3.

– Сиди, – бросил Хабиб своей строптивой попутчице, выключая зажигание и открывая водительскую дверь.

Мадинка демонстративно поджала губы и едва заметно закатила глаза. Но на месте осталась, так и быть, давая ему возможность за ней поухаживать и открыть дверь.

Еще бы…Гребаная фифа…

Хабиб таких хорошо знал. За версту их чуял. Терпеть не мог и одновременно тянуло всегда со страшной силой. Чтобы вот не простая, хитро сделанная. От таких никогда не знаешь, чего ждать – держат в тонусе почище тренажеров…

Мозг, конечно, трахают, но ведь и их тоже за это можно…

Сатоев спрыгнул на плохо расчищенный асфальт перед придорожной гостиницей с рестораном на первом этаже с говорящим названием "У МарьВанны". Казалось, украинским борщом с чесночными пампушками пахнуло даже на парковке. Хабиб с наслаждением потянулся, разминая затекшую спину и ощущая, как настроение ползет вверх.

Еда, наконец-то…

Еще чуть-чуть, и он был готов откусить что-нибудь от Мадинки, тем более, что она явно напрашивалась. Если не лишиться части своей аппетитной жопы, то точно по ней получить.

А жопа и правда аппетитная – он хорошо рассмотрел, пока Мадинка вниз головой висела, застряв в лобовом стекле. А потом еще и потрогал, пока нес. Упругая такая…Подкормить бы, конечно, не мешало – Хабиб все-таки предпочитал не таких хрупких барышень. А то он-то сам большой – неохота все время думать, как подругу бы не покалечить ненароком, но вообще хороша. На восемь из десяти. Ему конечно, так-то не надо, он к невесте едет – изменять не планирует, но в мыслях повертеть-то можно…

Улыбнувшись своим размышлениям и нарисовавшейся перспективе объесться до отвала в ближайшие полчаса, Хабиб обошел капот внедорожника и с преувеличенной любезностью распахнул перед своей случайной дамой переднюю пассажирскую дверь.

Та выплыла как королева, проигнорировав предложенную руку своего поданного и тем подчеркнув, что не заслужил, и задрав нос так высоко, что Хабиб реально запереживал, как бы не споткнулась…

Но Мадинка, похоже, была профи и так и прошествовала с вздернутым к небу подбородком до самого ресторана. Там притормозила, давая возможность Сатоеву распахнуть перед ней дверь, и вплыла внутрь, шурша своими упругими булочками в обтягивающих спортивных штанах. Хабиб лишь горько усмехнулся, уперев жгучий взор в аккуратные половинки. Эх, трахнуть бы тебя, а…Но нельзя…Помолвка…

Да и что он там не видел. Все бабы одинаковые…

Но все ж, что там у именно этой, посмотреть жуть как хотелось…Ну а вдруг…Сюрприз.

Хабиб сделал шаг внутрь кафе, прикрывая за собой дверь, и в следующее мгновение все мысли о булочках Мадины напрочь вылетели из его головы, вытесненные умопомрачительными ароматами булочек обычных. В "У МарьВанны" пахло божественно. Пахло так, что хотелось заплакать и остаться тут навсегда. В голове закружилось, в желудке заныло, перед глазами поплыло, и Хабиб сделал шаг к ближайшему столу на подкашивающихся ногах, одновременно требовательно махая притаившемуся в углу официанту. Есть хотелось зверски.

– Что самое быстрое, а, брат? – спросил у подбежавшего мальчишки, давясь слюной и напрочь забыв о своей спутнице, которой пришлось самой отодвигать себе стул, чтобы сесть напротив.

– Солянка, – промямлил паренек, доставая блокнот, – Жульен еще, пирог с капустой…

Хабиб шумно сглотнул. Так шумно, что парень подпрыгнул от неожиданности и чуть не уронил карандаш.

– Две солянки тащи…

– Не буду я солянку, – капризно фыркнула Мадинка, не удостаивая при этом Сатоева взглядом.

