Глава 5

Минут десять ехали молча. Трекер, якобы сосредоточенный на дороге, украдкой рассматривал попутчицу. Растрёпанные рыжие косы, перехваченные на концах кусочками бечёвки, тёмные брови, открытый взгляд и задорные бледные веснушки по всему лицу, даже на губах – наверняка улыбчивых, пусть и не сейчас. В руках – тряпичный рюкзак, какие выдают с набором выживальщика городским изгнанникам. Она явно нервничает: вон как в него вцепилась, да и дыхание всё ещё не выровнялось. Грудь, обтянутая спортивной майкой цвета хаки, вздымалась тяжелее, чем должна бы, кожа в глубоком вырезе, тоже усыпанная веснушками, лоснилась от пота.

Трекер вдруг понял, что смотрит на неё уже отнюдь не украдкой, и она это заметила. Стало неловко.

– «Радиотрёп» и правда тебе помог? – спросил он, вновь уставившись на пустую дорогу.

– Помог. Но не он.

Трекер бросил на неё беглый вопросительный взгляд – в глаза, и она улыбнулась в ответ то ли виновато, то ли смущённо.

– Он бы ничего не стоил, если бы музыку – и болтовню между ней – запускал ИИ, как на радио в Вавилоне. Всё дело в человеке по ту сторону радиоволны. Благодаря его голосу в эфире, одиночество становилось не столь концентрированным.

– Значит, всё затевалось не зря, – пробормотал себе под нос Трекер. – Как тебя называть, сестричка?

– Тэм. Меня зовут Артемия. А тебя?

– Все называют Трекером. Порой сокращают до Трека.

Он заметил лёгкую досаду на лице Тэм. Неужели она полагала, что он вот так запросто скажет ей своё настоящее имя, если его все знают не иначе как по кличке? И дело тут даже не в какой-то особой секретности, ему просто не нравится ни его настоящее имя, ни та жизнь, в которой он его носил.

– Зачем тебе Северский, тоже не скажешь? – спросила Тэм.

Трекер чуть нахмурился, не отрывая взгляда от дороги. Конечно, он ей не поверил. Точнее – сразу просёк, кому этот Северский приходится отцом и какую одиннадцатилетнюю девочку бросил, когда ушёл из Вавилона. И счёл, что у неё, повзрослевшей, к горе-папаше накопились не столько вопросы, сколько обиды – и их станет ещё больше, когда она узнает правду, а потому вряд ли станет мешать Трекеру выполнить условия сделки с Фармой. Особенно если учесть, что на кону…

– Помочь Шкету. Он болен, – ответил Трекер. Пусть всей правды открывать нельзя, но основной момент ей всё же знать стоит.

– Ох… – Тэм искренне расстроилась. – И серьёзно?

– Достаточно. Не болтай об этом, ладно?

– Конечно. Да мне и не с кем.

Оба замолчали. Трекер порылся в бардачке, на ощупь отыскав среди груды разномастных флешек подписанную «Linkin Park», и включил её, убавив звук до минимума.

– Как ты узнала, что Северский жив?

– Услышала разговор в ночлежке про то, что ты ищешь какого-то деда, и узнала его по описанию. Ты уже что-то выяснил?

– Только то, что он не сидит на месте и держится подальше от гильдий.

– То есть ты не знаешь, где его искать? – удивилась Тэм.

– Пока нет.

– Тогда куда же мы едем?

– Искать, – невозмутимо ответил Трекер, пока не собираясь делиться с новой знакомой тем, что уже успел узнать.

Северский покинул Фарму пешком – и никто не заметил, когда именно. Человек Шай, вводивший Трекера в курс дела, рассказал, что вирусолог работал в отдельном кабинете, страдал нарушением сна и мог засиживаться за своими формулами до утра, а потом спать до обеда, поэтому его отсутствие заметили день на второй, не раньше. Судя по тому, что он прихватил с собой изрядную порцию медикаментов – а это одна из самых дорогих и востребованных в дикополье валют – возвращаться он не собирался и путь держал не в Вавилон.

В ночлежке у Марты Трекер узнал, что беглец искал транспорт, но не машину и не байк, а квадроцикл. Такие игрушки пользовались популярностью у мелких банд, и Марта направила Северского к Макару, который мог свести его с Полосатым.

