А потом до неё доходит смысл слов Адель, и она отшатывается.

– Быть не может!

На лице старшей Хиларике появляется хищный, злорадный оскал. Она поднимается и наступает на пятившуюся к стене Несси.

– Ну что ты теперь будешь делать, а, милая для всех, пушистая и ангельски прекрасная Ванесса? – с триумфальным злорадством в голосе спрашивает Дэль. – Что ты будешь делать, когда за твоей спиной нет матери? Когда никто здесь не очаруется твоим гнилым характером?

– Да ты сама не лучше! – не выдерживаю я, передаю Флоренс в руки удивлённой Лилу и широкими шагами подхожу к сёстрам. – Ты сама ведёшь себя не лучше Несси. Такая же гнилая, такая же упивающаяся властью. Гнобящая тех, кто слабее, тех, кто не может ответить!

В какой-то момент понимаю, что не вижу ничего, кроме залитых гневом и, как ни странно, обидой глаз Дэль. Мы стоим нос к носу, прожигаем друг друга, и ни одна из нас не намерена сдаваться.

– А ты у нас святая совесть? – цедит сквозь зубы старшая Хиларике и неожиданно делает шаг назад.

Первая! Отступает и даже отводит взгляд.

– Ты на полном серьёзе сейчас защищаешь эту? – бросает она, кривя в презрении губы.

Мои губы, которые никогда не выражали такой эмоции! Это кажется таким противоестественным, что меня окончательно накрывает.

– А я не её защищаю! Я к тебе взываю. К той девочке, которая когда-то смотрела на мир совсем по-другому. Которая умела любить и была любима. И понимала, что мир не однобоко жесток. Что помимо тварей – иномирных или самых обычных, которых по недоразумению называют людьми, – есть и друзья. И те, кого стоит защищать.

– Сдохла та девочка! – раненой кошкой шипит Дэль, в ярости выставляя руку с поднятым указательным пальцем. – И заруби себе на своём святом носике – не смей указывать мне, как и с кем разговаривать! У нас есть дело, мы его выполняем и расходимся! Поняла?!

– Не горю желанием продолжать сотрудничество дольше нужного! – огрызаюсь я, понимая, что выжата этим разговором до дна.

А нам ведь ещё выпытывать из этих двоих ответы на весьма щекотливые вопросы.

Дэль, яростно выдохнув, отходит к перегородке, что делит шатёр на спальную и рабочую зоны. По её напряжённой спине легко догадаться, что и для неё наш разговор не прошёл так уж легко, как ей хочется показать.

– Я ничего не понимаю, – сбоку доносится испуганный писк Несси. – Кто ты такая?

Я перевожу взгляд на неё и удивляюсь той беззащитной растерянности, что сейчас отражается в её глазах.

– Я та, которую твоя сестра выдернула из другого мира, желая сбежать от своей жизни. От той жизни, что устроили ей ты и твоя мать, – чеканя каждое слово, отвечаю я.

– Переселенка? Но разве это не легенда?

– Ну, по эпичности событий, которая Элька наворотила, она легко тянет на легендарный уровень, – в разговор вмешивается Хуч, подойдя к нам и обняв меня за плечи.

Только сейчас понимаю, что меня трясёт, и в тёплых руках здоровяка мне становится гораздо легче.

– А давайте мы сейчас все вместе сядем и поговорим? А?

Я с благодарностью смотрю на Бефферадо, получая в ответ дружеское подмигивание. Не знаю, кого уж благодарить за то, что в портал вместе со мной прошли Хуч и Лилу, но спасибо. Спасибо этим богам за появление здесь именно Бефферадо, который всегда умеет разрядить обстановку.

– Я только за, – спешно соглашается Иво, усаживаясь за стол рядом с тем местом, где сидела Дэль.

Кивнув, занимаю место напротив. На один ряд со мной усаживаются Лилу и Хуч. Верндари передаёт мне Флоренс, которая шепчет мне на ушко «Так её!», отчего у меня на губах появляется довольная улыбка.

Хэль, чуть потоптавшись на месте, всё же занимает место рядом с наставником, а вот Несси так и остаётся на своём топчане. И наверное, это к лучшему, поскольку присутствие сестры, очевидно, выводит Дэль из себя.

– Хорошо, – протяжно выдохнув, произносит старшая Хиларике и разворачивается к нам. – Задавайте вопросы, а мы ответим.

