Глава 4

Я не хочу оборачиваться. Всё во мне не просто кричит, а вопит не делать этого. Но тело живёт какой-то своей жизнью, не слушая приказов мозгового центра. Нижний свет в коридоре едва позволяет рассмотреть мужское лицо, но мне этого и не надо. Я и так прекрасно помню каждую чёрточку его лица, лучики морщинок в уголках глаз, едва заметные полосы морщин на лбу. А ещё взгляд. Пристальный, согревающий, похожий на тягучую карамель или растопленный шоколад. Застываю, глядя на него вполоборота.

Зачем остановил? И почему теперь молчит?

А кожу на запястье буквально печёт от соприкосновения его пальцев к ней. Так и тянет перевернуть руку и переплести наши пальцы вместе. Но я, конечно же, не смею. Просто жду.

Мужчина не спешит отвечать. И не отпускает. И я не выдерживаю, поднимаю на него свой взгляд.

– Я забыл показать тебе, где находится ванная, – произносит он.

Возникает ощущение, будто он говорит не то, что хотел, но я всё равно согласно киваю.

– Идём, – тянет меня за собой.

И я иду. Почему? Сама не знаю. Этот мужчина очень странно на меня действует. Рядом с ним столько всего бурлит в душе, что мне даже копаться во всём этом страшно. Вот и иду, стараясь не думать о том, что мы одни в этом огромном доме. Вокруг темно. И никак не отпускает мысль, что я должна ему поцелуй.

Нужное помещение очень близко от моей комнаты. Если в мыслях время растягивается в бесконечность, то на деле не больше десяти шагов преодолевать приходится. Загорается свет, и я невольно морщусь от внезапной яркости.

– Здесь. В тумбочке есть чистые полотенца, можешь брать, – указывает он рукой на обозначенное. – Там же должен быть халат. В ящике за зеркалом есть новая зубная щётка. Правда шампунь и гель мужской. Женщин в моём доме не бывает, так что уж прости.

Мне хочется напомнить ему, что я с вещами, и у меня всё есть, в том числе и банные принадлежности, но я почему-то молчу. Осматриваю чёрно-белый интерьер и согласно киваю.

– Спасибо, – произношу едва слышно, старательно избегая встречи с чужим взглядом.

И снова думаю. О злосчастном поцелуе. Насколько будет уместно подарить его в качестве благодарности за всё, что он для меня делает в последние часы. А может это будет всё же мой подарок самой себе? В конце концов, в нашем современном мире поцелуи давно уже перестали быть чем-то сокровенным, став простой обыденностью. Это я непонятно с чего до сих пор придаю им великое значение. Как и тому, с кем и когда случится мой первый раз. Воспитание ли строгое тому виной, или это мои собственные тараканы в голове, не знаю. Все мои школьные подруги лишились девственности ещё на выпускном, а кто и до него. У меня тоже был шанс, но я не воспользовалась. Потому что не хочется просто так. Хочется, чтобы во мне хотя бы просто человека видели, а не тело, готовое по первому приказу раздвинуть ноги для первого встречного.

Последняя мысль хорошо остужает мои порывы. Ведь именно на это я такими темпами и напрошусь, если не буду сдержанней. В оправдание себе скажу, что на меня до этого ни один парень не производил такое впечатление, чтобы напрочь отрубало мозги. Хотя стоящий рядом далеко и не юнец. Взрослый матёрый хищник. А я – та самая бабочка, летящая на пламя его обаяния.

Сама не понимаю, что меня в нём так влечёт. Вроде мужчина, как мужчина, а я смотреть на него нормально не могу. Такая она – любовь с первого взгляда? Или это я всё же поддаюсь очарованию момента? Где меня тёмной холодной ночью спасает красивый и благородный принц, отогревает, а затем… что? В сказках герои остаются вместе, живут счастливо до конца своих дней, рожают детишек. А в реальности всё далеко не так красиво и радужно. Да и мой незнакомец если и тянет на принца, то лишь отдалённо, несмотря на всё своё благородство. А я…

– Я пойду? – спрашиваю, так и не глядя на него.

– Да, конечно. Не буду мешать. Но, если что, я внизу, на кухне. Кричи.

Я не вижу, но чувствую, что он улыбается. Это отражается в интонации каждого его слова. И тоже невольно улыбаюсь в ответ.

– Хорошо, – соглашаюсь, кивая, хотя даже отдалённо не представляю, с чего бы мне делать, как он сказал.

Боковым зрением отмечаю, как мужчина разворачивается и уходит. Один шаг, второй, третий… пятый… И я всё-таки не выдерживаю…

Всего девять шагов, чтобы догнать его. Ноги в носках позволяют ступать тихо по деревянному настилу, так что мужчина пропускает моё приближение. Реагирует, только когда я хватаю его за плечо, вынуждая остановиться. Не без удивления смотрит на меня, обернувшись, но я не даю ни ему, ни себе шанса на опомниться. Подаюсь вперёд, приподнимаясь на носочки и целую его.

