Тут уж Маменьку недобрым словом поминать пришлось.
А то вот и она концы отдала…
Нашла время!
В конце октября последний голубь сообщил, что подзаборная тварь наконец-то нашлась и вот-вот будет у нее в руках. Обрадовалась, дожидаючись, когда же Матушка исправит косяки. И сразу за тем ни проклятой, ни Матушки. Мертвецы погнались за нею, на сердце неспокойно, муженек кренделя выписывает. Заподозрила неладное – в тех местах и разбойники водились, и чертовщина всякая, и престолонаследники могли выйти на тропу войны – могли взять Матушку в заложницы. Затем пропали оборотни, отправленные за Матушкой, с приказом истребить любого, кто мог быть причастен к исчезновению. А те, что вернулись, твердят как безобидные зайчики: мы могли бы, мы даже хотим помочь, но, Ваше Величество, после слета нашего в нас столько серебра, что прожить бы еще с десяток годочков, яко мышкам в норушках.
Второе полнолуние, а их калачом в Зачарованные Земли не заманишь, требуют армию послать. Пошли какие-то слухи об аномалиях природных, будто глубоко под землей заработал реактор, или снизу пробивались горячие источники, готовые вот-вот вырваться наружу.
Да мало ли что рассказывают, у Царской Четы всегда было много завистников и недоброжелателей. Тут или нецивилизованная часть государства отделиться решила, или на цивилизованную посягнула.
Еще один отряд, под предводительством Котофея Баюновича, с соблюдением строжайшей секретности, чтобы не поднялась паника, отправленный на разведку, огорошил новыми фактами: будто бы было применено совершеннейшее оружие, и не повстанцами, а не иначе, пришельцами с других планет! Естественно, членов последней операции пришлось отправить в психушку – массовый гипноз. Но останками, якобы Матушки, доставленными с Зачарованных Земель, заинтересовалась. И экспертиза, проведенная для опознания, дала результат.
Ошеломляющий! Принадлежат они человеку, но с геном свиньи!
Смерть Бабы Яги еще вызывала сомнения в близких и государственных кругах, но не у нее. Она не раз видела, как Матушка бегала по лесу, роя пятачком землю…
Может, старушке пора уже, на одном мареве далеко не уедешь. Но ведь ума палата! Пошлешь, бывало, голубя, мол, сделай то-то и то-то мужниной душе, посули златые горы, пусть отряхнет седой волос. Матушка так повернет, в тот же час счастье в двери стучится.
А как расписывала проклятую! Черный ворон в сравнении белым становился!
И плохо, что Матушки нет, и плохо, что проклятая не убилась, но как о себе подумаешь, может, к лучшему. Ведь позарез нужна, чтобы внести некоторые поправочки, которые по молодости казались непристойностями. Не все тогда понимала, согласилась с Матушкой, а как на факте попробовала, усомнилась, так ли правильно сказывали клятву свою. Матушка на простом и доступном примере объяснила, как душою стать милому за место его души, чтобы жизнь медом девице замужем казалась – но так, то девице! Неплохо бы и на место покойных матери и тетки других посаженных посадить, чтобы любовь продолжалась по ее хотению, по их велению.
А тут еще Котофей Баюнович пропал, как в воду канул.
Дались ему избы!
Говорят, отправился вслед за сиротками.
Скоро месяц, как нет его…
Требуют армию послать… Какая армия?! Облажаться на весь белый свет!
Благополучие, покой, безопасность – все под угрозой.
Эх, достать бы проклятую… Так и она сгинула. Повесилась, не повесилась, утопла или зарезали, или Матушка не дожарила, а только ни слуху, ни духу.
Дожила! Проклятая вдруг нужной оказалась!
А тут вдруг новая беда: повернется подданный – и вдруг увидит вместо красоты неописуемой бесноватого вампира… Сколько подданных лечить пришлось, ума можно лишиться! Слухи уже из дворца выползают, как змеи, смущая народ.