Макар, в свою очередь, сказал, что Северский сторговался с человеком Полосатого и уехал из ночлежки уже на квадроцикле – не самом вездеходном, но повездеходнее любого байка. У Макара же закупился припасами, хоть и так тащил чем-то доверху набитый рюкзак в половину своего роста. К квадроциклу пришлось прилаживать багажник. Уехал Северский на восток, но куда именно, никто не знал.

Дальше Трекер думал уже сам. К людям соваться беглецу опасно: гильдии выдадут его Шай не задумываясь – и получат вознаграждение. Поселенцы тоже не упустят возможности нажиться, как и банды – если узнают, что его ищет Фарма или на всякий случай решат проверить, не ищет ли – заприметив на нём знак.

Северский жил там почти шестнадцать лет, работал на них и не был пленником – значит, как и все члены гильдий, он меченый. Татуировку на шее – символ принадлежности к той или иной гильдии – можно прикрыть в ночлежке или баре, но вздумаешь сунуться на чужие земли – потребуют показать, есть ли она, и если есть, то чья. Такие метки у членов гильдий, как и вырезанные на предплечьях символы у членов банд – их главный документ, который чаще играет им на руку, но может и погубить, особенно если тебя ищут свои же.

Значит, Северский предпочтёт стать одиночкой и прятаться, путая следы и нигде подолгу не задерживаясь. Удобней всего это делать в крупных полуразрушенных городах старого мира, полных до сих пор не до конца разворованного барахла, укромных местечек и таких же одиночек, шарахающихся от других людей, словно крысы. И квадроцикл – самый подходящий для таких мест транспорт.

Трекер решил начать с ближайшего отсюда города в восточном направлении. Если Северский поехал именно туда, то повезло: у Трекера в нём есть несколько пар внимательных глаз и шустрых ног.

– Ты завтракала? – спросил Трекер, и Тэм как-то странно на него посмотрела. – Что?

– То есть мы ищем человека, чтобы спасти Шкета, а ты предлагаешь позавтракать? – возмутилась Тэм.

– Время у нас есть, – спокойно ответил Трекер. – И искать человека, чтобы спасти Шкета, мы будем не час и не день, нам всё равно придётся параллельно с этим ещё и жить: есть, спать, а мне – выходить в эфир. Иначе спасать придётся не только Шкета. Ну так что, ты голодная?

– Поесть можно и в пути.

Тэм вытащила из рюкзака свёрток, по салону поплыл аппетитный запах чесночных сухариков и вяленого мяса. Трекер сглотнул набежавшую слюну.

– Пахнет заманчиво! А меня с рук покормишь? – шутливо прищурился он, и Тэм посмотрела на него ещё страннее, чем в предыдущий раз. – Ну я же за рулём.

– На пустой дороге. И всё равно ведёшь больше одной рукой, чем двумя. Так что угощайся, конечно, но сам.

Трекер усмехнулся и свернул на обочину, приглядев подходящее для костра местечко.

– Предпочту не угоститься, а нормально позавтракать, – подмигнул он, выходя из машины. – Твоя собака не работает как электроплитка? Нет? Жаль. Тогда придётся привычным способом…

Костерок он развёл быстро, пустив на него засохший куст, над ним повесил на треноге небольшой чайник, наполненный водой из бутылки, высыпал в него горсть сушёной малины и щепоть травяной смеси – такими гостинцами потчевала его молоденькая дочка хозяина одной из ночлежек. Она сама собирала дикие ягоды и травы, умела их сушить и составлять вкусные чайные сборы, которые шли на продажу, но Трекеру она всегда их дарила – «на дорожку».

Его почти везде привечали и подкармливали, делились, чем могли – просто так и даже без просьб, в ответ на его помощь всем, кому он мог помочь, и он от подарков никогда не отказывался. Но её гостинцев старался избегать – потому что видел, как она на него смотрит.

