Глава 2

Где-то там, за пеленой моего шока, слышались сдержанные мужские ругательства на незнакомом мне языке и громкие женские причитания, мама, схватив меня за руку, сыпала витиеватые извинения за свою криворукую дочь, а я… смотрела на них и думала, что я, кажется, перетрудилась сегодня на теннисном корте, раз мне мерещилось теперь такое! Не могло же это всё по-настоящему происходить? Чтобы я, да замуж за непонятно кого должна была выйти… Что за бред? Перевела беспомощный взгляд на Касьяна, но тот хмуро взирал на самого старшего из наших гостей, отчего я ещё больше начала паниковать.

То есть правда?

Да ну нафиг!

– Ни за что! – закончила вслух.

Воцарившуюся после моих слов тишину можно было резать ножом. Но я стойко выдержала тяжёлый взгляд старшего Караджа. А вот мама такой стойкостью почему-то не обладала, несмотря на весь свой стальной характер.

– Ни за что… на свете она бы не сделала это намеренно. Просим извинить нас за эту нелепую случайность, – поправила она меня, закрывая собой. – Вот что она хотела сказать!

– И вовсе я не… – собралась возразить, но тут её пальцы на моём запястье сжались до боли, намекая на то, что мне пора заткнуться.

А я не собиралась молчать, раз на кону стояла моя жизнь, но именно в этот момент мне на плечо легла ладонь непонятно когда подошедшего Касьяна, заставив меня подавиться всеми возражениями. Я не то что замолчала, я дышать забыла как, чувствуя, как от его прикосновения начинает печь кожу даже через плотную ткань пиджака. Страшно представить, как оно бы чувствовалось, не будь его на мне.

И, боже, о чём я вообще?! Меня тут замуж за непонятно кого выдать собираются, а я думаю о прикосновениях мужа матери ко мне! Кажется, шок разжижил мои мозги.

– Здесь сейчас же всё уберут, ещё раз простите, нам очень жаль, Эля просто немного перенервничала, всё так неожиданно вышло, – продолжала выговаривать мама тем временем. – Да, дочь? – уставилась на меня требовательным взглядом.

Соглашаться не хотелось, но дар речи ко мне так и не вернулся, поэтому я вынужденно кивнула. Тем более, горячее тело за спиной, кажется, стало только ближе. Так что я была даже рада, когда мама, воспользовавшись моей покладистостью, потащила меня на выход.

– Дрянная девчонка, ты что творишь? – принялась выговаривать она мне уже будучи в коридоре тихим гневным шипением. – Ты душевнобольная? Или самоубийца?

Кажется, да. Душевнобольная. Потому что вместо того, чтобы полноценно задуматься о её словах, я продолжала размышлять о том, как горячо ощущалась близость её супруга за моей спиной. На плече, которого касалась его ладонь, и вовсе будто ожог остался. И мне пришлось призвать всё своё самообладание, чтобы отсечь от себя ненужные эмоции и сосредоточиться на более важных вещах.

– Я не пойду за него замуж, – произнесла тихо с отчётливым упрямством.

За того, кого знать не знаю и только потому, что это кем-то было решено когда-то для всеобщего процветания.

– Да, давай вернёмся, и ты ещё раз им об этом скажешь, пусть они просто выкрадут свою новую невестку, как обычно то у них бывает по традициям, он же не зря про них упоминал, – огрызнулась мама, усилив свою хватку на моём запястье, заодно ускорив шаг.

– Ну так пусть и найдут себе невестку, которая будет жить по их традициям, я здесь причём? – возмутилась я с тихим шипением от того, как крепко теперь ощущались её пальцы на мне.

И тут же вскрикнула, когда лицо обожгло острой болью. Пощёчину. Мама зарядила мне пощёчину. Впервые в жизни ударила. И из-за чего? Кого… Замуж за Караджа расхотелось ещё больше.

– В самом деле? – желчно усмехнулась мама, остановившись и полностью развернувшись ко мне лицом. – Мне сейчас послышалось, или ты только что попыталась выразить своё мнение? Тебя кто-то спрашивал? С чего ты взяла, что хоть кому-то интересно, о чём там мыслит твой скудный мозг?

Щёку продолжало печь от боли, но я стойко её игнорировала. Труднее обстояло дело с мамиными словами. Особенно после того как мы дошли до её кабинета, куда она с силой толкнула меня.

