Господи Боже, он чувствовал себя так, словно бы шел на смертную казнь, и сегодня, двадцать второго апреля, последний день его жизни. Приговоренный к казни. Но кто его приговорил, он сам?

Да, сам. И обстоятельства, сложившиеся в его жизни. Обстоятельства, которые он был не в силах изменить.

Вот газон, покрытый молодой зеленой травкой, среди которой пробивались листочки одуванчиков. Скоро они зацветут. Но увидит ли их Макар? Что станет с ним через пару часов, когда за его спиной закроются двери корпорации?

Молодая зелень деревьев. Сейчас, пожалуй, самая лучшая пора, самое лучшее время года, когда зима окончательно сдала свои позиции, и вокруг бурлит весна. Вот только бы еще солнышко светило в небе. Но небо было затянуто тучами. Хорошо еще, что хоть дождя не было, и день стоял теплый.

Вот она, корпорация. Высотное здание, предназначенное для различных офисов. Судя по рекламе, «Знание-сила» располагалась на третьем этаже высотки. Название звучало как насмешка. Или как откровенное издевательство над теми, кто решил продать свои знания.

Макар снова испытал неконтролируемое чувство злости и неприкрытой ненависти к тем, кто стоит за всем этим. Казалось, сама вывеска насмехалась над ними. Словно все олигархи страны и их сынки смотрят с высоты здания, глядя на идиотов, которые решили продать все свое самое сокровенное и ценное, что у них есть. Да, видимо, у них действительно не хватает ума, если они позволяют так над собой издеваться. Да и к чему им их умения и способности, если они не могут их реализовать? Почему они так трясутся над тем, что им совершенно не нужно? Над тем, что для них совершенно бесполезно? Не жмитесь, продайте нам то, чему вы не можете найти применение. А уж мы-то знаем, как всем этим распорядиться.

Эти слова словно были произнесены воочию, Макар будто бы услышал их своими собственными ушами, хотя, конечно же, они были всего лишь плодом его воображения. И вся ирония в том, что и они-то, те, для кого предназначались знания, не знали, как этим распорядиться. Им просто хотелось это все заполучить, так как согласно своей логике, они должны были владеть всем. Все должно принадлежать сильным мира сего.

А, может, они хотят, в свою очередь, перепродать все эти знания заграницу? Получить за «товар» куда больше денег, нежели они платят донорам? Да нет, вряд ли. Слишком уж рискованная сделка, ведь экспериментировать приходится с собственными мозгами. А на это ни один олигарх не пойдет, если он, конечно, не сумасшедший. Да и, к тому же, они куда больше денег получают совсем другими способами.

Остановившись у дверей корпорации, Макар Дежкин испытал колебание. Он ощущал слабость в ногах, а его подсознание буквально кричало ему о том, что он должен бежать прочь от этого здания, пока не совершил ошибку, за которую ему придется расплачиваться очень высокой ценой. В ушах теперь стояли последние напутствующие слова его жены о том, что, возможно, еще не все потеряно, и что обстоятельства еще могут измениться в лучшую сторону. Сколько бывает таких случаев, когда, казалось бы, ситуация полностью безнадежна, и вдруг, совершенно неожиданно, помощь приходит оттуда, откуда ее совершенно не ждали, и человек получает то, о чем он уже не смел даже мечтать. Не в моем случае, детка, подумал Макар. Он не принадлежал к числу оптимистов, которые верят в чудо. А, в данном случае, спасти его могло только чудо. Но, в ситуации, когда процесс разрушения экономики необратим, надеяться на это самое чудо не приходилось. Еще немного, может, год, может два, и все, страны не будет как таковой. Найти сейчас работу? Ну, чисто теоретически, он еще мог. Скажем, место дворника, грузчика или охранника. Так опять же, ни в одной из этих профессий вовсе не требовались знания программиста. А значит, он может смело их продать, став, тем самым, богаче на сто тысяч зеленых. Надолго их не хватит? Разумеется. Но далеко заглядывать как-то не приходилось.

