© Андрианова А. А., текст, 2025

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

* * *

Прежде чем начать

Если вы открыли эту книгу, значит, готовы погрузиться в историю, которая будет одновременно и уютной, и романтичной, и жуткой, и смешной.

Но прежде я хочу сказать кое-что.

Если вы читали мою фэнтези-дилогию «Сонные Топи», которая состоит из книг «Сквозь топь и туман» и «Через пламя и ночь», то встретите здесь знакомые имена и характеры персонажей. Во время написания дилогии я так прониклась героями, что подумала, насколько же интересно будет понаблюдать за ними в современном мире, похожем на наш. Мой эксперимент немного вышел из-под контроля, поэтому мы с вами находимся здесь.

Не переживайте, сходства заканчиваются на именах и характерах. Перед вами – совсем другая история, и если вы не читали «исходную» дилогию, послужившую вдохновением, то это никак не помешает вам следить за приключениями героев в этой книге.

Ну а если «Отсутствие жизни» натолкнёт вас на мысль прочитать «Сонные Топи» – что ж, я буду только рада!

В добрый путь.

Глава 1

Сколько времени должно пройти, чтобы избавиться от кошмара?

Полгода – явно недостаточный срок.

Стоило закрыть глаза, как снова начинали мелькать вспышки воспоминаний, острые до головной боли.

Поздний весенний вечер. Хруст инея под ногами. Чьи-то шаги – крадутся за спиной, всё громче и громче. Звучат так, будто это не две ноги. Четыре. Зверь.

Мавна оборачивается, но в темноте не разглядеть. Фонари в этой части пригорода ещё не поставили. Глухой рык. Сердце проваливается в пятки. Рык переходит в протяжный визг, будто ножом проводят по стеклу. Мавна пускается бегом. Шаги превращаются в топот, веет смрадом гниения, засохшей крови и болот.

Мавна падает – как в дурацком фильме ужасов, спотыкается о корягу. Или это была не коряга?

Смрад становится гуще, от него буквально нечем дышать. Визг снова опускается до утробного, вожделеющего урчания. Мавна кричит, когда что-то острое смыкается вокруг её щиколотки, гремит выстрел, улицу опаляет вспышка неестественно-алого света, на мгновение становится видна тварь, напавшая на неё: тощая, с горбатой спиной, пасть полна кривых зубов. Тварь загорается и несётся к перелеску, а её крик стоит в ушах до сих пор.

До сих пор.

* * *

Мавна глубоко вдохнула, сидя на кровати. Она давно поняла, что лучшее лекарство от тревоги – руки, занятые делом. Не вспоминать. Сосредоточиться на других делах. Дышать. Жить.

Мавна несколько раз распускала нити и начинала сначала. Стежки никак не хотели ложиться ровно, топорщились, и вышитые грибы получались будто бы мохнатыми, но так Мавне даже больше нравились. Она погладила мягкую шляпку расшитого мухомора и украдкой улыбнулась.

Последний год состоял сплошь из волнений, и, кажется, у Мавны больше не осталось ни одной вещи, на которой она не вышила что-то своими руками. Не говоря уже о полчищах вязаных носков, шарфов и шапок, которые она то распускала, то вязала заново.

Мавна затянула узелок и встряхнула кардиган, придирчиво разглядывая. По бордовым рукавам теперь распускались букеты шерстяных грибов: в основном мухоморов. Купава наверняка снова посмеётся и скажет, что это выглядит странно, но Мавна осталась довольна. Накинула обновлённый кардиган поверх футболки, перелезла через кровать и покрутилась перед зеркалом.

Рукава были длинноваты и закрывали пальцы, но что поделать, в местном секонд-хенде выбирать размер не приходилось – либо покупай и совершенствуй на свой вкус, либо иди в торговый центр.

А походов в него Мавна всеми силами избегала. Поторговавшись с собой, она оставила только возможность изредка забегать с подругой в кино, и то лишь потому, что у кинотеатра был отдельный вход.

Волосы, каштановые с рыжим отливом, волнами падали на плечи и закрывали самые мелкие грибочки, которые Мавна вышивала с особой старательностью, поэтому она заколола низкий пучок, оставив несобранными пару прядей у лица. Потянувшись к столику, Мавна взяла помаду – тёмно-вишнёвую, которой никогда не решалась пользоваться, и духи – свои любимые, тоже вишнёвые. Сняв колпачок, лишь слегка, еле дотрагиваясь, подкрасила губы – чтобы сделать только чуть ярче и добавить блеска. Краситься «в полную силу» она не хотела: думала, что яркие губы вместе с её пухлыми веснушчатыми щеками будут выглядеть неуместно и вульгарно. Зато духи брызнула от души, и комната наполнилась терпко-сладким ароматом.

