Цитаты из книг автора «Анатолий Левенчук»

Абстрактность: краткость описания мира, оперирование только с важными свойствами объектов. В телесном мышлении обеспечивается тем, что мы генерализуем ощущения. Все ощущения подвытяжения в чём-то похожи, то же с ощущениями обмякания. Мы используем для обобщения/генерализации/абстрагирования в телесном мышления предъявление множества разных ощущений от выполнения «эталонных движений» в разных частях тела, в разных позах, на разных мышцах. Дальше у нас в телесном мышлении появляются абстракции/классы «подвытяжения» – и в этот класс попадают самые разные подвытяжения самых разных частей тела. Абстрагирование вводит язык (метод описания, viewpoint), на котором мы можем описывать различные физические объекты, связанные с движением тела: мышечные ленты, подвытяжения, напряжения, обмякания, координации (понимается как сочетания обмякания одних мышц и работы в напряжение или натяжение других мышц), инерция как непрерываемый поток равномерного движения, поза как проходящее в ходе движения положение частей тела. Адекватность при этом чётко привязывает этот язык через какие-то конкретные хорошо различимые ощущения к конкретным движениям в физическом мире.

Адекватность: Так что мы в телесном мышлении привязываемся не к метафорам («ощути себя морем», «почувствуй теплеющую руку»), а к абсолютно конкретным физическим объектам – паттернам мышечной работы, проявляющим себя в ощущениях, локализованных в пространстве-времени. Эти ощущения довольно похожи у разных людей, хорошо распознаваемы и различаемы. Это означает, что мы находимся в общем (shared) физическом мире, а не фантазируем себе каждый свой собственный физический мир. Мы можем обсудить, один ли мы имеем ввиду физический объект, связанный с нашим телесным мышлением, или говорим о разном – просто пощупав напряжения мышц, показав на места, где чувствуем какие-то ощущения (с обычными предосторожностями по нахождению причинно-следственных связей, как в физике). Дальше можем договориться о языке, в котором описываем появляющиеся ощущения – дать понятиям какие-то лингвистические метки. Этот подход даёт дальше возможность разговора о субъективных ощущениях, лежит в основе дистантных занятий.

архитектурные требования к телесному мышлению?

Мы будем рассматривать человеческие движения как текст, ибо «всё есть текст»: это некоторая последовательность повторяющихся паттернов движения, а поскольку движения в теле идут под контролем мысли, то речь идёт о паттернах мышления. Эти паттерны могут читаться (быть осознаны и ощущаться некоторым «надзирающим за телом» отдельным фокусом внимания) и писаться (быть результатом реализации двигательного намерения – тело двигается, чтобы воспроизвести требуемые ощущения, воспроизвести кинестетические паттерны того или иного движения).

Системный фитнес как трансдисциплина

алгоритмы управляют вниманием людей . Выяснилось, что девочек-пятиклассниц учить математике можно только тогда, когда обращаешь внимание на их эмоции и действуешь в соответствии с ними, а не с тем, что происходит в сфере учебного содержания (мальчики к учету их эмоций более равнодушны). Поэтому берется видеокамера, и софт распознает эмоциональное состояние с точностью 70—80 процентов. Главное же в этом то, что распознанное содержание приводит к соответствующим изменениям в действиях учебной программы. Интересно, сколько процентов учителей способны действовать с такой эффективностью?

Осознанность и сознание как-то связаны со схематизацией, символизацией отдельных мыслеощущений какими-то подходящими для этого символами/паттернами. Схематизация, она же моделирование, она же онтологизирование, она же в случае развёрток во времени – вычисления, оценки (evaluation of expressions). Связь схематизации, внимания и сознания настолько велика, что одна из теорий «стандартной модели сознания», attention schema theory, сводит сознание к вниманию к схеме происходящего в бессознательном

Если есть киберпсихика (с экзокортексом и экзотелом), значит есть и киберосознанность. Простейший вариант экзокортекса – это доска шахматиста, над которой он склонился при игре в шахматы. Содержание его сознания вынесено вовне, тем самым стабилизировано и не требует огромного волевого усилия для внимания к нему. Память отдыхает, и шахматисту можно спокойно как думать, так и думать над тем, как именно он думает в данный момент. Поместите доску назад в голову – и огромный запас умственной энергии (буквально: кровоток, поддерживающий работу мозга, питание его частей кислородом) уйдёт только на то, чтобы поддерживать это стабильное состояние мыслительной работы. Собственно, важна ведь даже не сама доска: её важна схема/абстракция – неважна текстура фигур, холодок или теплота материала самой доски, конкретные цвета (кроме различения цветов клеток и фигур). Доска легко могла бы быть нарисованной в виде шахматной диаграммы, возможно это даже облегчило бы мыслительные усилия – интуитивные или сознательно-логические, то есть предпринимаемые под управлением какой-то схемы рассуждения, «логики». Логика – это существование предпочтительных схем рассуждения, моделей мыслительной активности. Разные логики – это разные схемы рассуждений, твёрдые берега в жиже пространства значений, которым оперирует интуиция в распределённых представлениях нейронной сети. Речь идёт просто о мышлении как вычислениях, совместных вычислениях мокрой нейронной сети и внешней памяти, вынесенной из сети в экзокортекс.

Человек с его телом и психикой входит в окружающую среду, с которой активно взаимодействует через тело, экзотело (инструменты – от лопаты до ракеты) и экзокортекс (от рисунков палочкой на песке, как у Архимеда, до суперкомпьютеров). Кроме этого, люди входят во взаимодействие друг с другом – из людей формируются различные организации (где понятно, как они организованы, т.е. как происходит распоряжение трудом и ресурсами) и сообщества (где распоряжения ресурсами не происходит, но происходит координация моделей мира членов сообщества). Всё это системы, составленные из других независимых систем, (кибер) личностные системы систем.

Суть этой практики – бесконечное развитие через решение goldilocks задач, через постановку целей ближнего развития. У работы должна быть оптимальная трудность. Если работа слишком легкая, то скучно, и отвлекаешься. Если становится слишком трудно – отвращение, и тоже отвлечение. Книжка уже старая, ей тридцать лет – но принцип ведь остаётся! Например, мышление письмом по методу Luhmann описывается Ahrens как несколько проходов по тексту, каждый из которых относительно лёгкий, хотя и нетривиальный. Сначала читаешь книги и думаешь при этом, это не так трудно. Записываешь то, что думаешь, это тоже не слишком трудно. Сортируешь заметки, записываешь мысли, приходящие и при сортировке. Затем занимаешься литературной правкой отсортированных заметок. Ни в один момент ты не застываешь перед листом чистой бумаги с попыткой «творчества». Ты всё время решаешь задачу мышления как трансляции входного текста в выходной, делаешь это в несколько проходов – это снижает сложность каждого прохода, работа будет затягивать каждый раз, она будет как раз goldilocks, ни трудной, ни лёгкой. Психопрактики нужны нам для инсталлирования привычек. В нашем случае речь идёт об инсталлировании привычки к долгой, сосредоточенной, глубокой умственной работе без отвлечений – и использовании для усиления мышления (а не для отвлечения) всех доступных технических средств.