8. ЗЛО

 
Засверкали краснеющей медью
на закате чешуйки окон…
Город тесен, как бочка для сельди,
и бесстыж, как для разума сон.
Для того мы с тобой и столкнулись
на обломе апрельского дня,
чтоб увидеть в солёности улиц,
что друг другу по боли родня.
Помнишь, вечера омут закатный
так же в окна плескал и краснел,
но кровавые язвы и пятна
я под ним в твоих чувствах прозрел.
Те, кого мы любили, с любовью
отрывая мечтой от земли,
чтоб питаться сочащейся кровью,
нас кнутами обманов секли…
Люди злы в доброте и участьи,
тайно злы, чтобы муки вершить,
ну а мы, непричастные счастью,
не умеем озлобленно жить…
Дорогая, сожги все надежды
на возможную нежность людей, —
жизнь не станет добрее, чем прежде,
в этой бочке холодных сельдей.
В мерзкой грязи сердечных подвалов
все здесь точат на ближних ножи…
Верь лишь мне в их разводке бывалой!
Верь лишь мне в их участливой лжи!
 

18 – 24.03.2011

9. ОТЬЕЗД

 
Вагон качнулся и поплыл,
и за окном блеснула зыбко,
как бы на грани внешних сил,
твоя плакучая улыбка.
 
 
Что загадала ты сейчас,
в миг разрывающей разлуки?!..
Об этом не смыкать мне глаз,
тянуть в пространство писем руки,
 
 
слова твои перевирать…
Ужасен холод расстоянья.
Ещё страшней – не понимать
молчащей женщины желанья!
 

2003

10. РАЗЛУКА

 
Зыбучее время разлуки
завязло в дождях ветровых…
Лишь вспомню любимые руки
и хочется плакать о них.
 
 
Прядёт в беспросветные ночи
тоска свою вечную нить…
Лишь вспомню любимые очи
и хочется мир схоронить.
 
 
Ты нынче далече-далече
и так хороша-хороша…
Лишь вспомню любимые плечи
и кровью нальётся душа.
 
 
Стрекозами крутятся листья
с утра над сырой городьбой…
А все мои долгие мысли
и все мои чувства с тобой!
 
 
Темнеет речная излука.
Шумит бездорожная высь.
И чертит в тетрадке разлука
одно только слово: «Дождись!»
 

30.03.2003

11. ЛЖИВЫЕ СВИДАНИЯ

 
Живут за глянцем тонкого экрана
Твоё лицо, в кудряшках голова,
И губы через сотни вёрст пространно
О грусти шепчут льстящие слова…
 
 
Мы в мир вошли, где дольше нет разлуки,
Чем время на посадку и на взлёт,
Не надо пожимать при встрече руки,
Не надо ждать, когда состав придёт.
 
 
Но будь я и на тридцать лет моложе,
Не укротил бы ревность лестью слов,
Не прикасаясь к твоей жадной коже,
Не чуя запах розовых духов!..
 
 
Экран погаснет, шёпотом проклятий
Вновь разражусь на козни жития
За лживое свиданье без объятий,
За то, что ты опять не вся моя.
 

20.11.2010

12. ПОЛЁТ

 
Мудреца лишь мудрец понимает,
и поэта почтит лишь поэт…
А по небу звезда пролетает
и не падает, бедная, нет.
 
 
Пролетит, никогда не вернётся…
И в две тысячи пятом году
здесь, на дне мирового колодца,
только я видел эту звезду!
 

24.03.2005

13. КЛАДБИЩЕ

 
Стою средь траурного сада,
где смерти длинная прохлада
восходит прямо от земли
на щёки бледные мои.
Здесь души мечутся, как птахи,
над теми, кто почиет в прахе.
Как беспредельно в свисте птичьем
судьбы моей косноязычье!
И ты летаешь, – дальше, ближе, —
но я тебя, увы, не вижу.
Прости, любимая навек,
что я всего лишь человек.
 

