же…. где же… какую-такую… Илья! – вдруг заорал он. – Ты чего удумал-то! Наговорил тут всем! А я теперь спать не буду! Чего это никто до такого не додумался? Явился тут… Батон… Ядрён притом!

– Конкуренция! – предположил Витас. – Кому это нужно – столько магов? Да ещё возись с ними, проще украсть.

– А я думаю, не так, – Мельен давно уже вышел из своих собственных раздумий и с удовольствием прислушивался к происходящему. – Тут не «не додумался», как Карлен говорит, а намного проще – никто и думал! А зачем? Есть от рождения дар – это вот слово еще мозги туманило – маг, нет дара – никогда им не станешь! О чём думать, о каких ещё песчинках? Сочувствую, Карлен, но вдруг выгорит – я бы тоже не отказался. А Илье, между тем, да и всем нам – нужно молчать об этих мыслях. За Ильёй вообще охота начнётся, только потому, что он так думать умеет.

А Илья поражался мелким, особенно Лоре – девочке просто нравилось думать нестандартно, вариативно, искать решения неразрешимых, на взгляд прочих, задач. И у неё получалось. Нет, Лара тоже с ходу подхватывала мысли, предложения… Но Лора! Эта училась выдумывать и предлагать – светлые мозги! Если так будет продолжать – чудо вырастет! Интересно ещё – а что это никто и никак не отреагировал на заявление мелких о их замужестве? И мужа будущего объявили, и всем по барабану? М-да…

– Думать так думать – не привыкать… – бурчал Карлен. – Не всё сразу, а ты выполняй обещанное – что у меня с патроном?

– У тебя не только с патроном, – съязвил Илья. – Мыло не мылится, нитки рвутся, иголки гнутся, о продуктах вообще молчу – сам-то съел хоть чего-нибудь тобой сотворённое? Ладно, не злись. Давай так: я, бездарь, расскажу, как представляю весь твой магический процесс. Имей в виду, что я вырос там, где о магии не слышали, разве только в сказках. Но – всё равно. Буду не прав – поправишь, угадаю – не увиливай. Остальным, кстати, может, спать пора. В лабораторию идём?

– Нет! – это прямо завопили все, кроме Мельена, но и тот качал головой укоризненно. – И до полуночи ещё далеко! Слышать хотим! А я за едой быстренько! – подхватилась Лиза.

– И всё же, Илья, зачем тебе загорелось магом стать? – с интересом спросила княгиня. – Мы живём же себе и не думаем об этом.

– «Да чтоб свои способности маскировать!» – чуть не брякнул Илья. – Завидно, я же говорил. Кто-то умеет такое, чему мне не научиться. Как это? А лечить или, наоборот, прибить кого попало? Дождики вызывать в засуху, цветные огоньки запускать, видеть правду-ложь, себе защиту поставить… Да мало ли? – Вот вещи из ничего создавать никчёмные, как Карлен. Трубку хочу, – признался он вдруг печально. – Не видел, правда, чтобы тут курили, может, и табаку-то нету, но соскучился…

– Да на вот, пользуйся!

К огромному изумлению Илья увидел протянутую Карленом маленькую, но настоящую трубочку.

– У меня ещё есть. И табачку держи коробочку, южный, натуральный!

– Да, Карлен, теперь верю, что ты самый сильный маг! Табак – это вещь! А то патрон какой-то! Спасибо!

Илья схватил подарок, примял в трубке малюсенькую щепотку табаку, отошел к перилам, затянулся с удовольствием. В голове чуть затуманилось – так сколько уже без этого наркотика! Кайф! Быстро покурив, вернулся.

– Что так скоро? – улыбнулась Элен. – Дымил бы прямо тут, мне нравится запах.

– Мелкие! – виновато кивнул Илья.

Вернулась Лиза, расставила по столу тарелки с холодными закусками, кубки и кувшины с соками. Илья взял кусок пергамента, камышинку.

– Вот это будет Карлен! – изобразил он с краю длинный вертикальный огурец. – Надо же, как похож-то! Это, стало быть, голова, – пририсовал сверху яблоко.

– Кривая! – отметила Лара.

– Зато шибко умная! Это – его дар.

Нечто похожее на горшок, появилось в середине Карлена.

