Сегодня, Мартш, пришло время рассказать тебе, что случилось со мной, когда мне было восемь. Только ты слушай внимательно, слушай и не перебивай.
В тот день было солнечно и тепло. Наверно, это был самый теплый день с начала учебного года. Я шел со своим другом Эдди вдоль 10-ой улицы. Листва весело шуршала под ногами, а мы подкидывали ее носками своих ботинок и болтали о всякой ерунде. По пути мы зашли в небольшой магазинчик. Ну, знаешь, купить какой-нибудь дряни вроде фруктовой жвачки или газировки. Надо отметить, это был наш с Эдди любимый магазин. Там всегда был богатый выбор и приветливый продавец – хозяин лавки, мистер Бэннет. Так, мы зашли внутрь, но мистер Бэннет был в тот день сам не свой. Беспокойный какой-то. Мы поздоровались и спросили, не случилось ли чего, на что продавец натянуто улыбнулся, пробормотал что-то и отвернулся. Мы, конечно, удивились, но значения особого не придали. Мало ли, у каждого может быть плохой день. Значения-то не придали, но остался какой-то неприятный осадок, какой-то оттенок некой безысходной обреченности поселился глубоко в голове. Мы тогда купили…не помню…то ли чипсов, то ли колы и вышли из магазина. Дальше идти было уже не так весело. Мы с Эдди оба были погружены в свои мысли. Наверно, мы прошли молча около квартала. Потом заговорил Эдди:
– А мне сегодня приснился ночной кошмар.
– Что? – переспросил я, т.к. не расслышал из-за погруженности в задумчивость.
– Стив! Я говорю, что меня мучают ночные кошмары.
– И давно?
– Да. С тех пор, как мы стали соседями.
– А почему раньше ничего не говорил?
– Я их не запоминаю. Знаешь, встаю с утра, как ни в чем не бывало.
– Да? А сегодня что?
– Сегодня с утра я тоже ничего не помнил, а сейчас…сейчас вдруг вспомнил.
– И что же тебе снилось?
– Не могу вспомнить…не знаю, но помню чувство ужаса и беспомощности.
– Ты не думал обратиться к мисс Бонвик? – усмехнулся я.
– Мисс Бонвик? К нашему школьному психологу? – удивился Эдди, не заметив моей иронии.
– Ну да, она бы выписала тебе каких-нибудь таблеток, чтобы ты мог спокойно спать. Знаешь, говорят, что все эти ночные кошмары опасны, – продолжал веселиться я.
За этой незамысловатой беседой мы подошли к 11 дому по улице Ноулстрит, где и жил мой приятель Эдди, я с родителями жил домом дальше. Мы попрощались, как обычно и договорились встретиться завтра с утра на этом же месте, чтобы вместе отправиться в школу. В теплую погоду мы с Эдди предпочитали не пользоваться автобусом, а прогуливаться пешком. Друг пошел к себе во двор, а я – дальше, до моего дома было метров 30. Я брел медленно, шаркая ногами по асфальту. Разноцветные листья взлетали вверх от порывов ветра, а затем медленно приземлялись обратно. Вот уже показалась моя калитка – зеленая скрипучая с ржавыми петлями. Я открыл ее и зашел во двор. Газон мы не косили уже довольно давно и трава заметно подросла. Зеленые стебельки достигали щиколотки, но мне это даже нравилось. Мне казалось, что подросшая трава гораздо естественнее и приятнее, чем скошенная. Только подстриженный газон напоминал мне трехдневную щетину пьющего мужчины. Дом у нас был довольно большой, но очень старый, родители переехали сюда еще до моего рождения. Наверно им было всего лет по тридцать. Думаешь, как рядовые служащие могли себе позволить собственный большой дом еще и в столь молодом возрасте? Я, когда вырос, тоже интересовался этим вопросом. Оказывается, что этот дом продавался удивительно дешево. Дешевле, чем маленькие дома на той же Ноулстрит. Странно, конечно, но им риэлтор объяснил, что дело в возрасте и состоянии дома, а так же в том, что предыдущая владелица хочет продать его как можно быстрее, поэтому согласилась на занижении цены. Родители посомневались немного, но все же подписали договор, уж очень маме дом понравился: трехэтажный темно-красный с ярко-белыми оконными рамами и черными решетками на окнах, дверь тоже была черной из какого-то металла. Металлическая дверь – это была редкость в то время, а уж когда строился этот дом, подавно. В доме было 6 спален, огромная гостиная, кухня, 7 ванных комнат и подвал. На первом этаже находились только