09.07.2007

14. ОПОЗДАНИЕ

 
Снежит над дощатым причалом…
Последний ушёл теплоход.
Заречное взгорье качает
над зыбью мерзлеющих вод,
как будто вращается глобус
медлительно и напоказ.
А наш деревенский автобус
сломался, в болотах увяз…
Но, может, в капкан опозданья
к добру я попался судьбе:
мобильника злое молчанье
забуду в пустынной избе
и буду учиться ночами,
внимая метелям глуши,
молиться под свечи печали
в монашеской келье души.
Молиться о будущей встрече
с тобой, вспепеляющей Тьму,
о том, как я белые плечи
прозрачной рукой обниму.
 

02 – 04.04.2010

ЛИ БО

«… Луна вдали

Плывет над облаками,

А в чье она

Опустится окно?»

Ли Бо, пер. А. Гитович

 
                    1
За столиком пивнушки жалкой,
где в кружках пенное жабо,
меж Марциалом и Петраркой
сидит хмелеющий Ли Бо.
 
 
Вот допили по третьей кружке.
В авто запрыгнул Марциал
и к развлекательной подружке
в седле «фиата» поскакал.
 
 
Клобук на лоб надвинув грешный,
вдохнув в себя поглубже грудь,
Петрарка шагом непоспешным
к целебной церкви правит путь.
 
 
В немытых окнах кривит губы
китайсколицая луна.
На кресло сбросив плащ свой грубый,
Ли Бо заказывает вина.
 
 
                   2
Прошли века и вспомнить вам слабо,
как жил на свете пьяница Ли Бо.
Но помнит собутыльница-луна,
что выпил он три озера вина!
 
 
                   3
Ольхи роняют в ручей чёрные листья.
Нету лягушек – зарылись в залежи ила.
На поле вышел – вижу следы лисьи,
видно, плутовка утром мышей ловила.
 
 
В избу вернусь, затоплю жаркий подпечек,
сяду к огню, грея озябшие руки…
Если Ли Бо в мире ином я встречу,
точно уж там никогда не умру со скуки.
 

2002

МАМА

 
            1
На зелёных обоях линялых
Пыльной ветхости жёлтый налёт.
Под плакучим, как тьма, одеялом
Моя старая мама живёт.
Не встаёт уж полгода с постели,
Не хлопочет для нас у стола;
Боль в глазах её, полных капели,
Мне, как под ноготь злая игла.
Вы, хоть в мыслях, на тело примерьте
Эти зябкие землю и твердь!..
Молит мама тихонько о смерти,
Словно может спасти её смерть.
И любви моей бури и трубы
Не прогонят ни боль, ни беду,
Лишь ладонью, жестокой и грубой,
Нежно с щёк её слёзы сотру.
 

2002

 
             2
Господь накажет – мать простит,
По голове погладит грешной,
Слезами лоб твой оросит,
Словами боль твою утешит.
 
 
Стою над рыхлым бугорком
И белый свет глазам несносен,
Надежд своих последний ком
С землёй на гроб бесстрастный бросив.
 

2003

 
            3
Ночью снилась мама в белом платье,
Свежая, как розовый бутон.
Для неё распахивал объятья
И морозом не был поражён.
 
 
В снах не нахожу я места смерти,
Но так странно действо их само,
Будто в запечатанном конверте
На год запоздавшее письмо.
 

22.03.2003

СТЕКЛО

 
В долинах сна трещат стрекозы смеха,
Хоть на цветах печалится роса,
Вздохнёшь погромче – тысячное эхо
От стен души уходит в небеса.
 
 
Сон не идёт… А за окном подлунным
В жемчужных гроздьях замерзает сад,
За ним сугробов вздутые буруны,
Закоченев, ледышками блестят.
 
 
Часы дробят чугунные минуты,
Камин струит ольховое тепло,
Но между льдами мира и уютом
Всего двойное хрупкое стекло.
 
 
Свет пламени ломается, как в призме,
Когда глаза зажмуришь от тепла,
И слышишь, как под жадной дрожью жизни
Гуляет телом тонкий звон стекла.
 