Мавна сделала фото: такое, чтобы в кадр попал вышитый грибами рукав кардигана, её шея и губы. Немного смущаясь, отправила Варде. Телефон тренькнул в ответ так быстро, будто у Варде уже был открыт их диалог.

«Красавица!» – и стикер с лягушонком, целующим экран.

Мавна хихикнула, прижав пальцы ко рту. Набрала:

«Встретимся?»

Варде печатал пару минут. Но ответ оказался коротким:

«Сегодня работа, прости. Люблю тебя».

Мавна отправила сердечко и вздохнула. Что ж, не расстраиваться же. Вчера виделись, значит, завтра встретятся, и она похвастается законченной вышивкой. Варде точно оценит, он любит хенд-мейд. Может, и ему что-то вышить? На шапке, например. Или на свитере… Мавна решила, что обязательно предложит.

С размаху плюхнувшись спиной обратно на кровать, Мавна подняла телефон над лицом. Через окно в комнату заглядывал золотистый свет – впервые за неделю не лил дождь, и сидеть в такой день дома не хотелось. К тому же у Мавны был выходной, в кофейне сегодня управлялся Илар. Мавне казалось, что, дай брату волю, и он вообще не вылезал бы оттуда – так прикипел к делу, что проводил бы за работой дни и ночи. Хотя ночами он чаще уходил по другим «делам», прихватив с собой ножи и биту.

«Ты на учёбе?» – написала она Купаве.

«Еду домой. День дрянь. Вези пиццу», – быстро ответила подруга.

По лицу сама собой расползлась довольная улыбка. Нет, конечно, Мавна очень сочувствовала тому, что у Купавы сегодня не задалось, но как же приятно было предвкушать скорую встречу! Да ещё и пиццу сама предложила – нечасто Купаву уговоришь на вредности, максимум – похрустит попкорном.

Мавна ещё раз взглянула в узкое напольное зеркало, старое настолько, что кое-где темнели потёртости. Потянулась пальцами к губам – смыть помаду или нет? Не глупо ли выглядит? Решила оставить как есть, Купава уж точно не будет смеяться, даже если она выглядит нелепо. Закинув на плечо сумку, Мавна вышла из дома и вывезла из сарая старенький велосипед.

Их семья жила в пригороде, среди деревенских домиков, и за их улицей начинались болота, окружённые перелесками. Здесь совсем не пахло городом – только свежестью, листвой и туманами, которые с наступлением осени стелились гуще и плотнее. Зато к Купаве нужно было ехать в город, и в пути Мавна провела больше часа. Впрочем, ехала она небыстро: никогда не умела ловко крутить педали, моментально уставала и пыхтела, когда дорога вела в горку.

Купив на полпути две пиццы, Мавна наконец добралась до красивой белой новостройки в шестнадцать этажей. Велосипед она оставила на парковке, закрепив противоугонный замок.

Ей нравилось приезжать в город: тут шумели машины, мигали вывесками магазины и звенели тарелками кафе. Но всё-таки на родной окраине жилось куда уютнее. Если бы не те жуткие твари на болотах, было бы вообще прекрасно…

«Поднимаюсь», – написала Мавна и, отвязав от багажника коробки с пиццей, набрала код на панели домофона.

Родители купили Купаве квартиру в новенькой многоэтажке за поступление в вуз, но Мавна совсем не завидовала. Ей очень нравилась белоснежная студия с панорамными окнами, но становилось тоскливо, когда она понимала, что подруга живёт тут совсем одна, и вечерами даже не с кем поговорить – звонки по видеосвязи не в счёт. Купава только пожимала плечами и отвечала, что ей всё нравится. И иногда звала Мавну жить к себе, но та не соглашалась оставлять своих, только изредка приезжала с ночёвкой.

Дверь уже была приоткрыта, и едва Мавна постучалась, как изнутри прозвучал голос Купавы:

– Заходи-заходи!

Мавна шагнула за порог, закрывая за собой дверь. Квартира, как и всегда, встретила её ароматом живых лилий.

– Моя же ты дорогая, даже две! – воскликнула Купава, и Мавна не сразу поняла, что это про пиццу. На неё налетел вихрь: подруга сгребла её в охапку и прижала к себе, обдавая ароматом ванильно-ландышевых духов. – Разувайся, проходи.

Купава сунула Мавне в руку бокал с белым вином и потянула за собой в спальню.

– От кого цветы? – поинтересовалась Мавна.

– А-а, – Купава махнула рукой и закатила глаза. – Ерунда. За обедом в кафе пристал какой-то.