гостиная, кухня и самая большая из ванных комнат: светлая и просторная с огромной угловой ванной. На втором этаже 4 спальни и, соответственно 4 ванных комнаты, а вот на третьем этаже, кроме оставшихся двух спален и ванных находилась какая-то деревянная дверь, которая была всегда заперта. Родители мне ничего не рассказывали, как я не упрашивал. Чердака в этом доме не было, поэтому устроить свою секретную «штаб-квартиру» я мог только в подвале, но подвала я тогда ужасно боялся, поэтому «штаб-квартиры» у меня не было. Я ступил на крыльцо – деревянное, выкрашенное белой краской, но уже немного обшарпанное. Там у нас стояло старое кресло-качалка и небольшой кофейный столик. Мама любила сидеть здесь вечерами и читать свои любимые книги, укутавшись с теплый шерстяной плед и потягивая свой любимый Мальборо лайт. Машины во дворе не было, так я понял, что родителей дома не было. Я открыл тяжелую металлическую дверь и очутился в темном коридоре. Правой рукой нащупал выключатель и щелкнул его вверх. Свет не зажегся. Тогда я стал щелкать вниз-вверх, пока долгожданный теплый желтый свет разлился по прихожей.
–Опять проблемы с проводкой, – подумал я, – когда же придет этот электрик…
Папа вызвал мастера еще пару дней назад, но он почему-то не приходил и мы мучились с мерцающим, не включающимся, а иногда вообще внезапно выключающимся светом. Кошмар. Я снял ботинки, в нашем доме принято было разуваться, для соблюдения чистоты, и прошел в гостиную.
– Мама? – позвал я так, на всякий случай, – папа?
Ответа не было. Я бросил портфель в гостиной и плюхнулся на мягкий бежевый диван, собирался посмотреть немного телевизор. Но только я расслабился, как вдруг услышал откуда-то со второго этажа голос мамы:
– Стиви это ты?
– Да, мам, я дома, – честно говоря, я был немного раздосадован тем, что мама уже дома. Значит, мне придется идти в свою комнату и учить уроки, просмотр каналов отменяется.
– Стиви, подойди сюда, помоги мне, – каким-то странным и загадочным голосом позвала мама. Что-то в этой интонации меня насторожило, но нужно было идти, мама же зовет. Я подошел к лестнице и снова услышал мамин голос:
– Стив, иди же сюда скорее, иди Стив. Мне нужна твоя помощь. Срочно, Стив! – голос мамы стал каким-то нетерпимым и резким и как будто не совсем на нее похожим, но я продолжил подниматься по ступенькам: медленно и осторожно, меня пугал мамин тон.
– Я уже поднимаюсь, мама. Иду.
– Поторопииись, Стииивен, – проговорила мама нараспев, словно с какой-то слащавой улыбочкой, она никогда раньше так не говорила. Мне стало по-настоящему жутко. Я приближался к коридору второго этажа. Мамин голос доносился из самой дальней спальни, она была пустой, там никто и никогда не спал. Почему-то даже гостей в этой спальне родители не размещали, она вообще обычно была заперта, а тут вдруг дверь приоткрыта, и мама зовет меня в пустую комнату в чем-то помочь.
– Ну ладно, – подумал я, – наверно родители решили наконец купить мебель в эту спальню. Возможно, бабушка, наконец, сдалась и переезжает в наш дом. Мой дед умер во время войны, еще до моего рождения и бабушка жила одна за городом. Мама всегда звала ее к нам, но она наотрез отказывалась. Может, наконец, созрела…– успокаивал я себя.
– Стиииви, ну чтоо же ты? Мамочка заждалаась… – полушепотом пропела мама. Я шел по коридору второго этажа, мне было страшно, но я почему-то все равно шел. Наверно успокаивал себя, что от мамы нельзя ожидать ничего плохого МАМА ЖЕ. Я шел медленно по зеленому протертому ковралину, пол слегка поскрипывал, я приближался к дальней комнате, мне оставалось каких-то пару шагов до полуоткрытой двери дальней комнаты, как входная дверь распахнулась:
– Стиви? Ты уже дома? – весело позвала…мама. На несколько секунд я застыл на одном месте, меня словно парализовало, я не мог сделать ни шага, не мог вымолвить ни слова. В ужасе я понял, что в дальней комнате была не мама, был не кто-то, там было что-то, что-то страшное, что-то необъяснимое и очень опасное. Придя в себя, я побежал вниз. На секунду я оглянулся на ту спальню и увидел, как дверь резко захлопнулась, и услышал, как повернулся запор.
