Глава 3

Я открыла глаза и увидела голубое небо без единого облачка. Разве такое бывает? Особенно в начале мая? Присмотревшись, поняла, что это всего-навсего потолок, и тихонько хихикнула, после чего повернулась на бок. Солнечные лучи проникали сквозь неплотно задернутые шторы, падали на голубые стены, синий ковер. Серебряная нить, которой он был расшит, искрилась в ярком свете, наполняла комнату таинственным свечением. Прямо как в сказке, что каждый вечер перед сном читала мне мама. Казалось, я на самом деле стала владычицей Ледяных гор.

Губы мгновенно растянулись в широкой улыбке. Я покопалась в памяти и не вспомнила, когда в последний раз у меня на душе было столь легко и спокойно, а настроение таким чудесным. Проблемы наконец-то закончились. Мне больше не нужно было думать, где взять деньги на еду и одежду, как расплатиться со слугами, провалится крыша над головой в этом месяце или продержится еще один, куда податься в случае разрушения дома… Жизнь наладилась и стала прекрасной!

Переполненная эмоциями, с легкостью соскочила с кровати и в одной тонкой ночной сорочке закружилась в танце. Едва хмельной восторг улегся, мне захотелось впустить в комнату еще больше света. Я подошла к стрельчатому окну в полной уверенности, что с мгновения на мгновение увижу цветные ковры из тюльпанов, примул и незабудок, множество аккуратных дорожек, соединяющихся между собой в причудливый узор. Однако моим глазам предстали лишь холмистая местность и раскинувшийся на многие мили парк. Маленький фонтанчик, зависший над гладью серповидного озерца, дал трещину и не работал.

Сразу стало как-то невесело. В голове всплыла фраза из статьи о запустении поместья. Правда я ее быстро отмела. Это не соответствовало действительности. Кусты и деревья были ровно подстрижены, трава скошена. Скорее всего, прежних владельцев попросту больше заботило обустройство дома, чем наведение красоты вне его стен. Захотелось немедленно исправить это досадливое упущение. Но ведь тогда я выдам наличие магии. Что же делать?

Желудок тихим урчанием напомнил о себе, и я занялась сборами: надела белое муслиновое платье, уложила волосы в высокую прическу, слегка припудрила щеки и нос. Оценив в зеркале отражение и оставшись довольной внешним видом, отправилась на поиски кухни.

Возможно, следовало вызвать служанку и попросить принести завтрак в покои, но мне захотелось немного осмотреться. К счастью, долго блуждать по лабиринту коридоров не пришлось. Повстречавшийся по пути лакей с радостью провел меня до двустворчатых резных дверей, которые затем почтительно распахнул передо мной.

Столовая представляла собой старинный зал с обитыми светло-коричневым полотном стенами. Сеть магических люстр под потолком, длинный овальный стол из добротного дерева, стулья с высокими спинками. Все в идеальном состоянии. Словно на них никто никогда не садился. Без понятия отчего, но у меня сложилось впечатление, что и само помещение при всем своем желании не вспомнило бы, когда в последний раз собирало у себя гостей. Хотелось надеяться, супруг не воспротивится переменам.

Миловидная девушка в сером платьице и белом фартучке подала завтрак в одно мгновенье. После относительно голодного детства и проведенных в нужде пяти лет вдовьего затворничества я была рада всему, кроме ненавистной овсянки и пшенной каши. Особенно кусочку белого хлеба с козьим сыром и нежнейшей ветчиной.

Выпив две чашки ароматного и не очень крепкого чая, я отправилась на экскурсию по дому. Сегодня он показался мне еще более огромным, чем вчера. Каких залов здесь только не было! Сумеречный с серыми стенами и громоздкими колоннами, Шахматный – с мраморным полом в бело-черную клетку и неподъемными, выполненными в человеческий рост фигурами, такими впору играть только магам. По крайней мере у меня не хватило сил сдвинуть с места ни королеву, ни коня. Видимо, сказ о горящей избе и скачущем коне явно не про меня.

