Глава 3

Решила попытать старшую родственницу, авось расскажет. Тихонько прокралась в её спальню и поняла, что меня ждали. Бабушка удобно разместилась на любимой кушетке в окружении огромного количества подушек и приглашающе кивнула на те, что лежали на полу, присаживайся, мол. Подушки были её страстью – большие и маленькие, фигурные и квадратные, объемные и тонкие, из различных материалов, к каждой с любовью подобран вышитый чехол, а если она подобрать не могла, или подушка была уж слишком нестандартной, то заказывала и пошив, и вышивку (раз уж имела такую возможность) по собственным эскизам, и пусть всё это и стоило довольно недёшево, но я уважала эту маленькую слабость родного человека, и на все праздники старалась найти интересные экземпляры.

– Ты совершенно не умеешь скрывать свои эмоции, Лиса, – начала первой разговор она, и без перехода продолжила, – на Аруме это будет являться огромным недостатком, тем, из-за чего ты можешь пострадать. Тренируй выдержку, следи за выражением лица, глаз, даже за тем, какие движения ты совершаешь неосознанно, это может рассказать твоему собеседнику, о чём именно ты думаешь. Я не призываю тебя остаться, понимаю, что любопытство не даст упустить шанс оказаться в ожившей сказке, но только помни, что эта сказка очень жестока. Тебе придётся если не жить при дворе, то довольно часто там появляться, статус обязывает, всё же племянница короля, да и с моей стороны не крестьяне отметились, хоть и дальняя родня правителю, но всё же я до смены места жительства имела титул графини. – и как-то это прозвучало без гордости, скорее задумчиво, но углубиться в размышления мне не дали, продолжив монолог. – Да и много того, что могло бы пригодиться, ты не изучала. Я думала, что раз Дитмир не появляется, то ты ему не сильно и нужна, а Мариана не развеивала моё заблуждение, вот ничего я тебе и не рассказывала, не настояла на посещении различных секций, думая, что всю свою жизнь проведём в этом измерении. Вижу, что тебе интересно и не даёт покоя весь вечер, что ж, расскажу, всё равно узнаешь. Мариана – наш с мужем единственный ребёнок, больше детей Бог нам не дал, как бы мы ни старались, и даже магия помочь была не в силах. Естественно, мы в ней души не чаяли, сами светились от каждой её улыбки, гордились всеми поступками, ни в чём не ограничивали, выполняли все её желания и сами не заметили, что вырастили пустышку, которая считала себя центром мироздания. И пусть для нас она таковой и была, но мы всегда старались воспитать её хорошим человеком, к сожалению, не получилось. Для неё самым важным в жизни оказалось исполнение собственных желаний, при этом она до сих пор считает, что любой должен быть счастлив выполнить любую её прихоть, в чём бы таковая не заключалась.

Она грустно вздохнула. Было видно, что ей тяжело рассказывать, но она пересиливает себя, стараясь объяснить, почему всё сложилось именно так, чувствуя, что мне нужны ответы. Немного помолчав, она продолжила.

– Мой муж, Арсельм Визальди, занимал должность советника короля по экономическим вопросам, часто пропадал или на работе, или на наших землях, стараясь обеспечить процветание графства и сделать жизнь простых людей как можно лучше. В деньгах мы никогда не нуждались, хотя много средств вкладывали в новые проекты, не все из которых были прибыльными. Я очень любила мужа и гордилась им. – заметив, что я хочу задать вопрос, она пояснила, – он погиб при очередном покушении на короля – закрыл его собой. Именно после этого твои родители познакомились. Дитмир уже тогда занимал пост главного дознавателя королевства,он приехал сообщить нам страшную новость и выразить соболезнования. Как только твоя мать его увидела, то решила, что он обязан жениться именно на ней. Как же, брат короля, одна из ключевых фигур на политической арене нашего мира, красив, полон сил, лучшей кандидатуры не сыскать. И она, услышав известие, упала в его объятия, обливаясь слезами. Я не знаю, какими способами дальше она завоёвывала сердце твоего папы, меня гибель мужа буквально оглушила, только через несколько месяцев я сумела немного справиться со своим горем и пытаться жить дальше. Именно тогда я разочаровалась в дочери и благодарила высшие силы, что она не показала своё истинное лицо при жизни Арсельма, тогда бы я потеряла мужа гораздо раньше.