– Не уверен, может, у него дар находится в пятке или ещё где среди ливера, это не важно. Этот… ммм… горшок с энергией обязательно соединяется с мозгом. Есть мозг-то, Карлен?

Тот пихнул Илью в бок, не отрывая взгляда от натюрморта.

– Допустим, что есть. Когда Карлену нужно чего смагичить, мозг тянет к себе какое-то количество энергии из этого дара. Дальше два варианта: сначала маг произносит «махалай-бахалай!» – это заклинание такое, которое заставляет энергию превратиться, например, в защиту от огненных шаров на определенном расстоянии от умной головы. Или в сам шар. Другой вариант: сначала голова выбрасывает силу, а только после кричит «бахалай-махалай!». Что правильно, Карлен?

– У меня – первое, но второй вариант не исключён иногда. Только откуда тебе это известно, непонятно…

– Хорошо! Теперь другое действо. Карлен видит картинку, пусть лицо Лоры, говорит заклинание, лучик движется к Лоре, копирует её лицо… Наверняка есть и такая команда. Дальше – либо он сразу вешает копию, например на Лару, либо прячет в своем запаснике, который может находиться в той же левой пятке. Так?

– Так, так… – нетерпеливо подтвердил Карлен. – Дальше давай! К патрону!

– Как скажешь. Картинку можно показать, а можно и сделать. Из дерева, к примеру. Это случай фронтального изображения предмета. Берём предмет целиком. Вот шар…

Илья изобразил недалеко от огурца шар.

– Тут луч энергии должен не останавливаться перед предметом, а пройти чуть дальше, полностью его охватив. Охватил, скопировал – заклинание наверняка сложнее, так и маг не слаб! Теперь команда еще сложней и энергии – немеряно. Бах! Получился новый шар.

Илья нарисовал копию шарика на корявой руке огурца.

– Могу вместо шара нарисовать автоматный патрон. Я пока верно мыслю, маг?

Маг растерянно кивнул.

– А теперь простенький вопрос: что внутри шара?

– Как что? – маг пожал плечами. – А я откуда знаю? Ты же рисовал, не я…

– Но ты не увидел ошибки! Ни моей, ни твоей – очень застарелой, кстати. Бах! – Предмет создан, дело сделано! А потом ты начинаешь созданной копии чего-либо придавать необходимые свойства оригинала, теряя время и новые силы. Зачастую этих свойств и не зная до конца. И не всегда получается это: чтоб веревочка не рвалась, чтоб лопата не ломалась… А почему ты до копирования не хочешь знать, чего там, внутри, свойства какие у подлинника?

– Да может, и хочу! – возмутился Карлен. – Только как?

– Да кто же из нас маг – я или ты? – вкрадчиво спросил Илья. – У тебя вот этот твой луч, – ткнул он в рисунок, – что, просто обогнул шар, пройти сквозь него не может?

– Как не может? Он и проходит насквозь!

– А чего же он внутренности не копирует, а только форму-то? – да это же снова Лора! От избытка чувств Илья её тут же тискать начал.

– Какая же ты умница!

Лора зарделась и начала тискать Илью.

– Ты понял, Карлен? Ребёнок догадался до очевидного. А знаешь, почему ты как бы не догадывался? Да потому, что заклинание такого копирования должно быть сверхсложным! А разум твой боится. Но оно может быть, заклинание это, понимаешь, может! Вернее – должно быть! Стукни его посильней.

– Кого? – просипел Карлен.

– Разум, кого ещё! Чтобы он страх-то потерял.

Карлен сел на кушетке, вытирая пот с головы. Выпил огромную чарку вина. Потом сгрёб со стола рисунок и молча ушёл к себе. Но шаг его был решительным и быстрым.

– Да! – засмеялся князь. – Не получал ещё наш Карлен таких… подарков!

– Я бы сказал – пинков, – уточнил Витас. – И кажется мне, это не в последний раз.

– Пусть так, лишь бы не во вред, – согласился Мельен и подал руку княгине. – Что ж, всем – покойной ночи!

Илья немного задержался – выкурил ещё трубочку, теперь уже не спеша, с огромным наслаждением. А запах табака щенкам вроде даже понравился.