Глава 4. Ворованные приглашения

Дворец возвышался на скале в устье долины, словно надзирал над всем городом, но королевские стяги и шпили башен остались теперь позади, а городские постройки приближались и росли на глазах. Долина, в которой расположилась столица, выходила к заливу. Казалось, что дома соскальзывают к порту с исполинской ладони, а сейчас разноцветье крыш так пестрело флагами, переливалось калейдоскопом и волновалось, что чудилось, будто город – это горсть разноцветных камней, которые перебирает в руке великан.

Вдоль главного проспекта тянулась широкая река. Обычно по ней шли торговые суда – кто в столичный порт, а потом обратно, вглубь материка, а кто в море и дальше, в Ниаху, Пагос и Чи-Рино. Сегодня же реку заполонили прогулочные механоходы и личные кораблики с пассажирами, которые собирались на Выставку.

По другой стороне реки, до самого порта, тянулась железная дорога, и теперь к кованой оранжерее вокзала, постукивая, прибывал механовоз. Другой уже отходил по встречным путям – наверное, собирался до открытия сделать еще один рейс к горному перевалу и обратно в столицу. В заливе было не протолкнуться от иностранных механоходов. Алые флажки и синие, сиреневые и зеленые – какие только гости не прибывали морем!

Улочки тоже были запружены. От самоходных повозок проспекты казались пятнистыми. Гудели клаксоны, кричали шоферы, мелькали яркие банты, цветные кружева, бархатные сюртуки, трости и сверкающие, будто полированные, котелки. И все эти люди двигались к Ледяному дворцу. Взмывая над портом громадой из стекла и клепаного металла, он переливался косыми гранями, как будто его и вправду вырезали изо льда.

– Скорее, – подгонял принц. – Пока не объявили открытие. Потом начнется давка – и пиши пропало!

Инга в очередной раз вздохнула поглубже и мотнула головой, только бы слишком много не думать. Принц оказался совсем не таким, каким она его себе представляла. Да что там! Она же видела его когда-то из-за Занавески. Мельком, конечно, да и одет он был совсем не так, как сейчас. Но светлые волосы и карие глаза – пожалуй, уж их можно было бы и узнать. А вот остальное – манера говорить, совсем не подходящая наследнику, резкие, порывистые жесты, – да и принц ли он вообще? А если врет?..

Но горничные на кухне ведь неспроста называли его «драной кепкой». А кепка… и правда была драная. Так служанки знали про его трюк с переодеванием или выражались метафорически?

– Ваше Величество… – промямлила на ходу Инга.

Она тушевалась с той самой минуты, когда наследник представился. Не понимала, как с ним говорить, как держаться… Во дворце ведь особый этикет, и с принцем, наверное, нельзя болтать как с равным.

– Высочество, – поправил Франц. – Величество – это мой отец. И мать. А я только Высочество.

Инга сглотнула. Она надеялась, что принц просто скажет, что все это неважно.

– А как… как запомнить?

Она всегда путалась в этих тонкостях – титулы, звания, ранги. Да и зачем ей в этом разбираться? Все равно сидела как под замком.

– Ну смотри. – Принц обернулся на ходу. – Все просто. Короли слишком великие, чтобы делать глупости. А принцы могут и на крышу забраться. Высоко. Потому они и Высочества. Поняла?

Инга прыснула, и Франц спохватился:

– Только сейчас так меня не называй, ладно?

Инга охотно кивнула.

– А правда, что вы от наставника во время занятий сбегаете?

– Правда. И в другое время тоже – когда получается. Для того и лаз.

– А нельзя… просто попросить?

– Попросить – что?

– Ну… Уйти на прогулку…

– У меня расписание, – поскучнел принц. – Каждый час определен под уроки. История, география, военное дело, верховая езда, фехтование – хотя кому оно сейчас нужно? Еще дипломатия, стратегия и тактика, иностранные языки…

– Например?

– Ниахский и ку-раду. Еще отец хотел, чтобы я выучил древнеизмирский, но Кац уговорил его, что мне хватит. И уж хватает, по горло хватает! Зачем их учить, ума не приложу. Все же говорят на виззарийском.

Инга неловко кивнула. Она слышала о ниахском шелке – да что там, она и сейчас благодаря Лидии была в него одета. А вот про Ку-Раду или Измир она ничего не знала. Где эти страны и чем славятся? Инга вдруг ощутила себя такой глупой, что уши загорелись.

