Глава 3

Карета и правда оказалась роскошной. Черная, лакированная, запряженная четверкой породистых лошадей. Их тонкая упряжь мерцала в бархате сумерек. По обеим сторонам от резной дверцы были установлены накопительные кристаллы. За день они впитали в себя немало солнечного света и теперь излучали его, освещая узкую лесенку. Еще два таких кристалла отбрасывали блики на серебристые подушки и обтянутый шелком потолок. Казалось, Дэниел отправил за мной лучший экипаж, что имелся у Колтренов.

Я попросила кучера доехать до конца улицы, развернуться, высадить у ворот напросившегося на небольшую поездку пассажира и только потом отправляться в Винтер-Касл. От развилки до дома было совсем близко, но я не могла позволить Аннабель добираться до него одной да в сгущающихся сумерках. Небезопасное это дело!

Винтер-Касл представлял собой старинную крепость, которая разместилась на вершине горы. Вознесенная высоко над долиной, она нависала над городом белым лебедем и заставляла жителей Миракла восхищаться ею. Неприступная цитадель, подобно грозному часовому, стояла на страже прошлого и так же ревностно готова была оберегать будущее своих хозяев.

К замку вела единственная дорога, крутая и извилистая, поэтому экипаж двигался неспешно. По-моему, чем медленнее, тем лучше. Отвались колесо – я и вовсе обрадовалась бы. Однако сколько веревочке не виться, все равно конец будет.

Не прошло и получаса с начала пути, как карета замедлила ход, а затем остановилась. Я отогнула пальцем уголок кожаной шторки и вгляделась в темноту. В многочисленных окнах замка горел мягкий свет. Несмотря на выходной день и усиливающиеся холода, в Винтер-Касл кипела жизнь.

Я лично убедилась в этом, едва переступила его порог. Приятная музыка и негромкие разговоры заглушали звон посуды и доносящиеся отовсюду звуки шагов. Правда, одни из них быстро усиливались.

Вместо ожидаемого дворецкого мне навстречу вышел высокий шатен в прекрасно сшитом темно-сером щегольском фраке, того же цвета брюках, серебристой жилетке и высоких, до зеркального блеска начищенных сапогах.

Черты молодого человека были хорошо знакомы мне, но чем дольше я смотрела на него, тем больше мной овладевали сомнения.

– Дэниел? Это ты? – не удержавшись, прохрипела я.

– Так сильно преобразился? – осведомился друг приятным низким голосом.

Уголок его рта приподнялся, выражая то ли насмешку, то ли удовлетворение, и на щеке появилась ямочка. Я и раньше замечала их у соседа по парте, но они никогда не казались мне притягательными.

– Не то слово, – отозвалась я, прочистив горло, и принялась внимательно его разглядывать.

Вечно взлохмаченные каштановые волосы были причесаны сегодня с особой тщательностью и в свете хрустальных люстр отливали золотом. Куда-то исчезли очки, открывая взору красивые темно-коричневые, почти черные глаза и длинные ресницы. На мизинце появилось кольцо с фамильным гербом Колтренов. К тому же, как выяснилось, широкая мантия скрывала ото всех хорошо сложенную мужскую фигуру.

Этого Дэниела Колтрена я совсем не знала.

Он подошел ко мне и отвесил легкий поклон, после чего взял за руку и на миг прикоснулся губами к тыльной стороне ладони.

– О тебе могу сказать то же самое, Адель. Или вы предпочитаете лира Аделина? – Дэниел принял серьезный вид, но уголок рта продолжал подрагивать.

Ему хотелось широко улыбнуться, тем не менее он изо всех сил сдерживался.

– Только попробуй и следующую лабораторную работу по зельеваренью будешь делать сам! А в состав зелья от кашля, насколько я помню, входит твоя «любимая» солодка, – проговорила я с напускной строгостью, все еще пытаясь привыкнуть к новому образу друга. – Или предпочитаешь, чтобы я звала тебя лэрд Дэниел Колтрен?