Определенно это мой самый необдуманный поступок за всю недолгую жизнь. Я не должна так поступать, но… поздно. Дело сделано. Я уже прижимаюсь к его губам, чувствуя, как кружится голова: то ли от смелости, то ли от ранее выпитого алкоголя. Скорее и то, и другое. Да и пусть. Тем более моему незнакомцу не надо ничего объяснять или повторять дважды. Реагирует молниеносно. И вот уже не я, а он меня целует. Впивается в мой рот с такой алчностью, что у меня дыхание перехватывает, стоять и то с трудом удаётся, ноги позорно подгибаются. Цепляюсь за его одежду уже не только одной рукой, но и второй. Всеми пальцами сминаю тонкую ткань его рубашки на плечах до боли в суставах. Притягиваю ближе к себе.

Мне до странного мало его отклика. Хочется большего. Так что, когда его ладони ложатся мне на талию, я приветствую их довольным стоном.

Ещё одна моя непростительная ошибка…

И ни капли сожаления.

Я тут же оказываюсь в его руках. Через мгновение – развернута и вжата в стену. Он нависает надо мной огромной скалой, заслоняя собой и без того скудный свет, что льётся из ванной. Всё ещё целует так жадно, что я никак не могу сделать полноценный вдох. Да и зачем дышать? Необязательно. Тем более он дышит за нас двоих. Снова и снова наполняет мои лёгкие своим кислородом, и я с жадностью принимаю всё до последней крупицы. Не сразу осознаю, что поцелуй закончился. В моей голове он всё ещё продолжается. Никаких мыслей, только невесомость и пустота.

– Пожалуй, это лучший подарок из всех, что мне делали на Новый год, – доносится от мужчины тихое хриплое, кажется, вечность спустя.

А у меня вновь мурашки расползаются по всему телу от тембра его голоса.

– Тогда следующий не раньше Рождества.

Это я сказала?

Определённо, я окончательно тронулась умом, раз предложила ему повторить всё, спустя семь дней. И вместе с тем, глядя на растянутые в довольной улыбке мужские губы, понимаю, что совсем не жалею о сказанном.

– Договорились, – шепчет мой незнакомец.

Так и не спешит отстраняться, и я малодушно наслаждаюсь этими мгновениями нашей нечаянной близости. Хотя какая она нечаянная? Мной же порождённая. Которую я не спешу прерывать. Но я же уже призналась себе, что поехала крышей, да? Так что, одной глупостью больше, одной меньше – уже не имеет особо значения. Тем более, рядом с ним их хочется совершать одну за другой. Но в итоге именно я, первая, отстраняюсь. Отталкиваю мужчину от себя, чувствуя непроизволное разочарование, когда он послушно отшагивает от меня.

– Я пойду, – произношу.

Звучит мой голос совсем неуверенно. Вот и взгляд уходит в сторону, где в приоткрытую дверь льётся мягкий свет, а сама я продолжаю стоять на месте, хотя пространства для исполнения озвученного предостаточно.

– Если ты так хочешь, – отвечает мужчина, тоже не спеша уходить.

А я не знаю, чего я уже хочу. Мне отчаянно хочется сбежать и остаться. Чтобы он меня остановил. Опять ухватил за руку, притянул к себе и поцеловал, но уже сам.

Дурман, а не мужчина!

Что странно, но именно эта мысль приводит в чувства, и на этот раз я действительно спешу скрыться в ванной, где тут же хватаюсь ладонями за щёки, чувствуя, как они горят от переизбытка эмоций.

Мамочка моя, что я сотворила? Это вообще я была? Кажется, нет. Но если кто-то спросит, жалею ли я, я с уверенностью отвечу “нет”. Да, это безумие. Полное и безоговорочное. Но глупо отрицать, что мне оно понравилось. Внутри меня будто цветы распускаются и взрываются фейерверки. Эндорфины поют гимн свободе, глуша глас разума, отчего на губах всё больше ширится улыбка.

Пожалуй, мой первый поцелуй и впрямь удался.

Глава 5

Утро нового дня я встречаю долгими потягиваниями и довольной улыбкой. Впервые за последние месяцы я, наконец, высыпаюсь. Ещё и постель невероятно удобная. Самое то, чтобы лежеботничать подольше, и я не отказываю себе в этой слабости, обнимаю подушку обеими руками, зарываясь в неё лицом. А главное, вокруг блаженная тишина!