В голос рассмеявшись, отряхнула руки, будто от тяжелой работы и направилась дальше. Коридоры, как и накануне вечером, оказались пустынными. Словно здесь было некого, да и нечего охранять и все вещи в доме не представляли для моего мужа никакой ценности. Или он просто не успел обзавестись охраной?

Однако в правом крыле особняка мне все-таки довелось повстречать стражников. С непроницаемыми лицами они караулили у запертой на заклинания высшего порядка двери и преградили путь, едва я попыталась подойти к ней. Что там? Сокровищница?

Внутренний голос велел мне переключиться на магическое зрение, и тогда глазам предстала совершенно иная картина: сеть заклинаний распространялась еще на две смежные комнаты. Покои лэрда Уэста? Если так, многое вставало на свои места. Но в голове мгновенно зародился новый вопрос: зачем он поселил меня в другое крыло? Чтобы не путалась у него под ногами и не мешала жить?

Я мысленно пожала плечами и поднялась по лестнице на третий этаж, продолжая размышлять над увиденным. Стоило ноге ступить на ковровое покрытие в коридоре, как внезапно появилось ощущение, что за мной кто-то пристально следит. И взгляд такой колючий, словно острый нож. Добрый или нет, понять не могла. Скорее, просто оценивающий.

Сердце молотом загрохотало в ушах, ладони вспотели, а по спине пробежал холодок. Можно было списать все на бурную фантазию, которая разыгралась в незнакомом и слабоосвещенном месте. Но взбунтовалась внутренняя сила. Она отчетливо ощущала присутствие другого мага или кого-то во стократ хуже…

Резко обернувшись, никого не увидела. Не помогло даже магическое зрение, на которое я спешно переключилась. Словно таинственный наблюдатель в одно мгновение испарился в воздухе, не пожелав быть замеченным. От этого мне стало и вовсе не по себе. Гонимая чувством самосохранения, без промедления развернулась и чуть ли не бегом спустилась на первый этаж, где можно было повстречать если не мужа, то хоть кого-нибудь из слуг.

Но даже внизу из головы никак не выходило случившееся. Я терзалась мыслью: рассказать супругу или не стоит? Вдруг поднимет на смех? На первый взгляд, ничего примечательного не произошло. Среди лакеев мог быть маг, обладавший навыком построения порталов. Однако после них всегда оставался след в виде мерцающей дымки, а тут ничего…

– Нира Элейн, – окликнул меня в холле дворецкий, после чего спешно приблизился и низко поклонился. – Доброе утро! Мне стало известно, что вы осматриваете дом. Не будете против, если я стану вашим личным экскурсоводом и покажу оставшуюся часть особняка?

После испуга с моей стороны было бы глупо отказаться от его предложения, поэтому без раздумий согласилась. В обществе Джерарда волнение постепенно унималось, хотя так и не сошло на нет. Я вздрагивала от громких звуков и странных шорохов. Желая отвлечься от пагубных мыслей, решила завести со старшим лакеем задушевный разговор:

– Джерард, как давно вы здесь работаете?

– Хм… – задумчиво протянул он и почесал подбородок. – Хороший вопрос, нира Элейн. Должен признаться, вы поставили меня в тупик.

– Отчего же?

– Можно сказать, я вырос в этом доме. До меня дворецким здесь был мой отец, до него дед и так далее, – пояснил он, заметив отразившееся у меня на лице недоумение.

– Ничего себе! – восторженно воскликнула я. – Получилась прямо-таки целая династия дворецких, работающих на династию Уэстов.

– Так и есть. Мы прислуживаем им с незапамятных времен, – с гордостью отозвался лакей и слегка выпятил грудь, правда уже в следующее мгновение заметно потух. – Но мне на смену прийти некому. У меня три дочери, три прекрасные принцессы. Я их, конечно, очень люблю, однако жаль, что династия прервется.

– Джерард, вы верите в проклятье поместья? – сменила я удручающую для него тему беседы.