– Шантаж! Сплошной шантаж! – шутливо возмутился он и помог мне снять шубу, которую затем передал подоспевшему дворецкому. – Не замерзла?

Обычный вопрос прозвучал сегодня немного иначе из его уст, заставив внутри что-то дрогнуть. Но глубокий вздох и считалочка до пяти вернули мне привычное спокойствие. Почти. По крайней мере, встреча с герцогом и родителями Дэниела меня волновали больше, чем его новый облик.

– В карете было тепло. И до Винтер-Касла, как оказалось, рукой подать.

– В таком случае пойдем познакомлю тебя с родными, – в голосе друга послышались напряженные нотки.

Он устроил мои пальцы на сгибе своего локтя и повел через холл в дальний конец коридора, откуда доносилась тихая музыка. Я крутила головой и с интересом рассматривала внутреннее убранство замка. Повсюду висели огромные хрустальные люстры, зеркала в резных золотых рамах, множество картин, запросто украсивших бы любой музей.

Вышколенный слуга открыл дверь, и мы с Дэниелом вошли в знаменитую на весь Миракл Белую гостиную. О ее красоте и уникальности ходили слухи. Не теряя ни секунды, я стала выискивать, чем же так необычна эта комната. Разумеется, чистота здесь была безукоризненной, вся резная мебель исключительно белого цвета, даже рояль, за которым сидела рыжеволосая женщина, тоже был белым.

Двое мужчин, с изумительно схожими чертами, и это несмотря на разницу в двадцать лет, сидели на софе и потягивали из широких хрустальных стаканов янтарный напиток. Стоило нам с Дэниелом переступить порог гостиной, как они оба, словно по команде, впились в меня пронзительными взглядами.

– А вот и обещанный гость. Позвольте представить вам лиру Аделину Мортенвейр, – на удивление спокойно произнес мой спутник, продолжая удерживать меня возле себя.

В гостиной тотчас стихла музыка. Женщина с поразительной грациозностью поднялась со скамьи, хотя темные блестящие глаза походили на два больших колодца. Слова сына поразили ее до глубины души.

Лира Илаиль оказалась безукоризненно красивой, таинственно аристократичной и в то же время притягательной женщиной. Овальное личико, небольшой нос, чуть пухлые губы, длинные ресницы, которые передались моему другу.

– Гостья? Но ведь… – растерянно начала она, однако быстро собралась с мыслями и с упреком произнесла: – Дэниел, мальчик мой, почему ты утаил от нас, что пригласил на день рождения свою одногруппницу?

В отличие от женщины, мужчины ничем не выдали удивления, умело спрятав его. Тем не менее было очевидно, что подобного поворота событий никак не ожидали.

– Адель не просто одногруппница, – двусмысленно проговорил друг и наградил меня таким нежным взглядом, что я с трудом устояла на месте. Лишь гулко сглотнула, хотя чутье советовало как минимум отстраниться.

– Не держи девушку на пороге, – раздался властный мужской голос. – Ей и без того сейчас несладко.

Глава рода поднялся с софы и двинулся нам навстречу, поставив по пути на кофейный столик стакан с недопитой янтарной жидкостью.

– Адель, позволь представить тебе моего дедушку Чарльза Колтрена, одиннадцатого герцога Брифина.

Я присела в реверансе, и мужчина ответил мне легким кивком. Несмотря на немолодые годы, он по-прежнему сохранял стройность и быстроту движений. Если бы не седина, закравшаяся в волнистые темные волосы и густые брови, а также несколько глубоких морщин на лице, я бы дала ему не больше пятидесяти.

Следовало отметить тот факт, что бабушка оказалась права: все Колтрены были очень красивыми мужчинами. Все обладали немаленьким ростом, правильными чертами лица и бросающимся в глаза элегантным атлетизмом. Теперь это высказывание касалось и заметно преобразившегося Дэниела. Он станет еще красивее, когда приобретет с годами толику шарма, свойственную мужчинам в зрелом возрасте.