Примерно такие же вот доводы, приводил Макар, чтобы убедить свою жену в том, что он просто обязан сделать такой шаг. Но кого он, на самом деле, пытался убедить, ее или себя? Пожалуй, все-таки, самого себя. Ведь продать свою профессию, означало лишить себя смысла жизни, превратить себя в неполноценного человека. А это, пожалуй, было страшнее всего.

Он стоял всего лишь в шаге от автоматических дверей здания, но никак не решался сделать этот шаг.

А, может, действительно, еще не все потеряно? Что если он сгущает краски, и пасует перед временными трудностями? Проявляет малодушие.

Макар сделал шаг вперед. Двери гостеприимно разъехались в стороны. Как пасть дракона, невольно подумал Дежкин. Добро пожаловать, посетитель. Ему вспомнилась надпись над вратами в ад, описанная Данте. «Оставь надежду всяк сюда входящий». Она очень подходила для девиза этой корпорации.

Он поднялся на третий этаж. Вот и нужная дверь. «Знание-сила» – безобидно гласила табличка. Дрожь прошла по всему телу Макара. Что с ним произойдет, когда он перешагнет порог?

Он даже не стал стучать, а просто потянул на себя дверь, и вошел внутрь. Просторное, но довольно скромное помещение, с рядом мягких кресел, расставленных вдоль стены, и предназначенных для ожидающих в очереди.

Не было никакой очереди. Все кресла пустовали. Лишь только секретарша или кто она там у них, одиноко сидела за столиком в противоположном конце помещения. И больше никого. Господи, неужели же он оказался единственным идиотом, который решил продать свои мозги? Единственный сумасшедший на всю страну.

Секретарша подняла голову и приветливо улыбнулась вошедшему. Молодая девушка, лет двадцати пяти, брюнетка. Довольно миловидная. Но ее улыбка была какой-то неестественной, так сказать, профессиональной. Губы улыбались, но глаза оставались холодными. И внезапно Макар почувствовал неприязнь к этой женщине. Она не понимала, что люди, приходящие сюда, загнаны нуждой, и готовы продать самое ценное, что имеется у них. А, может, и наоборот, прекрасно это понимала. Но ей не было до этого никакого дела. Просто еще один лох, не сумевший приспособиться к жизни, и винящий во всем правительство. И от этой мысли неприязнь к женщине только усиливалась.

Глава 3

– Добрый день, – заговорила девушка, с лица которой не сходила дежурная улыбка, такая же фальшивая как улыбка манекенщиц на подиуме. – Мы рады приветствовать вас в корпорации «Знание-сила».

Набор заученных фраз, произнесенных без всякой интонации, словно записанный на магнитофон голос. Или голос робота, не испытывающего никаких эмоций. Интересно, как часто ей приходилось произносить эти слова? А, может, Макар и в самом деле пока единственный их клиент, клюнувший на замануху в газете. Первый сумасшедший, согласившийся на эксперимент по трансплантации интеллекта, или как они там называют этот процесс.

Макар не ответил на приветствие, и лишь молча уселся на предложенный ему вертящийся компьютерный стул.

– Что привело вас к нам?

– Мое имя Макар Дежкин. Я записывался к вам вчера на прием.

Секретарша кивнула, и что-то проверила по компьютеру.

– Угу, мы рады, что вы пришли к нам.

Макар извлек из внутреннего кармана пиджака газету, в которой было напечатано объявление.

– Это ведь у вас? – спросил он.

Девушка мимолетно взглянула на газету, и ответила:

– Да, у нас. Какую профессию вы хотите предложить нам на продажу?

Говорит так, словно речь идет о каком-то предмете, который он решил загнать по дешевке, тайком от жены, неприязненно подумал Макар.

– Я программист, – произнес Дежкин с каким-то высокомерием. Впрочем, в этом не было ничего напускного, Макар действительно гордился своей профессией. И имел на это все права.

– Ага, – понимающе произнесла девушка. – Вы этому где-то обучались или же самоучка? Каков ваш опыт работы, стаж? Какими языками программирования вы владеете?

– Языки C++, JAVA, HTVL, PEARL, Паскаль.

Он перечислил все эти языки с каким-то невольным вызовом, будучи абсолютно уверенным в том, что ни одно из этих названий ничего не скажет этой яркой кукле, сидящей напротив него.