Она возвращается на своё место и испытывающе смотрит на меня. Я переглядываюсь со своими и вижу в их глазах молчаливую поддержку.

– А знаешь, я думаю, мы для начала послушаем, что скажете вы. – Выразительно выгнув бровь, я смотрю строго на Беаликита.

Чему меня и научило общение с ним, так это тому, что он мастерски уходит от прямого ответа и даёт только ту информацию, которую считает нужной.

А вот если они сначала расскажут свою версию событий, будет проще выпытать подробности и вскрыть все несостыковки.

– Ну хорошо, – не уловив подвоха, произносит Дэль. – Как я и сказала прежде, ты нужна мне для закрытия Нулевого пробоя. Всё?

– Конечно нет, – поморщившись от такого издевательского рассказа, проговариваю я. – Начинай с самого начала. Как давно ты вернулась в этот мир? И почему? Как ты связалась с Иво? Почему здесь твари Загранья работают наравне с людьми? Мне интересно буквально всё!

Дэль прищуривается, и в её глазах я вижу что-то похожее на уважение. Теперь она видит во мне равного противника, и это хорошо.

– Здесь я уже с месяц, может, чуть больше, – откинувшись на спинку стула, начинает рассказ Дэль.

А мы с Хучем переглядываемся. Именно чуть больше месяца назад мы снесли место ритуала, разрушив порткам, который пробил Грани между всеми мирами.

– Каким образом вернулась – понятия не имею. Просто легла спать, а во сне ко мне пришли две сущности, которые потребовали восстановить Грани. Вещали что-то о восстановлении баланса, но мне было не интересно. А вот когда я проснулась и обнаружила себя на Эмионе, мне сразу стало жизненно необходимо узнать, какого лешего я вернулась.

– И? Узнала?

– Не совсем. – Устроив голову на согнутой в локте руке, Дэль смотрит на крутящуюся над столом проекцию Эмиона. – На следующую ночь мне явилась лишь Благость, наказала найти Иво, дала призрачное оружие и поторопила. Чем дольше мы тянем с закрытием Пробоя, тем больше вероятность того, что Грани вовсе рухнут. Похоронят и нас, и Загранье, и Марфарис.

Она замолкает, слепо глядя вперёд. Только через секунду до меня доходит, что своим миром она назвала Землю.

– Дэль, а какой резон тебе выполнять задание богинь? – настороженно интересуюсь я и замечаю, как напрягается Иво.

– Я хочу обратно, – с убийственной прямотой отвечает девушка, ни на кого не глядя.

Её взгляд наполнен тоской и усталостью.

– Здесь мне не место. А там… Там мне лучше.

Сердце болезненно сжимается, когда я понимаю, что Дэль говорит о моей семье. Я настолько ушла в реалии Марфариса, в события, окружающие меня тут, что моя тоска по дому и родным сама собой заперлась в дальнем уголке сознания. И сейчас от слов той, что заменила меня для семьи, этот чулан распахнулся, выпустив всю боль от расставания с мамой и папой. Да я даже по своей неугомонной сестре тосковала, хотя не понимала этого!

– А что? – Дэль вздрагивает, переводя на меня ревнивый взгляд. – Сама хочешь обратно? Так не получится. Тебя не примут, ты им чужая!

Иво ловит её ладонь и успокаивающе сжимает. А мне становится страшно от того, какая нездоровая личность всё это время находилась рядом с моей семьёй!

– Дэль, а как долго ты пробыла на Земле? – решаю уточнить я.

Мне кажется странной такая сильная привязанность к чужим людям, особенно если Хиларике пробыла там всего несколько дней.

– Четыре месяца, – прищурившись, отвечает Дэль. – Время в наших мирах течёт по-разному. Если тебя беспокоит безопасность твоих родных, то можешь не переживать. Я за них умереть готова.

– Вот это меня и пугает, – не скрываясь, возражаю я. – Ты же…

– Неадекватная? – с горькой усмешкой подсказывает мне Хиларике. – Очень ожидаемая характеристика. Да только поверхностная. Твои родные за это время стали мне той семьёй, о которой я мечтала всю жизнь. И всё, чего я хочу, – это вернуться к ним, снова стать частью их круга.