Они уселись на кровать – огромную, застеленную мягчайшим пледом молочного цвета и заваленную подушками. Мавна охнула, провалившись в перину и, как частенько бывало в гостях у Купавы, ощутила себя глиняной кружкой среди хрустальных бокалов – ну или плюшкой в окружении меренговых рулетов. Бордовый кардиган с яркой вышивкой неуместно выделялся на светлом, тогда как сама Купава была одета в белоснежный шёлковый домашний костюм.

– Прелестные грибочки, – заметила Купава, открывая коробку с пиццей. Мавне понадобилась минута, чтобы сообразить, что комплимент относился не к начинке, а к вышивке на кардигане.

– О. – Она смущённо оглядела свои рукава. – Спасибо. Долго с ними возилась.

– Да я уж помню, ты писала. – Купава отделила кусок, и сырные нити потянулись за треугольником теста. – Кардиган из секонда?

– Ну да…

Мавна тоже взяла кусок пиццы, но не спешила есть, поглядывала на Купаву. Та прикрыла глаза от наслаждения.

– М-м-м… – Прикрыв рот, Купава проглотила кусок и повернула лицо к Мавне. – Там в торговом центре осенние коллекции появились. Много симпатичного. Я тебе там присмотрела брюки и куртку, может, сходим?

Мавна отложила пиццу. Есть расхотелось.

– Ты же знаешь. Нет, не сходим.

Купава примирительно потёрлась щекой о плечо Мавны и промурлыкала:

– Прости-прости. Я знаю. Просто подумала, ну вдруг появится желание. Извини пожалуйста, моя хорошая.

Мавна оттаяла. Конечно, она понимала, что Купава предлагает это не со зла – прощупывает почву и проверяет, не стало ли Мавне лучше. Но нет. Торговые центры она теперь долго будет обходить стороной. Если не всю жизнь. Слишком неприятное воспоминание было связано с тем местом, и клыкастая тварь тут ни при чём.

Мавна погладила Купаву по чёрным волосам и чмокнула в висок. В кармане джинсов тренькнул телефон. Взглянув на экран, Мавна фыркнула и убрала его обратно.

– Ты не ответишь? Кто там?

Мавна вздохнула, всё-таки берясь за свой кусок пиццы.

– Илар. – И призналась: – Я на него обиделась.

Купава округлила синие глаза.

– На Илара? Да ла-адно! За что?

Она перекатилась на живот, устроив коробку с пиццей перед собой, и включила сериал по телевизору, убрав звук на минимум. Подперев голову руками, Купава внимательно уставилась на Мавну.

Мавна замялась. Повод для обиды был, но вслух прозвучал бы смешно. Особенно неловко было рассказывать это Купаве – такой восхитительной красавице, что смотреть на неё было больно, как на солнце. К щекам прилила кровь. Опустив глаза, Мавна поковыряла протёртость на джинсах и со вздохом призналась:

– Он придумал название для кофейни. Вывеску даже заказал. Ты бы посмотрела… Там написано «Булка». И спиралька нарисована, ну, как булка-улитка. А когда я пришла, этот дурак заржал и сказал, что назвал кофейню в мою честь.

Мавна замолчала и с горящим лицом повернулась к Купаве: засмеётся или нет? Они дружили много лет, ещё с начальной школы, но с каждым годом разница между ними становилась всё более очевидной. Рядом с Купавой Мавна чувствовала себя неуклюжей и некрасивой, полной и вялой, ничего не добившейся в жизни. Купава никогда не давала поводов для таких мыслей, но Мавна всё равно невольно сравнивала их, и сравнение никогда не было в её пользу.

Но Купава не засмеялась. Сдвинула брови и фыркнула.

– Ну и идиот! Парни вообще такие дурни, знаешь ли. Не отвечай, пока не извинится.

Мавна облегчённо улыбнулась.

– Ты согласна, да? Это уже слишком. Но как же твоё решение отказаться от оценочных суждений?

Купава поморщила красивый нос.

– Это не оценочное суждение, а факт. Илар – придурок, хочешь, я ему это скажу в лицо?

Хихикнув, Мавна толкнула подругу в плечо.

– А то я не знаю, что ты просто ищешь повод лишний раз встретиться с этим придурком.

Купава закатила глаза.

– Ничего я не ищу. Если захочу, в любой момент приду к вам. Да и вообще… я люблю умных парней. Только где бы их ещё найти?

– Это точно.

Мавна покивала со знанием дела и, расслабившись от поддержки подруги, тоже с ногами залезла на кровать и устроилась на боку, подтянув колени к груди. Нащупала пульт и сделала звук погромче.