Он назвал университет, в котором обучался, перечислил места работы, в каких отраслях доводилось работать, над какими проектами занимался. Произнося все это, он неотрывно следил за лицом секретарши, для которой все перечисленное должно было выглядеть китайской грамотой. Так ли это было на самом деле или не так, но лицо девушки не выразило никаких мыслей или эмоций.

– А кроме перечисленного, вы обладаете еще какими-нибудь знаниями? У вас есть другая профессия, дополнительное образование. Вы обучались еще где-нибудь?

– Послушайте, а какое это имеет значение? – побагровел Макар. – Это мое дело. А я здесь затем, что хочу продать только свои способности, связанные с программированием. Какое вам дело до всего остального?

Некоторое время секретарша смотрела на него ничего не выражающим взглядом, а затем спросила:

– Ваше имя, отчество и фамилия.

– Макар Андреевич Дежкин.

Будто и не было никакой предварительной записи. Будто бы он только что не называл ей своего имени.

– Почему вы решили продать свою профессию?

– А как вы сами думаете? – На этот раз в голосе Макара послышалась уже неприкрытая враждебность. – Мне нужны деньги, нужно на что-то жить.

– У вас проблемы с трудоустройством?

– Как вы догадались? Да если бы их не было, я бы и не подумал прийти к вам.

– Угу, – многозначительно произнесла девушка.

– В объявлении сказано, что вы платите донорам сто тысяч долларов.

– Да.

– Каким образом производится оплата?

– Деньги будут перечислены на ваш счет.

Макар кивнул.

– Есть еще вопросы?

Разумеется, они были.

– Да, как происходит процесс трансплантации?

– Это очень сложный процесс, и его нельзя описать двумя словами.

– Что происходит с подопытными? Как операция повлияет на их память? И где гарантия, что из его мозга не будут извлечены другие воспоминания, скажем, личного характера?

– Вы говорите так, словно речь идет о каком-то противоестественном эксперименте, – сказала девушка. – Называя наших клиентов подопытными, вы оскорбляете и их, и нашу корпорацию. Поверьте, мы ведем вполне легальный бизнес, и не занимаемся ничем противозаконным.

Да, конечно, подумал Макар, все, что делают и творят сильные мира сего, всегда законно и справедливо. И весьма сомнительно, что таких, как вы, можно вообще оскорбить. На вас не действуют никакие оскорбления.

– Вы полагаете, что вы единственный, кто согласился на трансплантацию своих профессиональных знаний и способностей? Заверяю вас, что это не так. Очень многие клиенты приходят к нам, предлагая свои услуги. И в том, что мы делаем, нет никакого преступления. Торговля профессией и специальностью – вещь абсолютно добровольная. Мы никого не принуждаем к этому.

– Вы не ответили на мой вопрос, – перебил Макар словоизлияния секретарши. – Я спросил, какие последствия это может иметь для меня?

– Никаких, – просто ответила девушка.

– Вот как, никаких? А все-таки?

– Если вы имеете в виду, как трансплантация отразится на ваших умственных способностях, то смею вас заверить, что они не пострадают. За исключением, разумеется, того, что вы лишитесь тех знаний, которые вы решите продать. К примеру, вы собираетесь продать свои знания в области компьютерного обеспечения и программирования, и это значит, что после завершения операции, вы забудете все, что знали в этой области. Эти знания как бы сотрутся из вашего мозга. Вы не сможете больше написать ни одной программы, не будете знать ни одного компьютерного языка программирования. Все это будет удалено из вашей памяти.

Макар поежился.

– Звучит довольно жутко, – произнес он, чувствуя себя очень неуютно в своем кресле.

– За это вам и платят сто тысяч долларов. А что же вы хотели, чтобы вам заплатили такие деньги, а вы еще, вдобавок, сохранили все свои знания?

– Не кажется ли вам, что сто тысяч долларов довольно низкая цена за такую утрату? Прямо-таки, мизерная.

Секретарша равнодушно пожала плечами.

– Никто не заставляет вас продавать свои знания. Если вас не устраивает цена, то вы имеете право отказаться от продажи. Вы пришли сюда добровольно, никто вас не принуждал.