– Это я себе, жЭнщина, – рыкнул Хабиб, злясь, что его перебивают в столь ответственный момент, – Так, две солянки…Жульены у вас какие?

Паренек показал на пальцах примерный размер. Сатоев пренебрежительно сморщился.

– Птичек что ли кормить? – пробубнил себе под нос, – Так ладно, тащи тогда четыре. Ты будешь?

Мадина поджала губы и выгнула бровь, выказывая своё негодование его фамильярностью, но, помедлив, изволила кивнуть. Ну, конечно, хмыкнул Хабиб про себя, порция-то как раз ее…

Сидит тут, чиж нахохленный… Опять захотелось тупо улыбаться. Такая она была…забавная. На симпатичном ухоженном лице с тонкими правильными чертами фунт презрения, в черных глазах обжигающее пламя, в осанке тонна достоинства, а сама-то метр с кепкой, и весит от силы килограмм пятьдесят. Ну точно боевой чижик. Еще пуховик этот канареечный, сильно дутый, будто и правда перья дыбом…

– И пирог с капустой неси. Целый. И морс или что там у вас. Всё! – Сатоев энергично хлопнул в ладоши, завершая заказ.

– А мне меню, если можно, – ледяным тоном вставила Мадина.

– Конечно, – официант поклонился ей чуть ли не до земли, – Сейчас принесу. Сейчас…

И даже слегка поначалу попятился, инстинктивно не рискуя сразу поворачиваться к Мадинке спиной.

Ну, точно, не простая дамочка, отметил про себя Хабиб, разваливаясь на стуле, и в упор разглядывая женщину напротив. Сейчас, когда он не рулил и собирался наконец поесть, а потом, возможно, и поспать, Сатоев впервые мог спокойно обдумать сложившуюся ситуацию и нормально присмотреться к неожиданной попутчице.

Миниатюрная, с тонкими правильными чертами лица, идеальной кожей и умело нанесенным почти незаметным макияжем. Возраст – сложно сказать…Ни единой морщины, безупречное лицо, но уже точно не юная девочка – взгляд выдает. Лет двадцать семь, может быть, просто очень за собой следит.

Замужем? Никаких обручальных колец не наблюдалось, да и ехала одна. Вряд ли.

Но, наверно, кто-то есть – уж больно красивая. Да и машина в сугробе была не из дешевых, как и ее пуховик Баленсиага, и скромные с виду, но достаточные крупные бриллианты в аккуратных ушах. Вот только кто оплачивает банкет?

Хабиб шумно отхлебнул солянку – уж больно было вкусно, сверля свою визави тяжелым взглядом исподлобья. Отец, любовник, сама заработала? Сатоев откусил большой кусок капустного пирога. Жизненный опыт подсказывал, что любовник, но отчего-то дико хотелось, чтобы сама…

Но все-таки молода она была для независимой миллиардерши. Не криптой же торгует…Если и торгует, то, скорее, кое- чем другим…Мужики за это тоже платят хорошо. Он бы заплатил…Наверно.

Задумчивый взгляд Хабиба невольно соскользнул с лица Мадины на небольшую упругую грудь, целомудренно прикрытую белым свитером под горло. Эх, похоже, там хорошие сиськи …Свои – нет? Такая ухоженная, могут быть и не свои…Деньги есть- почему нет. У баб сейчас это как к стоматологу сходить стало…

Вообще, если бы Хабиба попросили одним словом описать женщину, сидящую напротив и скептически выгибающую изящную бровь при изучении поданного официантом меню, он бы выбрал "дорого".

И дело было не только в гладкой коже, безупречном маникюре, брендовых вещах и поблескивающих в ушах бриллиантах. В Мадине чувствовалась порода. Что-то такое неуловимое, но буквально прошивающее насквозь. В движении рук, мимике, посадке головы, слегка вызывающем взгляде. Она знала себе цену и транслировала это знание в мир. Если бы они жили в веке девятнадцатом, Сатоев бы однозначно решил, что перед ним аристократка, состоящая в родстве с царской фамилией – не меньше, а сейчас…

Он пододвинул к себе вторую порцию солянки, смотря, как Мадинка, восседающая напротив, диктует свой заказ и отдает официанту меню. Кто она?