Боковым зрением отмечаю, как дрогнуло лицо ливекца. Ему неприятен этот разговор, неприятна эта тема. Я окончательно убеждаюсь в том, что Иво если не влюблён в Дэль, то совершенно точно испытывает к ней симпатию. И желание Хиларике вернуться на Землю причиняет ему боль.

– Так что? – тем временем продолжает Дэль, не пытаясь при этом освободить ладонь из захвата Беаликита. – Хочешь к семье? Хочешь ещё больше сломать равновесие меж мирами?

И я теряюсь от этого вопроса. Вроде бы ответ на поверхности, но отчего-то осознание сложности выбора не даёт мне ответить сразу. Я перевожу взгляд на Хуча и Лилу, а перед глазами мелькают образы тех, кто за это время стал мне близкими друзьями. Клифф, Арчи, Интегра и даже «папочка» Адиллир – они все в моём сердце, их всех я хочу защитить.

И Рик. Мысль о том, что я больше не увижу его, окатывает сердце обжигающей болью. Как бы я ни злилась на него, как бы ни бежала от него и ни сжигала между нами мосты – он с характерным упорством возводил их обратно. Помогал и защищал. До последнего. От ужаса этой мысли меня встряхивает. Ладони вмиг холодеют, и это чувствует Фло. Заглядывает в глаза, и в голове смутно слышатся мои же слова: «Он жив, мы найдём его!»

И это становится последней каплей, перевешивающей чашу моего выбора. Я окончательно решаю остаться. На Земле я не нашла себя, моя жизнь была настолько блёклой, что я даже не могу вспомнить каких-то знаковых событий из неё. Единственное, что связывает меня с родным миром, – это семья. Но если Дэль не врёт, а я нутром чувствую, что здесь она убийственно честна, то мои родные ничего не потеряют. Хиларике продолжит играть роль Эльвиры Пылаевой, и все будут счастливы. Но озвучивать своё решение я не планирую.

– Я не уверена в том, что могу доверить тебе мою семью, – чётко произношу я и смотрю прямо в глаза той, что претендует на моё место.

Замечаю, как стискивает она челюсти, а в её взгляде появляется недобрый огонь.

– Мне нужны доказательства. Как твоих намерений, так и твоих слов.

– Будут, – коротко отвечает Дэль, не сводя с меня глаз. – Ты можешь считать меня сукой и стервой, но я всегда честна. Мне слишком много врали, чтобы я поступала так же с другими.

– Какое благородство, – фыркает Фло, и я с ней полностью согласна.

Как бы Дэль ни пыталась убедить меня в искренности своих чувств к моей семье, мне нужно что-то более вещественное, а не только слова. Но судя по тому, как мы встряли, времени для этого у Хиларике будет предостаточно.

Дэль бросает на лисичку предупреждающий взгляд, но от меня не укрывается то, как расслабляются её плечи. Будто Хиларике только сейчас позволяет себе хоть чуть-чуть, но снизить градус превентивной агрессии.

Слышу, как сбоку с заметным облегчением выдыхают и Хуч, и Лилу, отчего на душе моментально теплеет. Гораздо проще противостоять невзгодам, когда за твоей спиной присматривают друзья.

– Отлично. Этот вопрос уладили, – спустя долгую минуту произносит Дэль. – Теперь к вопросу о выполнении задания.

Она так ловко перехватывает инициативу, что я забываю о заданных вопросах. Хиларике вскакивает и проходит к центру стола. Широкими взмахами руки уменьшает проекцию Эмиона так, что перед нашими глазами возникает полная карта Марфариса. На ней тремя яркими точками сверкают неизвестные мне отметки.

– Чтобы уничтожить Нулевой пробой, недостаточно до него дойти и бахнуть твоим «Пламенем Гитрис», – ошарашивает меня Дэль и, видя моё недоумение, подмигивает. – Удивлена, сестрёнка? Не так-то просто этот ларчик открывается, да?

Упоминание ларчика, пословицу о котором любила использовать мама, ещё больше убеждает меня в правильности решения. Только привязавшись к людям, начинаешь незаметно перенимать их привычки.

– Говори уже, что нужно сделать, – оставив размышления при себе, тороплю Дэль.

– Нулевой пробой поддерживается ещё двумя версиями поменьше. Это так называемые якоря. – Она тычет пальцем в две точки, что располагаются за пределами Эмиона. – Острова Сестёр и остров Всевидящих. Там расположены школы Гард, на чьих территориях и находятся поддерживающие пробой устройства.