Макаром вдруг внезапно завладело непреодолимое желание вскочить с места, схватить секретаршу за горло, и придушить ее на месте. Больших трудов ему стоило, чтобы сдержать себя, однако его взгляд характерно выражал все то, что он думает об этой женщине, и обо всех тех, на кого она работает.

– Это как потерять часть самого себя, – произнес он, качая головой.

– В некотором роде – да, – согласилась его собеседница.

– Но, скажите, пожалуйста, что помешает вам извлечь из моей головы совсем иные знания, скажем, воспоминания? Заставив меня, тем самым, забыть то, что я вовсе и не хотел забывать. И вообще, каким образом происходят поиск и сортировка информации в голове клиента? Как находится нужное, и отделяется от всего остального?

– Я ведь вам уже сказала, что это процесс невероятно сложный, и его вообще нельзя объяснить человеку, не имеющего соответствующего образования. Да и растолковать все это может только тот, кто является специалистом в нейрохирургии, каковой я не являюсь. Могу сказать вам только одно, за все время, как был открыт этот процесс, не было зарегистрировано ни одного случая, когда пациент пострадал бы психически или же лишился совсем иных воспоминаний, нежели те, которые он хотел бы продать.

Еще бы, подумал Макар, все они просто не помнили того, что вообще что-то знали. Да, подобное объяснение не вызывало большого доверия. Но вряд ли он сможет получить какие-либо иные гарантии, кроме голых заверений. Что ж, собственно, он и не ожидал иного.

Девушка выжидающе смотрела на клиента. Она не испытывала ни сочувствия, ни сострадания. В ее взгляде не было понимания того, насколько непросто принять решение сидящему напротив нее человеку. Для нее он был всего лишь куском мяса, решившим продать свой мозг и стать, тем самым, неполноценным членом общества. Впрочем, он и так был для нее неполноценным. Все люди, не принадлежащие к элите, были неполноценными, вторым сортом, мясом, рабами, словом, не знай кем. И все они были готовы пойти на все ради денег.

– Еще есть вопросы?

– Хорошо, я согласен, – после короткого колебания сказал Макар. – Но я должен быть уверен в том, что деньги действительно будут мне переведены.

– Это само собой. Если вы согласны, то заполните, пожалуйста, анкету.

И она протянула ему листок бумаги с авторучкой. Макар взглянул на бланк, и увидел, что большинство из приведенных на нем вопросов уже были заданы устно секретаршей. Он взял ручку и начал заполнение. Возраст, пол, семейное положение. Имя, фамилия, образование, опыт работы. И прочее, и прочее, и прочее.

Он неторопливо заполнил анкету. И делал это нарочито медленно, словно пытался таким образом отсрочить свою смертную казнь. Он действительно чувствовал себя так, будто бы за дверью его ожидал электрический стул.

– Готово, – сказал он, протягивая исписанный листок обратно секретарше. Та мельком взглянула на написанное, и нажала кнопку селектора.

– Дмитрий Валерьевич, к вам клиент.

– Пускай заходит, – прозвучал голос в динамике.

Девушка поднялась из-за стола.

– Макар Андреевич, прошу вас следовать за мной.

Макар внезапно ощутил, как на его лбу выступил холодный пот. Он встал со стула, и почувствовал, что его ноги стали как будто ватными, и не хотели его держать. Всего пара шагов отделяла его от двери, шагнув за которую он изменит свою жизнь раз и навсегда. Лишится части самого себя. Окончательно и безвозвратно.

А, может, дать отсюда деру? Пока еще не поздно. Сто тысяч долларов не стоят того, чтобы шутить со своими мозгами. Они не окупят потерю знаний и умений, которые он приобретал и оттачивал всю свою сознательную жизнь.

В голове мелькнула мимолетная надежда на то, что, может быть, ему после этого удастся обучиться всему потерянному заново. Но он отбросил эту мысль. Даже если его мозг и сохранит способность к повторному обучению, он уже не в том возрасте, чтобы учиться всему заново. К тому же существовала опасность того, что вместе с продажей знаний, он утратит и саму способность к повторному обучению. Но, если это и так, то, разумеется, ему никто об этом не скажет. Ведь это уже будут его проблемы.