07.01.2003

ОТЧАЯНИЕ

 
Пойми – это всё чужое:
и звёзды, вмёрзшие в ночь,
и город, вдавленный в снег,
и серый свет фонарей.
Ты можешь часами бродить
пустынями площадей
и даже порой находить
невыспавшихся людей,
но это всё – чужое,
чужое, а не твоё,
под скользкими каблуками
опоры почти что нет.
Другое дело – петля,
заряженное ружьё,
направленный прямо в рот
промасленный пистолет…
 

12.01.2003

БАТЮШКОВ

 
О, Батюшков, ты – первые слова
Вслед львиному рычанью Гавриила!
Не вынесла их блеска голова
И стала для гармонии могила.
 
 
По Вологде заснеженной шатун
В безумьи немоты и одичанья,
Ты и теперь остался слишком юн
Для русского сурового сознанья.
 
 
Как будто бы не двести с лишним лет
Прошло с того горластого мгновенья,
Когда не из небес раздался свет,
А из самой волны стихотворенья,
 
 
И капли слов, теряя грузный вес,
Как облака, летящие сквозь стужу,
Легко взнесли в святилище небес
Гиперборейца зябнущую душу.
 

13.01.2003

ГОЛОГРАММА ДУШИ

 
О цветной голограмме души
Размечтался голодный учёный,
И чтоб въяве могла она жить,
Из-за ширмы телес извлечённа,
Чтоб туристы за доллар могли
Наблюдать, стоя справа и слева,
Ярко-алые волны любви,
Буро-чёрные полосы гнева,
Страх, свивающий кольца ужом,
Грусть с тоской, что, как локоны, свисли,
И сверкающих молний надлом
Пробивающей сумрачность мысли…
 
 
А за окнами русский февраль
Всё тянул паутину метели
И, как мухи, в жужжащую даль
Беспокойные тучи летели,
И шагал милицейский наряд,
И шофёр налегал на баранку,
И не ведал никто, что хотят
Души вывернуть им наизнанку…
 
 
А учёный уселся за стол
И, терзая компьютер упрямо,
За полночи решенье нашёл,
Как построить души голограмму.
И по слухам, что были сиречь,
Под финансы известного Штольца,
Чтобы душу из тела извлечь,
Набирает теперь добровольцев.
Ну а Штольц, проявляющий прыть,
Как поведали длинные уши,
Норовит в «Дойче банк» заложить
Извлечённые русские души.
 

21.02.2003

К ТАРАКАНУ

 
Здравствуй, рыжий таракан,
Завсегдатай общепита;
Ты ползёшь, от крошек пьян,
Через стол борщом залитый.
Нужный путь для жидких ног,
Чтобы, об пол шмякнув глухо,
В притемнённый уголок
Уволочь орехом брюхо
И сквозь дрёму наблюдать,
Шевеля во тьме усами,
Как людей голодных рать
Важно клацает зубами,
Перекашивает рты,
Раздувает дыней щёки —
Очень жадны до еды
Мы, которые двуноги.
Научи меня, аскет,
Быть мудрей, чем время оно,
Жить на паре крох котлет
Или капельке бульона,
Ибо пусто в кошельке
И кредит не обещают,
А стакан в моей руке
Только зубы греет чаем.
Мы с тобой, считай, родня
При посредстве обезьяны.
Научи же, брат, меня
Стать столовским тараканом!
 

2003

«Пережить бы эту зиму…»

 
Пережить бы эту зиму,
Перейти бы этот снег,
Не теряя глаз любимых,
Не смыкая век навек.
 
 
Но от голода усталость,
Тяжело идти по льду,
Сил почти что не осталось:
Дунет ветер – упаду.
 
 
Ты не дуй, морозный ветер,
Не вали меня в сугроб:
Слишком дорог, слишком светел
Для меня хрустальный гроб.
 
 
Не скользи с-под ног, дорога:
Слишком лёгок этот путь —
В ледяном дыханьи Бога
Без страдания уснуть.
 

13.02.2003