Цитаты из книг автора «Анастасия Градцева»

А я смотрю, Ярослава, жизнь тебя ничему не учит, – кривит губы в какой-то неприятной усмешке Лекс. – Тебя рыжий отдал нам за бабки – хер знает кому, каким-то левым пацанам! – а ты взяла и пошла, потому что типа все люди хорошие и друзьям надо помогать. Так? Я молчу. Вроде крыть нечем и вроде Лекс прав, но…

Лекс, подходит ко мне, по-хозяйски проводит рукой по спине от шеи до талии, будто кошку гладит, а потом притягивает ближе и на ухо мне шепчет: – Скоро уже поедем, Ярослава.

Лекс оборачивается ко мне, а я в этот момент как раз облизываю измазанные шоколадом пальцы. Его взгляд на мгновение останавливается на мне и вспыхивает так жадно

– Если бы ты была моей девочкой, Ярослава, – голос Лекса становится ниже, в нем появляются хриплые нотки, а в глазах вдруг вспыхивает мрачный огонь, – я бы порвал любого, кто к тебе прикоснется. Тебя бы не посмел тронуть никто. Ты была бы только моей. Моей. И точка. В груди что-то екает, и я особенно остро ощущаю, что в машине нас сейчас только двое. Что Лекс меня сильнее, что он мужчина и что он… кажется, интересуется мной. Очень интересуется. Мало мне было проблем, да? – Крепостное право давно отменили, ты в курсе? – выпаливаю я и прижимаюсь к спинке кресла, чтобы Лекс не протянул руку и не коснулся меня. – И ты же обещал, что ничего мне не сделаешь! – Не сделаю. Пока сама не захочешь, – четко очерченные губы Лекса изгибаются в усмешке. – Обещаю.

Но тут Лекс вдруг резко добавляет: – Но мне поебать уже и на него, и на бабло, если честно. Ты стоишь больше, чем полмиллиона. Я судорожно сглатываю. Мне не нравится, куда зашел наш разговор. – Рыжий твой – мудозвон и ссыкло, – продолжает Лекс, тяжело глядя на меня. – Нахер тебе такой, девочка? Серьезно нравится ложиться под того, кто может тобой прикрыть свой зад? Кто ценит бабло больше, чем тебя, и за пол-ляма может отдать тебя двум мужикам, чтобы они тебя пустили по кругу?

– Не дергайся, Ярослава, сказал же, что не трону, – губы Лекса кривятся в усмешке, и он неторопливо разжимает пальцы, выпуская из плена мою ладонь. – Пока сама не захочешь. Кончики его пальцев успевают последним движением скользнуть по моей коже, и это касание вдруг ощущается обжигающим. И… приятным? Я вспыхиваю и закусываю губы, а Лекс небрежно добавляет: – Я не насилую, это не по моим понятиям. Мне и так охотно дают.

Когда до меня доходит, что за руку меня держит Лекс, который своими угрозами и вызвал у меня истерику, я пытаюсь выдернуть свою ладонь, но он не дает. Крепко сжимает руку и смотрит на меня пристально, прищурив холодные светлые глаза. А потом вдруг медленно проводит кончиками пальцев по моей щеке, стирая слезы. Это касание так ошарашивает меня, что я вздрагиваю всем телом. Хотелось бы сказать, что от страха, но это чувство сложнее, чем страх. В нем и волнение, и неловкость, и благодарность, и стыд, и интерес…Но и страх, да. Слишком сложный набор эмоций вызывает у меня этот бандит. Или все же не бандит?

Лекс тормозит на светофоре и оборачивается ко мне, а у меня снова озноб по коже от его взгляда. – Ты дохрена много пиздишь, Ярослава, – грубо говорит он. – Если тебе надо чем-то рот занять, я обеспечу, базара нет. Но вряд ли это твоему рыжему понравится. – Вы что, хотите мне кляп в рот засунуть?! – от возмущения я даже перестаю их бояться. – Хочу засунуть, ага, – хмыкает Лекс. – Только не кляп. Грин грубо фыркает, едва сдерживая смех. – А что? – не сразу понимаю я. Но уже через секунду до меня доходит, и от ужаса и стыда я вся вспыхиваю. – Ой… – Ойкать под своим рыжим будешь, девочка. А сейчас помолчи. И в этот раз я послушно затыкаюсь.

я ведь так и не выпила таблетку, о которой говорил Ник. Я забыла, замоталась, перестала про это думать, а теперь…Господи, нет, нет, нет! Пожалуйста, только не это! Я не готова

– Ну как? Понравилось с ним? – Иди нахер! – вспыхнула я. – Я тебя ненавижу, понял? – Сильно? – Сильно! – Сильнее всего на свете? – Да! – Подойдет, – прошептал Ник, прежде чем притянуть меня к себе и зло, яростно поцеловать.