Девушка подвела его к двери в противоположной от входа стене, и распахнула ее.

– Прошу вас, входите, – сказала она.

И Макар Дежкин шагнул в проем, вспомнив страшную фразу Данте: «Оставь надежду всяк сюда входящий».

Секретарша закрыла за ним дверь.

Когда дверь отворилась снова, и Макар вновь появился в проеме, секретарша, как ни в чем не бывало, сидела за своим столом. Она подняла голову, и окинула Дежкина равнодушным взглядом. Сам же Макар чувствовал себя довольно странно. Похожее чувство испытывает человек, внезапно пробудившийся от глубокого сна, и не понимающий, где он находится. Ноги были словно деревянные, да и вообще все тело ощущалось как чужое. С ним что-то сделали, но что именно Макар не мог понять. И хуже всего было то, что он не помнил, что именно.

Кажется, он пришел сюда для того, чтобы продать свою профессию. Так, кое-что вспоминается. Следовательно, амнезии у него нет. Как таковой. Он помнил свое имя, свое прошлое, свою жену. Уже хорошо. А как насчет ясности мышления? Вот кажется с этим-то у него и проблемы.

Кто-то невидимый закрыл за его спиной дверь, из которой он только что вышел. Но что именно он делал за этой дверью? Макар напряг память, но, к своему удивлению, не смог ничего вспомнить. Единственное, что он помнил, это как он вошел в кабинет. А потом… Следующим воспоминанием было то, как он вставал странного устройства, очень напоминающего электрический стул, с точно таким же колпаком, одевающимся на голову. Что с ним сделали? Надо полагать, забрали из его мозга информацию, которую он хотел продать.

Но почему он не помнил самого процесса? Почему не помнил всего того, что происходило с ним в кабинете?

Как лунатик, совершенно неосознанно, он сделал несколько шагов к выходу, и услышал голос секретарши.

– До свидания.

Макар обернулся на голос, и бессмысленным взором посмотрел на девушку, но та уже потеряла к нему всякий интерес.

Однако, почему же у него такое странное состояние? Как будто бы он был под гипнозом, и только сейчас от него избавился. Может, так оно и есть? Может, извлечение пластов памяти происходит под воздействием гипноза?

Или же эти типы просто повредили его мозг?!

Все так же неосознанно он вышел в коридор.

Итак, Макар больше не программист. Или же… Или же каким-то чудом он сохранил свои способности? Кто знает, возможно, это лишь запугивание клиентов, воздействие на их психику? А на самом деле никто и ничего не забывает. Информация же, извлеченная из мозга, не трансплантируется, а просто дублируется. Как бы с одного носителя на другой.

Он напряг свою память, пытаясь вспомнить код какой-нибудь программы, написанной им, но не смог этого сделать. Его память больше не содержала ничего такого. Он даже не смог вспомнить ни одной программы, над которой работал, которую бы создал своими собственными руками. Похоже, что он, все-таки, действительно лишился всех своих знаний. Печально-печально, но что поделаешь, он знал, на что шел.

Ощупав себя руками, Макар обнаружил в кармане своего пиджака какой-то лист бумаги, сложенный пополам. Он извлек его на свет, и увидел, что это документ, свидетельствующий о том, что он Макар Дежкин, продал корпорации «Знание-сила» свою профессию программиста, и получил за это в качестве оплаты сто тысяч долларов. А внизу прилагался номер банковской карточки, на который поступили эти деньги.

Глава 4

Некоторое время Макар тупо смотрел на документ, затем вновь сложил его пополам, и положил его обратно в карман, из которого и извлек. Итак, сделка совершена. Но где деньги, полученные за проданную информацию? Судя по договору, они были переведены на его банковскую карточку. Значит, он должен отправиться в банк, и проверить свой счет. Как ни странно, но номер он запомнил наизусть. Автоматически. Его память на цифры не подвела его даже сейчас, после такого противоестественного эксперимента. Значит, с его умственными способностями было все в порядке. И хоть это немного успокаивало и обнадеживало.