Вторая экспедиция

Сборы и Винни-Пух

Автор довольно плохо осведомлен о подробностях подготовки второй экспедиции, да и особенно не имеет намерений вдаваться в технические детали. Саныч же погрузился в это дело с головой, ему много помогали Ледокол, Солдат и другие. Высокий не мог – он был слишком занят по работе, Крис же высокомерно всю подобную прозу жизни презирал, выражая это своей известной поговоркой: «Альпинизм для меня начинается только в июне».

Важнейшую роль здесь играл рекомендованный Премьером помощник, обаятельный, чуть лысоватый толстячок средних лет с небольшой одышкой, сразу же прозванный Винни-Пухом. Он мог достать для экспедиции все. Он имел доступ ко всем складам Министерства Геологии и Геодезии, а на этих складах он был вась-вась со всеми заведующими.

Особой гордостью Винни-Пуха была мобильная лаборатория для биохимического и радиационного анализа, купленная в Германии за большие деньги. Лабораторию эту еще надо было переделать для того, чтобы иметь возможность транспортировать ее в Долину силами альпинистов. Еще он достал большие, восьмиместные, но очень легкие и удобные палатки из какой-то загадочной синтетики, в которых предполагалось поселить по два-три человека. Также были приобретены отличные портативные рации фирмы Siemens, которые, к сожалению, оказались впоследствии почти бесполезными. И наконец, несколько новейших японских фотоаппаратов и две кинокамеры.

Винни-Пух же в июне четко организовал транспорт для перевозки экспедиции и оборудования в Ближнегорье. Но дальше экспедиции пришлось рассчитывать только на выносливость альпинистов.

Использование вертолетов оказалось невозможным. Аэродромов и систем обслуживания для гражданских вертолетов в Ближнегорье не было, а с военными договориться не удалось. У них был какой-то очень негативный опыт пробных полетов в том районе несколько лет тому назад. У всех вертолетов при приближении к Долине начинала барахлить вся электроника и радиосвязь, была даже авария, правда, без смертельного исхода. Особого интереса продолжать не было, и полеты прекратили, а вертолетный полк перебазировали.

Все восхищались снабженческим талантом Винни-Пуха. Правда, завистники – а как же без них? – говорили, что его прозвище происходило не от внешности, а, скорее, от его винных пристрастий. Действительно, его отличала способность везде найти выпивку и дружески выпивать с кем угодно и когда угодно. При этом он оставался в здравом уме, вполне работоспособными, заметим, никогда не забывало продвижении своих личных интересов. Добавим еще, что он знал все новейшие анекдоты и мог довести до хохота любого начальника, равно как и любую секретаршу, правда, разными анекдотами.

Саныч всем говорил:

– Учитесь у Винни-Пуха – и как надо пить, и как надо работать. Он – гений.

Винни-Пух жмурился от удовольствия, когда узнавал про это восхищение Саныча. Удовольствие особенно усилилось, когда похвалы Саныча дошли до Премьера. С Санычем у Винни-Пуха возникла самая теплая дружба, которая очень способствовала интересам дела.

Серьезной проблемой оказался также поиск специалистов, готовых на серьезный горный поход. Двух геологов и одного врача нашли без особого труда, с химиками и биологами оказалось труднее. Одно только достижение Долины через несколько крутых перевалов требовало значительно более высокой физической и технической подготовки, чем бывало в обычных путешествиях. Со всеми новыми специалистами провели курс молодого горного бойца. Вместе с ними этот курс также прошли женщины – Эльвира, биологиня Синичка, биохимик Афина, также в экспедицию вошли еще две альпинистки.

Легенды о Живой Долине специалистам подробно не рассказывали, говорили, что экспедиция совместная – биологическая и геологоразведочная. Но намекали: не пожалеете!

Невидимая рука Премьера решала немало проблем подготовки к экспедиции, мастерство Винни-Пуха – еще многие другие, но и на долю Саныча и его друзей тоже выпало множество самых разнообразных хлопот, которые слишком долго описывать, да и ни к чему. Премьер выделил Санычу приличных размеров ставку в МинГео, чтоб он мог полностью посвятить себя экспедиции.