– По правде говоря, да, – понизил он голос до заговорщицкого шепота и бросил короткий взгляд через плечо.

Услышанное сильно поразило меня. В голове не укладывалось, как такой умный и серьезный на первый взгляд человек мог повестись на небылицы. Пришлось приложить немало усилий, чтобы не рассмеяться и продолжить разговор с невозмутимым видом:

– Хотите сказать, прадед лэрда Уэста на самом деле был сумасшедшим?

Дворецкий не торопился с ответом. Он молча разглядывал слегка потертую ковровую дорожку и усердно о чем-то думал. Будто подбирал нужные слова. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем лакей произнес:

– Сумасшедшим, не сумасшедшим, но то, что порой он был не в себе, это правда. Дедушка не раз пугал меня в детстве покойным лэрдом Маркусом, если я не хотел его слушаться.

– Что же он рассказывал? – я была вся во внимании.

– Много жутких историй.

– Поделитесь? – заискивающим голоском спросила я, когда пауза вновь сильно затянулась.

– Хозяину не понравится моя излишняя болтливость, – с уверенностью произнес Джерард и насупился.

Тем не менее я ощущала его желание угодить мне, поэтому решила чуточку надавить:

– Обещаю, разговор останется между нами. О нем не узнает ни одна живая душа.

Мужчина колебался около минуты, а затем начал рассказ:

– До сорока лет лэрд Маркус был милейшим человеком. Никогда даже голоса не повышал на прислугу, обращался со всеми с предельной вежливостью. Много времени проводил в своем кабинете, читал. Что касается спиртного, то почти не пил. Так, иногда позволял себе бокал вина перед сном, не более. Единственной его особенностью являлась любовь к затворничеству. Но у каждого из нас свои демоны внутри, не так ли? – Джерард замолчал и продолжил лишь после моего кивка: – А потом все внезапно изменилось. Никто так и не понял, что случилось, однако лэрд Маркус сильно изменился. Стал разбрасываться деньгами направо и налево, буквально спускал состояние, хотя до этого усердно трудился. Вдобавок начал злоупотреблять виски, которого никогда в рот не брал, а спустя какое-то время и бредить. Напьется и кричит тогда, что зовут его не лэрд Маркус, а лэрд Масан. Прямо как героя из книги о белом маге. Приходил в себя утром – снова лэрдом Маркусом становился. Но случалось это все реже. В часы забвенья он избивал лакеев, гонял несчастных по дому, браня при этом на чем белый свет стоит. Вот и прятались они по вечерам, боялись лишний раз на глаза ему попасться.

– Ну и дела… – нараспев произнесла я, впечатленная рассказом Джерарда. – А как с ним уживалась жена? Он же был женат? Неужели и над ней издевался?

– Был, но недолго. Как только у него начались первые признаки сумасшествия, она забрала сына и уехала в Бангвиль.

– Теперь ясно, каким образом Уэсты оказались в другом королевстве, – сорвалась с языка вертевшаяся в голове мысль. – Простите, но я не поняла, каким образом поместье виновато в помешательстве лэрда Маркуса?

– Не только его. Данная участь постигла всех Уэстов, которые пренебрегли проклятьем и не уехали отсюда после сорока. Надеюсь, нашего хозяина минует эта участь, – с неподдельной тревогой вымолвил дворецкий и распахнул дверь в очередные гостевые покои.

Я посчитала, что сейчас самый подходящий момент, чтобы задать волнующий меня вопрос:

– Джерард, а кто живет в доме, помимо меня и лэрда Уэста?

– Только прислуга, – на лице старшего лакея отразилась растерянность, словно я спросила глупость. – У хозяина, насколько мне известно, родных нет. Один-одинешенек он у нас. Знакомыми обзавестись не успел, да и прибыл один. Кому еще здесь жить?

– Один? – удивленно повторила за ним. – А камердинер, поверенный?

– Нет, – категорично отозвался старший лакей. – С ним никого не было.