«И о чем я только думаю!» – спохватилась Ее Величество, выплевывая мужнин прицеп из головы. Так, глядишь, и муженек начнет подумывать об этой ущербной, порушив все заклятия! Куда этой мужичке тягаться с нею, с самой Царицей-то?!
Нет, тут кто-то другой виной всему, и не ошиблись, напав с тыла…
Ее Величество на мгновение опешила от собственной догадки…
А если нашлись вампиры, которым их вампирские кодексы уже и побоку, и знания свои имеются – и попала проклятая к ним, и решили они на престолонаследие посягнуть, что тогда?!
Ну хорошо, снесут мужу голову… Только, знаете ли, драконам не снесешь, у них на месте одной до двенадцати вырастают. Как они собираются Горынычей обойти? Муж мужем, а престолонаследие не кукиш с маслом., коронованная она по закону.
С другой стороны, долго она протянет без мужа, который государству и голова, и шея?
Матушка о смерти не заикалась даже, а самой никогда не помыслилось, что маска маской, а под маской своя жизнь. Казалось, жить будет вечно. Но если сама умерла, кто перебил оборотней? А похороны справил? Выходит, проклятая не одна была! А если не одна, дело принимает совсем другой оборот! А ну как прознали про царского вола, да и попридержали, чтобы по-всякому уговорить муженька открыть врата самому? Зовом каждый может удружить, если знать, кого позвать. Но можно ведь без имени отчества: ежик, медвежонок, котенок… А заявится новая королевишна, хочешь – не хочешь, пока не изведет, придется делиться, чтобы не настроить против себя мужа. Не могли они не столкнуться с проклятой, когда напали на Матушку, если Матушка пыталась заставить проклятую в колодец плюнуть, не убив сразу. Забодала она своими экспериментами! И укрыться без помощи проклятая не могла, куда бы ей деваться-то?! А если вампиры прячут, что уже не вызывало сомнений, то придется попотеть, чтобы вынуть из цепких ручонок.
А если не Зов, если Проклятие?! А чтобы заработало, опять же, ждут, когда Его Величество сам встанет у изголовья проклятой и опорочит себя нехорошим словом? Ей и Спаситель не поможет, если не убрать проклятую раньше, чем голова Его Величества, опоенная зельем, окажется над нею и произнесет слово, которое станет плотью…
Постойте, а не воловьим ли умом муженек думает?!
Чего они о себе возомнили? Стращать надумали? Оружие тайное готовят?
Нет, вряд ли проклятую вызволяли. Покойников у Матушки было много, с чего бы Царю оставлять в живую подъяремную ослицу? И кто бы догадался, что она – та самая?!
Скорее всего, оказалась в гуще событий, и, если выжила (вот же не повезло! Или повезло?) наверняка знает, кто и зачем напал на Матушку!
А если знает…
Похоже, придется все-таки ее искать. С таким железом, какое ей дядька Упырь отлил, сама она за сто лет не доберется до дворца, железо у него волшебству обученное – сказка про белого бычка. А доберется, можно забыть о ней: дворец охраняли Драконовы Змеи Горынычи о трех головах, о шести и о двенадцати, мимо которых ни зверь не пробежит, ни муха не пролетит – булатное железо плавилось.
Неплохо бы неполноценным драконам головы срубить, чтобы у всех по двенадцати стало. Так сами драконы объяснили: замертво пал, а потом снова живее живехонького.
Но разве уговоришь кого? Не подойти – прожарят, как булку на вертеле.
Догадка была настолько явной, что Ее Величество возбужденно резко встала – и цирюльник, не успев отринуть руки от лица Его Величества, заехал тушью в глаз, проведя щеточкой по щеке.
– Ваше Величество! Ваше Величество! – воскликнул он, побледнев как полотно. – Боже мой, что я наделал!!!