Начало второй экспедиции

 
Бей, барабан, походную тревогу!
Время не ждет! Товарищи, в дорогу!
 

(Песня из старого фильма)

Перед выходом Премьер вызвал Саныча и Высокого.

– Мы не имеем права на ошибку. Ради Ежика, ради Долины, ради самих себя. Никакой небрежности, никакой спешки. Никаких несчастных случаев быть не должно! Это может все погубить, понимаете. Мы должны обязательно победить!

Когда освоитесь там и что-то станет понятно, еще до окончания экспедиции обязательно дайте мне как-нибудь знать, насколько она оправдывает наши ожидания. По десятибалльной системе. Ну, грубо говоря, если это обычная горная долина, то один балл, а если то, что мы ждем, то десять. Ну, братцы, ни пуха вам!

– К черту, – случайно хором ответили оба альпиниста, и все трое засмеялись.

Экспедиция вышла в начале июля. Она состояла из нескольких групп. Первыми выехали четыре человека во главе с Крисом, сопровождавшие микроавтобус и фуру со снаряжением. Сопроводительные бумаги вез присланный Премьером молчаливый человек в камуфляжной куртке с редким именем Ардалион. Все проблемы с дорожной полицией решались в течение минуты, когда Ардалион показывал документы. Да нам и неважно, что это за документы, главное, что довезли всё благополучно.

В районном центре Арбулак уже ждали два импортных мощных горных грузовичка, произведшие неизгладимое впечатление на местных жителей. Они все очень интересовались, что, куда и зачем, а также – сколько стоит такой грузовик. Крис объяснил без тени улыбки, что грузовичок стоит четыреста двадцать шесть тысяч американских долларов, а купить его можно только по предварительной записи на автомобильной бирже в городе Детройте.

Относительно же целей экспедиции он объяснил, что имеет строжайшее распоряжение записывать всех, кто этим вопросом интересуется, для последующей передачи списков в Службу Безопасности, во избежание проникновения шпионов. Это обстоятельство, а также визит камуфляжного Ардалиона к местным властям резко уменьшили толпу вокруг экспедиции. Местные жители почему-то не сильно любили Службу Безопасности, хотя никто из них никогда с ней дела не имел. Но эта таинственность, увы, была необходима, чтобы местные жители не стали следовать за экспедицией в поисках заработка и не нашли бы проход в Долину.

В грузовички все перегрузили и доставили на удобную для старта поляну на высоте около 2300 м, которую высмотрели еще в прошлом году участники первой экспедиции.

Затем туда прибыл основной состав экспедиции в количестве тридцати двух человек. Передовая группа из восьми альпинистов во главе с Высоким должна была выступить сразу же, забирая часть груза. Ей предстояло поставить лагерь в Предбаннике, затем пройти в Долину, сойти вниз, прокладывая спуск для основной группы, то есть навесить веревочные перила, и сделать промежуточные площадки для хранения грузов. Потом, спустившись, внизу найти удобное место для базового лагеря. Главную группу, которая состояла из специалистов, остальных альпинистов, Эльвиры и Ежика, возглавлял Саныч. Она должна была доставить основной груз, в первую очередь мобильную лабораторию, и подойти дней где-то через шесть. Ежика нес, конечно, Саныч в специально переделанном рюкзаке.

Если несколько забежать вперед, этот план в общем и целом удалось выполнить без больших приключений, хотя мелких неурядиц хватало, как в любой большой экспедиции.

И снова Предбанник

 
…завтра в горы.
Нам надо торопиться.
Подъем к шести часам.
Кончайте чай, ребята!
Оставьте разговоры.
Задания и карты
я приготовлю сам.
 