Я старалась не выдать любопытства, но сдержать его было невозможно. Впрочем, герцог тоже рассматривал меня с нескрываемым интересом, очевидно, догадываясь, чья я внучка.

– Проходите и присаживайтесь, – он рукой указал на кресло.

Вопреки ожиданиям главы рода, Дэниел провел меня к белоснежному, обитому узорчатым дамастом диванчику. Я села на край роскошной мебели, и друг опустился рядом, сохранив допустимую этикетом дистанцию. Тем не менее его поведение привело родных в замешательство. Оно отразилось на их лицах всего на мгновение, после чего они снова приобрели прежний невозмутимый вид.

– Значит, вы учитесь в одной группе с Дэниелом, – заключил герцог, как только вернулся на прежнее место и вновь впился в меня изучающим взглядом.

Испытывая неловкость, я постаралась поприлежнее расправить атласные юбки.

Хоть слова его светлости были утверждением, друг посчитал нужным уточнить:

– Не только. Мы уже четыре года сидим за одной партой.

– Вот как, – задумчиво протянул глава семейства и принялся большим и указательным пальцем потирать подбородок.

Пользуясь возникшим молчанием, в разговор вступила лира Илаиль.

– Насколько мне известно, в группе полно девушек. Почему вы, – она выдержала многозначительную паузу и продолжила: – лира Аделина, сделали выбор в пользу Дэниела?

Наше знакомство состоялось всего пару минут назад, а женщина уже все для себя решила. Хотя дело обстояло иначе, лира Илаиль видела во мне одну из многочисленных охотниц за богатым женихом, которая пыталась захомутать ее сына. А ведь выгоду из ситуации извлекал пока только он.

Я не успела и рта открыть, как Колтрен-младший сдержанно произнес:

– Прошу простить мне вмешательство, но должен признаться, что это была исключительно моя идея. Я первым подсел к Адель, – Дэниел повернулся ко мне и тепло улыбнулся. – После того как она решила прокатить меня из одного конца коридора в другой, напустив под моими ногами льда, и полюбоваться, как красиво я врежусь своим благородным профилем в стену. Или в ступеньки, если бы упал на живот. Только прогадала! Нелегкая занесла меня в змеиную комнату… – улыбка на его губах стала шире, а в глазах заплясали смешинки.

– Так неспроста же! – возмущенно воскликнула я, позабыв, где находилась и кто окружал меня с другом. – Я хотела проучить тебя за подброшенную жабу.

– Было бы за что, – Дэниел вскинул голову. – К тому же это вышло случайно. Я собирался подкинуть ее Сандре, чтобы она отстала наконец. Ваши сумки стояли рядом в столовой, вот и перепутал, – пожал он плечами.

– А в холле академии тоже с Сандрой перепутал, когда гонялся за мной с королевской коброй, что раздобыл в змеиной комнате? – я сама не заметила, как подалась вправо, к Дэниелу.

– Вас сложно перепутать. Признаюсь, я сделал это ради забавы. Хотел попугать немного, зная, как ты любишь рептилий с амфибиями, – на его лице снова поселилась улыбка.

– И чем закончилась та история? – полюбопытствовал герцог, когда в гостиной повисло молчание.

Я перевела на него взгляд и не сразу поняла, что за вопрос прозвучал, затем встрепенулась и произнесла:

– На мои крики сбежалась уйма адептов и преподавателей. В итоге мы угодили к ректору в кабинет и получили по неделе отработки в злополучной змеиной комнате.

– Но перед этим нам пришлось по всей академии искать ту самую пресловутую кобру.

– Потому что кто-то ее отпустил, – слетел с моих губ упрек.

– Мне пришлось защищаться от твоих ледяных стрел, а разве с увесистой змеей на руках это возможно? Да и сбежала она от страха, – с видом знатока заметил Дэниел. – Ты же столько шума подняла, когда увидела ее.