– Сейчас, например, у меня урок дипломатии. Ну то есть должен быть. Отец все говорит, что важнее дипломатии для короля ничего нет. Вот Выставка тоже вроде как для этого: чтобы укреплять связи. Только мне, наверное, еще нечего укреплять. – Принц фыркнул. – Рановато. Нет, ты только представь: на Выставке будет вся столица, а меня посадили за учебники. Так хочется просто взять и пожить как следует! Жить хочется, понимаешь?

– Так он… то есть Его Высочество…

– Величество, – машинально поправил принц.

– Величество… Он не берет вас с собой на Выставку?

– Ну а иначе зачем бы я таким дурнем вырядился? – Франц лихо заломил кепку и улыбнулся. – Это мой городской костюм. Для конспирации.

– Для… чего?

– Чтобы не узнали.

Инга нахмурилась. Да уж, трюк с переодеванием принцу удался вполне. Так что наследника в нем и не заподозришь.

– А ты, я смотрю, не особенно-то мне и поверила?

– Вообще-то нет.

– Слишком прямо держусь? – Принц сгорбился. – Смотрю свысока?

– Да нет. – Инга мотнула головой. – Как раз наоборот. Говорите вы слишком…

– Слишком?.. – сощурился принц.

– Слишком просто. Как посыльный. Ну правда. Я, если честно, не очень верю, что вы принц…

Франц выпучил глаза, а потом рассмеялся:

– А на «вы» называешь.

Инга смешалась. Она и сама не понимала, чему верит, а чему нет.

– Принцы ведь совсем не такие… – пролепетала она.

– И много ты принцев повидала?

Инга насупилась.

– Одного.

– Меня.

– Ага. Это если вы… ты… и правда принц.

– Спорим? – Франц обернулся и протянул ладонь. – Завтра я закажу у твоего отца какую-нибудь механическую штуку.

– «Какую-нибудь»? – Инга улыбнулась. – Да он каждую неделю кукол делает. Актрис для придворного театра, компаньонок в чайные комнаты, просто статуэтки для красоты… Откуда мне знать, что заказал именно ты?

– Ну хорошо. Сам приду и закажу.

– Принцы так не делают.

– А я сделаю.

– Ну хорошо!

Инга протянула свою ладонь, чтобы скрепить спор рукопожатием, но тут же помрачнела.

– Ставки! – вспомнил принц. – Нужно придумать ставки!

Но Инга посерьезнела совсем не поэтому. Она ведь не вернется во дворец. Или все же струсит, прибежит обратно в мастерскую, как верная собачонка? На что же решиться?..

– Ладно, я так поверю, – буркнула Инга.

– С чего это? Ну нет, решили спорить, так уж давай спорить! Эй, ты чего?

Подошва у туфель Инги была такая тонкая, что каждый камешек на взгорье впивался ей в стопы, но она все равно ускорила шаг. Поскорее бы добраться до Ледяного дворца…

– Ты из-за куклы этой своей бешеной?

Принц поравнялся с Ингой и заглянул ей в лицо.

– Да ладно тебе, сцапаем ее в два счета.

– Ты же просто на Выставку хотел посмотреть.

До этого Инга рассказала о сбежавшей кукле только в общих чертах. О том, как она ее оживила и где эта кукла хранилась, она умолчала. А вот принц сразу загорелся.

– Да ты что! Это же настоящая охота! Целое приключение! Представь, что мы иноземные шпионы! Мы проникаем в Ледяной дворец под прикрытием, чтобы выкрасть жуткого монстра, которого создал безумный ученый…

– Мой отец не безумный.

– Ну… да, – мотнул головой принц. – Прости. Не так. Безумного монстра, которого создал жуткий ученый…

– А ты умеешь к себе расположить, – скривилась Инга.

– Слушай, ну это же гипербола.

– Что?

– Драматическое преувеличение.

– А ты, наверное, все-таки принц. Слова такие…

– Вот видишь!

Город пах свежим хлебом, цветочными духами, резиной и жженой карамелью. Выстукивали по брусчатке дамские каблучки, конские копыта, грохотали колеса. Сверкало солнце в витражах часовой башни, горели на подоконниках настурции. От угла к углу расхаживали цветочницы с корзинками, мальчишки с пачками газет выкрикивали заголовки, разносчики с коробами янтарных карамелек звонили в колокольчики… От восторга Инга позабыла все свои сомнения. Сверху, из окон мастерской, все эти детальки было не разглядеть. Здесь же, в самом сердце столицы, можно было вдыхать, слышать, осязать…

А на зеленой террасе, у самого порта, сверкал Ледяной дворец. Приземистые боковые флигели казались крыльями, а центральная башня – шеей исполинского лебедя. Мост, ведший к террасе, был пока еще закрыт: путь преграждали гвардейцы. Зато лужайки на подступах были забиты до отказа. В толпе кто стоял, кто сидел на принесенных с собой раскладных табуретах; повсюду носились одуревшие от свободы комнатные собачонки, детишки выдували мыльные пузыри. Девушки в ярко-желтых платьях, протискиваясь меж гостей, разносили сладкую вату, вафли и лимонад.