Голос стал совсем сухим и безжизненным, я попросила бабушку немного подождать и сбегала в кухню за графином с водой и стаканами. Чуть не расплескав жидкость на пол, настолько у неё дрожали руки, бабуля в несколько глотков осушила стакан и поморщилась.

– Лучше бы водки принесла, или, на худой конец, вина. – услышать от практически непьющей бабушки такие слова – нонсенс, и только теперь я поняла, насколько тяжело ей даётся разговор.

Казалось, из неё выпустили весть воздух, всегда прямая спина была сгорблена, руки безвольно опущены и мелко подрагивали, лицо осунулось и побледнело, да, ей точно не помешает бокал красного вина, хотя, судя по началу разговора, там и бутылки будет мало.

– Иди, принеси и того, и другого, не забудь бокалы и рюмку, а я пока твоего отца позову, всё же я многого не знаю.

Снова сбегала в кухню, собрала на поднос нехитрую закуску, взяла алкоголь и побежала обратно, раздумывая, как буду открывать дверь, руки-то заняты. К счастью, отец решил эту проблему, он ждал меня на пороге и тут же отобрал бутылки.

– Ставь поднос на пол, устроим комнатный пикник. – грустно улыбнулся он мне.

Бабушка сиделав окружении любимых подушек, оперевшись спиной о кровать, и внимательно смотрела, как отец наполняет бокалы.

– Я рассказала Лисе, при каких обстоятельствах вы познакомились. – глядя в глаза отцу, сказала она.

– Если Вам не сложно, продолжайте, мне и самому интересно будет послушать, если что, то я дополню Ваш рассказ. – мягко предложил он.

– Хорошо, – хоть и не была в восторге, бабушка продолжила, – первым потрясением для меня стали счета – в них стояли астрономические суммы, а когда я увидела, за что именно плачу, то пришла в ужас:наряды, развлечения, косметические салоны, рестораны… Моя дочь без надзора тратила как минимум в три раза больше денег, чем раньше, спуская сбережения отца на ветер. Когда я пригласила её в кабинет для серьёзного разговора, была неприятно поражена – она не только не соблюдала траур, но и непочтительно отзывалась об отце, сетуя на то, что он не вовремя умер, не успев приумножить состояние. Когда я сделала ей замечание по поводу бессмысленных трат, в ответ получила заявление о том, что раз отца не стало, обеспечивать финансирование её прихотей ложится на мои плечи, и вообще, она собирается замуж и планирует пышную свадьбу со множеством гостей. На резонное замечание, что пока срок траура не закончится, это просто неприлично, она ответила, что её это не волнует, раз она этого хочет, значит, так и будет. – бабушка вздохнула.

Я посмотрела на отца, он сидел, еле сдерживая ярость, кулаки крепко сжаты, тело, словно натянутая струна, напряжено, глаза пылали бешенством.

– А мне эта мерзавка, плача, заявила, что отец взял с неё обещание, что в случае его смерти она продолжит радоваться жизни, но для неё это невыносимо, ведь она так любила папу! Попросила помочь сдержать обещание. И я, как дурак, поверил! Я знал Арсельма и безмерно его уважал, пусть мы и не были близкими друзьями. К тому же невозможно было не восхищаться его умом, честностью и мужеством. Он первый испытывал новые изобретения, проверял их безопасность для окружающих и эффективность, прежде чем порекомендовать их королю, не присвоил ни монетки, хотя имел безграничные возможности, всегда был предельно честен, хотя старался донести свою мысль мягко, не обижая собеседника. Я и подумать не мог, что дочь такого человека окажется… – было видно, что мужчина едва сдерживается, чтобы не сыпать бранными словами, стараясь щадить наши с бабушкой чувства.