– Исходя из твоих слов, я должна была смиренно стоять и ждать, когда она меня укусит. Нетушки! – досадно фыркнула я.

Спустя мгновение на наших с Колтреном-младшим лицах поселились улыбки. Как много у нас, оказывается, общих воспоминаний. При этом незабываемых!

– Вижу, вы стоите друг друга, – произнес герцог, а затем громко и раскатисто рассмеялся.

Его смех подхватил молчавший все это время отец Дэниела. Одна лира Илаиль осталась сидеть с невозмутимым видом, продолжая заинтересованно разглядывать меня.

Как только в Белой гостиной вновь воцарилась тишина, между мужчинами завязался непринужденный разговор и длился, пока дворецкий не объявил, что ужин подан.

Мы перебрались в богато украшенную столовую, и моя недолгая передышка закончилась.

– Лира Аделина, почему вы захотели учиться именно в Академии высшей магии, а не в Имперской академии? – спросила лира Илаиль, едва слуги в черных ливреях подали горячее.

Стоило прозвучать ответу, как последовал новый вопрос. Затем еще один и еще… Женщину не остановил ни хмурый взгляд его светлости, сидевшего во главе стола, ни просьба сына дать мне спокойно поесть. Проявленная Дэниелом забота еще больше подогрела ее интерес.

В итоге, когда хозяин дома предложил вновь перебраться в Белую гостиную, чтобы выпить чая, я осознала, что не помнила вкуса ни одного из многочисленных блюд, то и дело появлявшихся у меня на тарелке. Может, я и вовсе к ним не притронулась? Тем не менее не испытывала голода. Нервы были натянуты как струны на арфе. Казалось, коснись их – и они непременно лопнут. Поэтому я вряд ли проглотила бы под пристальными взглядами Колтренов больше одного кусочка того же хлеба. Ведь он непременно встал бы поперек горла.

На кофейном столике нас дожидались тарелки со сладостями: воздушными круассанами, безе, слоеными пирожными, а также торт, в поисках которого мама объездила полгорода.

– Черничный?! – удивленно воскликнул герцог, увидев десерт, и внезапно помрачнел. – Давно я не ел его. Пожалуй, с тех пор, как покинул стены академии.

– Почему? Разлюбили или просто не доводилось? – спросила я, желая отвести от себя повышенное внимание Колтренов.

– Ни то, ни другое, – покачал головой глава семейства. – Есть вещи, как и воспоминания, которые связывают только двоих, которыми не хочется ни с кем делиться. Это не обязательно любимый человек, но непременно тот, кто дорог твоему сердцу. Я ел черничный торт исключительно по пятницам в компании лучшего друга в кондитерской, что на Баккет-стрит. Больше ни с кем и никогда.

– Она по-прежнему там стоит. Кажется, я понимаю, о чем вы. Глядя на десерт, вы вспоминаете те встречи. Но стоит вам съесть хотя бы кусочек в нашей компании, как к воспоминаниям о былых посиделках и лучшем друге добавятся новые, о сегодняшнем вечере.

Губы его светлости изогнулись в одобрительной улыбке.

– Вы удивительно смышленая молодая лира. Теперь понятно, почему мой внук решил подсесть к вам за парту. Надо же у кого-то списывать.

Герцог расхохотался над собственной шуткой. Может, кто-то, помимо него, оценил ее, только не я. Во мне проснулась необходимость встать на защиту друга:

– Дэниелу не нужны помощники. Он и сам отлично справляется. По правде говоря, я чаще обращаюсь к нему с вопросами, чем он ко мне.

Колтрен-старший перестал смеяться и даже улыбаться, однако в глазах продолжили плясать веселые огоньки. Ощутив, что перегнула палку, я поспешила направить тему разговора в другое русло:

– Если не секрет, ваша светлость, что за академию вы закончили? Имперскую?