Но не до того ей было, чтобы упрекать его. Сама напугана не меньше – вопросов столько, что впору голову сломать. «Повесилась бы! – с тоской помечтала Ее Величество. – Чучелом выросла, чучелом и умерла бы, ан, нет, позорь ее, не позорь, тварь подзаборная позор за позор не считала! Вот же, наградил Бог прицепом…»
Не сказать, что не добивались. Но та или нарочно, или всерьез погремит-погремит всякими колющими и режущими предметами, потаскает веревку по двору, а наутро опять живехонькая выползет. Уж и била ее старуха-опекунша, которой доверили присматривать за проклятой, пока муж сможет клятву произнести, и уговаривала не отравлять людям жизнь, и учили люди уму-разуму, а ей ни в какую неймется.
Оставляла Матушка живой проклятую на тот случай, чтобы головушка мужа поднялась до небес. Не торопилась избавиться, поговаривая:
– Живым умом землица зараз тебя, дочушка, облагодетельствует! Посмотри на вампиров кругом, один другого глупее, так что глупость людям глаза начинает мозолить. Что себе прописали – тем и живут, а все не пропишешь, тут опыт в делах нужен, потребность расти и ввысь, и в ширь. Вот дорастет до Царя, люди к нему попривыкнут, тогда и избавимся. Но избавимся с пользой: через нее можно и подняться, и наследника зачать, и подправить, если что-то пойдет не так. Но я еще лучше придумала. Ума ей бог не дал: закуем в железо и бремя с меня снимем, драконами наложенное. Если заставить железного человека плюнуть в колодец, да поленья в нем утопить – тогда трон твоим станет навеки, не придется уступать ему никому, ни через сто лет, ни через двести, и одним взглядом сможешь карать и миловать, а мысли людей, оборотней и вампиров тебе будут ведомы. Ты уж потерпи чуток.
Что, что, а в вампирах Матушка разбиралась – скольких облагодетельствовала. И драконов смогла к себе расположить, удружив им колодцем, который стал для них источником силы, позволяя оставаться живыми и не спать. И землица мужа враз вознесла молодую чету на престол славы, и тут, опять же, драконы подсобили. Не успела проклятая о домишке подумать, а у нее уже дворец, той чуть огорода захотелось, а у нее все царство-государство во владении, той одежонку никакую, а у нее покои соболями и шелками завалены, так что пришлось целый этаж под гардероб выделить.
Говорила Матушка:
– Дочушка, чего она может в Аду-то пожелать, ведь и лежат вампиры в гробу, потому как о гробике только помышляют после смертушки. Надо ли тебе похоронить себя красавицу и умницу заживо? Ведь не дворцы, муж твой, мавзолеи начнет строить, как фараоны Египетские!
И тут права была, гробы ей ни к чему, но иногда полежать хотелось. Один, из красного дерева с узорной тяжелою крышкой стоял в потайной комнате, которая была сразу за спаленкой. Видимо, несладко в Аду, раз по гробу душа плачет – сама себе она гроб не заказывала, но вдруг поняла, что нужен, чтобы не чувствовать постоянную неудовлетворенность. Да, на уговорах далеко не уедешь, туго муженек соображает о том, чего в договоре не было оговорено. А как попросишь через проклятую, все есть, во всех местах положится заначка. И пожелать уж будто бы нечего, не так живут братья и сестры, которые поторопились избавиться от души своей, но чем так рисковать, лучше бы избавились.