– Мы и сами не предполагали, Дитмир. С нами она всегда была светлой, доброй девочкой, пусть и чрезмерно любящей развлечения и наряды, но кто из девушек этого не любит? Слуги знали, но боялись открыть нам с мужем глаза, особенно после того, как она оговорила лакея, чтобы он не мог поведать нам об очередном её гадком поступке, и мы, поверив несправедливому навету, его уволили. – видно, что бабушка испытывает чувство вины за то, что воспитала дочь такой, и я ободряюще сжала в своих руках её ладошку.

– Нет, это не ваша вина, просто Мариана оказалась замечательной актрисой. Ведь ты вырастила меня, воспитала, а я ничуть не похожа на эту пустоголовую куклу, – мне было безумно противно, что именно эта женщина, принёсшая столько горя в нашу семью, является моей матерью. Теперь я даже не обижалась на неё, только радовалась, что в моём воспитании она участия не принимала, и тут мне в голову пришла интересная идея. – Пап, а в вашем мире разводы практикуют?

– К сожалению, нет, родная. Возможен только повторный брак после смерти супруга. – печально ответил он, было видно, что и ему в голову уже приходила подобная мысль. Может, у него и кандидатура уже имелась на роль супруги, но я постеснялась спросить.

– Жаль, – я огорчилась, так было бы лучше для всех, и обратилась уже к бабушке, – почему ты так относилась к отцу и никогда о нём не рассказывала, я уже поняла, так что же всё-таки произошло? Почему вы оба так на неё рассердились? И почему она злится на меня? Я в течение вечера не раз ловила на себе её гневные взгляды. – не удержалась и спросила я.

Дождавшись утвердительного кивка от бабушки, ответить решил отец.

– Видишь ли, Алиса, сегодня мы наконец разобрались в ситуации. Она вообще не слишком-то хотела ребёнка, в то время как я мечтал о малыше, именно в угоду мне она согласилась стать матерью.Но дело в том, что Мариана ревновала тебя к моим деньгам, узнав, что беременна, она организовала собственное похищение, сделав всё столь мастерски, что часть похитителей смогла сбежать, а оставшиеся мелкие сошки были убиты. Именно она исподволь внушала мне мысль, что оставаясь с нами, ты подвергаешься опасности, а когда я нашёл выход, то заявила, что её долг – во всём меня поддерживать, разделять все трудности, и, хоть ей и будет невыносимо жить вдали от тебя, но они с матерью посовещались, и её саму согласилась заменить Аннелия. А твоей бабушке она наплела, что я бесчувственный чурбан, она еле уговорила меня отправить дочь в безопасное место, но её я, якобы, не согласился отпускать. Разумеется, твоя бабушка пришла на помощь и безоговорочно поверила дочери. А как иначе? Поговорить нам особо было некогда, практически всё моё время занимала работа, дома я почти не появлялся, да и в детской она меня ни разу не видела, так как я заходил к тебе только ночью, когда она уже спала. А твоя мать всё время пропадала то у подруг, то на балах, то в театрах, то у портных, не уделяя тебе ни минутки. Именно твоя бабушка с самого рождения тебя воспитывала, заботилась о тебе, поэтому её кандидатура и не вызвала возражений. А позже, когда я отправлял Мариану к вам с деньгами, которых хватило бы, как выяснилось, не на одно поколение, она большую часть утаивала. Что-то тратила во время визита, но остальное – дома, когда я отказывал ей в очередных тратах. Я никогда не следил за ней, полностью доверяя, и только сегодня понял, каким был идиотом.

Да, узнать, что тебя много лет подряд водили за нос, крайне неприятно. Но теперь я точно знала, что на материнскую любовь рассчитывать не стоит, наоборот, нужно готовиться к гадостям. Моя мать оказалась отличной актрисой, и если бы наследный принц не повзрослел и не принял бы временно пост родителя, а отец не нашёл бы возможность возвращаться в тот же день, возможно, я бы всю жизнь провела на этой планете, не зная, что сказка может стать реальностью, что отец меня любит, а мать всю жизнь дурила бы окружающих.