– Скажите, а вещей лэрд Уэст много с собой привез? – поинтересовалась, когда в голове созрела мысль.

– Пять-шесть сундуков, не более.

«Для человека, переезжающего на постоянное место жительства, маловато», – подумала я и еще раз прокрутила в памяти полученные от дворецкого сведения о проклятии, в которое по-прежнему не верила.

– Джерард, в чем все-таки заключался ужас в историях вашего дедушки? Многие хозяева и без помешательства изводят прислугу. В том, что лэрд Маркус не мог порой вспомнить собственного имени, я тоже ничего удивительного не нахожу при его-то пристрастии к алкоголю. Странно, что он королем себя не возомнил.

Глаза старшего лакея забегали, а мышца на лице задергалась в нервном тике. Мужчина как-то неестественно стал потирать руки и не торопился с ответом. Словно раздумывал, что сказать.

– В детстве меня сильно пугали дедушкины рассказы. Теперь, согласен, история жизни лэрда Маркуса больше напоминает трагедию, нежели кошмар. Простите, нира Элейн, но я вынужден вас оставить. Накопилось много срочных дел, которые требуют моего личного вмешательства. С вашего позволения, – Джерард низко поклонился и поторопился исчезнуть с моих глаз.

Было очевидно, дворецкий попросту сбежал, не желая ни лгать, ни выкладывать мне некие страшные тайны пусть и о бывшем, но все же владельце особняка. Наверняка он боялся навлечь на себя гнев моего мужа и потерять любимую работу. Доверие Джерарда следовало заслужить, если я хотела узнать правду.

Несмотря на проснувшееся любопытство и осадок, оставшийся на душе после беседы со старшим лакеем, я продолжила осмотр дома в одиночку. Однако спустя час блужданий потеряла к своему занятию всякий интерес. Возможно, сказывалась усталость, вызванная длительным путешествием. Решив закончить как-нибудь в другой раз, вернулась в свои покои. Хотя увиденного хватило, чтобы понять: этот дом не совсем обычный. Пусть здесь всё, начиная от мраморных лестниц, шикарной мебели, заканчивая собственным гербом, буквально кричало о роскоши и богатстве, особняк казался безжизненным. Он походил на пристанище боли, страданий и… вечного одиночества.

Я не повстречала ни одной комнаты, в которой была бы заметна заботливая женская рука. Будто прекрасному полу здесь не место. Не нашлось в доме и следов присутствия детей: не разливался колокольчиком фантомный заливистый смех, не было и детской, которая хранила бы забавные рисунки или разбросанные по полу игрушки.

Возможно, именно по этой причине из всех помещений мне настолько понравился музыкальный салон. Белоснежные резные двери, слегка потертая скамья, отполированное до блеска белое пианино. Явно старинное, как и сам особняк. Хоть преобладающий здесь цвет был холодным, я почувствовала в этой комнате присутствие души. Казалось, закрой глаза – и непременно услышишь музыку.

В покоях я то и дело подходила к окну, представляла, как изменится парк, если разбить там цветочные клумбы, проложить дорожки и восстановить фонтан, как оживут некоторые комнаты, если поменять в них ковры и повесить картины… Мне хотелось заняться преображением дома, вдохнуть в него жизнь. И когда солнце стало клониться к закату, я набралась смелости и решила действовать.

– Джерард, скажите, лэрд Уэст дома? Или, может, отправился в город по делам? – спросила у дворецкого, которого нашла в столовой.

– Я не видел, чтобы хозяин покидал особняк. Уверен, вы найдете его в кабинете.

– Не могли бы вы проводить меня к нему?

– Конечно, – казалось, ему польстила моя просьба.

Мы направились в правое крыло особняка по тихим и малоизвестным мне коридорам. Я проходила здесь утром, однако не запомнила, где что находится, и была рада компании лакея.

Джерард указал мне на лакированную черную дверь и удалился, предоставив самой решать, беспокоить мужа или нет. Но я нисколько не колебалась. Настойчиво постучав, чуть погодя вошла в кабинет.