– Хватит. Приди в себя. Прекрати позорить нас перед людьми, – припечатала, захлопывая дверь изнутри. – Ты хоть представляешь, на кого ты все эти стаканы опрокинула, бестолочь? Чего ты достигла в этой жизни, чтобы показывать себя перед всеми? Забыла, для чего родилась, в каком мире мы живём, и кто ты такая? – отчитала меня. – Молись, чтобы Касьян всё уладил, а старик Караджа не настолько злопамятным оказался, и нам потом эта вся твоя неуклюжесть не аукнулась в будущем. Или у тебя память короткая, и ты уже забыла, о чём ещё Йылмаз Караджа говорил там, в гостиной, прежде чем назвал твоё имя? Или, может, забыла, что у тебя есть младшая сестра? Может, ты у нас и с претензией быть самой умной, но что будет, если, пока ты тут выпендриваешься и цену себе набиваешь, вместо тебя они заберут Эльвиру, раз твой папаша дал им слово? В шестнадцать по залёту только в добрый путь регистрируются браки даже в нашей стране, а до её дня рождения не так уж и долго осталось, как раз успеют с зачатием справиться.

И я подавилась всеми готовыми сорваться с языка новыми возражениями, уставившись на неё с ужасом.

– Ты же не серьёзно? Она же совсем ребёнок!

– Если забыла, мне и того меньше было, когда твой отец потребовал отдать ему меня. Лучше радуйся, что твой муж хотя бы молод и красив, а не как со мной было…

Её слова звучали до того правдиво и логично, что мне вдвойне стало страшно. А вдруг и правда мой отказ станет приговором для Эльвиры?

– Что, теперь включился твой мозг? – криво усмехнулась мама, заметив случившиеся во мне изменения. – Или, думаешь, если бы я смогла помешать, я бы не помешала? – упрекнула меня следом. – Таким, как Караджа, не отказывают, Эльнара. Никогда. И мы не откажем.

Её слова прозвучали похуже любого смертного приговора.

– Неужели это всё нельзя решить иным путём, без таких радикальных мер? – переспросила уже в откровенном отчаянье. – Что там за договорённость вообще такая, что надо объединять наши семьи?

Не готова я идти замуж. И точно не за первого встречного, пусть он сто раз молод и красив. Может мне вообще другой нравится? То есть, никакого другого нет, но а если бы был? Почему я вообще должна расплачиваться за чужое данное слово, о котором даже не знала?

Мама на это только тяжко вздохнула.

– Всем нам приходится чем-то жертвовать, – заявила неожиданно сочувствующим тоном. – Твоя жертва не такая уж и большая, если так подумать. Выйдешь замуж, родишь ему двоих, потом простерилизуешься, чтоб больше не служить инкубатором. Всего-то лет пять потерпеть. Женщины из века в век с древних времён через это проходят и ничего, живут же как-то? И, заметь, не всегда столь красиво и сытно, как живётся тебе, – крепче сжала моё плечо, придвинувшись ближе. – Не глупи. Будь умнее. Вместо того, чтобы воротить нос и быть жертвой, сделай так, чтобы твой муж любил тебя и ценил, чтобы приходил к тебе не только для того, чтобы засунуть в тебя нового наследника на вынашивание. Тогда и жизнь станет гораздо лучше. Пока ты тут стоишь и жалеешь себя, мир не меняется, Эля.

Сухость её тона и циничность слов привели в ужас, с которым я и уставилась на неё в очередной раз. Хотя в одном она была всё-таки права. Жалеть себя – не выход. Если я хочу изменить свою жизнь, я должна взять себя в руки и что-то сделать для этого. Никто мне не поможет, кроме меня самой.

– Ладно. Я попробую.

Немного не так, как она сказала, но попробую развернуть ситуацию себе на пользу.

– Вот и умница. Моя дочка, – приободрительно улыбнулась мама, хотя и смотрела на меня с некоторой долей подозрения, не купившись на моё быстрое согласие.

И в целом была права, но просвещать на этот счёт я её не стала. Хватит разговоров, всё равно они не помогают. Поэтому, прикрыв глаза, я пару раз глубоко вдохнула и выдохнула, после чего вновь взглянула на неё, но уже с улыбкой.

– Ладно, пошли обратно, буду нормально извиняться, раз уж так вышло, – предложила, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более воодушевлённо, засунув в глубины разума всё своё неприятие к текущей ситуации.

– Только пока извиняться будешь, ещё чего-нибудь не натвори похуже, а то я тебя знаю, – ворчливо покачала мама головой, но и в самом деле направилась на выход из кабинета.