Они остановились в конце аллеи, выходившей к порту: дальше было не протолкнуться. Инга заметила у гостей одинаковые карточки и ужаснулась:

– И как мы попадем внутрь? Нужны приглашения!

– Сейчас посмотрим, – загадочно бросил принц. – Стой здесь.

– Куда это ты?

Но Франц уже исчез, ввинтившись в толпу. Пока его не было, Инга неловко переминалась с ноги на ногу. Что он задумал? А может, бросил ее здесь и решил отправиться на Выставку один? Но как же в этой толчее найти куклу? Своим странным видом она вполне могла наделать шуму, но никто бы не заподозрил в ней именно куклу. Спрашивать про эксцентричную дамочку в исподнем, которой непременно нужно попасть на Выставку? А что, если расчет Инги неверен и кукла вовсе не ищет отца?

– Ну вот, все готово.

Веселый голос принца вырвал ее из размышлений:

– Прошу. Ваше приглашение.

Он протянул ей карточку с золотым вензелем и сам сжимал такую же.

– Где ты ее раздобыл?

– Кое-где, – ухмыльнулся Франц. – Тренирую свои уличные навыки.

– Какие навыки?

– Уличные. Хочешь, познакомлю тебя потом с Броном? Он мальчишка что надо. И уж мастер, каких поискать.

– Мастер в чем?

Инга изогнула бровь. На приглашении значилось: «Эльза Мак-Ош».

– Тут чужое имя! Франц, что это значит?

Она выхватила карточку и у него.

– И здесь тоже! «Валдус Таку». Кто это такой? Ты что… – Инга задохнулась от возмущения. – Ты их… украл?

– Какое неприятное слово, – поморщился принц. – Тонкое искусство карманника не приемлет… – Он схватил ее за руку. – Смотри! Начинается!

Толпа заколыхалась, и Инга тоже привстала на цыпочки. Далеко впереди, у моста, гвардейцы разомкнули шеренгу. По обе стороны прохода встали «золотые воротнички»: теперь они принимали на проверку карточки и пропускали гостей.

– Идем!

Но Инга заколебалась. У куклы приглашения нет, и внутрь ее попросту не пустят. А их приглашения – краденые.

– Возьми. – Инга пихнула свою карточку Францу. – Верни ее владелице. Ты не подумал, как она расстроится? А этот твой Валдус?

– А ты не подумала, как расстроюсь я? – с внезапной капризностью протянул принц. – Я весь год мечтал эту Выставку увидеть. И ты, готов поспорить, тоже.

Инга вздохнула:

– Я тоже. Но я останусь у моста и буду ждать куклу там.

Теперь, когда она это высказала, решимости прибавилось. Именно так Инга и поступит: разберется с куклой и вернет ее во дворец. А пробраться на Выставку обманом – ну уж нет. И как только у этого принца рука повернулась?

– И внутрь не пойдешь?

– Не пойду.

– Ну и дура.

Инга вспыхнула. Захотелось влепить пощечину этому самодовольному наследничку, но внутри кто-то так и захихикал: а ведь и правда дура. Сдалась ей эта кукла, когда можно сбежать, и дело с концом! Пробраться на любой механоход, спрятаться там и ждать отбытия – вот она, долгожданная свобода! Завод ведь у куклы когда-нибудь кончится, и тогда она просто остановится, и все вокруг догадаются, что она такое.

…И поползут по городу слухи: прославленный мастер кукол уже не тот, а его создания непослушны и, в конце концов, попросту опасны. Инга содрогнулась.

– Ого! – Принц толкнул ее в бок, уже позабыв про размолвку. – Ты посмотри!

Инга вытянула шею. У моста завязалась потасовка, толпа заколебалась и зашумела. Со всех сторон забормотали:

– Что там?

– Кого-то задавили?

– Ну точно задавили!

– Еще бы, в таком-то месиве!

– А я говорил, что все эти публичные мероприятия…

– Да нет, там что-то другое…

– Не вижу!