– Я в свою очередь, верила дочери, и не понимала, как можно было прятать своего ребёнка, но подвергать опасности её мать, хотя, уже зная характер Марианы, всё же поначалу сомневалась, но дочь всегда знала, как меня убедить. – переняла эстафету бабушка. – А она умело манипулировала нами, разжигая мою неприязнь во время коротких визитов, говоря, что муж устал, занят, не хочет переноситься с ней, что он передал немного средств, чтобы мы с тобой не нуждались, и дал поручение приобрести для себя в этом мире различные вещи. Вот только она не учла, что я веду журнал доходов и расходов, как меня научил муж, чтобы я помогала ему в ведении дел, и каждую полученную или потраченную копейку отмечаю там. Да и твоего отца она всеми силами старалась удержать дома, не желая нашей с ним встречи.

– И что теперь с ней будет? – мне стало интересно.

– Разрешу жить в столичном особняке, но закрою доступ к семейным счетам и приставлю компаньонку, есть у меня одна дама на примете. – хищно улыбнулся отец. – Пусть развлекается, как хочет. Нарядов у Марианы на несколько лет хватит, скромные чаепития слуги смогут организовать, а остальное – не мои проблемы. Строить козни тоже не позволю – по приезду всех слуг заменю на проверенных людей или на сотрудников. А будет пытаться хоть кому-нибудь навредить – отправлю в самый суровый и закрытый монастырь, откуда ещё никому не было выхода, или в этот мир, сама она также выбраться не сможет.

Да уж, невесёлая перспектива, хотя в этом отношении я отца полностью поддерживала – кто его знает, на что ещё способна женщина, подарившая мне жизнь. Но у меня были ещё вопросы.

– А что меня ждёт, если я вернусь с вами? И что будет, если останусь тут? И, бабушка, если я решу переехать к отцу, ты со мной? – я очень переживала, ведь я ничего не знаю о реалиях родного мира, меня вполне устраивает моя жизнь тут, да и без бабушки мне будет очень неуютно, я привыкла во многом советоваться с ней, пусть иногда и поступала по-своему, но зато я чётко видела последствия своего решения и готова была нести за это ответственность. Тем более, она как никто сможет мне объяснить правила поведения и просто поддержать.

Отец с бабушкой переглянулись, видимо, до этого они не обсуждали, в каком составе будут возвращаться.

– Если ты решишь идти с отцом, то, конечно, я с вами! – воскликнула бабушка. – Как же я тебя оставлю одну? Я же изведусь тут вся, да и мои знания и связи могут пригодиться.

Ура! Я буду не одна! Меня накрыла волна благодарности к этой чудесной женщине, которая не только воспитала меня, но и заменила огромную семью, её любовь всегда давала мне силы не сдаваться и идти дальше. Но и эгоисткой я не желала быть, поэтому уточнила.

– Ты сама-то вернуться хочешь? Или просто боишься отпускать меня одну? – я испытующе на неё посмотрела, чтобы не пропустить ни малейшей смены эмоций.

– Я и сама хочу вернуться, – мягко улыбнулась она, глядя мне в глаза, – мне было очень тяжело в семейной резиденции, меня не отпускали воспоминания о муже, но сейчас боль утихла, и я смогу спокойно там жить, встречать общих знакомых. Рана затянулась, остался только шрам. – последние слова она произнесла еле слышно, а у меня от тех чувств, что она невольно приоткрыла, защемило сердце, и я пообещала себе, что постараюсь сделать всё от меня зависящее, чтобы она дальше всегда была счастлива. И если для этого нужно переехать в другой мир, то быстренько упакую вещи и на буксире потащу туда бабушку.

– Вот и замечательно! – с облегчением выдохнул папа, – первое время предлагаю пожить в моём столичном особняке, не хочу оставлять Алису с Марианой, да и Вам всё равно необходимо будет встретиться с королём, он будет очень рад Вашему возвращению.

– Спасибо, только мне нужно будет вызвать поверенного, посмотреть, в каком состоянии дела, заодно и Лисе покажу и расскажу, что к чему, ведь всё оставлю именно ей. И, ты прости меня за такой приём, и что внучке о тебе не рассказывала, сам понимаешь… – она смущённо улыбнулась, было видно, что ей стыдно за своё прошлое отношение.

