Глава 1

Вспомни, как рукой на все махнули,

Позабыв про мамкины советы.

Перестали плакать, когда больно, друже,

Потому что мы с тобой кадеты…

(Из кадетского фольклора)

12 апреля 1961 года во время переменки в один из классов средней школы города Великие Луки вошла классный руководитель Ревекка Наумовна и сказала, что по радио только что сообщили о том, что советский летчик-космонавт майор Юрий Алексеевич Гагарин впервые в мире совершил полет в космос. Корабль «Восток» сделал один виток вокруг Земли и благополучно приземлился в заданном районе. Однако на пятиклассников сообщение о полете Гагарина не произвело совершенно никакого впечатления. Что такое земля и что такое небо, они видели постоянно, а вот представить себе, что такое космос, было трудно. Но по голосу учительницы и по общему возбуждению в школе они поняли, что случилось что-то необычное, хотя сами оценить по достоинству это событие в то время так и не смогли.

А буквально через неделю последним уроком у них был урок вполне понятной, но очень уж нудной ботаники, который, наконец, подошел к концу, и ученики стали складывать в портфели свои учебники. Учительница тоже закрыла журнал, положила поверх него свой учебник и конспект, потом вдруг остановилась, посмотрела в угол класса, где стояла парта Кости Шпагина, и громко сказала:

– Костя, а из тебя получился бы очень хороший офицер. Ты не хочешь поступить в суворовское училище?

– Хочу-у, – протянул удивленно мальчик, не понимая, как учительница узнала о его давней мечте.

– Сейчас на школу пришла разнарядка, – продолжила ботаничка. – Набирают желающих. Так что можешь попробовать.

– А что нужно сделать для поступления?

– Ты обратись к Ревекке Наумовне, она должна тебе рассказать.

Костя схватил портфель и помчался разыскивать классную руководительницу, опасаясь, что она уже ушла домой. Он очень боялся упустить такую возможность, поэтому ждать следующего дня уже никак не мог. К счастью, Ревекка Наумовна еще не ушла и была удивлена напору, с которым всегда спокойный, даже стеснительный мальчик атаковал ее на этот раз.

– Нина Александровна сказала, – немного запыхавшись, начал Костя, – что на школу пришла разнарядка из военкомата… в суворовское училище.

– Да, вроде я что-то слышала, – очень равнодушно ответила учительница, не понимая, что происходит в душе ее ученика. – А что, ты хочешь…?

– Да! Я хочу…, я …, я хочу поступить. Что нужно сделать?

– Да ты не волнуйся так. Кажется, нужно заявление родителей, характеристику из школы и табель успеваемости. Эти документы нужно отнести в военкомат.

– Вы мне, пожалуйста, подготовьте характеристику и табель, а родителям я скажу, чтобы они написали заявление.

– Характеристику я напишу, а вот табель… Не знаю, ведь четверть еще не закончилась.

Она по-прежнему с удивлением смотрела на своего ученика, в котором не видела ничего особо примечательного. Но Косте уже было не до ее размышлений, он повернулся и помчался домой.

Костя не помнил, как добежал до дому. Он даже не бежал, а почти летел, потому что новость буквально распирала его изнутри. Все домашние, отец, мать и старший брат Митя в этот солнечный весенний день копали в саду землю под огород. Взволнованный Костя бросил портфель на кушетку и тоже выбежал в сад.

– Я поступаю в суворовское училище! – с радостной торжественностью громко провозгласил он самую важную новость, чтобы ее слышали все.

– Какое еще, на хрен, училище? – пока ничего не понимая, спросил отец, разгибая спину и опираясь на лопату.

– Суворовское училище…, военное…, в школу пришла разнарядка, – поспешил объяснить Костя, не понимая, почему такая большая новость не вызвала интереса у присутствующих. – Я же сказал....

– Что ты еще придумал? Успокойся! – оборвал его отец. – Тоже мне вояка нашелся.

– Я действительно хочу поступать, я уже Ревекке Наумовне сказал…

Восторг мальчика сменился на беспокойство, и он с тревогой посмотрел на мать и брата, но те стояли молча, поглядывая то на отца, то на Костю. Новость для всех оказалась действительно неожиданной.

– Никуда ты не пойдешь! – с обычной своей твердостью отрезал Матвей и, сердито воткнув лопату в землю, добавил: – Все! На сегодня достаточно! Пошли обедать.

Все тоже закончили работать и вслед за ним вошли в дом. На глаза Кости накатились слезы.

– Я хочу поступить в суворовское училище, – настойчиво повторил он дома, пытаясь уговорить отца.

Но тот был непоколебим:

– Куда ты хочешь поступить? Ты хоть что-то понимаешь в этом?

– Да, понимаю. Это военное училище для мальчиков, которое готовит офицеров.

– А-а, – протянул отец, – вое-енное? А ты знаешь, что это такое? Я восемь лет таскал эту шинель и не хочу, чтобы мой сын тоже мучился всю жизнь.

– Я не буду мучиться…

– Не будешь мучиться? Это ты сейчас так говоришь, а потом узнаешь, почем фунт лиха, и не так запоешь.

В семье все знали о том, что отец в 1937 году был призван в армию, поэтому прошел и всю финскую кампанию, позже был в войсках, присоединявших Бессарабию, а потом от звонка до звонка прошел дорогами Великой Отечественной войны.

– Ты был солдатом, а я буду офицером…

– Видел я этих офицеров. Их пачками сейчас выбрасывают после сокращения, простыми рабочими на завод не принимают, потому что они ничего не умеют.