– Может поближе познакомимся, Мадин, – произнес Хабиб вслух и криво улыбнулся, потянувшись за еще одним куском пирога, – Судя по номерам тачки твоей, ты из соседнего со мной региона. Откуда именно?

Мадинка бросила на него надменный взгляд и не ответила, воспользовавшись тем, что ей принесли жульен. Сатоев подождал пару секунд, но, поняв, что дама продолжает строить из себя оскорбленную невинность, раздраженно фыркнул и мысленно махнул на нее рукой, переключая все внимание на официанта. Хочет дуться сидеть – пожалуйста, а он пока что-нибудь сладкое закажет.

И тут у нее зазвонил телефон.

Ни один мускул не дрогнул на лице у Хабиба, ведь это его не касалась…Но на самом деле он весь обратился вслух.

– Да, – Мадина рассеянно заулыбалась невидимому собеседнику, приложив к уху последнюю яблочную модель, – Да, мам, звонила. Нет… Нет! Связи не было просто. Нет, Сергею я сама наберу…Плевать мне, что он волновался…Я пробку хотела объехать, и навигатор завёл в поля какие-то…Эгм…Да, я знаю…

Она раздраженно потерла переносицу, выслушивая, что говорят на том проводе. Говорили, судя по всему, что-то нудное и нравоучительное…

– Да ничего со мной не случится, ну! – раздраженно выпалила Мадина и тут же виновато прикусила нижнюю губу, – Правда, мам…

Тяжелый вздох для храбрости, и Мадина продолжила.

– Кое-что произошло…Но ты только не волнуйся! Со мной всё хорошо, отлично просто! Вот…Нет…Да не перебивай…В общем…Я там на этой дороге в полях на обочину съехала. Занесло…И машину пришлось бросить…

Из трубки раздался какой-то нечеловеческий вопросительный вопль. Мадина быстро на пару секунд убрала телефон от уха, жмурясь. Потом вновь страдальчески вздохнула и поднесла обратно, когда стало потише.

– Нет, говорю же – хорошо все. Там мужчина ехал -он меня подбросит…Как куда? До курорта. Ему по пути. Да, нормальный…

Тут Мадина подняла на Хабиба оценивающий взгляд и по лицу ее пробежала бегущая строка, что маме врать не хорошо, но приходится.

– Нет, не маньяк....

Еще один взгляд, полный сомнения достался Хабибу.

– Да, спрашивала, – Мадина закатила глаза, – Нет, не надо просить Вадима меня забрать…Нет, мама!!....Машину? Ну, пусть забирает машину, я координаты примерные скину…Ты только предупреди, что я там чуть столб задела…

Мадина вновь отнесла орущую трубку подальше от уха. Поднесла снова.

– Ма-а-ам…Я же говорю, хорошо всё! Нет, не ушиблась…Да…Нет, не буду я ждать твоего Вадима, ну…

Мадинка устало уронила голову на подставленную ладонь, слушая собеседницу.

– Мам, довезет. Тут осталось-то…Хабиб зовут…

И тут вновь вскинула на Сатоева взгляд, только теперь горящий и нетерпеливый, прикрыла на мгновение динамик тонкими пальцами.

– Как твоя фамилия?

– Сатоев, – хмыкнул Хабиб, про себя думая, что деньги, похоже, все-таки от папочки…

– Сатоев, – повторила Мадина в трубку матери, – О 001 КО черный кадиллак эскалейд новый…

Хабиб удивленно выгнул брови – не всякая девушка обратит внимание на номер машины, хоть он у него и запоминающийся, а Мадина меж тем продолжала:

– Пусть твой Палей пробивает, успокаивается и не достает меня…

У Хабиба отвисла челюсть. Сначала от возмущения, что его вот так без спросу будет кто-то там пробивать. А потом, потому что до него дошло, чью фамилию она назвала, и КТО собрался его пробивать. Палей?!