– Ошибаетесь, юная лира. Высшей магии. Только я стал боевым магом, а Дэниел отчего-то предпочел выучиться на стихийника.

В следующий миг открылись двери, и в гостиную с подносом в руках вошел слуга. Из узкого носика заварничка выходил пар, наполняя помещение восхитительным цветочным ароматом.

Я сделала глубокий вдох и только приготовилась получить свою чашку чая, как раздался голос лиры Илаиль:

– Прошу прощения, но у меня настолько разболелась голова, что я вынуждена вас покинуть. Уверена, лира Аделина тоже устала и мечтает об отдыхе. Неделя выдалась напряженной, да и завтра нас ждет насыщенный день.

Ее намека не понял бы, пожалуй, только глупец. Женщина хотела, чтобы я отправилась в гостевую комнату. Хоть часы показывали начало десятого и сна не было ни в одном глазу, я послушно поднялась с диванчика и без тени недовольства проговорила:

– Вы правы, лира Илаиль, отдых мне не помешает. Хорошего вечера!

В ответ зазвучали пожелания спокойной ночи. Рыжеволосая женщина с победоносной улыбкой двинулась к выходу. Единственным, на кого я посмотрела напоследок, был Дэниел. От бокала выпитого вина его глаза сияли подобно идеально отполированным агатам, а на губах играла чуть заметная улыбка. Мы обменялись долгим взглядом, и я устремилась вслед за лирой Илаиль.

Вопреки моим ожиданиям, женщина ни словом не обмолвилась по пути. Молча провела до двери и так же молча удалилась.

Гостевая комната была вдвое больше моей собственной. На стенах – дорогой шелк пастельного цвета, на полу кремовый ковер. Не менее огромной оказалась и кровать с балдахином, застеленная золотистым покрывалом. В камине тихонько потрескивал огонь.

Не успела я перевести дыхание, как в помещение вошла молоденькая горничная и помогла мне сменить вечернее платье на теплую ночную сорочку. Лира Илаиль сделала все возможное, чтобы не допустить этим вечером еще одной моей встречи с Дэниелом.

Эта мысль заставила меня усмехнуться, однако стало не смешно, когда она трижды за час заглянула в комнату. После первых двух неожиданных визитов мне пришлось бросить рисование ледяными узорами на стекле, слезть с подоконника и забраться в постель. Даже выключенный свет не помешал женщине и дальше наведываться в комнату, тихонько открывая дверь, и проверять, не испарилась ли я. Поэтому, когда в половину двенадцатого раздался едва слышимый стук, больше напоминающий скрежет, а потом скрип дверных петель, я нисколько не сомневалась, что это снова лира Илаиль.

– Адель, ты спишь? – прозвучал внезапно шепот неподалеку от кровати.

Темнота скрывала от глаз незваного гостя, однако мне не составило труда узнать его по голосу. Я села, не пытаясь прикрыться одеялом. Что Дэниел разглядит в кромешной тьме?

– Уснешь тут, если в животе все время урчит от голода. Ты что здесь делаешь? Уходи скорее. Не хватало еще, чтобы лира Илаиль застала тебя у моей постели! Она каждые полчаса сюда захаживает.

– Тогда живо одевайся, – настоятельно рекомендовал он.

– Зачем?

– Все вопросы потом, – отозвался Дэниел и метнулся к двери.

Я выбралась из кровати и подбежала к креслу, на котором лежал приготовленный для завтрака наряд – простое шерстяное платье.

– Может, выйдешь? – шикнула я на друга, заметив, что он все еще в комнате.

– Куда? В коридор? Чтобы сразу попасться? – возмутился Дэниел. – Здесь темно, хоть глаз выколи. Да и я к тебе спиной стою, поэтому не волнуйся. Лучше поторопись!

Протяжно выдохнув, я быстро сбросила ночную сорочку, надела платье и ступила в мягкие комнатные туфли, после чего встала позади друга.