А Матушка одно твердит:
– Самая малость остается дочушка, приготовили голубушку! Потерпи! Вот я, своего спровадила на тот свет по Закону, так ведь горя не видала. Одного не успела – приворожить к себе, но потому и отдала тебя вампиру, чтобы не ведала вдовей долюшки. Пусть сама руки на себя наложит, али случай несчастный выйдет. Верь, не верь, а Господь все видит! Помянет недобрым словом за торопливость нашу, и препроводит в ненадлежащие места. Я бы разве прожила тыщу лет, коли порушила бы наш договор с Дьяволом? Душу надо сломить, как веточку от дерева, чтобы все дерево не загубить. А кабы знал, как, так и сломал бы! Вот вы, в любви и согласии, ласков муж твой, шелковичной ниточкой вокруг тебя, куколки, вьется, а все потому, что по-правильному. Приветила ты голубушку любовью и ласкою – и повернулась вся земля к тебе любовью и ласкою. Все царство-государство под ногами лежит, а если сделаем, как задумали, все страны тебе поклонятся!
Да на что ей вся земля? Со своим бы государством управится!
Зря позволила, зря послушалась.
– Ну, так и убей, лаской засахаривая! – просила она, даже не надеясь, что голодная тварь когда-нибудь решится на суицид.
Но нет, твердила Матушка:
– А прилетит она на костерок, думаешь, черти не подскажут, кто и как ее посадил туда? А если сама, то слабость проявила, не станут жалеть. Я, дочушка, на чертях защитила бы диссертацию! Подмену ей не простят, все горюшко выпьет, и его, и твое, и свое. А коли не дадим проклятому человеку позор на себя принять, станем мы углы считать! Потерпи, дочушка, куда деться-то? Жизнь твоя долгая, что Манькина секундочка – и будет жизнь лучше прежнего! И я, и тетки твои, и дядька Упырь глаз с нее не спускаем!
И все же в последнее время уговоры ее на мать подействовали. Стали готовить проклятую в путь, чтобы шла она к Матушке да в зеркальце на себя полюбовалась.
Долго смеялись, когда узнали, что проклятой своих бед мало, так решила еще железом себя обременить.
Кроме Матушки и дяди Упыря. Они-то от счастья на Седьмом Небе почивали. На этот раз все по их разумению должно было выйти.
Не об этом ли оба мечтали? Чтобы вышла лохань беспризорная в люди, и каждый тыкал бы в нее пальцем – и чтоб знала, кому обязана своими проклятием. Столько смертей положили на нее, и что же, умрет и ни одну не почувствует? Вывод был таков, если б можно было его съесть и износить, то не умирал бы проклятый, а болел бы всеми болезнями, какие носил в себе.
И драконы взбодрились. Тот колодец, в который матушка плюнула, стоял на землях Престолонаследника, за что приходилось уважать его законное право на престолонаследие.
Дядька Упырь железо на всякий случай сковал такое, если и завернет не туда, не кончалось бы – и молотила она его всю жизнь, как себя самою. Из деревни проводил, получая сведения почти до Куликовки, откуда до Мутных Топей было рукой подать, где тетка Кикимора дожидалась, чтобы семя взять и в яйцо закатать. Вдруг, думали, и зеркало не понадобится. Но нет, проклята скоро объявилась в Зачарованных Горних Землях. Заснула поди, тетка, проспала что ли…
Ничего доверить нельзя: спит всю зиму, как медведь… Или хватило проклятой ума стороной обойти болото?
Где эту голодранку черти носят?
А вместе с нею сгинули тетка Кикимора и Матушка…
Кто поднял руку на безобидных женщин без определенного возраста?
И дядька Упырь каким-то беззлобным стал. Неделю назад опять слетела с него живая краска, погост поминает, то и дело собираясь помирать.
С чего не может поднять себя с постели?
Где его бессмертное железо? В кузнице его куют или землю им пашут?
А если похитили поленья, соблазнив избы, и, возможно, раскрыв секрет креста крестов? Ведь даже ей о том не ведомо, только слышала о таком, будто вампиры им опять в людей превращались и умирали, скорее, мучимые совестливостью за кровушку выпитую.
И как? Вампиру к полену близко не подойти, а живая вода, что цианистый калий…
Наказание какое-то, скоро месяц, как ходит в трауре.
Бесплатно
Установите приложение, чтобы читать эту книгу бесплатно
О проекте
О подписке