– Всё, мам, целую…Пока.

Сбросив вызов, Мадина чуть не кинула телефон на стол и засопела себе под нос.

– Ну, как с маленькой…– медленно подняла на застывшего напротив Хабиба глаза, – Извини, что номер машины назвала. У меня просто отчим – параноик. Помешан на безопасности. Или…

И Мадина совсем неожиданно лукаво улыбнулась и кокетливо произнесла:

– …тебе есть чего бояться, Сатоев Хабиб, м?

Но Хабибу было не смешно. Совсем.

И манящая улыбка её воспринималась похлеще любой издевки. Заигрывания недоступных девушек его всегда только раздражали. Зачем это надо?

А Мадина, оказывается, была не просто недоступная, она…

Вкратце, если это тот Вадим Палей, бывший криминальный авторитет и нынешний губернатор соседнего региона, которого Хабиб мельком знал (а это похоже тот), то для случайного перепихона есть только одна более опасная жопа, чем Мадинкина – это жопа самого Палея.

– Ну, тебе со мной теперь точно бояться нечего, – прохрипел Сатоев в ответ и решил сладкого не заказывать…Что-то он итак наелся.

– Официант, счет, – Хабиб махнул парнишке, совсем по-другому смотря на молодую красивую женщину напротив и судорожно выуживая из памяти все, что мог о ней слышать и знать.

И что-то там одна муть и грязь была…

У Палеев в семье черти что творилось. Вроде бы, Вадим Львович сначала был женат на одной из дочек убитого Фарида Седого, еще одного известного бандита в их краях. А сейчас на матери этой дочки…

Стоп. Дочке? На ней что ли? На Мадине? А она значит…Фаридовна? Хабиб растерянно моргнул.

Так. Плевать. Надо быстрей довезти эту фифу до её несчастного курорта и всё.

Вертел он такие знакомства.

4.

Весь мой прошлый жизненный опыт кричал о том, что после сытного обеда мужчины становятся однозначно добрее, чем до него.

Вот только с Хабибом почему-то не прокатило.

Из кафе он вышел еще более хмурым, чем в него заходил. Сатоев и раньше не рвался поболтать и почти всю дорогу мы ехали молча, но я хотя бы постоянно ощущала на себе мужской заинтересованный, слегка насмешливый взгляд, который чисто по-женски мне льстил. От этого его взгляда по моему телу бродили будоражащие мурашки и щекочущее напряжение копилось внизу живота. И хотелось дерзить, и задирать нос, и улыбаться. И чувствовать себя живой…

Нет, я не была готова ни к каким интрижкам, тем более с каким-то быком-качком, но…

Ощущать себя сексуальной и притягательной всегда так приятно, правда?

А тут вдруг как отрезало.

"Это он на пробивку номера обиделся что ли?" – раздумывала я, хмурясь и топая за Хабибом по плохо убранной, заснеженной парковке гостиничного комплекса.

Но! Если на пробивку, то я ведь извинилась! Тем более, он до этого на меня наорал, мужлан неотесанный, и я вообще-то тоже обижалась! Так что 1:1. Всё честно!

Тоже мне…

Это вообще моя прерогатива- обижаться. Кто тут из нас женщина? Да и как вести себя с обиженными мужиками, я решительно не знала. Представители противоположного пола, которые попадались мне на жизненном пути, были какими угодно, но точно не обидчивыми.

Так накручивая себя, я сверлила широкую спину Хабиба растерянным и всё более гневным взглядом, бредя за ним к машине и мешая грязный снег своими светлыми уггами. Обиженка двухметровая…Ну никак я не ожидала от подобного человека столь тонкой душевной организации.

Мда…внешность бывает обманчива…

Сатоев пикнул сигнализацией, распахнул водительскую дверь и только тут обернулся ко мне, смиряя задумчивым и каким-то оценивающим взором. Не по-хорошему оценивающим…Не таким "вай, какая жЭнщина", а скорее " а стоит ли эту курицу брать?"