– Мама! Мама! – кричал я, – бежим скорее, мама. На улицу, быстрее.
– Что с тобой? Стиви? Что случилось?
Я бежал, не помня себя от страха, как только добежал до мамы, то стал тянуть ее за плащ на улицу:
– Мама, пожалуйста, поверь мне. Нам срочно нужно уходить. Срочно.
Мама, скорее чтобы меня успокоить, согласилась выйти из дома. Мы выбежали на улицу.
– Стив! Немедленно объясни мне, что случилось, – беспокоилась мама.
– Нет, мама. Я не могу. Там в доме. Там что-то есть.
– Есть? Что там есть? Стиви, малыш, ты, наверно, уснул и тебе приснился кошмарный сон.
– Нет, мама, это был не сон. Там, в той дальней комнате что-то было. Нам нельзя возвращаться в дом. Нет, нельзя, – бормотал я.
– Хорошо, Стив. Я вызову полицию. Я вызову полицию от соседей.
Я поднял голову и посмотрел на окно той самой комнаты. В окне стояла женщина. Она была неестественно бледной, с ярко-черными глазами, черными волосами, одетая во что-то белое…белое, как простыни в больнице. Женщина улыбалась мерзкой и хитрой улыбкой, глаза были прищурены. Я знал одно: это не человек.
– Нет, мама, полиция здесь не поможет. Не поможет.
Ллойд стоял на коленях перед задыхающейся Мирандой. Его руки крепко обхватили горло девушки и немного тряслись от напряжения. Она уже не сопротивлялась, не кашляла…только немного кряхтела.
– Не разжимай руки, не смей. Ты же давно этого хотел, – подбадривал его темноволосый коренастый паренек невысокого ростика. Он стоял около Ллойда и с упоением наблюдал картину. Губы его были разведены и открывали звериный оскал: зубы были крепко стиснуты, словно он этими самыми зубами помогал Ллойду расправляться с бедняжкой. Миранда окончательно замолчала. Убийца еще несколько секунд сдавливал ее шею, затем, с выдохом, разжал пальцы и поднялся. Увидев бездыханное тело с красными следами на шее, он, словно не ожидав, отпрянул назад. В желудке словно произошло извержение. Он поднес руку ко рту, чтобы сдержать накатившую тошноту, и побежал к мусорному баку. Когда желудок-вулкан успокоился, Ллойд вернулся к своему спутнику.
– Что же я наделал, Джош? Я этого не хотел. Не хотел…
– Успокойся, приятель. Как это не хотел? Мы же давно планировали… Ладно, не волнуйся, это только начало, они еще о нас узнают. Они услышат о нас. Садись, поехали.
***
– Нет, Бейкер, Вам никогда не окончить школу! Я удивляюсь, как Вы доучились до выпускного класса?! Если бы я преподавал у Вас ранее, Вы бы до сих пор были в начальной школе, ибо знания Ваши обитают именно там. Садитесь. Неудовлетворительно.
– Но, мистер Вайт, я же стараюсь… Может, Вы могли бы посоветовать какое-нибудь пособие для подготовки к экзамену?
– Вы действительно хотите услышать мой совет?
– Да, мистер, конечно.
– Тогда, Бейкер, забирайте свои документы и переводитесь в спец. школу, где учатся такие же олигофрены, как Вы.
– Почему Вы так говорите? У меня хороший средний бал, который был бы отличным, если бы не естествознание. Мне нужно лишь сдать Ваш предмет на удовлетворительную оценку. Я не собираюсь связывать свою жизнь с естественными науками. Почему Вы не хотите мне помочь?
– Не собираетесь связывать? А понимаете ли Вы, Бейкер, что вся жизнь – это естественные науки? Таким как Вы и так собрали несколько наук в одну. Куда проще? Но нет, Вы и это не в состоянии освоить! Я не помогаю безмозглым тупицам. Идите, занимайтесь стишками-рисунками, или что Вы там еще делаете. Не собирается он связывать… А раз не собираешься, то и на уроке тебе делать нечего! – орал раскрасневшийся от гнева педагог, указывая пальцем на дверь. Бейкер нехотя побрел на выход под звонкий смех одноклассников.