В знак поддержки я накрыла её немного дрожащую ладошку своей, вторая её рука неожиданно оказалась в ладони отца. Мы переглянулись и весело рассмеялись, папа, не убирая руку, второй накрыл наши с бабушкой сплетенные ладони. Внезапно дверь в комнату распахнулась и на пороге застыла Мариана, мамой её язык не поворачивался назвать.

– Кто бы сомневался, что вы все здесь, – ядовито прошипела женщина, – что же вы меня-то на семейные посиделки не пригласили, глядишь, и я бы рассказала что-нибудь весёлое! – её глаза чуть не светились от ярости, а взгляд прикипел к нашим переплетенным рукам.

– Извини, в твоей компании не нуждаемся, – сухо ответил отец, глядя на неё.

Бабушка попробовала отнять свои руки, но мы с отцом, не сговариваясь, только сжали их покрепче. Она – наша семья, а вот Мариана в число близких не попадает. Неожиданно для себя я поняла, что и папу воспринимаю именно членом семьи, несмотря на то, что до этого дня его ни разу не видела и ничего о нём не знала. Уйдя в себя не сразу заметила, что обстановка накалилась.

– Ты, – закричала, впрочем, не переступая порог комнаты, молодая женщина, – как ты могла? Ты настроила против меня и мужа, и дочь, я ещё мать, называется! – мне казалось, что ещё немного, и у неё удлинятся клыки и с них закапает яд. Бабушка сжалась, а вот я разозлилась.

– Да как ты смеешь? – вставая, тихо проговорила я, вот только мой голос был слышен отчетливо в наступившей внезапно тишине. – Ты ей ноги целовать обязана! За то, что воспитала, любила, заботилась, за то, что позволяла тебе жить так, как хочется тебе, хотя, уверена, бабушка легко могла сломать все твои планы. То, что есть у тебя сейчас – всё благодаря ей, а ты, – я набрала в грудь воздуха и продолжила, всё также не разрывая наших взглядов, – ты сама всё испортила. Ты не любила ни отца, ни меня, ни разу не проявила о нас заботу, не пыталась приложить усилия для создания именно любящей семьи, только плела свою паутину лжи. И после этого ты смеешь в чём-то обвинять кого-то из нас?!

Я почувствовала, что ярость, которая меня переполняла в данный момент, буквально заполонила всё тело, стараясь вырваться на свободу. Я не видела никого, кроме стоящей в дверном проёме Марианы, мне казалось, что кроме нас во всём мире никого и ничего нет. Я настолько искренне ненавидела её сейчас за сказанные бабушке слова, что, не задумываясь, выпалила:

– Если ты ещё хоть раз по злобе или скудоумию попробуешь хоть кого-то необоснованно обвинить, ты умрёшь, это я тебе обещаю!

По мере того, как я говорила, лицо Марианы всё больше бледнело и вытягивалось, но обратила я на это внимание только когда слова уже прозвучали. Внезапно я поняла, что больше мой взгляд не прикован к наглой обманщице и посмотрела на родных.

– Ты… Ты меня прокляла?! – прозвучал растерянный голос со стороны двери, а я недоумённо нахмурилась и посмотрела на бабушку. По её щекам текли слёзы.

– Да, она сделала именно это, видимо, одна из способностей моей внучки – стихийные проклятия. Как ты знаешь, маги, наделённые этим даром, невиновных никогда не карают, в этот момент их устами говорят высшие силы. Видимо, твои действия совсем вышли за рамки разумного, но тебе дали второй шанс, так что, если хочешь жить, то работай над собой, возможно, ты ещё сможешь измениться. – еле слышно произнесла бабушка, глотая слёзы, а я вообще ничего не понимала, я прокляла Мариану???

Перевела взгляд на отца, тот кивнул, и, поднявшись на ноги, заключил меня в объятия. А в моей душе в этот момент царила звенящая тишина. Я… ПРОКЛЯЛА… СОБСТВЕННУЮ… МАТЬ…