Глава 1

Создатель Медеи, один из советников прославившегося (хотя можно ли называть такое славой?..) вампира Юлия, прожил на этом свете две с лишним тысячи лет, но подарил бессмертие только двум детям. Юноше-воину, которого он вылечил от смертельных ран, воспитал и отпустил в самостоятельную жизнь. И девочке, которую он когда-то нашел в лесу и спас по ведомым только ему причинам.

Медея встретила десятую весну, была любопытна и своенравна и много раз убегала из дома, мечтая о путешествиях по миру. Жители деревни, где обитала ее семья, возвращали ее к напуганной матери и рассерженному отцу. Но в тот день она решила зайти вглубь леса, исследовать лесную чащу. Те полянки, куда не проникает солнечный свет, и куда не добирались даже самые смелые охотники. Вспоминая те дни, Медея раз за разом ловила себя на странной мысли: а ведь она не боялась. Ее не страшили дикие звери, ловушки, в которые она могла попасть и сломать ногу, ядовитые змеи, болота. Она взяла из дома узелок с несколькими ломтями хлеба и сушеными фруктами и с наслаждением пообедала, устроившись в тенистом гроте. А потом пустилась в обратный путь. Она продиралась сквозь кусты, представляя себя древней воительницей, лакомилась ягодами и сладкими кореньями, не задумываясь о том, что они могут оказаться ядовитыми. И так увлеклась фантазиями, что не сразу поняла: она идет слишком долго, но не набрела на знакомую тропинку. Зато набрела на примятую траву, а потом – и на грот, в котором съела свой обед.

Десятилетний ребенок на ее месте сел бы на землю и расплакался от ужаса – но только не Медея. Мысли о том, как расстроится мать, немного печалили девочку, а думать о гневе отца не хотелось – это испортило бы приключение. Когда еще она окажется в одиночестве в лесу, да еще в чаще, куда не ступала нога человека? Еще некоторое время будущая супруга вампира Александра переходила от дерева к дереву и от куста к кусту, разглядывая каждую мелочь и надеясь, что запомнит эти впечатления надолго. Когда тело потребовало отдыха, она свернулась клубочком на перине из мягкого мха и уснула, спрятавшись под дорожным плащом. За мгновение до того, как смежить веки, Медея подумала, что все это может оказаться сном. Когда она откроет глаза, то окажется дома, в своей постели. Этого девочке не хотелось. Она еще не встретила красивых оленей, хитрых лисиц с длинными хвостами и находчивых юрких зайцев. И не попробовала большие зеленые ягоды с темными полосками вон с того куста…

Медея проснулась от прикосновения к плечу. Над ней склонился незнакомец. Смуглокожий, с длинными темными волосами. Она решила, что он немногим старше отца. И даже чем-то на него похож. Только у отца глаза были карими, а у незнакомца – голубыми. И лицо у него тоже было другим. Благородным, как у принца из чужих земель.

– Как ты здесь оказалась, дитя?

– Я не дитя, я вот-вот встречу одиннадцатую весну! – заявила Медея. – И расскажи-ка, что ты делаешь в моем гроте!

Незнакомец присел на корточки и расхохотался. Его голос походил на сладости из фиников, которые иногда готовила мать: такой же тягучий и терпковатый. А смех был звонким, как у одного из ее братьев.

– Это мой грот, – сказал он. – Я нашел его первым.

– А я нашла его вчера, и теперь он мой!

– В какой из окрестных деревень ты живешь? Кто твои родители? Охотники? Виноделы?

Медея вздернула подбородок.

– Я дочь короля из чужой страны, и я сбежала из дома потому, что меня хотели выдать замуж за нелюбимого мужчину!

Однажды она услышала такую историю от Леонеллы, старшей сестры. Леонелла вышла замуж за охотника, которого очень любила, но истории о несчастных принцессах рассказывала часто. И каждый раз плакала в тот момент, когда королевская дочь встречала своего суженого в конце рассказа.

Незнакомец рассмеялся еще громче.

– Не слишком ли ты юна для невесты, дитя?

– В королевских семьях браки заключают рано!

Это Медее тоже рассказала Леонелла.

