Глава 3. Это что, бал?

Несколько минут мы ехали в тишине. Я сидела, стараясь вообще не шевелиться, и искоса поглядывала на шефа. Хорош, засранец. Находиться так близко к нему и игнорировать этот факт – оказалось довольно сложно. Наверное, у всех плохих парней такие лица: с идеальными (для нас, простых смертных) чертами, с широкими скулами, с чувственными губами, слегка нахмуренными черными широкими бровями, с гладкой кожей без намёка на щетину и с чуть выпирающими желваками… а, это он сердится – вот они и выпирают…

Глеб посмотрел на меня, – внимательно так посмотрел, – и мне пришлось сделать вид, что пейзажи за тонированным окном очень меня интересуют…

Через пару минут вновь кошусь в сторону шефа. Интересно, каким шампунем он моет свои волосы, что они выглядят так… дорого?

Идеальная причёска. Идеальная голова. Идеальный носитель головы с причёской. Жаль, что такой злобный монстр…

Думать о своём уже не таком светлом и не таком счастливом будущем под началом этого самого монстра не хотелось вообще, потому до особняка губернатора я доехала, просматривая всю информацию о самом губернаторе – на встроенной в салон сенсорной панели с подключенным интернетом. Информации было много, потому я не заметила, как с головой погрузилась в глубины мировой паутины, и вернулась в реальность лишь тогда, когда машина затормозила перед огромным особняком – резиденцией, прямо напротив входа, между достаточно высокой лестницей, ведущей к входным дверям, сейчас распахнутым настежь, и фонтаном, радующим глаз красивой скульптурой полуобнаженной девы, льющей воду из кувшина. Передо мной открыли дверь, и я смогла выбраться из салона. Огляделась. М-да, теперь понятно, куда уходят деньги налогоплательщиков. Следом из иномарки выбрался Глеб Самойлович и подошёл ко мне, предлагая свой локоть. Никакой романтики, просто этикет.

Водитель двинул авто в сторону парковки, а мы начали медленный подъем по ступенькам. Прихожая особняка губернатора была временно превращена в гардеробную, где услужливые молодые люди в форме помогли нам избавиться от верхней одежды. Как только я сняла плащ Лины, краем глаза заметила на себе взгляд Глеба. Кажется, я его не опозорила – ещё бы! Теперь в этом платье и в этих туфельках я являюсь носительницей целого состояния, сумма которого годна как для первого взноса на ипотеку, так и для первоначального капитала для открытия какого-нибудь малого бизнеса. Было бы странно, если бы мой шеф вдруг заскрипел зубами и заявил, что я выгляжу неподобающе, потому как… куда уж лучше?..

Фея не могла меня подвести, потому я абсолютно уверена в своём внешнем виде. Кажется, это отражается в моих глазах, потому что Глеб неожиданно усмехается краешком губы и вновь подаёт мне руку. Теперь, когда его верхняя одежда была сдана в гардероб, как и моя, я имела возможность разглядеть его: готовая восхищаться отменным вкусом своего шефа, я едва сдержала разочарованным вздох – на Глебе был очень простой (естественно, только на вид) костюм двойка черного цвета. Судя по фасону, новая коллекция очень дорогого бренда, но… почему-то я ожидала чего-то менее…строгого. И даже светло серая рубашка с тонким галстуком матового черного цвета не спасала положения.

Да, мой шеф выглядел на миллион, но всем своим видом он демонстрировал, что данное мероприятие ему неинтересно…

Ну, ему не интересно, зато мне – очень. Я в первый раз выбираюсь в свет, потому едва могу скрыть лёгкую дрожь. И когда мы доходим до конца холла, и перед нами открываются двери в огромный светлый зал, весь мой пессимизм по поводу долгов и грядущего рабства уходит на второй план.

Какая красотища!

Все гости в дорогих костюмах и невероятно элегантных бальных платьях! Струящийся шёлк, блеск тканей, сверкающие стразы, бриллиантовая россыпь – здесь было всё, что могло привлечь внимание и заставить любоваться, даже издали, даже понимая, что моё платье ничуть не уступает остальным. Я едва сдержала готовую расплыться улыбку и неосознанно сжала ладонь на руке Глеба. Брюнет поморщился, явно давая понять, что думает по поводу этого приёма и по поводу этих костюмов, и вообще… по поводу всего! Ну, да и ладно! Мне радоваться никто не запретит! Единственное, за чем придётся следить – так это за выражением своего лица: Лина ясно дала понять, что оно всегда должно быть спокойным и безмятежным. Сложная задача, учитывая обстоятельства, но я прикладываю все усилия, чтобы держать марку.

