Да, Александр был хорош, умен, целеустремлен, загадочен. Но характер у него был детский. Парень не желал, как и многие в его возрасте, видеть очевидные ошибки и признавать их. Он боялся отступить от хорошо знакомых шаблонов. Саша хватался не за свободу даже, а за эфемерность. И эту эфемерность находил в недоступных людях.

Ты мою боль не увидишь ни за что,

Но я твою почувствую за мили.

Где-то за городом, близь красивого густого леса возвышался большой загородный дом. В этом доме элегантная женщина среднего возраста размеренно шлепала босыми ногами по шикарному дубовому паркету. На ней был шелковый халат, а в руке бокал темно-красного вина. Все в ней было идеально-неидеально: темные волосы красиво выбивались из пучка, светлая кожа слегка мерцала в лунном свете. Только глаза были беспокойны, в них явно читалась тревога. Она задумчиво вглядывалась в тьму, будто искала кого-то глазами. Искала и не находила.

«И хорошо.» – думала женщина.

Она взяла со стола телефон, нашла в нем контакт сына и приложила к уху.

Спустя неприлично большое количество гудков, по ее мнению, женщина все же услышала голос:

– Да, что ты хотела?

– В это воскресенье мы тебя ждем.

– В это воскресенье я не могу, занят.

– Александр, это не обсуждается. Ты приедешь с Софьей.

– С Со… – он осекся и взглянул на девушку рядом, – не приеду, тем более не повезу никого с собой.

– Александр, они придут. Мы не можем больше ждать.

– Я перезвоню.

Женщина не принимала возражений ни от кого, даже от своего чада. Она прекрасно знала, что тот сделает все, что она скажет, скрипя зубами. Она была уверена во всем, что делала.

Но сердце этой женщины потрясающим образом заболело именно сейчас. Когда она была уверена в своем решении.

Ветер колыхал верхушки деревьев в лесу, и там, среди темных крон скрывалось то, что ее пугало больше всего на свете.

Алек вынырнул из кафе, крепко сжимая руку девушки. Единственное, чего он сейчас хотел, это решить нависший дамокловым мечем вопрос.

– Поезжай домой, мне нужно решить один вопрос.

– Конечно, только не задерживайся. Я соскучилась.

От последней фразы его передернуло. Будто Соня стоит и с грустными глазами говорит это, а не его муза.

«Прочь из моей головы!» – сказал он сам себе, изгоняя призрак бывшей из мыслей.

Девушка нырнула в черную дорогую машину, а молодой человек смотрел ей в след.

Он набрал номер матери.

– Мы расстались с Соней, она не приедет.

– Тоже мне проблема. Сойдетесь. Привози Софью.

– Я больше не люблю ее, – он осторожно подбирал слова.

«Если я сейчас скажу, что люблю другую, она заставит тащить ее. Я не могу рисковать ее жизнью.»

– Значит, есть кто-то еще?

– Нет, никого нет.

– Значит, ты приезжаешь с Софьей.

– Нет.

– Ты это сделаешь! – металлические ноты, которые он так ненавидел ясно звучали в ее голосе.

– Ненавижу тебя!

Но она этого не услышала, звонок был завершен. И Алек издал обессиленный вопль. Пара людей обернулись на этот шум, но его это мало волновало.

Мысли его лихорадочно сменяли друг друга.

«Что теперь делать?»

«Я не могу отдать им Аню»

«Софья не поедет туда ни за что»

Придется выдать свою бывшую за свою нынешнюю. Но как же черт возьми это мерзко.

Алек не успел повзрослеть, но был моралистом. Он считал отвратительным воровать жизнь людей. И понятия не имел, как сможет простить себя.

Наверное, Соня убьет меня, когда поймет, что с ней сделали. Но выхода нет.

Осталось решить, как уговорить её приехать.

Соня зашла домой с полными пакетами одежды. Ее настроение чуть улучшилось после того, как счет карты знатно уменьшился. Пара людей хотели с ней познакомиться, и хоть она и отказалась, это льстило самолюбию. По плану дальше был вечер в компании любимой подруги, сил на это конечно не было, но девушкой будто овладела маниакальная фаза. Ей было совершенно необходимо проявлять живой интерес абсолютно ко всему вокруг, знакомиться с людьми, показывать всю себя. Так она могла пережить то, что чувствовала сейчас.

Время близилось к восьми, и Катерина уже сильно опаздывала, что ей было не слишком свойственно. А если учесть то, что из них двоих Соня всегда и везде опаздывала (даже к себе домой, как сейчас), то выходит, что повод для волнения действительно был.

В следующую секунду Девушка уже слушала гудки, ожидая, когда подруга соизволит ответить.

– Да!

– Катя, ты где? «Заблудилась что ли?» —в шутку спросила Соня. Она часто скрывала раздражение за маской шутки.

– Я… нет… скоро буду! – голос у Кати дрожал и был взволнованный.

– Что-то случилось?

– Нет, все. Пока!

Звонок оборвался.

А Соня в слух начала жаловаться.

«Правильно, давай еще и у тебя крыша поедет! Совсем весело жить буду.»

Катя всегда была более сдержанной и рассудительной, казалась взрослее на фоне Сони. И им обеим это было по душе. Катя не опаздывала, она не говорила лишнего, не показывала эмоции, не влипала в истории специально и всегда говорила адекватные вещи по мнению Сони.

Возможно, отчасти поэтому сейчас за подругу она волновалась не так сильно.