(Вс. Рождественский)

И вот снова Высокий с командой в Предбаннике, в старом прошлогоднем лагере. Вокруг столь же пышное буйство природы, дополнительно украшенное множеством синих альпийских незабудок, разноцветных тюльпанов, алых маков, кустами рододендронов и многих иных цветов. Протекавший недалеко ручей обеспечивал путешественников вкуснейшей водой. Готовили в основном на примусах. Правда, за дровами для вечернего костра идти приходилось далековато, но что поделать, в горах это вечная проблема.

Впервые попавший сюда радиоинженер Маркони восхитился:

– Уже здесь так здорово, а что же тогда будет в Долине?

– Ты только увидишь ее, и сразу обалдеешь, – ответил ему Ледокол. – Это как любовь с первого взгляда.

Эти слова были настолько неожиданны в устах Ледокола, что все невольно на него оглянулись. Но никаких шуток и насмешек, как можно было бы ожидать при других обстоятельствах, не последовало. Высокий и Крис, уже видевшие Долину, подумали одно и тоже: «А ведь точно сказано!»

Но, главное, теперь уже не надо было спешить, как в прошлые годы, времени было достаточно. Вечером у костра Высокий отдавал распоряжения:

– Завтра будет пробное прохождение Козленка, только до выхода в Долину. Внимательно смотреть, не произошло ли чего-то за год внутри, осыпа́ния там или что-либо еще. В принципе, я думаю, можно весь путь и часа за полтора пройти, но мы не будем торопиться. Осторожность – прежде всего. Около выхода из Козленка найдем где-нибудь площадку для груза, перебросим часть его туда. Прежде всего, палатки, продукты, основные веревки и крючья. По очереди пойдут все. Зато послезавтра будет существенно легче.

Итак, завтра в первой группе стартуем: я, Крис, Ледокол, Солдат, Лесник. Соответственно, здесь остаются – Гарринча за старшего, Фома, Маркони. Эти трое пойдут во второй группе. Думаю, дважды завтра сходить успеем. Но Маркоша должен сначала добиться нормальной связи, иначе – четвертование, колесование, децимация, а если и это не поможет, то неделя без компота.

– Изверг, – буркнул Маркони.

– Это еще слабо сказано, – поддакнул Крис. – Я уже давно заметил, что у него пунктик на этом компоте. Просто маньяк какой-то. Видно, детдомовский.

– Так, остряки, ладно. Завтра подъем в шесть, выход в восемь. Дежурит утром… ну, допустим, Фома. Ну, все, барбосы, спать пора.

– Значит, так, Фома, лично мне утром кофе подашь прямо в палатку, – томным голосом изнеженного римского патриция изрек Крис, – очень крепкий, с сахаром. Можно даже без сливок, я согласен просто с горячим молоком.

– За такую наглость я могу тебе только холодной воды вылить в спальник, – смеясь, отвечал Фома.

– После этого ты – грубый, неотесанный мужлан, которому не дано понять мою тонкую душу!

– Да где уж мне!

Народ веселился.

Два слова курсивом. Фома

Еще с Политеха он был известен своим скептицизмом во всех изучаемых предметах. Постоянно требовал от преподавателей доказательств делаемых ими утверждений, чем многих из них весьма раздражал. Прославился тем, что в физлаборатории оказался единственным студентом за три года, кто не смог получить правильный результат по теме «Математический маятник».

– У нас тут какая-то странная гравитационная аномалия, – сказал он преподавателю. – Частота получается выше теоретической на два процента. Я два раза переделывал.

– Да, именно на два процента. Давайте зачетку, – ответил тот. – Первый раз за три года пятерка. Только тут не гравитационная, а магнитная аномалия. Я давно уже под столом вделал магнит, чтоб проверить, кто меряет честно. У них-то и не должно было совпадать с теорией. Так вот, только у вас одного и не совпало. Поздравляю. Вы – настоящий ученый.

Однажды давно он чем-то поранился на даче, ему сказали это, но он, не почувствовав боли, утверждал, что это томатный сок. И только лизнув свою руку, с удивлением констатировал:

– А действительно, кровь!

Оттого и получил прозвище – Фома неверующий.

Крис говорил, что если Фоме отрубить голову, то Фома этому не поверит, пока не увидит своими глазами.