На следующие двадцать минут мне перекрывают обзор все гости, изъявившие желание поприветствовать Бондарёва младшего, потому стою, дежурно улыбаюсь и киваю головой в случае, когда Глеб решает представить меня своим знакомым – таких счастливчиков были единицы. А тех, кто удостоил меня пары фраз – и того меньше.

Самое интересное, что, представляя меня, шеф не называл моей должности – лишь имя и фамилию. И закралась ко мне мысль, что таким образом он делает себя недосягаемым для остальных барышень, что бросали на него весьма красноречивые взгляды, но подходить флиртовать не спешили – встречая мои холодные глаза на своём пути.

Да, пусть это странно, но я буду оберегать шефа от их внимания! Судя по плотно сомкнутым челюстям, Глебу на данном мероприятии было некомфортно, и он хотел как можно быстрее свалить отсюда, куда подальше. В чем дело, я поняла лишь тогда, когда в зале появилась виновница торжества – милая, непосредственная русоволосая девушка с бегающим, слегка взволнованным взглядом, в невероятно дорогом платье из атласа изумрудного цвета с пышным шлейфом. Она так быстро пересекла весь зал, что я начала размышлять о соблюдении правил приличия в светском обществе, и о том, имеет ли именинница право нарушать их… столь откровенно? В общем, когда это чудо в зелёном остановилось прямо напротив моего окаменевшего шефа, я едва сдержала желание прыснуть. Татьяна была неподражаема. Правда. Потому что, подойдя к нам, она не стала дожидаться традиционных поздравлений, а заявила сразу:

– Ты пришёл.

– Таня, веди себя прилично, – тихим, вибрирующим голосом приказал Глеб.

Не попросил, не сказал, а именно приказал. А от этих вибраций в его голосе даже в моём теле начались странные процессы: оно (моё тело) почему-то решило, что мой начальник достоин нашего с ним особого внимания…

– Я рада, что ты пришёл, – сказала Татьяна, подавила на него своим напряжённым взглядом и перевела его на меня, – А ты – Мила?

– Да, мы с вами разговаривали днём, – негромко ответила я.

Бровь Татьяны самопроизвольно взлетела вверх.

– И впрямь… странный голос. Я думала, он такой только по телефону, – без особого восторга сухо заметила она.

– Он такой всегда, – поспешила заверить я, чувствуя, как расслабляется плечо Глеба.

Он был явно доволен, что внимание с него плавно перешло на меня.

– Привет, Глеб, – кучерявая блондинка, появившаяся позади Татьяны, растянула губы в обаятельной улыбке, – Это твоя новая девушка?

Блонди кивнула на меня. Не знаю, что собирался ответить Глеб, но Таня его опередила:

– Это его личная помощница, – не поворачиваясь к своей подруге (сестре? Знакомой?), коротко сказала она, затем вновь устремила свои голубые очи на Глеба, – Не уходи рано. Я хочу поговорить.

– Мы всё обсудили, Таня, – и вновь эта волнующая вибрация в голосе.

Мой шеф умеет чувствовать?.. Или нет, он умеет проявлять не только презрение и самодовольство, он способен и на чувство такта по отношению к женщине?..

Правда, назвать Татьяну женщиной – язык не поворачивался, и тем не менее, было очевидно, что между ними было что-то, о чём брюнет вспоминать не хотел. Абсолютно.

– Урны для пожертвований вынесут только через час, – пропуская его слова мимо ушей, сказала Татьяна, – Ты всё равно не сможешь уйти раньше.

Я услышала скрип зубов. Реально. Не думала, что этот звук действительно существует в природе – всегда воспринимала его описание на страницах романов, как большое преувеличение с целью четче передать внутреннее состояние героя.

Была не права.

– Тебя ждут гости, – глядя девушке прямо в глаза, сказал Глеб.

Таня тут же развернулась на каблучках и направилась ко всем тем, кого она так явно проигнорировала в начале. Официант, проносивший в этот момент поднос с бокалами мимо нас, был остановлен взмахом мужской руки. Чёрт. Меня начинает мелко трясти: наставления феи я помнила очень чётко, потому сейчас обоснованно опасалась за своё здоровье, но – будь, что будет! И как только бокал с игристым оказывается зажатым между пальцами Глеба, я молниеносно перехватываю его своей рукой и опрокидываю в себя. Так справиться с собственным страхом будет легче.

– Ты что творишь? – одними губами спрашивает шеф, и в его голосе я слышу предвестие своей скорой казни.

– Не даю вам пить, – как удивительно высоко может звучать мой голос в моменты отчаяния!