– Где же твоя корона, принцесса?

– У принцесс не бывает короны. – Медея глянула на незнакомца с сомнением. – Или бывает?

– Принцессы носят особое украшение, – пояснил тот. – Оно называется «тиара».

– Я потеряла свою тиару в лесу. Мне пришлось защищаться от разбойников.

– Так ты еще и воительница, – кивнул незнакомец, изо всех сил стараясь казаться серьезным, а потом улыбнулся. Не насмешливо, а тепло. Так, как Медее улыбалась мать перед сном, когда приносила кружку молока с медом. – Принцесса-воительница. Как отец нарек мою госпожу?

Медея назвала имя, которое носила, будучи смертной. Незнакомец кивнул.

– Я Август, – представился он. – И я злой колдун из страшных темных земель, который охотится на девочек, заблудившихся в лесу. Я увожу их в свой замок, запираю в темнице и не даю им сладкого винограда.

Девочке захотелось рассмеяться, но смех с ее губ так и не сорвался. Она смотрела на Августа, не в силах вымолвить ни слова, и чувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.

– Я солгала. Я не принцесса. Я младшая дочь пастуха.

В глазах Августа, до этого холодных как лед, появилась искра, которая так поразила девочку, что несколько мгновений она не могла понять, что видит. Нежность.

– Я тоже солгал. Я не злой колдун. Я один из советников главы вампирского клана.

– Нечестно! – завопила Медея. – Я призналась тебе во лжи, и в ответ ты должен сказать правду!

– Я советник главы вампирского клана. Моего господина зовут Юлий. Я ответственен за сбор исторических сведений.

Медея задумалась, покусывая губы. Леонелла рассказывала ей о вампирах. Они живут во тьме, питаются кровью, боятся воды и серебра. А еще они похищают молодых девушек, и поэтому нельзя выходить за ворота деревни после наступления темноты. Особенно если их сопровождают молодые люди. Одно дело – если похитят только девушку. Но ведь могут похитить обоих!

– Что такое исторические сведения? – спросила Медея. – Ты рассказываешь истории?

Август погладил ее по волосам.

– Скорее, собираю истории, рассказанные другими. Пытаюсь отделить правду от лжи.

– А зачем ты их собираешь?

– Чтобы мы учились на ошибках прошлого и не повторяли их.

– Это сложная работа, – подумав, сказала Медея. – И для этого нужно уметь читать и писать.

– Я умею читать и писать, – кивнул Август. – На общем наречии и пяти языках… Нет, на шести, один из них древний, и его давно не используют.

– Я бы тоже хотела научиться, – вздохнула девочка. – Жаль, что я могу представлять это себе лишь в мечтах…

Мужчина, назвавшийся советником главы вампирского клана, приподнял ее голову за подбородок.

– Почему ты не боишься меня? – спросил он. – Любая на твоем месте убегала бы, вопя так, так, что услышали бы все жители окрестных деревень.

Медея осторожно потерлась щекой об его ладонь. Кожа Августа была мягкой на ощупь, но очень холодной.

– Можно пойти с тобой? – спросила она. – Я хочу, чтобы ты научил меня читать и писать. Я хочу увидеть… исторические сведения.

– Ты меня совсем не знаешь. Я охочусь, иногда убиваю, пью кровь и никого не люблю.

– Я тоже хочу охотиться и пить кровь.

Август встал. Он был невысоким, даже один из старших братьев Медеи, встретивший пятнадцатую весну, превосходил его в росте.

– Правда? – спросил он, пристально глядя на девочку.

– Правда. Я буду жить ночью и стану бессмертной? Ты подаришь мне вечность? – Под его пристальным взглядом Медея стушевалась и пояснила: – Так мне рассказывала сестра.

– Откуда она столько знает о вампирах? У нее есть печать Прародительницы?

– Что такое печать Прародительницы?..

– Корона, которую некоторые получают по праву рождения, но чаще проклинают этот дар, чем благодарят за него богов, – усмехнулся Август.

Медея подняла брови.

– Корона? То есть, они королевы и короли? А где их королевство?

Мужчина окинул широким жестом поляну и грот.