***
Ллойд с приятелем ехали на стареньком мустанге в соседний городок.
– Джош, я действительно не хочу этого. Я не смогу.
– Ну и слюнтяй же ты, приятель. Так ничего и не понял, так ничему и не научился. Ладно. Я сам. Я все сделаю за тебя.
– Нет! Не сделаешь. Я не хочу этого. Знаешь, я только сейчас понял, что мне это не нужно. Давай остановимся, пока не поздно.
– Не поздно? Приятель, да ты убийца. Ты же прикончил эту девчонку. Как ее там звали?… А, Миранда…Да, она сдохла. Чего она там лепетала перед смертью, помнишь? «Не надо, пожалуйста, Ллойд, пожалуйста», – Джош расхохотался.
– Я пойду в полицию, сдамся. Я не смогу жить с этим. Обещай, что не тронешь их. Пожалуйста. Я только сейчас понял, что все равно люблю их.
– Да-а-а… Ладно, я не буду убивать их, ладно. Но у меня будет условие.
– Какое?
– Про девчонку ты будешь молчать. И поедешь со мной. Я от своих планов отказываться не собираюсь.
– Хорошо. Ради них. Хорошо.
***
– Эй, белобрысый, сколько раз говорить тебе, что нельзя входить в мою комнату?!
– Джер, я только хотел…
– Да плевать мне чего ты там хотел! Моя комната – закрытая территория, тебе там не место! Ясно?
Маленький мальчик со светлыми волосами опустил голову и кивнул. Затем снова нерешительно поднял глаза на старшего брата:
–Джер, может, поиграем, как раньше?
Но тот лишь бросил презрительный взгляд и захлопнул дверь перед ребенком.
Малыш не понимал, что «как раньше» уже не будет никогда. Никогда он не сможет перемотать пленку времени назад, в тот день, когда не стало Майли, его сестры-близняшки. Да, он виноват, но ведь все произошло случайно. Он просто хотел помочь родителям, хотел подстричь газон. Малыш часто видел, как это делает Джер, и решил, что справится. Одному Богу известно, как он смог завести газонокосилку, которая стояла во дворе. Как бы то ни было, ребенок ее завел, и она поехала. Мальчуган шел за ней радостный и гордый. Тут же нет ничего сложного, она едет сама… Он слишком поздно увидел сидящую на лужайке сестру, которая устроила пикник для своих кукол. Она была одета в желтое платье с пышной юбкой. «Майли, уходи, Майли»…но девочка его не слышала. Детский голосок заглушал шум газонокосилки. Тогда он попытался остановить машину – безрезультатно, ведь удержать ее было не под силу ребенку, а как заглушить мотор он не знал. Через несколько секунд по сторонам полетели кровавые лоскутки желтого цвета.
***
Смеркалось, когда Ллойд и Джош подъехали к старому дому из белого кирпича. На втором этаже горел свет. Спальня.
– Пора.
– Я здесь подожду.
– Нет, ты пойдешь со мной, Ллойд.
Джош вышел из машины и стоял в ожидании «напарника», тот нехотя согласился. Вместе они отправились к двери. Джош потянул ручку – дверь поддалась. Не заперто. Странно. Вдруг, из темноты, кто-то набросился на них, скрутили руки. Ллойд догадался: полиция. Они уже знают, они нашли их. Он расплакался:
– Это не я, это все Джош, он заставил меня, я не хотел. Я сразу хотел сознаться.
Свет зажегся и Ллойд увидел перед собой человека в полицейской форме.
– Ллойд Бейкер, что Вы делаете здесь?
– Я пришел с Джошем. Он попросил.
– Хорошо, Джош попросил. А зачем?
– Он…он…он хотел убивать.
– Убивать кого? Твоих родителей?
– Нет-нет. Что Вы, своих. Но я был против, он заставил меня.
– Хорошо, и за что же он хотел их убить?
– Они обижали его. Обижали.
– А тебя?
– Меня – нет. Я их вообще не знаю…
– Может, хватит?! Ллойд! Нет никакого Джоша!
– Как нет?! Вот же он стоит, – сказал Ллойд и повернул голову налево, – Вот…
О проекте
О подписке