– Позвольте, господин, вы наступили мне на ногу…

– Молодой человек, что вы себе позволяете!

– Да не толкайтесь вы, ну!

Принц схватил Ингу за руку и потянул в толпу.

– Это она. Точно, – шепнул он ей на ходу.

Кукла?.. Инга едва поспевала. Они проскальзывали под локтями, между тростями и юбками, и чем дальше они продвигались, тем плотнее сдвигалась толпа. У самого моста они уже едва не ползли, лавируя между ног. А потом вынырнули на площадку, и тут же стало ясно, почему люди отступили и ближе подходить не решались.

Гвардейцы снова сомкнули заслон. Из-за их спин с любопытством глазели «воротнички». У самого моста, перед гвардейцами, стояла кукла.

Белые одежды и пятна золотистой краски, растрепавшиеся локоны и разъяренное выражение лица – кукла выглядела угрожающе.

– Пропустите немедленно! – Она сжимала руки в кулаки и наступала. – Вы слышите? Пропустите!

– Госпожа, будьте добры, покиньте площадь, – потребовал один из гвардейцев. – В противном случае нам придется вас задержать.

– Задержать? – возмутилась кукла. – Меня нельзя задерживать! Меня необходимо пропустить!

– Извините, – пискнул из-за стража «воротничок». – У вас нет приглашения, так не положено. Пожалуйста, уходите.

– Какое, в бездну, приглашение? Пропустите меня немедленно!

– Госпожа, позвольте, – настаивал гвардеец. – Прошу, не устраивайте сцену. Городская тюрьма сейчас переполнена, и по вкусу вам там не придется.

Инга ужаснулась. Если куклу упрячут за решетку, вытащить ее оттуда будет просто невозможно. Что она скажет констеблям? Простите-извините, это моя кукла, но ведет она себя как человек, и притом ненормальный? Или опять же кукла «заснет» прямо в камере, и выносить ее оттуда будут под те же газетные заголовки. «Криминальных дел мастер: придворный кукольник вырезает преступников»…

– Пропустите! – выкрикнула кукла. – Сейчас же пустите меня внутрь!

Стражи только сильнее сомкнули ряды, и тогда кукла на них накинулась. Она врезалась в нагрудник одного из гвардейцев плечом, отпрянула и набросилась снова. Она кидалась на стража, не разбирая, чем ударяется и какую боль причиняет сама себе. Инга ахнула: воротничок ее рубашки окрасился алым. У куклы есть… кровь?..

Инга шагнула из толпы.

– Ваше приглашение… Вот оно!

Она сунула кукле карточку некой Эльзы Мак-Ош, и та замерла. С любопытством оглядела картонку, ощупала ее, перевернула. Инга меж тем рассыпалась в извинениях перед стражником:

– Моя госпожа ужасно забывчива. Сейчас у нее не самый легкий период… Но врач сказал, что Выставка и впечатления помогут ей пойти на поправку…

Инга и сама не понимала, откуда она все это берет, но другого выхода уже не видела. Кукла привлекла к себе слишком много внимания. Еще немного – и ее бы сунули за решетку, и теперь Инга окончательно поняла, что одна ни за что не справится. Все зашло слишком далеко, и без помощи отца теперь уже не обойтись. Уж как-нибудь Инга перед ним повинится. Все лучше, чем слухи по всему городу и вот такие сцены.

Гвардеец окинул взглядом истерзанное платье Инги, а потом куклу.

– Мы не можем пропустить твою… госпожу в таком состоянии, – сказал он.

Но кукла уже совала лакею карточку:

– Мое приглашение.

«Воротничок» остолбенел.

– Это Эльза Мак-Ош, – шепнул он другому, показывая карточку. – Жена министра…

Стражи тут же подтянулись.

– Прошу прощения, госпожа Мак-Ош. Проходите. И вы… э-э-э… тоже.

У Инги даже не попросили карточку! Наверное, испугались, что «жена министра» может устроить новую сцену…

Кукла двинулась вперед по мосту, а Инга побежала за ней. В конце концов, чтобы избежать внимания, лучше и дальше изображать из себя служанку знатной дамы, как бы странно та ни выглядела. Последнее дело – попытаться ее куда-то тащить на глазах у всей толпы…

– И где этот треклятый кукольник? – шипела кукла себе под нос.

Ингу передернуло. А может, отец прятал куклу, потому что она… опасна? Воротничок на кукле перепачкался в крови – кидаясь на стража, она сильно поранилась… А кукла ли она вообще? Инга задрожала и бессильно обернулась назад. В толпе Франца видно не было.