Я с интересом склоняюсь над проекцией и перевожу взгляд с одной точки на другую. Группа разнокалиберных островков расположена чуть южнее Реливии и Виремии, а крупный остров Всевидящих ютится у восточной оконечности Нофирема.

– Сразу несколько вопросов! – в один голос восклицаем мы с Лилу и переглядываемся с понимающими улыбками.

– Как мы попадём на острова? – первой с молчаливой уступки Верндари спрашиваю я. – Иво говорил, что вам пришлось пожертвовать другом, чтобы организовать портал из Мереникта сюда.

– Это не твоя забота, – отмахивается Дэль. – Порткамы раздобудем. И никем жертвовать больше не будем, – последние слова она произносит, глядя на Иво со злостью.

А тот встречает её взгляд с упрямой стойкостью. Что произошло – мне неведомо, но отчего-то кажется, что Беаликит пошёл против воли Дэль, и теперь она на него в обиде.

– Я училась в «Гарде», которая расположена на острове Всевидящих. Но ни о каких пробойных артефактах не знаю. Откуда информация? И как выглядят эти самые якоря? – с профессиональным любопытством интересуется Лилу, которой душевные терзания Дэль и Иво до звезды.

– Чтобы ответить на этот вопрос, мне придётся провести вам краткий ликбез по истории создания самого Нулевого пробоя. Готовы к тому, что сейчас рухнет вся ваша система ценностей? – явно предвкушая наше удивление, интересуется Хиларике.

– Удиви нас, – с нарочитой расхлябанностью произносит Лилу, и я не удерживаюсь от смешка.

Ты можешь быть хоть трижды грозным воителем и путешественником меж миров, но для нашей Аллилуйи без доказательств ты не авторитет.

– Напомни-ка, как тебя зовут? – Дэль, явно не привыкшая к такому панибратству, смотрит на Лилу прищурившись, будто выбирает место для плевка ядом.

Мы с Хучем переглядываемся с довольными улыбками. Оба понимаем, что для Хиларике-старшей сейчас будет сюрприз.

– Аллилуйя виле Верндари, – хищно оскалившись, отвечает Лилу.

Буквально на долю секунды, но по лицу Дэль проходит не то болезненная, не то неприязненная судорога. Она так быстро прячет эмоции за маской безразличия, что я не успеваю считать её чувства. А мне отчего-то становится очень важно знать, что Дэль думает о семье Верндари. Хотя кому я вру? О Рике, что именно она думает о Рике!

– Могла бы догадаться, – хмыкает Дэль, усаживаясь поудобнее и выставляя на стол руки, сложенные в замок. – Фамильная нахрапистость и самоуверенность.

– Благодарю. – Лилу отвешивает шутливый поклон и впивается взглядом в Хиларике.

Надо отдать Дэль должное – у неё выдержки больше. Я бы уже сорвалась и принялась бы собачиться с Лилу. Несильно – в воспитательных целях. Но всё же.

– Может, мы всё-таки приступим к разговору? – устало просит Иво, пристроив голову на кулак.

– Нулевой пробой – рукотворное явление, – с места в карьер начинает Дэль. – И создано оно нашими учёными. Такими, как мой отец, – поглощёнными своими исследованиями и непонимающими, к чему могут привести их разработки.

Она взмахивает рукой над проекцией, и карта стремительно увеличивается, приближая нас к изображению пробоя. Я вижу рваные контуры дыры в пространстве, внутри которой в воронку закручивается фиолетовое, синее и зелёное сияния.

– Но если это наш косяк, почему мы его не закрыли? – шокировано интересуется Хуч, во все глаза разглядывая изображение перед ним.

– О, они пытались, – ехидно ухмыльнувшись, отвечает Дэль. – Искренне пытались. Искали методики сшивания пробоя. Но так и не нашли. За это время твари, что проникли сюда, обрели достаточную разумность, чтобы в их телах образовались порткамы.

– Погоди, что?! – в один голос вскрикиваем мы с Лилу.

Я перевожу поражённый взгляд на Хэль и Иво, но те лишь отворачиваются к Дэль, призывая слушать дальше.

– Порткамы образуются только в тех тварях, что обретают зачатки разума или души, как вам удобнее для восприятия, – поясняет Дэль с торжествующей улыбкой.

Она будто упивается тем, что мы столько времени находились в незнании, в то время как она была посвящена во все таинства Эмиона.