Как-то раз к нему за ужином подсел её дед, проживший бо́льшую часть своей жизни в старом мире. «Она ж не дура, понимает, что ловить ей тут нечего, – сказал дед. – Но да как же не пережить безответную влюблённость в кого-то недоступного – в её-то возрасте! Это такая, знаешь, тренировка чувств. Душа распускаться начинает, и ты сам себя лучше узнаёшь, и мир в новых красках видишь. Эта влюблённость скоро пройдёт и останется воспоминанием, от которого всю жизнь на сердце тепло будет. Так что не отказывайся от её подарков – она больше для своей радости это делает. Как певцам, которых ты по радио крутишь, цветы на выступления носили. Думаешь, оно им надо было, цветы эти? Приятно, конечно, но мороки больше – с таким-то их количеством! А они принимали, потому что тем, кто по любви дарит, оно сильнее сердце греет, особенно если берут с благодарностью».

С тех пор Трекер всегда очень тепло принимал её гостинцы, а та не перестала собирать ему чаи, даже когда завела собственную семью.

Он улыбнулся своим воспоминаниям, вытащив из сумки свёрток с бутербродами с сыром и две железные кружки с ручками, оплетёнными шерстяными нитками – Шкет придумал, чтобы не жечься. Тэм наблюдала за ним с интересом и удивлением, сидя у костра на свёрнутом спальнике.

– Если хочешь, сделаем кашу, у меня есть крупа, – предложил Трекер.

– Не думала, что у тебя в дороге настолько всё… основательно!

– Дорога – мой дом. И последний год я делю его с ребёнком. Сухомятка случается, но не приветствуется. – Он улыбнулся. – Так что там с кашей?

– Не нужно, спасибо. Как-то это… – Она потупилась, словно подбирая слова. – Как-то нехорошо выходит: и в попутчицы навязалась сумасбродным образом, и теперь ещё припасы твои ем… Но я отработаю, я неплохой техник, могу сделать профилактику твоей рации и машине.

Трекер снял с огня закипевший чайник и жестом попросил Тэм подержать кружки, чтобы удобнее разлить по ним чай.

– С этим я и сам неплохо справляюсь – в дороге, кроме как на себя, надеяться обычно не на кого. Но за предложение спасибо. И извинения за сумасбродность приняты. – Он лукаво улыбнулся, глянув ей в глаза, и Тэм, вспыхнув, уставилась в уже наполненную кружку. – А в оплату ты уже отдала мне мотоцикл – мы обменяем его на что-нибудь полезное. Или съедобное.

Трекер сел рядом, скрестив ноги, и забрал у Тэм вторую чашку.

– Бери бутерброды. Раз уж поехала со мной – все удовольствия включены, – сказал и откусил от своего бутерброда чуть не половину.

– Так и не расскажешь, куда мы едем? – спросила Тэм, когда они, позавтракав, вновь тронулись в путь.

– Сначала заедем в Космодемьянск, там пасутся ребята Секача. Сбагрим им мот, чтобы в кузове не мешал. Они такое любят, мену хорошую предложат.

Заметив недоумение на лице Тэм, пояснил:

– Космодемьянск – это ближний к нам городок старого мира, а Секач – главарь местной шайки. У них в Космодемьянске что-то вроде штаба. К ночи встанем на эфир, а на рассвете поедем в Святовещенск – это уже город побольше. А дальше – по обстоятельствам.

– Ясно, – кивнула Тэм и какое-то время молчала. – Я никогда не бывала в городах старого мира. Они полностью разрушены?

– По-разному. Какие-то просто заброшенные и заросшие. В квартирах там можно вполне неплохо жить какое-то время, вот только в туалет придётся в окно ходить.

– В окно? А что у них с дверями?

Трекер удивлённо глянул на Тэм и убедившись, что она действительно не поняла, с трудом сдержал смешок.

– С дверями у них всё нормально, чего не скажешь о канализации… Ну и деревянных домиков для этой цели ни в одном дворе нет; и чтобы достать питьевую воду тоже придётся поднапрячься. В Вавилоне о таких приключениях наверняка даже не слыхивали, да?

– В Вавилоне чуть не каждый гвоздь снабжён искусственным интеллектом, подключённым к общей сети. Наши чайники наполняются водой автоматически из бутыли через тонкий шланг, и когда вода подходит к концу, шлют запрос в доставку.

– И что, приезжает курьер с водой?

– Дрон. Доставляет воду прямо домой, двери ему открываются тоже автоматически.

– А платите как?

– Питьевая вода бесплатна. Но когда доставляют продукты, нужная сумма списывается со счёта. Деньги у нас теперь только электронные.