Это было сущей правдой, потому что Костя сам был свидетелем того, как отец покупал на рынке у отставного военного офицерские брюки-галифе из шерстяной диагоналевой ткани. Матвей еще с военной поры любил носить брюки, заправленными в сапоги, и считал такой вариант одежды весьма удобной в условиях российской жизни. А этот военный был из числа тех, кто попал под большое сокращение Вооруженных сил, совершенного в прошлом году по предложению Первого секретаря ЦК КПСС и по совместительству Председателя Совета министров Н.С.Хрущева. Тогда впервые по мирной инициативе Советского Союза в запас были отправлены тысячи офицеров, особенно из числа тех, кто получил это звание во время войны, но не имел ни среднего специального, ни высшего образования.

– Это все, потому что у них не было образования и специальности, а сейчас в училищах готовят офицеров с гражданской специальностью, – попытался возразить отцу Митя, который уже на собственном опыте убедился, что поступить в военное училище не так и легко.

– А ты помолчи лучше, – прикрикнул на старшего сына Матвей, – сам-то не смог поступить, кишка тонка.

– Я просто уже и сам не очень хочу.

– Вот то-то же, быстро наелся солдатской каши, – съязвил отец и опять повернулся к Косте: – Иди переодевайся, обедай и тоже отправляйся на огород, надо разрыхлить вскопанное.

– Пап, я все сделаю, но вы… вы напишите заявление.

– Я тебе сказал, что никуда ты не пойдешь! – уже сердито закричал Матвей.

На глаза Кости накатились слезы. Мать посмотрела на него и, стараясь успокоить накалившуюся обстановку, сказала мужу:

– Да ладно, что ты привязался к ребенку! Пусть он подаст документы, поступит или не поступит, это еще бабушка надвое сказала.

– Пап, чего ты действительно? Пусть поступает! – поддержал ее и Митя.

– Ну, вы, жалостники хреновы! – Матвей сердито посмотрел на всех и, отступая, прокричал: – Пусть, пусть поступает… А вы знаете, что нужно для того, чтобы куда-то поступить? Скольких людей упросить, сколько людей подмазать?

А потом он вдруг обратился к плачущему Косте:

– Иди-иди, но учти, что я никуда ходить не буду, все будешь делать сам, моей ноги там не будет!

Наученный жизнью, Матвей твердо знал, что в любом деле не подмажешь – не поедешь, поэтому так легко и согласился, услышав слова жены и старшего сына.

– А я и не прошу никого никуда ходить. Я сам буду ходить. Вы только заявление напишите, – сквозь слезы заявил Костя, еще даже не веря в свою маленькую победу.

Вечером Надежда написала заявление, не забыв при этом указать, как и в заявлении, которое писал при поступлении Митя, о военной службе и участии отца в войнах. На другой день Костя забрал написанную классной руководительницей характеристику, табель успеваемости за три четверти и сразу после занятий отправился в городской военкомат. Путь ему был хорошо знаком по прошлогодней попытке, когда он уже приходил сюда проситься в суворовское училище по собственной инициативе, но в тот год приема не было. В том же кабинете его встретил все тот же офицер. Костя не понял, вспомнил тот его или нет, но увидел, что на этот раз майор Есипов записывает его в регистрационную книгу под номером 196 и подумал:

– «Неужели уже столько желающих?».

Офицер посмотрел табель мальчика и посетовал:

– Успехи у тебя, брат, неважные. Смотри-ка, даже тройки есть, а пятерок вообще маловато. Ведь при поступлении сдавать экзамены придется. Надо подтянуться, брат. Обязательно надо готовиться. Ну, а завтра отправляйся-ка в городскую детскую поликлинику на медкомиссию. Они там в курсе наших дел. А результаты потом принесешь мне сюда. Понял?

– Понял. Все понял.

На следующее утро Костя отправился в детскую поликлинику, где на этот раз было необыкновенно много народа. Но это были не маленькие дети или младенцы, а ребята такого же возраста, как и Костя, да еще в сопровождении своих родителей и других домочадцев. Такого столпотворения людей детская поликлиника давно не видела, но вынуждена была мужественно выдерживать натиск новоявленных кандидатов в суворовское училище. Костя поначалу даже было растерялся, потому что не ожидал такого большого количества желающих. Но потом понял, что комиссию все равно проходить надо, поэтому, выяснив все в регистратуре и получив специальную карточку, стал старательно обходить все указанные там кабинеты, выстаивая огромные очереди к каждому из врачей. Мальчики заходили в кабинеты в сопровождении мам, но его отец запретил и матери заниматься его делами, поэтому Костя все кабинеты прошел самостоятельно.

Никто из врачей не усомнился в его здоровье, поэтому он вскоре отнес результаты в военкомат, а майор Есипов положил их в отдельную папку, где уже лежали заявление его родителей, его характеристика и табель.

– Когда приходить? – робко поинтересовался Костя.

– А вот этого я, брат, сам еще не знаю. Сначала закончи учебный год, принеси табель за пятый класс и жди повестки.

Что такое повестка, Костя уже хорошо знал по опыту старшего брата, которого тоже перед его попытками поступления в военное училище приглашали в военкомат специальной повесткой. Но как не пропустить эту повестку? Ведь могут ошибиться с адресом, могут принести в его отсутствие, или кто-нибудь спрячет ее. В общем, мало ли что может случиться.

Занятия в школе скоро закончились. Больших изменений в успехах Костя сделать уже не смог, но это его как-то не очень беспокоило. О предстоящих экзаменах он имел смутное представление, поэтому тоже не воспринимал пока всерьез, тем более что их предстояло сдавать лишь по прибытии в училище. Надо было сначала дождаться результата здесь, а для этого надо было ждать. И он стал ждать. Этим летом он не стал уезжать ни к каким родственникам, отказался ехать в пионерский лагерь, и стал терпеливо ждать повестки, время от времени поглядывая на дорогу за воротами дома.