– Они правят всем миром. Обоими мирами.

– Обоими мирами?.. – ахнула Медея. – Так не бывает! Леонелла не может править обоими мирами… – Она запнулась. – Обоими? Разве их два?

– Леонелла не может, – согласился Август. – Сегодня я решил, что ими будешь править ты.

И он не солгал. Он сделал все возможное для того, чтобы Медея чувствовала себя королевой. Они не были близки как мужчина и женщина, но на протяжении времени, которое они провели вместе, она ежеминутно чувствовала его заботу и любовь. Она обучилась чтению и письму, с жадностью проглатывала исторические трактаты и описания войн, а отец всегда находился рядом для того, чтобы отвечать на вопросы. Их у Медеи было много. Боги, подарившие ей первую жизнь, наделили ее живым умом, а дар вечности сделал его еще острее. Она мгновенно запоминала факты и имена, находила ошибки в летописях, над которыми работал отец и вежливо, как подобает дочери, указывала на них. Отец не обижался. Он открыто гордился ею. Пожалуй, чересчур открыто, и кое-кто при дворе Юлия поглядывал на Медею косо, но к тому времени она к таким взглядам привыкла. Она была красива и умна, принадлежала к той породе женщин, которых либо любят без памяти, либо люто ненавидят. Мужчин пугало то, что она знает, чего хочет. Женщин – то, что она может оказаться опасной соперницей.

– Сохрани в себе девочку, которую я когда-то встретил в лесу, – сказал ей отец перед тем, как уйти искать. – Она не чувствовала страха, и это берегло ее от диких зверей. Она не испугалась пойти с незнакомцем, потому что хотела добиться своего. И добилась. Оберегай эту девочку как зеницу ока, Медея. Она дороже платьев, украшений, золота и мужей. Я не устроил тебе подходящую партию, как это делают многие советники, потому что моя дочь – не рабыня на невольничьем рынке. Ты вольна вершить свою судьбу сама. Я не осуждал твой выбор, даже если он был ошибочным, и это научило тебя нести ответственность за свои поступки. Может, ты обзаведешься мужем. Может, нет. Может, ты поселишься в клане. Может, выберешь путь одиночки. И все это правильно, если так тебе подсказывает сердце. Прошу только об одном, дитя. Сохрани в себе ту девочку. А если кто-то захочет причинить ей вред, убей его, не задумываясь. И пусть твоя рука будет тверда.

Когда отец оставил клан, Медея ушла к себе, запретив входить даже личной служанке, и горько проплакала несколько дней. Она вспоминала дни, которые они с отцом провели за книгами и спорами об истории Темного мира. Звездные ночи, во время которых они наблюдали за небом. Предрассветные часы, когда она, получившая бессмертие несколько лун назад, в страхе думала о солнечных лучах. Первые ожоги от солнца. Первые робкие прогулки под палящим светилом: сперва она пряталась под плащом, а потом смогла его снять. Вечерние сумерки, во время которых отец учил ее охотиться. Долгие беседы о том, что ждет Темный мир после войны между живущими во тьме вампирами и карателями, которые уже не боятся солнца. Когда слезы высохли, а тоска начала отпускать Медею из своих цепких объятий, она собрала немногочисленные вещи и ушла из клана Юлия.

В пути они со служанкой не столкнулись с разбойниками, и вампирша понимала, почему. Красивая женщина с волосами цвета меда, одетая в кожу, несла на плече лук и колчан со стрелами. Ее спутница, так же облаченная в воинский наряд, вооружилась парными клинками. Пояс с оружием Кантара стянула у одного из братьев, но с клинками обращаться умела: ее мать родилась в деревне янтарных Жрецов и сопровождала в военных походах Царсину Воительницу, а она сама воспитывалась там в течение шестнадцати весен. Теперь служанка жила среди вампиров, но в душе оставалась темной эльфийкой. Женщиной, которая мечтает о славе воина и не позволит ни одному мужчине собой помыкать. Когда-нибудь это сослужит ей дурную службу, вздыхала про себя Медея. Она привязалась к эльфийке, несмотря на ее непокорный нрав.