Некоторое время они молча смотрели в экран и жевали тёплую пиццу, лёжа бок о бок, изредка делая по маленькому глотку вина. Пахло благовониями и живыми цветами, духами, пиццей и свежестью – так приятно, что Мавна зарылась в плед, улыбаясь от удовольствия. Жалко, что не получится допоздна засидеться с Купавой – она обожала, когда они всю ночь смотрели дурацкие шоу и громко комментировали их, смеясь и похрустывая чипсами. Но в этот раз придётся уйти, Илар вечером звал её в кофейню, чтобы обсудить новое меню, и Мавна, несмотря на все свои обиды, не могла бы бросить их общее дело.

– Что у тебя были за трудности? – спросила она.

Купава только отмахнулась.

– Ерунда. Не будем зацикливаться на негативе. Когда ты пришла, я уже обо всём забыла. Скажи лучше, как там твой лягушачий принц?

Мавна прыснула со смеху.

– Кто-кто?

– Ну, Варде твой.

– Почему лягушачий принц?

Купава повела плечом.

– А как ещё называть парня с татуировкой лягушки на предплечье? Ты сегодня поедешь к нему?

Купава спрашивала с искренним интересом. Как только Мавна заявила полгода назад, что начала встречаться с парнем, с которым познакомилась в интернете, Купава отреагировала так живо, будто сама завела с ним отношения. А однажды даже вызывала его на серьёзный разговор – Мавна тогда подумала, что Варде либо испугается и сбежит, либо поймёт, что красавица Купава намного лучше её самой. Но всё обошлось, и Купава даже осталась довольна, Варде показался ей милым и приятным. Иногда такая опека раздражала и пугала, но чаще Мавна была тронута заботой.

– Нет. – Мавна мотнула головой. – Он сегодня работает.

Купава отложила в сторону корочку пиццы и фыркнула.

– Рабо-отает. Кем? Что на этот раз? Репортажная съёмка? Моделинг? Раздача листовок? Пленэр перед школьниками?

– Ты же хорошо к нему относишься, – укорила её Мавна, переворачиваясь на спину.

– Я считаю, что он приятный малый. Но, подруга, мне не нравится, что какой-то он ветреный. А ты подумала, что дальше? Что он будет приносить в семью? Вас прокормит только твоя кофейня?

Мавна закрыла лицо ладонями, смущённо рассмеявшись.

– Купа-ава! Ну что ты говоришь! Какие нам сейчас дети? Ему всего двадцать два, я на год младше. Варде – творческий парень, он найдёт себя и успеет встать на ноги. Не будь к нему такой строгой.

– Я смотрю в будущее, – весомо парировала Купава. – Мне важно, чтобы моя подруга была счастливой и спокойной. Весёлой и уверенной в завтрашнем дне.

Купава шутливо ущипнула Мавну за руку. Мавна взвизгнула, вырываясь. Они завозились, щекоча и тиская друг друга. Плед и коробки от пиццы полетели на пол.

Когда они угомонились, Мавна со вздохом взяла телефон и открыла сообщение от Илара, на которое так и не ответила.

– Я пойду. Не могу этого дурака бросить. Иначе он введёт в осеннее меню латте «Моя сестра – булка» или красное пирожное «Щёки Мавны». Надо попридержать его безумную фантазию. Да и серьёзно дела обсудить.

– Только не прощай его слишком быстро, – посоветовала Купава. – Пусть искренне извинится и возьмёт свои слова обратно. И вовсе ты не булка. Роскошная девочка в уникальном кардигане. А тех, кто тебя обидит, сразу отправляй на разборки ко мне.

Купава угрожающе поднесла кулак к лицу, изображая удар в челюсть. Мавна посмеялась, качая головой.

– Я понимаю, что ты всеми силами хотела бы отправить Илара к себе, но лучше просто напиши ему, хорошо?

Она подхватила сумку со стула и побежала к выходу, а в спину ей полетела подушка от Купавы.

* * *

За несколько часов погода успела испортиться, и небо затянуло дырявое покрывало серых туч. Ветер бросал охапки листьев на асфальт, а кое-где даже уже зажгли фонари, хотя, на вкус Мавны, было ещё недостаточно темно.

Она катила на велосипеде по влажной от накрапывающего дождя дороге и рассматривала городские кафе, подмечая полезные детали. В одном ей понравилась неоновая вывеска с изображением кофейного стаканчика, в другом – подвесные кашпо с папоротниками, в третьем – удобные картинки с ценами прямо на окнах.

Проезжая мимо одного кафе, она раздражённо фыркнула: на штендере мелом были написаны глупейшие слова – «Нет такой проблемы, которую не решит чашка кофе и десерт».

Что ж, видимо, у того, кто это написал, никогда не случалось настоящих проблем. Мавна точно знала: хоть залейся долбаным кофе, он не заполнит дыру в груди, пробитую виной и тоской. И даже если у тебя будет собственная кофейня, боль и страх никуда не уйдут.