Как же я о ней мечтала…

За окном всё ещё метёт, судя по густому снегу и завыванию ветра, что только увеличивает желание валяться дальше. Я даже далеко не сразу понимаю, где именно нахожусь. Лишь спустя долгие мгновения вспоминаю, где я, и как здесь оказалась. Все остатки неги сна слетают с меня в одночасье. Я тут же усаживаюсь на постели, осматриваясь. Небольшая, но светлая комната с единственной мебелью в виде кровати и тумбочек к ней, выглядит необжитой, но уютной. Возле двери у стены лежит мой приоткрытый чемодан.

Не приснилось. Ничего. Губы тут же вспыхивают огнём при воспоминаниях о том, как их терзали мужские. Мамочки, стыд какой! При свете дня всё произошедшее кажется правильно неправильным. Но если меня кто-то спросит, жалею ли я, я с уверенностью скажу, что нет. Зачем сожалеть о том, что тебе понравилось? А раз так, то и нет смысла стыдиться содеянного. Так что, потянувшись всем телом в очередной раз, наконец, откидывая одеяло и спускаю ноги на пол.

За ночь дом успевает достаточно прогреться, так что я ступаю по деревянному настилу к стоящему у двери чемодану босиком, не боясь отморозить себе ноги. Более того, пол настолько тёплый, что я бы и дальше лучше пребывала без носков, но по итогу всё равно натягиваю на ступни тоненькое ткацкое изделие из белого хлопка. Следом достаю из чемодана молочного оттенка леггинсы, а вот красную новогоднюю футболку со снеговиком, в которой спала, не переодеваю.

В конце концов, у нас ведь праздник, так пусть хоть так на него намёк будет.

Иду умываться. И чего точно не ожидаю, что, спустившись вниз, застану мужчину у плиты. Он замечает меня далеко не сразу, чем я пользуюсь, рассматривая его, стоя на последней ступени. Свободного кроя футболка отлично подчёркивает шикарное телосложение своего обладателя, позволяя оценить всю ширину его плеч и прокачанных мышц рук. Так и манят прикоснуться к ним снова, но уже без какой-либо преграды. На подушечках пальцев вспыхивают позабытые за ночь ощущения, и я невольно завожу ладони себе за спину, крепко сжав их в кулаки.

– Доброе утро, – здороваюсь, как можно бодрее, стараясь скрыть в голосе дрожь.

Божечки, какой же он красивый!

Особенно, со сковородой в руке, на которой что-то громко шкворчит, когда он, заслышав мой голос, оборачивается, забывая на мгновение о готовке.

– Доброе, – произносит, скользя по мне неспешным взглядом, чуть дольше задерживаясь на груди.

И только теперь я вспоминаю, что, собираясь на выход из спальни, забываю надеть бельё под футболку, тонкая ткань которой больше подчёркивает, чем скрывает очертания тела, несмотря на свою безразмерность.

Ох, ты ж…

– Я… Я сейчас, – отступаю, разворачиваюсь и буквально бегу обратно наверх.

В спальню влетаю также на всей скорости, захлопываю за собой дверь и прислоняюсь к ней спиной, пытаясь вернуть своё дыхание в норму. То удаётся сделать далеко не скоро. Слишком прочно в голове заседает образ того, как изменился мужской взгляд при виде неподобающе одетой меня. Как кипятком шпарит по венам снова и снова. И поцелуй опять наш вспоминается.

Нет, я по-прежнему не жалею о нём, но небольшую неловкость всё же испытываю. Особенно после его недавней реакции на меня.

Как я вообще могла забыть о топе?

И тут же понимаю: я спешила. Спешила увидеть его.

Точно дурочка!

Мы ведь расстанемся вскоре. Буквально через пару часов. И вряд ли ещё когда-нибудь увидимся, несмотря на моё вчерашнее заявление про Рождество.

В разуме вспыхивает иррациональное сожаление, и я спешу его прогнать поскорее. Мне не стоит о таком даже близко задумываться. Но к мужчине возвращаюсь как на иголках, чувствуя себя неуверенней прежнего.

К тому времени обеденный стол уже заставлен аппетитно пахнущими тарелками, но я не спешу к нему подходить. В очередной раз зависаю на мужчине у плиты. Не то, чтоб я прям никогда не видела подобного. Видела. Своих сверстников в общежитии. Но они и в разы не смотрелись на кухне так… так… правильно! Уверенные отточенные движения, пока сильные руки быстро орудуют ножом по мытым овощам на деревянной доске, завораживают. Он точно знает, что делает. Одинаково тонкие кольца перца и помидора падают стройными рядами один за другим. И я не могу перестать смотреть на них. На большие загорелые руки с густыми тёмными волосками по всей длине. Кажется, у меня фетиш развивается на бородатых и волосатых. Точнее на одного единственного, но всё равно! Кошмар!

– Так и будешь там стоять? – говорит он, и я непроизвольно краснею, ловя на себе его очередной пристальный взгляд.