Даже Глеба проняло. Он настолько привык к моим «глубоким низам», что сейчас приподнял брови в молчаливом изумлении.

Разворачиваюсь к нему всем телом, вбираю воздух в лёгкие и выдаю на чистом глазу:

– Я не позволю вам пить алкоголь, Глеб Самойлович.

– Ты что, страх потеряла? – совершенно искренне удивляется шеф.

В сочетании красивых зелёных глаз, чуть приподнятых бровей и приоткрытых в вопросе губ, его слова звучат даже обаятельно.

– Нет. Я очень боюсь, – решила быть честной до конца, – Но у меня есть чёткое указание вашей бывшей помощницы.

– Лина вылетит из компании быстрее, чем ты до дома доберёшься, – очень спокойно сказал Глеб, отчего вся фраза прозвучала так угрожающе – что меня проняло.

– Я обучалась у вашей помощницы целый месяц. По вашему приказу, – собрав всю волю в кулак, сказала я, – А это значит, что ей вы доверяете.

– К чему эти очевидные факты? – холодно поинтересовался зеленоглазый брюнет.

– Если Лина сказала, что вам нельзя пить, значит, вам нельзя! – проговорила я, справляясь с дрожью в голосе, – И это значит, что я вам пить не дам.

– Очень спорное высказывание, – невзначай заметил Глеб, в руке которого каким-то волшебным образом вновь появился полный бокал.

Как я не заметила того официанта?!

В этот раз выхватываю алкоголь резче и ещё быстрее опрокидываю его в себя.

На виске Глеба дернулась вена. Зелёные глаза сузились, и, казалось, готовы были прожечь во мне дыру.

– Ты уволена, – прошипел брюнет, наклоняясь к самому моему лицу.

А мне что? У меня в крови буянят два бокала дорогого вина – мне теперь ничего не страшно.

– С большим удовольствием покину вашу компанию, – честно призналась, глядя ему в глаза.

То, что расстояние между нашими лицами было минимальным, мой внезапно охмелевший мозг проигнорировал. Странно, а с чего бы это мне так быстро напиваться?.. А! Месяц прессинга без выходных ускоренного курса «Личной помощницы» с финальным экзаменом сегодня днём. Точно. Я ж вообще сегодня держалась на голом энтузиазме. А тут такое дело – в ослабший организм, забывший о нормальной еде, влито целых два бокала дорогого игристого вина! Как тут крышу не сорвёт?

– И подругу свою с собой прихватить не забудь.

Урод.

– Она может идти на все четыре стороны, – скалю зубы в улыбке.

Брюнет давит на меня холодным пристальным взглядом.

К следующему бокалу мы тянем руки одновременно. Так выходит, что каждый получает по желаемому, потому я быстро осушаю свой и отрываю следующий уже от самых губ босса. Секунда – и содержимое уже внутри меня, а в глазах слегка мутнеет.

– У тебя же нет непереносимости, – хмурится Глеб, замечая неладное.

– С моей медицинской книжкой ознакомились? – хмыкаю я, отставляя пустые бокалы на свободный поднос, – Неважно, – отмахиваюсь от него, как от мухи.

Начинаю оглядывать зал в поиске партнёра по танцу, не собираясь объяснять ему очевидное – мой организм просто устал от стресса. Это нормально.

Загонять человека ускоренными курсами по профессии от него далёкой – вот это ненормально. Угрожать увольнением подруги (пусть и бывшей, судя по всему) – это ненормально. Желать быть повелителем всего города – это тоже ненормально.

Но что я буду объяснять этому самовлюблённому ослу с монстрячими повадками? Раз уж я уволена, то смысла разговаривать больше не было.

Собираюсь идти на поиски своего принца и даже делаю первый шаг в сторону уже во всю танцующих гостей губернатора (кстати, он-то появился или нет? Кто скажет?), как чувствую жесткий хват на своей руке. Оборачиваюсь, смотрю на бывшего босса.

– То, что я должна вашей помощнице целое состояние, не делает меня вашей рабыней! – выдаю с гордостью в слегка ошалевшее от моего высказывания лицо.

Делаю второй шаг и почему-то возвращаюсь обратно. Не порядок. Так меня принц не заметит. Смотрю по сторонам, размышляю, как избавиться от чужой культяпки на руке. Может, вырубить его по-тихому? Нет, все смотрят. А что смотрят-то? Красивых исхудавших личных помощниц не видели, что ли?

Бывших личных помощниц. Кошусь на ноги. Если руку не пускают, надо отправлять туфлю в пляс! Пусть принц ищет меня по моей новенькой Manolo Blahnik, пока я стою здесь, обездвиженная монстром!