Темноволосая девушка в длинном кожаном плаще шла по безлюдному переулку. Она спешила к своей подруге, за которую переживала. Но скрывала глубоко в себе и другое чувство – раздражение. Она знала, что как бы сильно не пыталась его спрятать, Соня его увидит. Увидит и возможно примет за стервозность, присущую всем девушкам в некоторой степени. А может, и за плохое настроение. Но наиболее вероятно – она, как и обычно поймет, что это раздражение. Только вот причину вряд ли увидит и будет от этого страдать. Естественно, такого эффекта Катя не хотела, поэтому держала эмоции внутри. А причина была проста – ей просто не хотелось возиться с ней целый вечер и утешать. Ей было лень.

Но от не слишком веселых размышлений ее отвлекал приятный сырой запах старого города. Пахло осенью, немного опавшей листвой и влажной землей. Пахло плесенью на старых стенах, свежим осенним воздухом и еще чем-то еле уловимым. Ей всегда нравился этот квартал. Именно она сдала Соньке квартиру. Всегда тут хотела купить апартаменты, но цена страшно кусалась. А потом случилось что-то похожее на чудо. Ей позвонили и представились собственниками квартиры. Сказали, что нашли ее по знакомству, мол какая-то юная барышня подвыпила в баре на Китай-городе и громко в слух рассуждала, как они с подругой хотят приобрести апартаменты в этом районе.

Катя к тому моменту получила внушительное наследство от бабки и как раз раздумывала о покупке жилья. Вот так все и произошло. А потом выяснилось, что Соня ищет квартиру и Катя, конечно, поселила ее там. Первое время они жили вместе, душа в душу. Но как известно – любые взаимоотношения проходят испытание бытом. И как раз в момент испытания их дружбы дележкой полок в ванной и войной за йогурты в холодильнике случилось второе чудо – Катя встретила молодого человека, к которому весьма быстро перебралась.

Так и вышло, что чудесная клетушка в районе Китай-города осталась на съем Соньке. Катя, естественно, туда наведывалась довольно часто, ведь не сказать, что союз ее был сильно счастливым. Ей все время казалось, что что-то не так. А в эти моменты она приезжала в их старую квартиру, подруга открывала дверь всегда, неважно – спала она, плакала или выпивала. А когда ее не было, Катя пользовалась своим ключом, и находила там убежище от всех своих тревожных мыслей и страхов, свернувшись клубочком на Сонькиной кровати.

«Сонька. Бедная дурочка, совсем умом тронется, опять будет ныть целыми днями и на работу забьет. Забьет на все. Зачем ты с ней так, а? Любил же ее, придурошный. Кретин! Увижу – дам по морде! Нет, в пах ударю.»

Конечно, её мысли были продиктованы женской солидарностью и обидой за подругу. Но в этот момент ее размышления были прерваны парой, что миловалась в темном углу справа.

«Такие счастливые. Ничего, моя дорогая, и у нас обязательно так будет. Будет, но не сейчас. Просто так случается, что ты встречаешь не своего человека. И даже отдавая всего себя, ты не изменишь ситуацию. Иногда так случается. И ты ничего не можешь поделать,» – размышляя, она сама не могла толком понять, кого на самом деле успокаивает.

До дома оставался последний поворот, в нем не было фонарей. Темноты Катя никогда не боялась, и не подозревала, что именно сегодня познает этот древний страх.

Что-то в густой тьме шевельнулось, так быстро, что никто бы не заметил.

Одна секунда и парень уже был в метре от Катиного лица.

– Привет, – растеряно сказал он.

Это был голос Александра. От неожиданности она обомлела.

– Послушай, мне очень нужна твоя помощь. Пожалуйста, постарайся понять…

«Увижу его – ударю в пах!» – Именно эта мысль появилась в сознании Кати, быстро поднятая нога очень точно поразила намеченную цель. Человеческая фигура во мраке согнулась пополам и простонала. А Катерина с криком бросилась бежать.

– Так тебе и надо, мудила!

Одно нечеловечески ловкое движение и Катя оказалась прижата к плесневелой стене старого здания. Яростный взгляд был устремлен прямо на девушку.

– Во-первых, я ничего плохого ей не сделал. Во-вторых, тебя я тоже не обижал. И беря во внимание то, что ты только что ни за что дала мне по яйцам, думаю, я заслуживаю быть выслушанным.

– Выкладывай, – ошеломленно прохрипела та.

– Я влип, мне нужно, чтобы Соня помогла мне и поехала со мной на ужин к родителям.

– И ты правда думаешь, что я стану ее уговаривать?

– Это вопрос жизни и смерти, – ага, скорее смерти, подумал про себя парень.

Катя смотрела на темную фигуру с гремучей смесью раздражения и ненависти, но ничего не могла толком разглядеть.

– Чего ты хочешь? Я могу заплатить, – не сдавался он.

– Некоторые вещи, Алекс, не продаются. Желаю тебе поскорее это уяснить.

Он сдавил рукой горло Кати и зловеще прошептал:

– Да что ты? Зато все на этом свете можно получить силой. Не хочешь по-хорошему, давай будем играть по-плохому.

– А-алек, т-ты совсем охренел! Я позвоню в полицию. Пр-ридурок несчастный, тебя ж посадят, – прохрипела Катя.

Он немного ослабил хватку и парировал:

– Да что ты? А ты знаешь, что я сделаю, если она не приедет?..