К моменту нашего возвращения в гостиную служащие успели убрать устроенный мной беспорядок и принести новую воду взамен пролитой, а Касьян и Йылмаз Караджа покинули гостиную, так что извиняться мне пришлось перед той, кому тоже немного досталось из-за моей выходки, как сидящей рядом.

– Я прошу прощения за свою неуклюжесть. Тренировка по теннису вышла на редкость сложная, я, видимо, устала сильнее, чем мне казалось, вот и не удержала поднос. Мне очень жаль, что по моей вине вы с господином Йылмазом пострадали.

Даже смогла заставить себя выдавить виноватую улыбку.

Я ведь после смерти отца реально поверила в то, что мне не придётся выходить замуж за кого попало, что я сама могу теперь распоряжаться своей судьбой, а выходило, что нет. И осознание этого било по мне сейчас невидимой плетью. Было очень обидно осознавать, что вся моя жизнь по-прежнему расписана другими людьми, которым абсолютно плевать на мои желания.

Убедилась в этом, когда от одной из женщин – той, что сидела рядом с ушедшим стариком, – послышалось:

– Хорошо, что семья Караджа, хоть и придерживается традиций своих родных краёв, но не настолько, чтобы отказаться от новой невестки, как случилось бы ещё те же лет тридцать назад, – отозвалась на мои слова женщина.

Если я не ошиблась с её возрастом и статусом, она являлась женой старшего Караджа.

– Я, кстати, Елена, жена Йылмаза, – представилась она следом, подтвердив мои догадки.

– Эльнара, – ответила я ей той же вежливостью, пусть ей и без того было известно моё имя.

– Стоит беречь себя, Эльнара, – продолжила мягко выговаривать мне женщина. – Для того, чтобы родить нам здорового крепкого внука, нужно хорошо следить за собой, не переутомляться.

Сбежать из их общества захотелось вдвойне. Какие ещё внуки? Да ни за что! Я университет не окончила и на работу не устроилась, никакого фундамента под ногами, чтобы детей рожать. Да ну нафиг! Тем более, судя по тому, что каждая из пришедших женщин находилась как раз в положении, кто-то в раннем, кто-то в позднем, проблем в их семье с этим не возникало. Одна из них и задала следующий вопрос:

– Ты ведь на архитектурном учишься, верно? Совсем не женская профессия, – недовольно прицокнула языком.

– Архитектурное проектирование, – поправила я её суше, чем планировала. – На самом деле профессия очень творческая, и у нас на курсе больше половины как раз девушек, кстати.

Та мой намёк если и уловила, то ответить всё равно не успела.

– Но спорту явно стоит уделять больше времени, чем этому творчеству, а то если отныне в нашем доме каждый день подносы падать будут, то придётся заранее затребовать приданое побольше, – рассмеялась Елена.

На этот раз моя улыбка для неё вышла довольно нервной. Хорошо, что продолжать этот разговор никто не стал. Женщина развернулась к сидящим от неё на диване справа трём мужчинам и одной женщине и сдержанно произнесла:

– Дженгиз, думаю, тебе тоже стоит познакомиться со своей будущей женой немного ближе. Почему бы вам не прогуляться вместе в том же саду? Погода чудесная.

Тот, кто единственный из всех улыбнулся мне, когда я подала ему кофе, коротко кивнул и поднялся на ноги.

Значит это и есть мой жених…

– Буду очень рад познакомиться поближе с тобой Эльнара, – улыбнулся он мне и в этот раз.

Ничего я ему не сказала, только тоже кивнула с натянутой улыбкой и первая направилась к ведущим из гостиной в сад раздвижным окнам-дверям. Сейчас те были закрыты, так что пришлось сперва снимать фиксатор, а затем и сдвигать створку в сторону. На мужчину я так и не обернулась, когда перешагнула пределы комнаты.

В лицо тут же ударил несильный порыв ветра, принеся с собой аромат цветущих яблонь, что росли в нашем саду. Вдохнув в себя его поглубже, я выбрала тропинку, уходящую вглубь сада, подальше от прочих глаз. Стоило полнее узнать, зачем их семье брак с моей, а там может и договориться об его отмене получится.

Каменная дорожка петляла, уводя всё дальше от гостиной и посторонних глаз и ушей, а я так и не придумала, с чего начать наш разговор на эту тему, чтобы не сильно в лоб вышло, поэтому по итогу решила начать с малого. Не успела. Дженгиз опередил, видимо, устав ждать, когда я заговорю первой.

– Так, значит, ты увлекаешься спортом? Всегда теннис? Или что-нибудь ещё? – поинтересовался он, догнав меня уже через пару метров, легко подстраиваясь под мой неспешный шаг.